***
Шота, в который раз притянутый неглубоким бассейном горького кофе, уставился на кофейник со свежеприготовленным напитком, который, переливаясь из кружки ему в рот, обжигал язык. Только в этот раз кружек две. Первая была наполнена простым черным кофе, пока вторая, хоть и выглядела точно так же, содержала в себе еще десятки сахарных пакетиков и слишком много сливок. Любой догадается, какая принадлежит Мидории. Шота, как и вчера, сидел в кресле Незу, а Мидория занял кресло поменьше слева от стола. Постоянный скрип карандаша о страницы блокнота убаюкивал, и на секунду герой почти забыл, зачем они здесь собрались. — Брось, Айзава, кофейник прямо здесь! — взвыл Загрузчик, жестом указав на святой предмет. Рыжий, тощий мужчина сидел напротив него. — Можно я налью себе чашечку? Всего одну? — профессиональный герой перешел на мольбы. Мидория, может, и проявит сочувствие, но Шота так просто не умел. — Где было твое «налью себе» вчера, когда ты приказал моему секретарю принести себе кофе? — он услышал, как Мидория поперхнулся. Загрузчик, известный остальным ученикам и учителям как Маджима, тут же сдулся и ссутулился в сидении. Шота ухмыльнулся. Так тебе и надо, невежественный осел. Даже если его кустоволосый студент не оскорбился, это все равно не было правильным. Подпольный герой не собирался позволять кому-либо отпускать такого типа вопросы, пока ему было что сказать по этому поводу. — Именно. — Ладно. Расскажи хотя бы, зачем ты меня сюда позвал. Потому что у меня такое чувство, что не из-за комментария про кофе, — фыркнул Маджима. Он явно нервничал. Отлично. — Вчера Каяма, сегодня я. Ты собираешься отбирать нас всех поодиночке по утрам всю эту неделю? Выглядит это так, — нет, не так. Но если другие дошли до того же, он не будет вмешиваться. Техники запугивания не ограничивались злобными взглядами. Шота задумчиво поднял бровь. Ему нужно сказать об этом Мидории потом, чтобы тот записал, и дать ему попробовать еще несколько тактик запугивания. Это не только понадобится ему в работе героя, но и будет чертовски забавным. И он знал, что ребенок его послушает. Этим утром перед классным часом он зашел в кабинет, где царила абсолютная, леденящая кровь тишина. Единственные звуки, нарушающие атмосферу ужаса, исходили от весело улыбающегося зеленоглазого мальчика, увлеченно записывавшего что-то в тетрадь. Его встретили бледные, как листы бумаги, лица и затравленные взгляды. Кому-нибудь постороннему, возможно, понадобилось несколько минут, чтобы разобраться в ситуации. Айзаве потребовалось три секунды. Мидория принял его совет к сведению, провел еще несколько экспериментов с его взглядом и получил идеальные реакционные результаты. И это была не самая лучшая часть, нет. Бакуго стал вишенкой на торте. Шота не тот, кто вредничает без причины… Но, слава богу, причина была. Не поймите его неправильно, ничего личного, но это не на него кричат каждый день только потому, что у одного светловолосого малявки есть проблемы с гневом… Ему надо обсудить этот вопрос позже. Здесь говорится про Мидорию. И все знают, что Мидория не умеет затаивать обиды, а тем более мстить — хотя его вчерашний разговор с Владом заставляет задуматься об обратном, — но «соперничество» этих детишек перешло границы. Для Шоты оно принесло больше вреда, чем пользы, поэтому он подтолкнул своего несведующего ученика в правильном, хоть и малодушном направлении. Он рассчитывал на то, что это научит его ценному уроку выбора его битв. И о боже, он сделал все на ура. Бакуго выглядел гораздо хуже его одноклассников, будто увидел призрака. Он то открывал, то закрывал рот, трясущимся пальцем указывал то на Мидорию, то на себя, потом опять на Мидорию и на себя, на Мидорию, на себя, и процесс повторялся заново. Киришима молча пытался его успокоить, но в этой ситуации он был бессилен, так как сам был напуган до чертиков. Айзава до смерти хотел узнать, как оно прошло на самом деле, но и так был доволен тем, что увидел. И кроме того, после вчерашнего голосования ему в голову наконец пришел интересный факт: во всех офисах и кабинетах Незу установил камеры наблюдения. Он мог просто найти тот конкретный промежуток времени на записи, поставить себе Мидорию с взглядом на обои телефона и аудио с прожаркой Влада на рингтон. Это было лучшее утро за последние несколько лет. Но надо перейти обратно к разговору. — Я хотел поговорить по поводу нашего, — по какой-то причине Маджима поднял брови после слова «нашего», и Шота вновь почувствовал себя единственным озадаченным таким поведением в этом кабинете, — второго курса действий. — Че-ерт, Айзава! Уже начинаешь второй проект? — Маджима поднял свой кулак к груди и открыл рот, но Шота оборвал его прежде, чем успел что-то произнести. — Уважение. Я знаю, — подпольный герой закатил глаза. В его голове невольно всплыла ассоциация с «мужественностью» Киришимы. И будь он проклят, если ему придется иметь дело с этими двумя. Это еще не упоминая Тецутецу. — Но что конкретно требуется от меня? — Сам план — хотя, скорее, планы, их несколько — затрагивает непосредственно студентов курса поддержки и твою работу. Поэтому… — Шота умолк, когда лицо Маджимы исказилось от страха. — Что? — Ты… Ты увольняешь меня?! — Он… Господи Иисусе. — Нет, Маджима. Я не собираюсь увольнять тебя. С чего ты это взял? — Незу позволил ему учить детей по своему усмотрению и исключать тех, кого Шота посчитает нужным, но это никоим образом не относилось к его коллегам. Кроме того, Айзава Шота всегда держит свое слово, он не бывает мелочным без веской причины. — Незу передал тебе полную власть директора, ты исключил целый класс детей два года назад, на прошлой неделе я пролил кофе на твой спальный мешок и не отмыл его… — Это был ты? — И твой секретарь вчера втоптал Влада в землю и заставил Полночь выйти из кабинета, выглядя как сама смерть. Вы оба начали чуть ли не сравнивать эту школу с землей, и я думал, что я следующая жертва, — Айзава сжал переносицу обоими указательными пальцами, глубоко вдыхая и выдыхая в попытке угомонить пузырящуюся в животе ярость. Вопреки распространенному мнению, Шота хорошо заботится о себе. Он ежедневно соблюдает правила личной гигиены, он спит хотя бы несколько часов каждый день, потребляет достаточное количество калорий и моет личные вещи, чтобы содержать их в чистоте. Личные вещи, такие как его желтый спальный мешок. И да, вымыть кофейное пятно достаточно просто, но это не означает, что грязное пятно от горячей жидкости, оставленное там, где он спит, сойдет за приятный полуденный сюрприз. Теперь Шота получил причину для мелочности в сторону Маджимы. Но он терпелив. — Мидория, — выдохнул он, даже не потрудившись щелкнуть пальцами в ставшем знакомым за один день жесте, — объясни первый план Загрузчику до того, как я реально перееду его машиной, — ребенок понимающе кивнул… С каких пор он понимает желание сбить человека машиной? Эх, неважно. В любом случае, он соглашается и без вопросов начинает говорить. — Первый план не так сильно касается вас, но он может помочь многим студентам. Во время ежегодного Спортивного фестиваля Юэй почти каждый курс имеет свою роль или специализацию. Геройский курс демонстрирует результаты повышенных тренировок, курсу Поддержки позволяется принести дополнительное снаряжение, если они сами его разработали и собрали, а Бизнес-курс может воспользоваться возможностью разведать будущих членов их агентств или совершить несколько сделок. Но у Общего Образования нет таких ролей и преимуществ. Как и говорят те студенты, они участвуют только потому, что на их фоне герои выглядят лучше. — Многие из них пытаются попасть на геройский курс, но всегда свободно только одно место. Было бы жестоко предполагать, что они все хотят стать героями, убраться с курса как можно быстрее. Им нужны цели, которые не оскорбят их курс. Нужно, чтобы они хорошо проводили время и оставались мотивированными. — Поэтому мы надеялись, что вы поможете дать им шанс на роль или шанс в целом. Как думаете, сколько времени в среднем занимает конструирование нескольких функционирующих инструментов поддержки у одного ученика? — спросил Мидория, после чего добавил: — О! И не включайте, пожалуйста, Мей в это среднее, — а, разумная просьба. Маджима немного подумал и ответил: — Около недели, плюс-минус день. На работу над собственными проектами у них уходит час. — Отлично. Тогда, начиная со следующего года, можете ли вы подумать над тем, чтобы оставлять мастерские открытыми на час каждый день после уроков? Другие ученики тоже смогут приходить и разрабатывать свою экипировку, — как только Мидория замолчал, приправленное страхом ожидание Маджимы исчезло. Остался только страх. — Вы шутите, так? — Шота закатил глаза. Что это за тенденция его коллег думать, что он шутит? Неужели он выглядит как человек, который любит рассказывать шутки, тем более смеяться? Не считая вчерашний день. — Хацуме — гений курса Поддержки, и она подрывает лабораторию каждый день. Вы можете себе представить, на что способен неопытный студент? — К несчастью, да, но именно здесь вы и вступаете в игру! Мей никому не разрешает наблюдать за её работой, потому что она считает, это оскверняет её творческий гений, но она уникальна. Других студентов вы можете поставить перед обязательным требованием: следить за их прогрессом, чтобы удостовериться в их безопасности. — Кроме того, их нельзя считать абсолютными новичками. Еще одно требование, которые мы собираемся внести для учеников, желающих принести свое снаряжение на соревнования, это прохождение экзамена. Своеобразная проверка знаний и опыта по теме конструирования гаджетов и снаряжения. Если вы сочтете их некомпетентными, вам не нужно их впускать. В итоге, выбор ваш, так как вы решаете, кто имеет право навещать мастерские, — Мидория закончил объяснять первый план с надеждой в голосе. — Так что, хотите поучаствовать? Маджима все еще выглядел неуверенно, хотя после упоминания всех мер предосторожности, до которых они додумались, более-менее расслабился. Наконец, после недолгих раздумий и удара под дых взглядом щенячьих глаз — Шота клянется, эти зеленые глаза — самое смертельное оружие: он никогда не испытывал их влияние на себе, но однажды увидел их эффект на Шоджи — он сдался. — Аргх, хорошо, я в деле! Не могу отказать этим глазам! — Мидория сконфуженно наклонил голову. «Ты лишь подтверждаешь его слова» — с легким раздражением подумал Шота. — Но при одном условии. Я держу последнее слово в том, пригодно конечное изделие или нет. Я не решаю этого с моими студентами, но это потому, что я в них уверен. Если в работе этих детей есть хоть намек на поломку, я буду вынужден им отказать. Если же все безопасно, я дам свое одобрение. Осторожность никогда не повредит, понимаете? Я не хочу, чтобы эти дети поранились под моим надзором. И, словно по щелчку пальцев, Шота увидел Маджиму в новом свете. Его коллега порой вел себя как ребенок и ценил юмор выше своей зарплаты. Но он был ответственен. Этот человек работал героем годами, он видел, насколько плохо могут быть ранены гражданские и профессионалы во время происшествий. Конечно, он не хочет, чтобы подобное случилось в школе, где дети должны чувствовать себя защищенными. Может, он и разговаривает, как серфер, но Шота всегда будет его уважать. Особенно после прошлогоднего инцидента в U.S.J. — Конечно! — бодрый голос Мидории вовремя вытащил его из размышлений. Маджима внезапно выдохнул. Его облегчение было почти что ощутимым. — Ох, слава Богу. Я думал ты Айзавнешь меня, прямо как Влада вчера, — он… Он что, использовал имя Шоты? Чтобы описать действие его ученика? И что конкретно предполагал Маджима? — Хах? — спросил кустоволосый ребенок. — Что вы имеете… — Далее, — Шота не позволит мальчишке думать об этом дольше, чем надо. По наглой ухмылке Маджимы он понял, что ответа надо избегать, — ко второму изменению. Проблемный ребенок, если не затруднит. — Ага! Итак, всему миру известно, что Юэй предлагает своим студентам несколько курсов: Геройский курс, курс Поддержки, Менеджмента и Общего Образования. Но даже несмотря на то, что они находятся в одном здании, они держатся обособленно. И, к несчастью, это привело к вражде между ними. Только в прошлом году множество студентов было обозлено на нас, первогодок с Геройского, за постоянные нападения злодеев. Проблема разрешилась только после Спортивного фестиваля, когда мы все друг друга немного узнали. — Но школьные фестивали случаются раз в год, а факультеты вступают в открытую вражду почти постоянно и не могут сами разобраться в этой проблеме. Я совсем недавно видел, как Аяно с Менеджмента бросила шкурку от банана в Моному. Он заслужил, но не в этом дело. — Через несколько лет выпускникам факультетов придется работать вместе. Студенты моего курса будут отобраны профессиональными героями и студентами Менеджмента в агентства. Ученики Поддержки будут наняты упомянутыми Геройскими учениками для снаряжения, а выпускники Общего Образования могут оказаться отличными козырями в рукавах для потенциально выгодных связей. Но никому из них не принесут пользу обиды, взросшие в школьные годы. Держать их отдельно, неспособными на общение и взаимодействие друг с другом, настраивает их на неудачи в будущем. Поэтому… — ребенок сделал драматичную паузу и эффектно вытащил листок с переконструированным интерьером кафетерия. — Вчера во время обеда я внимательно наблюдал за атмосферой столовой. Я давно заметил, что, хотя у нас одинаковое время обеда, факультеты все равно разделены несколькими выдвижными барьерными панелями. Чтобы реорганизовать посадочную зону для более легкого общения между ними, я считаю, нужно убрать барьеры вообще. Но потом я понял, что это не сработает… Маджима встрял в объяснение: — Э? Почему нет? — а, надо дать ребенку передохнуть и ответить за него. — Как только подростки определяются со своей группой друзей и столом, то принципиально держатся поближе к тому месту все последующие три года. Просто избавиться от барьеров не достаточно, — Маджима странно на него посмотрел, будто интересуясь, почему Шота об этом знал. Что? Несмотря на явное распространенное среди его учеников мнение, он тоже когда-то был подростком. — Угу. Оставшийся вариант — буквально заставить их передвинуться в одно место. Ученики тщательно стерегут свои сиденья. Они не захотят менять свой привычный стол. Если ты займешь их место без разрешения, они с большой вероятностью выгонят тебя или просто используют причуду, чтобы тебя отпугнуть, — последнюю часть предложения Мидория пробормотал еле различимо, но натренированный слух Шоты позволил ему ухватить даже самые слабые звуки. Он точно знает, что при нем никто не активировал причуду, чтобы прогнать кого-то со стула. Они, конечно, могли вежливо попросить, но использование причуд вне урока геройских основ было строго запрещено. В какую школу ходил Мидория, что там позволяли детям так разгуливаться? Шота прибережет вопросы на потом. Зеленоглазый ребенок сбросил мрачное выражение с лица и продолжил говорить: — Поэтому я предлагаю расставить столы в другом порядкe. Студенты поймут это, потому что столы пронумерованы. Подготовка не займет много времени и усилий, нам важна их реакция. Я убедился в том, что некоторые группы будут расположены как можно дальше друг от друга, так как в непосредственной близости они создадут еще больше проблем. А некоторые окажутся рядом, потому что, как я считаю, они смогут достигнуть взаимопонимания. — Возьмем, например, Бакубанду, — чего-чего? У их шаек теперь есть названия? — Они и Монома с его друзьями сидят на самых дальних углах. Иида размещен вне досягаемости Мей, потому что он все еще задет её выходкой на Спортивном фестивале. То же самое с Шинсо и Оджиро. Но есть и примеры возможной дружбы. — Кендо сидит рядом с Мономой, чтобы в крайнем случае оттащить его от других, но она также близка к Момо. У них идет дружеское соперничество, — да, это вполне здоровый пример соперничества. Записывай, Мидория. — Киришима и Тецутецу практически клоны. Токоями и Куроиро с их общей любви к тьме, Аяно и Ашидо, Румико и Мей, Мафую и Хагакуре и так далее. Надеюсь, благодаря новой рассадке, они породнятся и пообещают сработаться после выпуска, — его кустоволосый ученик ненадолго замолк, после чего добавил: — Или хотя бы потерпят друг друга. — Хм, — Маджима задумчиво перевернул листок бумаги. — Вы действительно все продумали. Но вас не волнует путаница, которая возникнет, как только начнется обед? — глаза директора и, к удивлению взрослых, его секретаря потемнели. Мужчина открыл рот, чтобы ответить: — На самом деле, да, очень. Но мы готовы пойти на этот риск, если хотим в итоге встретить позитивные результаты. Я просто надеюсь, что мы сведем материальный ущерб к минимуму, — он устало вздохнул. — Материальный ущерб? — Бакуго, — одного имени хватило для героя поддержки, чтобы все понять. Взбодрившись, его жизнерадостный студент воскликнул: — О, я как раз вспомнил! Я уже попросил Цементосса-сенсея подвинуть столы. Здесь нам ваша помощь не понадобится, но вы все равно сыграете очень большую роль, — такую маленькую, но все же очень большую. — И какую? — Не позволяйте Мей пробовать её новые изобретения на других учениках во время обеда. Шота не будет врать, это станет самым тяжким заданием за всю историю существования этой школы. Хацуме даже не была его студенткой, но может таковой считаться, учитывая количество стресса, которое она ему доставляет. На прошлой неделе она «обновила» гранаты Бакуго. Они вышли из строя и уничтожили половину здания во время тренировки на полигоне бета. Девчонка даже бровью не повела, лишь надула губки и потом безумно захохотала, ринувшись в лабораторию модернизировать их дальше. Подпольный герой не сомневался: дай ей шанс, и она сделает такие гранаты для всех сидящих рядом с ней в столовой. Маджима тоже особенно хорошо не справлялся, потому что ему приходилось выносить её каждый будний день с прошлого года. Директор и его секретарь оба втайне надеялись, что он не позволит себе быть подорванным в первые полчаса. Но, будем честными… … У него с самого начала не было выбора.***
Изуку впился зубами в блестящее красное яблоко и осмотрел кафетерий, наслаждаясь громким хрустом и вкусом сока. Быстроланч предложил и Айзаве-сенсею яблоко, но тот предпочел еще один из своих пакетиков сока. Изуку всегда думал, что такие напитки на вкус похожи… На ничего. Безвкусная, серая каша, которая служит только для поддержания здоровья. Потому что Айзава-сенсей всегда в его глазах был именно таким человеком. Он не получает ничего лишнего, кроме самого необходимого, и не делает ничего лишнего, кроме необходимого. На его столе не было личных вещей, он спит минимальное количество часов и, конечно, употребляет только этот странный сок, воду и кофе. Но один взгляд на упаковку со словами «Со вкусом Манго» заставил его усомниться во всем, что он знал. — О! Вы пытаетесь объединить факультеты? — Айзава-сенсей перестал хлюпать соком и глянул на обеденного героя. — Мгу, — и продолжил сербать. — Класс! Мне всегда нравится наблюдать за рождением дружбы, — Изуку услышал мечтательный вздох из-под маски. — Я надеюсь, новая расстановка была хорошо продумана. Будет очень жалко, если весь этот миксер — его сонный учитель буркнул что-то возмущенное про миксер, — испортится из-за того, что ученики устроят разборки, — Изуку блеснул улыбкой. — Мы все-все продумали! Я специально распределил всех, основываясь на их чертах характера, причинах выбора академического пути, хобби, думают ли они, что платье сине-черное или бело-золотистое, любимых… — Изуку прервал громкий, но нервный смех. — Ты действительно все тщательно исследовал! К несчастью, бывают моменты, когда яркая дружба вызывает огромные проблемы, — вздохнул шеф, не осознавая, какую панику породил этими словами. Изуку и его учитель повернулись друг к другу с расширенными от ужаса глазами. Не теряя времени кустоволосый ребенок повернулся к повару. — Какие проблемы? Какие дружбы?! — он еле сдержал себя, чтобы не схватить героя за плечи и не затормошить. Это было бы совершенно оправдано. Малейший промах в следующие сорок пять минут могут заставить всю скрупулезно построенную систему рухнуть. Ему нужно ликвидировать допустимую проблему, пока она не выпустит корни. — А? Оу, Киришима и Тецутецу. Я обожаю их динамику, но, Господи Иисусе, с реакцией других на эту парочку разбираться всегда больно и муторно. — ЧТО?! — выкрикнул Изуку, потому что абсурд. Эти оба замечательно подходят друг другу! Их причуды похожи, они любят слово «мужественно», они стажировались у Четвертого Короля вместе! У них одинаковые зубы! Как такая связь может привести к чему-либо кроме самой мужественной — о боже, это слово отпечаталось в его мозгу — дружбе во Вселенной! — О да! — сухо подтвердил повар. — Они очень похожи друг на друга, они практически клоны. Но это значит, они также друг друга удваивают. Удвоенное поклонение Алому Бунтарю, удвоенное повторение слова «бро» и двойная… Мужественность, — герой содрогнулся, и в тот момент Изуку понял, что «мужественно» отпечаталось в мозгах у всех. — Лично я считаю это милым, но я не могу представить, как их друзья будут их переносить. Ладно, имеет смысл. Но ведь это их друзья, так?! Они дорожат ими достаточно, чтобы перетерпеть их мелкие привычки! Конфликт не начнется, правда ведь? Потому что какой псих может прибегнуть к насилию из-за чего-то такого простого… Оу. Оу. Сердце Изуку ухнуло куда-то вниз. Он молниеносно повернул голову к Айзаве-сенсею, который, похоже, пришел к такому же выводу. Они оба прекрасно понимали, какого психа надо опасаться, они имели дело с ним каждое утро. Каччан. Он, без сомнения, прибегнет к насилию в ту же секунду, как Киришима и Тецутецу исполнят свое новое секретное — не такое уж и секретное, они делают его слишком часто — рукопожатие. Картинка сложилась: взрывы, огонь, материальный ущерб — абсолютно все совпало, как кусочки пазла. Единственное обещание Айзавы-сенсея и Изуку — это свести разрушение школы к минимуму, а что теперь? Он должен знать, то была лишь невыполнимая мечта. Но Изуку не сдастся! Они еще могут что-то исправить, он знает это! Им нужно просто переставить два-три стола, и проблема решена! Да, столы немного тяжеловаты, и он наверняка поцарапает пол, но Полное Покрытие его никогда не подводило, и… Черт. Изуку скорее услышал их, чем увидел. Их громкие шаги торопливо приближались к дверям столовой, они были готовы ворваться внутрь и разбежаться по местам. Вход находился в десяти футах от ближайшего к нему стола, и ему казалось, если полностью довериться его слуху, что толпа была уже на полпути к двери. У него есть ровно тридцать секунд для предотвращения катастрофы, прежде чем кто-то что-то заподозрит и они пропустят их реакцию на новую расстановку столов. — Возьми стол Тецутецу, я разберусь с Бакуго, — бросил ему учитель, после чего они оба метнулись в разных направлениях. Изуку активировал Полное Покрытие на максимум процентов, которого мог достичь, чтобы поднять стол стального парня, и бросился влево. Как только он оказался в четырех сидениях от предыдущего места, он пнул пару столов в стороны, чтобы освободить зону для того стола, что он сейчас держал. Удовлетворенный работой, он повернулся к Айзаве-сенсею. Он нашел его глазами и наблюдал, как тот выпустил ленту своего оружия и обернул её вокруг стола, удачно его ухватив. Его учитель дернул ленту к себе, чтобы притянуть объект к себе, и в момент соприкосновения пихнул его в расчищенное место. Далеко, гораздо дальше от сиденья Тецутецу. — С ума сойти! Насколько прочна эта штука?! — воскликнул Изуку, активируя режим фаната. — Плевать на это, как вы её контролируете? Мне сказали однажды, что лента каким-то образом подсоединена к вашим мозговым волнам, поэтому управление в воздухе объяснить возможно, но как это работает с углеродными тканями и металлическим сплавом? Как только вы активируете причуду, ваши волосы поднимаются вверх, и, может быть, по той же причине поднимается и оружие? Значит ли это, что лента связана с вашей ДНК? О боже, сможете ли вы сами взлететь в воздух, если постараетесь?! Неужели вы владеете второстепенной телекинетической причудой и никому не рассказали? Это секрет из-за вашей подпольной работы? Ваши глаза становятся красными, поднимая волосы и ленту, вы сумеете направить красное свечение на свое тело или распространить его на другие предметы…? В этот раз Изуку сам остановил бессвязный поток слов, самовольно вырвавшийся из его рта. Такое случалось редко. Он замолк не из-за приближающегося топота учеников и не из-за ошеломленного (или восторженного? Ха, о чем он? Это невозможно) взгляда Айзавы-сенсея. Он заметил, куда его учитель поставил стол Каччана. — Э-эм, Айзава-сенсей… — герой-студент указал на него дрожащим пальцем. — Вы поместили Каччана рядом со мной. Их сердца одновременно ушли в пятки, вышли из них и пробили потолки еще десяти этажей. Каччан и его друзья не должны сидеть даже близко к его столу, иначе обед превратится в очередной громкий скандал. Им нужно передвинуть стол Бакубанды куда-то еще и быстро. Изуку за долю секунду вошел в режим анализа. Монома как вариант отлетал сразу. Каччан все еще злится на Мей за неисправное снаряжение, но только потому, что не знал про него изначально. Он с радостью попросит у неё больше гранат при первой возможности, и Загрузчик их возненавидит. Кода и Каччан не будут друг друга доставать, но звериный герой не любил громких звуков. Бакубанда без шума не может существовать. Ему нужны те, кто были достаточно тихими, чтобы не действовать Каччану на нервы, но не возмущались по поводу постоянных мемов и взрывов. И тут его осенило: эмо-стол. Джиро, Шоджи, Токоями основали это сборище, хотя к ним иногда подсаживалась Момо (чтобы поболтать с Джиро, разумеется). Девушка с наушниками считалась частью Бакубанды, Шоджи редко разговаривал с людьми или начинал споры, а Токоями в основном был погружен в свои дела, иногда перекидываясь парочкой слов с Джиро про МКР и болтал про тьму с теми, кто хотел послушать. Они были идеальны. Но студенты практически стояли за дверями. Ему надо провернуть это сейчас. Изуку бросился к столу эмо, распихивая мебель вокруг него, чтобы освободить место. Наконец, довольный проделанным, он повернулся к Айзаве-сенсею и поднял руки. Он попытался передать свое сообщение взглядом, и, хотя со стороны наверняка выглядело глупо, ему это удалось. Айзава молча кивнул и активировал причуду. Лента вокруг его шеи взмыла в воздух и обхватила нужный стол. Учитель нацелился на Изуку. Ученики остановились перед входом, и он услышал, как скрипнули двери. Сейчас или никогда. Перед тем как привести план в действие, Айзава-сенсей сказал одну-единственную вещь. Мудрое высказывание, которое он будет хранить у сердца всю свою карьеру профессионального героя и оставшуюся жизнь: — Сломаешь кость, и я от тебя откажусь. Сразу несколько вещей произошло в тот момент. Первое, Изуку поинтересовался, включили ли его в чье-нибудь завещание. Второе, двери распахнулись, открыв им растерянные лица его одноклассников, особенно Бакуго. И третье, Айзава-сенсей запустил стол в его сторону. Лента с хлестким звуком размоталась. Глаза толпы проследили за предметом, который прилетел ровно в его ожидающие руки. И все они наблюдали, как Изуку моментально впечатал стол в землю. От ножек по полу разбежались тонкие паутинки трещин. Аргх, материальный ущерб. В помещении воцарилась тишина. Временный директор и его секретарь встретили сотни пар изумленных глаз и отвисших челюстей. Иида спорил сам с собой в уме, стоит ли рискнуть и отчитать учителя. Киришима выглядел так, словно сейчас же крикнет что-то про «мужественность», Ашидо записывала все на камеру, а Каччан… По какой-то причине был напуган. Не может быть, он ведь ничего не боится. В последний раз Изуку видел его в отдаленно похожем состоянии во время инцидента в Камино и стычки с Грязевым злодеем. Он будто бы верил, что его следующим швырнут на пол. Носитель Одного за Всех припомнил, что утром Каччан выглядел также, когда он направил на него свой свирепый взгляд… Ох, слава богу! Это только подтверждает, что он не напуган! Зачем Каччану его бояться? А потом Изуку понял, что ему все еще предстоит выбраться из кафетерия с Айзавой-сенсеем целыми. Он посмотрел на учителя в поиске поддержки, но её не получил. Вместо этого его учитель нацепил свою фирменную ехидную ухмылку, явно упиваясь его страданиями. Изуку сначала надулся, но долго обижаться не смог. Айзава-сенсей осознал, что он тоже оказался в центре внимания. — Чего вы стоите и смотрите? — о, он выбрал технику «напускного неведенья»! Тактический маневр, ему нужно записать его, когда он доберется до кабинета. — Обед уже начался. Вы хотите, чтобы еда остыла? — скрытая угрозы отрезвила всех вошедших, и они оба были забыты. Ребята встали в очередь за своими обедами. Изуку не знал, чувствовать облегчение или ущемление, но выбрал первое. Изуку и Айзава-сенсей как можно тише и незаметнее спрыгнули со столов и направились прямиком к дверям, исчезнув почти незаметно. Почти. За три фута от двери перед ними выскочил Каминари с недоверчивой, но широкой улыбкой на лице. — Почему вы оказались здесь до нас? — спросил он. Изуку замер. Черт, замирание вызовет еще больше подозрений! И почему он ведет себя так, будто совершил какое-то преступление? Ашидо материализовалась за его спиной, печатая в телефоне: — Честно говоря, нам просто повезло, что я начала снимать еще до захода в столовую. Только что отправила видео классу! — хихикнула она. Простите, что? Она отправила это всему классу?! Зачем? Неужели он выглядел еще глупее, чем он думал?! О господи, что если Каччан увидит его и засмеется. Представь, если Монома увидит это и засмеется. Он будет сокрушен! — И почему Айзава-сенсей только что швырнул в тебя столом? — надавил Каминари, не замечая плохо скрываемую панику Изуку. Возможно, именно паника подтолкнул его сказать следующее. Он просто не подумал! Не подумал о последствиях, которые вызовет одно простое предложение. Он пожал плечами и ответил: — Эта хрень пуста.* Каминари засиял.***
Шота не думал, что сможет разочароваться в своих учениках еще больше. Он оказался глубоко неправ. Им понадобилось пять минут, пять чертовых минут пустой болтовни, перед тем как он и его секретарь смогли выкарабкаться из стальной хватки Каминари, Ашидо и их бесконечных референсов к «вайнам». Что бы то ни было. Хмурый учитель слышал вещи, которые не ожидал и не хотел услышать вообще. Он и так страдает от хронической боли в глазах, его ученики умудрились прибавить к ней боль в ушах. Это культурное возрождение заставило его понять, насколько он ненавидел разбираться с сегодняшней молодежью. Шестьдесят девять центов, Мисс Кейша, Джаред, сгоревший куриный наггетс и многое другое. Все, что не имело для него никакого смысла, но, похоже, имело смысл для Мидории. Кустоволосый ребенок сумел не только полностью понять, но и с готовностью отвечать на все, что вылетало изо рта Каминари. Может, это какого-то рода код, секретный язык, который они создали для разговоров рядом со взрослыми? Он не знал. Зато был уверен: он встретился с ним в первый раз, но не последний. И только когда Шота заметил меняющиеся на недоумения выражения лиц студентов при виде смены рассадки по всему кафетерию и услышал, как Мидория буркнул что-то похожее на «взрослый девственник», он решил вмешаться. Шота выпустил свое оружие и замотал мальчишку, закрыв его рот, после чего поднял застывшее тело в воздух. — Мидо, нет! Вернись! — воскликнул Каминари, упав на колени и схватившись за сердце. Ашидо брызнула воды ему на лицо как имитацию слез. Что, черт побери, с его учениками не так?! Интересно, другие классы ведут себя также, или только его прокляли выводком самого Сатаны? Закатив глаза, Шота потащил плывущего по воздуху Мидорию за собой в учительскую. Он опустил его, только когда они оказались за надежной и закрытой дверью, из-за которой не были слышны крики светловолосого мальчишки, выкрикивающего мемы им вслед. — …работы впереди? Эм, ну да, я надеюсь, она работает, — подпольный герой повернулся к нему и пораженно мигнул. — Первое, что ты решил сказать… — выдохнул он. — Вайн?! — раздался позади него крик. Загрузчик замер у ксерокса с документами. О, вы шутите… — Крис, это травк… — Нет, — он не собирается повторять весь этот спектакль. Шота мысленно усмехнулся, когда Маджима подернулся под его красным взглядом, скользнув обратно к ксероксу, будто змея. В ту же секунду Шота заметил, что за документы копировал его коллега: те, что нужны для третьего плана. Он обернулся к Мидории. Мальчишка выглядел разочарованным, наверняка потому что потерял возможность начать жуткую беседу с поддерживающим героем. — Проблемный ребенок, — мальчик оживился, активируя деловой режим. Отлично. — Собери всех учителей здесь, я хочу провести это голосование как можно быстрее, чтобы мы успели понаблюдать за столовой. И, — он выхватил стопку документов из рук Маджимы и всучил её ученику, — раздай им это. — Хорошо! — парень отсалютовал двумя пальцами и убежал бог знает куда. Каким образом мальчишка найдет их во время их обеденного перерыва? Он не знал, но подумал, что лучше не узнавать вообще. Шота вздохнул и плюхнулся на свое прежнее рабочее место. Прошло всего два дня, но оно казалось таким… Чужим. Это странно, учитывая тот факт, что он сидел в нем годами. Возможно, раз он почувствовал вкус чего-то большего, могущественного, и не хотел возвращаться к жизни до поста директора. Он мог только представить, как досадно будет сдавать эту позицию в следующий вторник. Если честно, его излишне эмоциональное отношение к работе жутко раздражало. Когда Шота забыл, что не хотел эту работу с самого начала? И что с того, что он никогда больше не испытает подобное, не получит шанса изрядно поволновать коллег, вызывая их на собраниях. И Мидория больше никогда не будет его секретарем. Они оба знали, что играют временные роли. Так почему он разочарован? — Чего вы такой мрачный, сенсей? — Шота был вырван из ступора жизнерадостным голосом Тринадцатой, вошедшей в учительскую. Технически никто точно не знает, что она чувствует, но предположить её настроение было довольно легко. Мидория нашел её первой на одном из их чаепитий, значит, за ней следует… — Шота переживает экзистенциальный кризис по случаю принятия отцовства, — встряла Немури с хитрой ухмылкой на губах. Так, во-первых, экзистенциальный кризис он переживает постоянно, никого из присутствующих этот факт не удивит. Честно говоря, количество раз, когда он раздумывал над причиной своего жалкого существования на этой земле, должно вызвать беспокойство. И во-вторых, чего она там про отцовство ляпнула? — Извиняюсь? — Немури открыла рот, явно намереваясь съязвить в ответ, но так и не получила шанса. Дверь снова распахнулась, и все снова обратили внимание на вошедших. — Как Мидория узнал про наш книжный клуб? — прошептал Цементос Эктоплазму. — Быстроланч рассказал мне про выходку твоего ученика сегодня в столовой, Тошинори, слава богу, что ты наконец научил его использовать силу без ненужных переломов, — проворчала Исцеляющая Девочка, стукнув Всемогущего по руке своей сумочкой. Тот поперхнулся кровью. Шота скривился. Почему никто не беспокоится о том, сколько крови теряет этот парень? Он находится в кашле от смерти, кто-то должен увести его подальше от стрессовой активности. Он понимал студентов, они ничего не знали о его ситуации, но Исцеляющая Девочка? Она наверняка говорила с ним на эту тему, так ведь? Только если на неё слишком много навалилось… Это плохой знак для каждого в этом здании. Она перегружена? Может, им надо… Нет, трех планов на день достаточно. Он урегулирует этот вопрос с Мидорией завтра, мальчишка знает медпункт лучше, чем кто-либо, и, без сомнений, поделится дополнительной информацией. — А-а, Айзава-кун! — Шота прервал свой мысленный процесс, чтобы посмотреть на обладателя голоса. Влад. Мужчина с острыми клыками послал ему нервную, дрожащую улыбку и попытался дружелюбно помахать рукой. Спойлер, у него не получилось. Арх, если он вякнет хоть что-то грубое в сторону Мидории или его самого сегодня, он… — Задушу тебя своим шарфом, — черт, он сказал это вслух. Хизаши противно фыркнул и попытался скрыть вырвавшийся звук кашлем. Никто не купился. Влад дернулся и боязно усмехнулся, распахнув шире глаза и пытаясь медленно продвинуться к дальнему углу. Все заметили, опять же. Но этого хватило, чтобы раздраженный учитель повернулся к остальным. И, что важнее, к Мидории, который в данный момент скакал по комнате, всучивая каждому листовки, после чего встал рядом со Всемогущим. Потому что как по-другому. — Как бы я ни хотел закончить со всем тихо и одному, я обязан провести еще одно голосование, — температура в комнате мгновенно понизилась на несколько градусов, когда по спинам его коллег побежали мурашки. Никто бы не осмелился предположить, но Шота чувствовал, что реакция вызвана воспоминаниями о вчерашнем дне. Не каждый хотел стать следующей жертвой словесного разноса Мидории. Жаль, он надеялся на что-то подобное. — Успокойтесь, все не так серьезно, как вчера. Небольшое изменение, которое, я считаю, все одобрят, — он жестом указал на бумаги в их руках и наблюдал, как пары глаза опустились прочитать написанное. Первым подал голос Снайп: — Это… Разрешения от родителей? Для чего? — Шота мог объяснить. Ответ прост и даже с теперешним недосыпом не составил бы особого труда. Но опять же, ему очень нравилось его право не делать этого. Поэтому черноволосый мужчина мысленно усмехнулся и щелкнул пальцами, указав на Мидорию. И поехали… — В общем-то, для всего. Выездные тренировочные лагеря для героев, поездки в мастерские для поддержки и экскурсии по геройским агентствам для бизнес-курса — все они представляют потенциальную угрозу. Любой студент рискует получить травму во время этих событий, и в прошлом году мы получили несколько жалоб от родителей, которые не были уведомлены об этих путешествиях. Следовательно, для всеобщего спокойствия будет лучше, если персонал разошлет эти разрешения родителям до того, как их дети отправятся неведомо куда. Честно говоря, я так и не понял, почему вы, ребята, этого до сих пор не ввели… — Шота кивнул. Легкая задача, но никто из них даже не предложил её Незу. Его коллеги заметно поникли, и подпольный герой довольно наблюдал, как их отчитывает его студент. — В любом случае, если вы посмотрите на лицевую сторону, то третий абзац сверху гласит: Юэй не несет ответственности за утерянные вещи детей, за любые последствия, навлеченные на себя детьми за неподобающее поведение и, конечно, травмы, которые они могут получить. Однако, документ не говорит, что школа никак не поможет в таких ситуациях. Каждый член персонала имеет сертификат медицинской подготовки, и Исцеляющая Девочка может присоединиться в качестве дополнительных мер предосторожности, — голос Мидории стих до бессвязного бормотания. — Но это значит, что в школе не останется самой медсестры во время этих поездок, что… Вообще-то очень плохо. О, то есть Шота не преувеличивал, когда подумал, что Исцеляющая Девочка перегружена работой. Ему сложно верится, что все, включая его самого, когда-либо сомневались в нехватке медперсонала. Причуда Шузенджи, несомненно, потрясающа, но не всесильна. Случается и такое, когда её способность не подходит для исцеления определенных травм. И если среди них некому позаботиться о раненом студенте-герое… Даже страшно подумать. — И кстати, это относится к школьным событиям, таким как Спортивный Фестиваль. Для поддержки и некоторых с общеобразовательного и бизнес-курса фестиваль — шанс показать себя. Но для остальных такое соревнование — худшая вещь на свете, и их нельзя принуждать к участию. Во-первых, все ненавидят школу, которая насаживает физическую активность, во-вторых, это бесполезно для бизнес-курса, а в-третьих, опасно для тех, кто намеревается работать в подполье. Хах. Мидория отошел от сценария. Либо это, либо Шота видел только две страницы речи вместо трех. — Возьмем, например, Токоями и Шинсо. В прошлом году сражение Токоями с Каччаном показало практически всему миру его слабость к свету. Если кто-то из злодеев следил за ним, они тут же бы смекнули, что в битве с ним им понадобится фонарик. Причуда Шинсо почти полностью зависит от того, что никто про неё не знает. Она станет абсолютно бесполезной в бою, потому что, все, что необходимо его противнику, это держать рот на замке. Поэтому определенные студенты должны иметь возможность отказаться от участия. Шота напрягся. Почему он не подумал об этом раньше? Шинсо, Токоями, даже Тодороки буквально обнажили свои слабости на том фестивале, хотя такие детали требуется держать в секрете. Той же… Той же самой опасности он подвергся на своем фестивале. В то время для него это был единственный способ взобраться на вершину: оказаться в центре внимания, несмотря на всю его ненависть к широкой публике. У него не было снаряжения. Каждый видел признаки активизации его причуды, побочные эффекты в виде взлетающих волос и недостаток сухих глаз. Только подумать о том, что где-то там прятался злодей, наблюдая и выжидая момента… Ему нужно с этим разобраться. — Верно сказано, — заметил Снайп, — но вся суть соревнования геройских студентов на фестивале состоит в показе их способностей и того, чему они научились, героям и агентствам. Если они не участвуют, то их не замечают, а это только задерживает не только их стажировки, но и будущую учебу. — Студентам, кто отказался от участия или наоборот, должен быть предоставлен шанс показать себя другим способом, демонстрирующим их потенциал героям и агентствам. Способом, который не включает в себя телевизионные трансляции по всему миру, — скучающее гудение Шоты резко контрастировало с его острым взглядом. Все они видели, что случилось с Момо в поединке с Токоями. Зрителям так и не открылась универсальность её причуды, как она освоила несколько видов оружия и как быстро умела думать в критических ситуациях. Он хочет, чтобы каждому из его учеников были предоставлены лучшие возможности, и он никогда не подвергнет их будущие карьеры риску. — На этой неделе мы с этой проблемой разберемся, — он буркнул себе под нос, но краем глаза заметил, как Мидория чиркнул что-то себе в тетради. Отлично. — Ладно, итак, те, кто выступает за разрешения, скажите «да». Те, кто против, пусть спят вполглаза. И снова единодушно.***
Шота задумчиво пожевывал кончик карандаша, ожидая звонка с урока. Сегодняшний трюк с обедом прошел успешно, даже лучше, чем он предполагал. На пути к своему классу, он заметил, как несколько учеников с поддержки дружелюбно беседовали с 2-Б классом, и даже его собственные студенты планировали выход в супермаркет на эти выходные с ребятами с общего образования и менеджмента. Все стали довольно… общительными. И хотя это можно посчитать отличным достижением работы Шоты и его секретаря, он до сих пор не понимал, как эти дети с абсолютной легкостью разговаривают друг с другом без неловкого молчания или косых взглядов. Он так мог только с несколькими людьми, с Миком, в основном. Хизаши снова предложил Шоте подвести его до дома. Он был ему благодарен, но не знал, почему его друг настаивал на помощи, если знал, что у него осталась еще куча домашних работ для проверки. Не то чтобы подпольный герой жаловался, подождать для него проблемы не составило. Но он не хотел, чтобы его светловолосый друг торопился с заданиями. Скорость не гарантирует качество. Хах, то же самое Исцеляющая девочка сказала Тенсею в их второй год в Юэй после того, как тот в третий раз за неделю оказался у неё в кабинете. Исцеляющая Девочка… Вот, он вспомнил. Кажется, что на месте каждой решенной проблемы появляется новая. Или в этом случае три новые, судя по списку в тетради Мидории. Шота не будет лгать, он разочарован в себе и в школьном совете. Все медийное пространство окрестило Юэй раем для общества с золотыми воротами, набитым лучшими, полными потенциала умами. И хотя здесь есть какая-то доля правды, они явно не видят полной картины. Когда вам представляют подобное заведение, о котором положительно отзывается практически каждый, вы не склонны сомневаться в этом. Вы берете все на слово, потому что как только ныряете глубже, никогда не сможете наслаждаться этим так, как прежде. И, как бы ему не хотелось говорить этого, Шота попал в тот же капкан. Вся эта установка с «закрывающим глаза обществом» часто работала в пользу Юэй, когда дело касалось пожертвований и общественных отношений, но долго это продолжаться не может. Он не знает кто, не знает когда, но в один прекрасный день кто-то очень любопытный для своего же блага придет сюда и разорвет это тщательно выкроенное изображение идеала. Шота вытащил карандаш изо рта, переведя глаза на Мидорию, увлеченно разговаривающего с друзьями. Может… Может, этот человек уже прибыл. По крайней мере, если это Мидория, то насколько бы глубоко мальчишка ни втаптывал школу в землю, он приложит столько же усилий и решимости, чтобы возвести её обратно. Больше, ярче и намного лучше, чем было прежде. Айзава был уверен в этом и с нетерпением ждал того момента, когда то же поймут все остальные. Ну правда, как еще никто этого не заметил? Он прямо здесь. Невероятный разум прямо под их носами. И тогда до Шоты дошло, что Мидория в некотором роде похож на Юэй. Обожающий героев, сияющий и сильный — вот что видят все вокруг него. Никто не видит дальше этого образа. Учитель ненавидит банальные выражения, но этот ребенок будто беззаботная луковица. У него есть слои. Однако Шота думает, что имеет достаточно хорошее представление о том, что находится под ними. Непоколебимая преданность своим друзьям и семье, да даже случайным прохожим на улице, которая побуждает его защищать их ценой своей жизни, игнорируя получаемые в процессе травмы. Аномальная способность сопереживать и понимать трудности людей вокруг него, не преуменьшая негативные физические и ментальные последствия от этих трудностей и так отчаянно оправдывая их, что ты невольно думаешь, что он говорит о самом себе. Наконец, расчетливый разум, анализирующий все и вся вокруг него. Он ухватывает достаточно данных об эмоциональном состоянии человека, чтобы точно определить последующий способ манипуляции. Он отмечает характерный фон человека, его поведение и прошлые действия для предсказания точного хода в драке с этим человеком и для разработки способа быстрой и выгодной победы. Что еще важнее, его потребность понять, как работает причуда, на которую он натолкнулся. Где-то больше часа назад Мидория задал Шоте больше вопросов о его причуде, чем кто-либо удосужился за всю его жизнь. Ведь что может быть скучнее, чем обычная аннулирующая причуда? Этот ребенок упомянул вещи, о которых сам герой даже не задумывался. Второстепенная телекинетическая причуда? Полет всем телом? Возможность управлять красным светом из его глаз и перемещать предметы одним взглядом? Все казалось таким безумным, но он действительно хотел опробовать эти теории прямо сейчас. И все же он не раз задумывался: почему кустоволосый ребенок почувствовал необходимость анализировать причуды изначально? Не поймите его неправильно, это ценный навык для героя, и он хотел бы, чтобы им овладели остальные его студенты. Но это не меняет странности этого факта. Большинство детей его возраста, думая о становлении героями, фокусировались только на своих причудах, но никогда на чьих-то чужих. Их единственная забота — быть сильнее и бить тяжелее, ни больше ни меньше. И с причудой Мидории, так похожей на причуду Всемогущего, мальчишка должен был бы думать также. Уставший учитель вздохнул, мысленно обещая себе задать эти вопросы мальчику в лицо. А потом копна темно-зеленых волос материализовалась прямо перед его лицом. Впервые в своей жизни Шота поинтересовался, была ли у Мидории второстепенная телепатическая причуда. — Айзава-сенсей! — воскликнул его студент, блеснув мегаваттной улыбкой на лице, посрамившей бы даже Каминари. — Проблемный ребенок. — Вы помните, что я спросил у вас в столовой? — как он мог забыть? — У меня есть еще один вопрос! — Шота не из любопытных, но… — Выкладывай, — он крутанул карандашом вокруг пальцев. — Что случится, если вы активируете причуду и посмотрите на себя в зеркало? — Шота напрягся. Он ожидал что-то дикое, да, но не ожидал, что будет знать точный ответ на этот вопрос. В старшей школе Хизаши взял его на слабо и заставил его сделать это. Следующее, что он узнал после эксперимента, это то, что у него сотрясение. — При прямом зрительном контакте возникнет пронзительный высокий звук, который за пять секунд увеличится в громкости. Зеркало начнет дрожать, пока не треснет. В итоге выстрелит красная вспышка, которая оставит мне напоследок сотрясение, — проворчал он. Мидория уставился на него широко распахнутыми глазами. — Вау, это… Довольно детально, — в следующую секунду ученик держал в руках тетрадь и яростно записывал полученную информацию. Черноглазый мужчина наблюдал, как карандаш летал над бумагой и думал, будет ли уместно задать его вопрос. Он решил, что разберется с последствиями позже. — Послушай, Проблемный ребенок, — зеленые глаза поднялись на него, — почему ты анализируешь причуды? — в мальчишеском взгляде промелькнуло что-то непонятное. Колебание подсказало ему, что ребенок не был уверен, стоило ли ему отвечать или нет. Но он ответил гораздо более честно, чем Шота ожидал. — Я… Я поздно развил причуду. Очень поздно. Когда мне было четыре, мне, эм, ошибочно поставили диагноз беспричудности, — ох, так вот почему он так рьяно поддерживал идею беспричудных героев. Но насколько поздно? — И все говорили мне сдаться, но я все еще думал, что смогу стать героем и без способности. Как только я научился читать и писать, то начал делать блокноты для анализа героев. Я находил их слабые и сильные стороны, чтобы выяснить способ их использования или копирования либо с помощью снаряжения, либо моими боевыми навыками и разумом. Я подумал, что раз у меня не было своей собственной причуды, я буду работать против всех остальных. Замечательная и работающая стратегия. Но формулировка слегка выбила из колеи. Использование причуд героев. Работать против них. Звучало… мда. Не подумайте ничего такого, глупо даже предполагать, что Мидория стал бы злодеем. С таким золотым сердцем? Почти невозможно. Но просто потому, что он им не стал, не значит, что он не мог бы им стать. Шота знает, как с беспричудными обходится общество, даже с пожилыми. Их отвергают, ими пренебрегают, с ними жестоко обращаются. Прямо как когда некоторые причуды считаются злодейскими, только хуже. Хотя бы с «злодейскими» причудами люди тебя избегают, считают тебя опасными. Но без причуды вообще? Ты даже не угроза. Ты ничто. Ты никчемен. Конечно, Шота понимает, что это брехня. Но не все настолько просвещены в такой теме. В любом случае смысл не в этом. Причина, по которой в этом мире так много злодеев, заключается в чувстве безысходности. Общество покинуло их, поэтому они обратились к темной стороне, той стороне, что никогда бы их не изгнала, а приветствовала с распростертыми объятиями. Если бы Мидория не был таким самоотверженным или не почитал Всемогущего настолько сильно, и если бы ему пришлось до конца жизни избегать всего остального населения, тогда… Он даже думать не хотел о последствиях. С такими мозгами и сильным мотивом? Мир упал бы на колени. — Но, как видите, я получил причуду, — темноволосый усмехнулся, потерев заднюю часть шеи, хотя в его голос проскользнула грусть. — Получается, анализ причуд оказался бесполезным. Хрена с два. — Абсолютно нет, — заявил без тени неуверенности Шота. — Просто потому что у тебя теперь есть причуда не значит, что твои тетради с анализом утратили цену. Как раз наоборот, это твое сильнейшее преимущество. Я советую тебе начать думать о них именно так, — бездумно кивая, его студент смотрел на него, как будто у героя выросла вторая голова. Ну что же, это прогресс. — Еще я считаю, что тебе пора подумать над анализом причуд злодеев, чтобы пользоваться слабостями, найденными во время битвы, — он замолчал на несколько секунд, после чего продолжил: — И попробуй кодировать записи. Никогда не знаешь, кто захочет воспользоваться этой информацией. — Хорошо! — и обычный Мидория вернулся, помечая его слова на бумаге с полным восторга взглядом. Но как только Шота подумал, что их разговор на этом закончился, раз уже прозвенел звонок с урока, кустоволосый мальчик поднял голову. — О! Я забыл рассказать про вторую причину! — его учитель кивнул, позволяя ему продолжить. — Мой папа тоже очень интересуется причудами, он думает о них даже больше, чем я! Именно он купил мне все мои блокноты и книги знаменитых аналитиков. Он сам их иногда читает. Если бы у него не было сейчас работы, он точно бы профессионально занялся анализом. В этот момент Мидория заметил пустой кабинет за собой и густо покраснел, поняв, как долго они разговаривали. Он крикнул: «Простите, до свидания!» и выбежал за дверь. Шота застыл, уставившись на место, где только что стоял его ученик. Загадка отца продолжала всплывать в разговорах с его секретарем. Чем больше он узнавал о нем, тем любопытней эта личность ему казалась. Мужчина с еще более поражающим взглядом, чем у его сына, и еще лучший аналитик? Этот человек становился все ужасней с каждой секундой.