Коленки

       Флэш… хорошо обнимается. Серьезно. Во время обеда он обнимает Петру со спины, он шире, руки у него большие, и выходит, что Петра в его объятиях как в коконе. И это приятно. Очень тепло, очень приятно, и Петра даже задремывает. — Эй, — говорит тихо на ухо Флэш. — Ты вообще спишь? — Иногда, — вздыхает Петра. — Тебе нужно больше спать, — ворчит Флэш. — У тебя синяки под глазами. — Иногда просто не спится, — вздыхает Петра. — Иногда сны хуже, чем не спать. Они обстоятельно обо всем поговорили с Мэй, да и Бэн не стал бы никогда винить ее, так что Петра не винит себя, иногда машинально прокручивает в голове “а что если?”, но не зацикливается на этом. Просто. Иногда бывает так, что во снах всё немного сложнее, страннее. Хуже. Иногда Петра не может спасти Бэна, иногда — ее личность раскрывают, и тогда кто-то из извечных спарринг-партнеров Спайдер приходит к тете Мэй или в школу, где есть Мэри-Джейн и Гарри… теперь еще и Флэш. О нем теперь Петра тоже беспокоится. — Эй, — мягко переплетает свои пальцы с ее Флэш. — Пенни за твои мысли. — Пенни, — хмыкает Петра. — Мои мысли стоят пенни? Я думала — четвертак. — Или всех денег мира не хватит, — вздыхает Флэш. — Ты не спишь? — Я… “...прыгаю по крышам…” “...спасаю людей...” “...вижу, как тебя убивают в моих кошмарах, потому что я не справилась...” “...не хочу думать ни о чем подобном, но во снах мои страхи живут отдельно...” — Я же говорила, что я странная, — вздыхает Петра и пытается выбраться из рук Флэша. — Пусти. На урок пора. — Я раздобуду четвертак, — отпускает ее Флэш. Петра смотрит на него и улыбается, потому что... ну… это Флэш. Флэш держит ее за руку, Флэш обнимает ее, Флэш следит, чтобы она обязательно съела свой обед и подкармливает протеиновыми батончиками, если после обеда Петра выглядит голодной. — Ты тоже считаешь ее тощей? — уточняет однажды у Флэша Гарри. Это вопрос с подвохом, потому что Гарри ищет повод, чтобы сказать Флэшу, что он ужасный бойфренд, и Гарри за ним следит, и это могло бы сработать, если бы Мэри-Джейн не успела немного запугать Флэша на эту же тему неделей ранее. У Петры странные друзья, ага. — Мы растем, — пожимает плечами Флэш. — Если нам надо есть, мы должны есть. Ты тоже голодный, что ли? Дать батончик? Гарри тогда смотрит на Флэша почти возмущенно, но придраться тут не к чему. — Я раздобыл четвертак, — говорит Флэш. Петра мотает головой. Однажды, однажды, не сейчас… никогда? — Всех денег мира не хватит, да? — вздыхает Флэш. — Ладно. Петра хочет извиниться за то, что не может раскрыть свою вторую личность. Так надо. Иначе будет сложно, иначе — напрасные волнения, иначе… Флэш хорошо обнимается. Он — со всех сторон, и можно поверить, что за пределами его объятий нет ничего пугающего и злого. Можно поверить. — Я всё же раздобуду пенни, — тихо говорит Флэш. — Скажешь, когда можно будет его тебе вручить? — А если никогда? — тихо отвечает Петра. — Тогда у меня останется пенни, — просто говорит Флэш. И продолжает обнимать ее. И в этом Петра неожиданно находит равновесие. — Эй, — на следующее утро говорит Мэри-Джейн. — Все видели, как Спайди надрала зад тому злодею? Девочка становится язвительней и храбрей. — И я всё еще не верю, что это девочка, — ворчит Гарри. — Я тоже раньше думал, что парень, — хмыкает Флэш. — Но да. Она становится сильней. Петра ничего не говорит. Но ей нравится слушать. Она идет рядом с Флэшем, и тот бережно сжимает ее ладонь — будто это Петра тут хрупкая и беззащитная. — Ты сегодня выспалась, — вздыхает Флэш. Петра смотрит на него говорит: — Так пенни у тебя с собой? Нет, конечно, она не выдаст всех своих мыслей, потому что это слишком. Слишком много. Нет. Но кое-что. Что-то, что можно выдать за четвертак. — О, — говорит Флэш, и лицо у него такое печальное, что Петра даже останавливается посреди коридора. — У меня с собой мелочи вообще нет. И Петра смеется, а потом тянется к Флэшу, одновременно обнимая и прячась в его объятьях. Флэш обнимается… хорошо.