Этим утром холодным небо рисует полотна.
Я обнуляю твой профиль с чашкой чёрного кофе.
Расставание с Геной стало самым быстрым и неприятным. Когда Антон за день до их общего дня рождения предложил раскошелиться и в честь праздника сходить вдвоём в ресторан, тот, замявшись, сообщил, что праздновать будет с женой и дочкой. Тоша офигел, мягко говоря. — А меня поставить в известность о наличии семьи ты не счёл нужным? — Да какое это имеет значение?! — Гена обнял Антона и притянул к себе. — Семья — это потому, что так положено, а ты для души. — Всего наилучшего, — Тоша вывернулся из объятий. — Не появляйся больше. Было неприятно. Антону казалось, что он давно перестал выглядеть, как мальчик, с которым можно развлечься втихушку, пока никто не видит. Однако с присущей ему лёгкостью он не стал заморачиваться и отринул все негативные эмоции, решив, что, если разок не повезло, это не повод принимать ситуацию близко к сердцу. В итоге день рождения Тоша решил отметить дома в компании близких друзей и пригласил Марселя и Костика. Пара совместно подарила ему путёвку на отдых, и Антон не сомневался, что Костик вложил в стоимость подарка ровно половину. У них обоих был пунктик по поводу финансов. Только, если Тоша не хотел возвращаться к прошлому и снова становиться содержантом, то у Костика это была принципиальная позиция по жизни. — А ещё я хочу хоть чем-то отличаться от всех предыдущих любовников Марселя, которым от него нужны были лишь деньги, — как-то упомянул Костик в разговоре с Антоном. Эта пара была вместе уже три года и стала практически не разлучной: совместная работа, поездки и домашние посиделки. Марсель выглядел вполне довольным жизнью. Тоша периодически порывался спросить у него, значит ли это, что он забыл того, первого Костю, но каждый раз решал, что не стоит совать свой нос в хрупкое личное. Тихий, уютный и почти семейный день рождения был в самом разгаре, когда раздался звонок в дверь. — О, ещё гости! — Костик вскочил. — Сиди, именинник, я открою. — Надеюсь, это не Гена! — сморщился Антон. — И не Илья! Тоже не лучше. Костик вернулся в комнату непривычно настороженный. Он закусил губу и просто мотнул головой на прихожую. — Добрый вечер. С днём рождения, карамелька! — Ашели… Антон во все глаза смотрел на вошедшего в комнату ули-ла и жадно впитывал каждую чёрточку. Серые глаза снова поймали в свой плен. — Мы пойдём, — услышал Тоша где-то на фоне голос Марселя. — О, нет, не беспокойтесь! Я ненадолго и не помешаю вам праздновать. Ашели-ла, — протянул Ашели руку Марселю. — Марсель, — ответил тот на рукопожатие. — Если ненадолго, то тем более. Мы прогуляемся. Тош, звони, если что. Хлопнула дверь, Антон как будто отвис и улыбнулся. — Ты сказал, мы больше не увидимся, — удерживать улыбку оказалось сложно. — Не важно… Я рад тебе. — Я прилетел по делам на Землю. Зашёл поздравить, раз уж так совпало, — Ашели тоже улыбался, но с лёгким налётом грусти. Он достал откуда-то из одежды маленький — сантиметров десять в высоту цветок из чёрного металла. — Это ро́нус. Цветок из наших легенд. По поверьям приносит удачу и счастье. Я искренне желаю тебе их. — Спасибо! — Тоша взял цветок и погладил пальцем холодный заострённый лепесток. Поднёс к нему своё кольцо. — Скажи, что мне кажется, что они из одного материала сделаны. — Не кажется. Это тоже мерида. Разрешение дополнено к твоей карточке. — А! Я понял, ты хочешь, чтобы меня ограбили! — Антон рассмеялся почти нервно. — На Земле мало кто знает этот металл, никто ничего не поймёт, — Ашели сел рядом и тоже рассматривал Тошу. — Что? Постарел? — уголки губ от приклеенной улыбки уже просто заныли. — Повзрослел. Расцвёл, как цветок, — Ашели склонился ближе и провёл большим пальцем по скуле. Антон вздрогнул, судорожно вдохнул, и Ашели тут же отдёрнул руку. Он отвёл взгляд, заскользил глазами по комнате, рассматривая обстановку и, конечно же, остановился на портретах. — Ух, ты! — Ашели улыбнулся теплее и подошёл ближе к картинам. — Это ты рисовал? — Неуч, правильно говорить — писал! Художник пишет картину! Да, я. Давно уже, — Тоша тоже подошёл к комоду и встал рядом, едва касаясь плечом. — Я ку… Могу я купить их у тебя? — исправился Ашели. Видимо, сначала он хотел сказать эту фразу утвердительно. — За любые деньги, можешь не стесняться с суммой. — Эта картина не продаётся, — Антон показал на изображение самого Ашели, — а Императора можешь так забрать. Точно, забирай! — Тоша затараторил, так было легче держать себя в руках. — Ты мне всё время что-то даришь, а я тебе ничего. Давай-давай! Вот стану я знаменитым, ещё хвастаться станешь, что я тебе одну из первых картин подарил. От подарков нельзя отказываться, бери! — он сам взял портрет с комода и вручил Ашели. — Это на память! — Спасибо! — улыбка Ашели вдруг погасла. — У тебя всё в порядке, Тоша? Я могу чем-нибудь помочь? Ашели так явно беспокоился, что Антон всё-таки не сдержался. Он прислонился лбом к его плечу и глубоко вдохнул. — Хочешь мне помочь, не улетай. Останься! — наверное, это прозвучало жалко и беспомощно, но Тошу это сейчас волновало в последнюю очередь. Ашели положил портрет на комод, привлёк Антона к себе и обнял. — Не могу. Я должен быть рядом с Императором. Прости, не нужно было приходить. Они постояли так в обнимку какое-то время, а потом Ашели отстранился. — Мне пора, карамелька, скоро отлёт. — Да, конечно, иди. Император ждёт, — приклеенная улыбка снова вернулась на лицо. Ашели хотел что-то сказать, но лишь кивнул, поднёс его руку к губам, поцеловал в запястье, взял портрет и ушёл. Антон спокойно запер дверь, вернулся к комоду и поставил, оставшийся в одиночестве портрет, по центру. Справа от изображения расположился подаренный ронус. Потом он набрал Марселя, извинился, но попросил не возвращаться. — Это не вежливо и извинись за меня перед Костиком, но мне надо побыть одному. — Хорошо, если захочешь поговорить, звони в любое время, — поддержал его Марсель. Антон выпил снотворное и просто лёг спать. Когда-то он собирал себе аптечку для дома на всякий случай, купил и этот препарат. Вот в первый раз пригодился. Ночью ему снилась война: перепуганные окровавленные ули убивали друг друга. Проснулся Тоша рано — в пять утра. По традиции сделал себе крепкий кофе вместо завтрака и завис, глядя в окно. Небо было хмурым и серым. Как будто и не лето на дворе, а самая что ни на есть осень. Антон распахнул створку и сел на подоконник, разглядывая облака. — Облака, белогривые лошадки, — протянул он. Вот только лошадок там не было и в помине. Серые тучки скапливались и снова напоминали поле боя. А ещё выше завис императорский военный крейсер. Тоша долго сидел, разглядывая, как тучки двигаются, сливаются и перемешиваются. — Да сдохните вы хоть все! — проорал он в тишину хмурого утра, вспугнув стайку птичек с деревьев. — Сдохните все, только отдайте мне его, — прошептал он обращаясь к небесной картине. Самообман. Война на Ули-Ун давно закончилась, она никак не влияла на их с Ашели взаимоотношения, но Антону необходимо было за что-то зацепиться. Марсель был прав. Последнее время он всё время куда-то летел, легко заводил знакомства, чередовал любовников. Всё лишь затем, чтобы не думать, не помнить. Вот только даже во время секса порой не отрывал взгляд от портрета Ашели. А теперь после его визита, Тоша как будто в стену врезался. Бежал, бежал и замер, окаменел. Нужно что-то менять? Кому нужно? Зачем? Он слез с подоконника, высыпал на стол зёрна кофе и начал складывать. К чёрту всё. Пусть это будет мужчина мечты. Будущий, фантастический. Тонкий профиль, высокий хвост. Когда и после третьей попытки у него получился легко узнаваемый Ашели, Антон сдался. Сдался и заболел. Видимо организм в унисон с ним разваливался на части. Заглянувший проведать Костик, вызвал ему врача. На больничном Тоша провёл восемь дней. Он снова рисовал. В «Радуге» он уже почти забыл, что такое часами стоять у мольберта, а теперь снова, несмотря на высокую температуру, не выпускал из рук кисть. В первый же после болезни рабочий день к Антону подошёл начальник и огорошил: — У тебя хочет взять интервью журналистка Маргарита Павловская. Она явится через час. — Какое ещё интервью? — равнодушно спросил Тоша. — Я просто клёпаю картинки, о чём со мной разговаривать журналистам? — Она не сказала, но она весьма популярна, поэтому будь любезным и не забудь расхваливать нашу студию. Павловская действительно появилась через час. Она приземлилась возле стола Антона на услужливо принесённый кем-то ей стул. — Здравствуйте, Маргарита, — разговаривать ни с кем не хотелось, но вежливость никто не отменял. — Просто Марго и на ты! Ненавижу официоз! Журналистка выглядела неопределённо. После беглого взгляда ей можно было дать лет двадцать пять, но Тоша внимательным взглядом художника выцепил и не такую уж гладкую кожу на шее, и паутинки сосудов на руках, и дотошный въедливый взгляд. Этой женщине точно было лет сорок. Стильная короткая стрижка и дорогой брючный костюм только подтверждали, что перед ним ухоженная, следящая за собой женщина. — Хорошо, Марго. Так чем я могу быть Вам… тебе полезен? Я простой работник художественной студии. — Не скромничай! Я недавно брала интервью в улиунском посольстве. У посла в кабинете висит шикарнейший портрет их Императора. К его стыду он не знал автора, но пообещал мне выяснить. Выяснил и вот, вуаля, я здесь! — Марго экспрессивно развела руками в воздухе. Тошины эмоции снова кардинально поменялись. Если изначально это были показные лёгкость и веселье, потом ступор и апатия, то теперь накатила злость: «Вот значит как! Тебе не то что я не нужен, ты даже подарок на память оставить не захотел! Избавился! Бросил в посольстве! Что ж, получай!» — Расскажешь, как твоя картина там оказалась? — Марго включила диктофон. — Почему бы и нет, — Антон смерил её взглядом. — Этот портрет понравился моему знакомому. Я его ему отдал. Видимо он решил, что в посольстве Императору самое место. — Что за знакомый? Близкий? — журналистка заинтересованно подалась вперёд. — Очень, — усмехнулся Тоша. — Мой бывший любовник. — Бывший любовник, который не только вхож в улиунское посольство, но ещё и может там влиять на интерьер! Ты расскажешь мне, кто он такой? Как его зовут, например? — Его зовут Ашели-ла. Советник Императора Велиора-ла, того самого, который и изображён на портрете. Антон в тот момент не думал, чем ему самому могут аукнуться подобные откровения. Просто хотелось, чтобы эта дамочка написала такую статью, чтобы и Ашели её увидел, чтобы вспомнил о нём ещё хоть раз. Ещё хотелось задеть и уколоть, сделать гадость. Отомстить за безразличие и равнодушие. — Вау! — азартно подскочила на стуле Марго. — Советник Императора! Ты с ним спал? — Марго? — Антон усмехнулся. — Ты не знаешь, чем друг с другом занимаются любовники? — Да я не в том смысле, — отмахнулась журналистка. — Все знают, что пчёлки не признают секс. У них там что-то мысленное. Вот я и спрашиваю, у тебя с советником Императора Ашели-ла был секс? Не этот их суррогат, а настоящий, реальный, физический? — Да, — решительно подтвердил Тоша. По-прежнему, хотелось сделать больно. Он вспомнил, как бывшего посла Флиуба-ла сместили с должности за этот самый физический секс. Если Ашели уволят, может, он появится, хотя бы, чтобы наорать на него? Хотя вряд ли. Посла уволили не столько за сам факт секса, сколько за измену невесте — по совместительству племяннице Императора. А на самом деле, вообще, за другое. — Обалдеть! — Марго пошевелила пальцами в воздухе, как будто что-то печатала. — И как советник в постели? Чем ули-ла отличаются от земных мужчин? Первым порывом было наговорить гадостей, но это было бы уже через чур. — Марго, — укоризненно одёрнул её Антон, — разве ты пишешь для порно журнала? Ашели потрясающий и всё на этом! Я не стану рассказывать интимные детали. — Ладно, ладно, я должна была попытаться! — она рассмеялась. — Ты и так уже сказал достаточно. Статья будет бомба! Спасибо за беседу, — она протянула руку и завершила разговор рукопожатием. — А! Я забыл расхвалить нашу замечательную студию! — крикнул Тоша, когда Марго уже была в дверях. — Конечно-конечно! — обернулась та на последок. — За такое интервью я сама всё расхвалю и координаты дам. Статья вышла через два дня. Заголовок кричал: «Развратный советник Императора планеты Ули-Ун. Все тайные пристрастия пчёлок». Далее шли фотографии Ашели и Антона. В самом тексте Марго пела дифирамбы Тоше: «Прекрасный земной художник на столько свёл с ума высокопоставленного инопланетника, что он отринул ради него все устои и традиции своего народа». И так далее, и в том же духе. Статья вышла, а Ашели так и не появился. Ни на пороге квартиры, ни хотя бы в голове. Антон из последних сил надеялся на эту хотя бы мимолётную встречу, но спустя две недели понял, что зря. Кофейный портрет так и лежал на столе не тронутым всё это время. Тоша смахнул зёрна в ладонь и засыпал в кофеварку. Получившийся кофе показался слишком горьким. Статья породила собой множество сплетен и слухов. Кто-то косился, кто-то наоборот старался подлизаться. Самого Антона это не волновало, его вообще ничего не волновало. Марго, как и обещала, в конце написала несколько строк о «Радуге», и редакцию завалили заказами. Множество людей хотело, чтобы их портрет написал именно бывший любовник советника Императора. Тошин начальник хватался за голову: — У нас под сотню заказов! Я предлагал им других художников, но они все хотят тебя! — Я не собираюсь бегать сломя голову, — возразил Антон, — да и вообще подумываю уволиться. Надоело плакатики малевать. — Да ты что?! Глупый мальчишка! Это же твой шанс. Скандал утихнет, и о тебе все забудут. Пользуйся пока есть возможность! — начальник возмущённо раздувал ноздри. — Давай так. Больше никаких плакатиков, будешь ездить только на эти частные заказы. На каждый портрет срок неделя. Потянешь, думаю. Это, если масло. Если карандаш, то вообще быстро, но просто карандаш вряд ли кому-то будет интересен. Заработную плату повышу. Десять тысяч галактов устроит? — Двадцать! — в наглую заявил Тоша. — Договорились! — начальник радостно потёр руки. — Завтра поедешь к Юлии Яблонской. Адрес и время пришлю сообщением. — Если я буду только ездить по частным заказам, могу я не появляться в офисе? — наглеть так наглеть. — Да наздоровье! — махнул рукой начальник. — Но чтоб был всегда на связи! Вот так у Антона неожиданно произошёл поворот в направленности рабочей деятельности и колоссальный скачок в зарплате аж в десять раз. Первая заказчица оказалась очень милой и дружелюбной женщиной. Она послушно сидела, не вертелась и даже накормила Тошу обедом. Однако, когда они закончили первый день, и Антон собрался домой, появился муж Юлии — министр внутренних дел генерал Виктор Павлович Яблонский. — Здравствуйте, Виктор Павлович, давно не виделись, — поприветствовал его Антон. — Угу, давненько. Лет так… пять? — прикинул министр. — Семь. — Точно, семь. Как время летит! Я отвезу тебя домой, — непререкаемым тоном сообщил Виктор Павлович. Тоша не стал спорить. Хочет человек его подвезти, почему бы и нет. За руль сел охранник. В машине министр сразу же перешёл к вопросам про Ашели. — В твоих интересах рассказать мне всю правду, — стращал он. — Илья Клюев арестован, и сейчас только от тебя зависит, сочту ли я нужным тащить тебя в суд с ним за компанию. — Илья арестован? — удивился Антон. — За что? — За превышение служебных полномочий и несоответствие должности! — рявкнул министр, сразу перестав казаться добрячком. — Так что лучше сам и сейчас выкладывай, что за шашни у тебя с советником и, как с этим связан Клюев. — Никак не связан! Честно говоря, Илья надоел мне до чёртиков, но он всё никак не хотел отвязаться, — Тоша решил, что лучше говорить правду по максимуму, оставив немного недоговорок. — Мне было его жаль, поэтому иногда мы всё-таки виделись. Но в последнее время это происходило крайне редко. Я понятия не имею, что у него там за проблемы, о работе мы никогда не разговаривали. — Допустим, — задумчиво кивнул головой Виктор Павлович. — А советник? — А, что с ним? Ладно, ладно, — поднял ладони в примиряющем жесте Антон. — Это всё чушь, что Марго написала. Не спал я с ним. — Ты сказал ей это под запись на диктофон. Значит оболгал уважаемого человека? Зачем? — Затем! Он меня бросил, я обиделся, — буркнул Тоша. Это было и правдой, и неправдой одновременно. Если брать голые факты, то так и было: месть за обиду. Но, если вдаваться в подробности и искать подтексты, то гораздо сильнее Антон хотел вызвать реакцию Ашели, чтобы снова его увидеть. Не получилось. Министру знать о его душевных метаниях было ни к чему. — Бросил? Значит всё-таки что-то было? — настырно допытывался Яблонский. — Мы это ещё при прошлой встрече обсуждали. Конечно, было! Эта самая их менталка. Ментальный секс. Ашели имел мой мозг и на этом всё. Никаких секретных поручений он мне не давал. Несекретных, кстати, тоже. Потом ему это надоело, он меня бросил. Я обиделся, захотел сделать гадость. Конец истории. — Если всё действительно так, то тебе нечего скрывать и бояться. Завтра с утра я пришлю к тебе мурленца, он тебя просканирует. — Да на здоровье. Спасибо, что подвезли, всего доброго. Мурленец действительно приехал следующим утром и, как и ожидалось, ничего не обнаружил. Поставленный Ашели блок, работал отменно, и ничего лишнего Тоша о нём не мог ни сказать, ни показать в воспоминаниях. Портрет Юлии он закончил за пять дней непрерывной работы. Дальше пошли следующие заказчики. В основном это были женщины — так называемые светские львицы, которые хотели похвастаться портретом скандального художника. Многие из них откровенно пытались соблазнить его, но Антон всем категорически заявлял, что девушки его в этом смысле не привлекают. По факту на данный момент его не привлекал никто. Секса не хотелось совсем, поэтому немногочисленным мужчинам-заказчикам он тоже отказывал. Для особо настойчивых говорил, что советник разбил ему сердце, и теперь он страдает. Большинство после этого от него отставало. Остался лишь один навязчивый поклонник — Ярослав Смолин. Мужчина был владельцем собственной картинной галереи и заказал портрет чисто из любопытства. — Увидел замелькавшее в сети новое имя, вот и решил посмотреть. Ярославу было тридцать четыре года. Пропорциональные черты лица, средний рост, мягкие тонкие русые волосы зализанные назад, голубые глаза и тонкие губы — всё это делало его возвышенным и каким-то неземным. Антон очень удивился, узнав, что тот женат. С такой-то внешностью мужчина очень гармонично смотрелся бы под каким-нибудь бруталом. Вот только Ярослав запал на него и, получив категорический отказ приятно провести вместе ночь, завалил Тошу приглашениями на свидания и всякими романтическими мелочами. Он дарил цветы, шоколадки, приглашал в ресторан, звал на выходные за город. Цветы и шоколадки Антон брал, а от поездок и секса отказывался. — Ты женат, для меня это неприемлемо. Ярик не успокаивался. Он стал приглашать Тошу в свою галерею на выставки совершенно бесплатно. Антон хотел было отказаться, а потом подумал: «А почему нет-то? Я же с ним не сплю, хочет он мне подарить бесплатный вход, пусть дарит». На новый год Ярослав подарил ему машину. Огромный сверкающий чёрный джип. Он тогда пришёл к Антону домой и вручил ключи и документы. — Я тебе не дам, Ярик. Так что забирай тачку и иди к жене! — Солнышко, — возбуждённо шептал он, — зачем ты так? Я же тебя люблю. Всё, что хочешь для тебя сделаю. — Нет! — Антон отошёл от него. — Хотя бы фотку можешь подарить? — заискивающе попросил он. — Что? Какую фотку? Ну, сфоткай меня, — удивился Тоша. — В сети есть мои фотографии. Зачем тебе ещё? — Нет, не такую! Хочу, чтобы ты был голеньким и дырочку было видно! — Чтобы ты потом дрочил на неё? Нет! — отрезал Антон после рьяных кивков Ярослава. — Эх, — огорчённо вздохнул он. — Ладно, но машина всё равно твоя. Обратно не приму. Тоша хмыкнул и принял подарок. А почему нет? Он не продаётся, это совсем не то, что было раньше. Если Ярику хочется делать ему презенты безвозмездно, что в этом плохого? После ухода своего воздыхателя, Антон впервые в жизни вызвал проститутку. Представление того, как Ярослав дрочит на его фото, сильно завело, и он с удовольствием поимел тонкого звонкого мальчика по вызову. После этого Тоша стал вызывать шлюх регулярно раз в неделю. Чисто для телесного расслабления. С ними не нужно было заморачиваться. Всё просто: заплатил, трахнул, свободен. Ярослав откуда-то узнал об этом и сильно возмущался: — Только деньги на ветер пускаешь! Зачем тебе шлюшки, если я всегда готов? И абсолютно даром! Хочешь, я буду снизу? Всё, как ты хочешь! — Сколько можно вести этот разговор по кругу? — осаживал его Антон. — Иди к жене и трахай её. — Что ж ты правильный-то такой! А, если бы жены не было, ты бы мне дал? Чисто теоретически? — Вряд ли. Я тебя не хочу, — жёстко отвечал Антон. — Чего ты таскаешься ко мне, как к себе домой? Ярослав действительно часто приходил к нему. Откуда он узнал адрес, Тоша не спрашивал. Сам он по вечерам снова рисовал. В основном это были пейзажи: столица, море, горы. Иногда люди: Марсель с Костиком, близнецы или абстрактные образы из головы. Ярослав в это время просто сидел и пялился на него. Вскоре Антон уволился из «Радуги». Одна из заказчиц на портрет, которую в порядке очереди записали через два с половиной месяца, лично позвонила ему и предложила: — Вы начнёте рисовать меня завтра же, а я заплачу за это двадцать тысяч. Не студии, а лично Вам в руки. Я узнала, что это Ваша месячная зарплата, так что соглашайтесь, это хорошее предложение! — Вы мне заплатите один раз, а потом я останусь без работы насовсем, нет уж, — отказался Тоша. — Справедливо, — согласилась девушка. — Давайте так. Я довольно популярная певица с кучей поклонников и знакомых. Я Вас расхвалю и пропиарю. После этого никакая студия не понадобится, будете работать сам на себя! Антон подумал и согласился. Что он теряет? Если не получится, найдёт другую студию или ещё что-нибудь. В голову впервые пришла мысль о собственной квартире. Эту однушку он снимал уже семь с лишним лет, и теперь её стало недостаточно. В принципе жить и рисовать в одной комнате всегда было неудобно, а теперь ещё и нужно было хранить в ней многочисленные картины. Хорошая двушка — не шикарная, но вполне комфортная, стоила около пятиста тысяч галактов. Если ему каждый раз будут платить за портрет по двадцатке, то это всего-то двадцать пять работ. За полгода можно накопить. А ещё можно и даже нужно продать свою родную квартиру в провинции, которая до сих пор сдавалась. Это ещё тысяч сто пятьдесят. Таким образом работа, плюс продажа, плюс учесть выходные и отдых, плюс жить на что-то, получалось, что за где-то через год он сможет купить не средненькую, а очень хорошую двушку за лям. Логически это выглядело весьма просто и арифметически отлично складывалось, но в голове никак не укладывалось. Опять вспомнились работа официантом за пятьдесят галактов в месяц и продажа девственности за триста. А теперь он рассуждает о покупке квартиры за миллион! Через год. Тоша вскинул голову и поставил себе цель: «Через год у меня будет квартира, на которую я сам заработаю!» Всегда ведь проще, когда есть за что зацепиться и к чему стремиться.