Самозванцы

Снова труп, сидящий на стуле. Только что он был жив, но теперь уж и следа не осталось от жизни в его глазах, теперь она померкла, потускнела и последние крупицы её рассеялись. Он снова был мёртв, всё как тогда. В голове Олега промелькнуло, что где-то он уже видел это, но он был будто в каком-то забытье, он не мог понять, что с ним происходит. Стояла тишина, которая начинала всей тяжестью наваливаться на него, и он буквально чувствовал, как её вес ложится ему на плечи. Он согнулся, весь как-то скукожился и поднял голову вверх. Там, словно огромный лес, над ним возвышались чипированные. Они ничего не говорили, только смотрели прямо на него. Ни один из них не шелохнулся. Олега охватила паника. Такая паника, что ему захотелось спрятаться, а лучше вообще пропасть во времени и пространстве так, чтобы всего этого не было. Он, роняя слёзы, которые сами по себе начали катиться из глаз, прожигая на щеках влажные дорожки, попытался выбежать. Дверь была так близко, но тут он почувствовал, как что-то схватило его за руку. Стоило ему повернуть голову, как он увидел, что это был Даня. Не открывая глаз и не издавая ни звука, он схватил его за руку своей рукой, которая была больше похожа на холодную клешню в тот момент. Олег закричал от страха и попытался вырваться, но понял, что чипированные, стоя сзади, все вместе держат его и прегражадают ему путь. Он разрыдался и закрыл лицо руками. Тут раздался какой-то стук, и Олег открыл глаза, поднявшись на кровати с напрочь сбитым дыханием. Это был сон. Всё просто сон. Эта ситуация уже прошла, и больше никто не тронет его, всё позади. Но стук повторился. Олег в расплывчатых очертаниях увидел в окне какое-то пятно. Он разглядел его, насколько мог без очков, но так и не понял, что это такое. Тогда он надел очки и тут же подпрыгнул от испуга. В окно настойчиво стучался Вадим. Олег снял очки и снова надел, в надежде, что этот глюк пропадёт, но всё так же увидел мужчину с негодующим лицом висящим около окна. Только что проснувшийся Олег не мог понять, как Вадим мог оказаться здесь, поэтому зажмурился, раскрыл глаза, но наваждение и тут не пропало. Тогда Олег встал с постели и открыл окно. Он думал, эта галлюцинация рассеется, и что это плод его уж слишком сильно разболевшегося мозга, однако силуэт Вадима не только не рассеялся, но ещё к тому же, кряхтя, перелез через подоконник и запрыгнул в комнату. Олег не знал, что и думать. Он до сих пор не понимал, что чёрт возьми такое здесь происходит. - Ну вот, я же обесщал, что есщё шсвидимсща, Олегусшка, - рассмеялся Вадим и похлопал ничего не понимающего Олега по плечу, а тот был настолько в ступоре, что даже не смог ничего сказать. Что было самое примечательное, Вадим не был одет в простую форму психбольного, нет. Он был весь какой-то как будто намылившийся куда-то, деловой, даже с чистыми волосами (поистине редкое для него явление), которые, заметно посветлев после их очистки от всякого рода грязи, мерцали на солнце светлым русым цветом. На Вадиме была тёмная рубашечка с коротким рукавом, тёмно-коричневые вельветовые брючки, в карманы которых он засунул руки. На ногах красовались начищенные чёрные ботинки, а на голове у него была серая кепочка, как у типичного такого дяди-таксиста, которую он деловито поправил и навис над Олегом, согнувшись, притом отставив одну ногу в такой вальяжной позе, что тот оторопел ещё больше. Вадима было не узнать. В ухоженном виде, с чистыми расчёсанными волосами и в чистой одежде он был даже почти красавцем. - Привет, Вадим... - растерянно пролепетал Олег. - Ты откуда? - Я... - Вадим решил, видимо, немного помучать собеседника, поэтому не стал продолжать фразу, - А как ты думаесшь? - он снял кепочку, положив её на кровать, и сам сел туда же, потянувшись так, что все его кости затрещали. Он посмотрел на Олега, который открыл рот с сосредоточеным видом пытаясь просчитать планы Вадима, но тут вошедший через окно понял, что ждать нет смысла, поэтому решил произнести ответ раньше, чем ожидание начнёт утомлять его. - Да так, тут побегал немножко, сшо всщакими людьми побраталсща, одёжку вот насшёл. - Где? - собеседник революционера продолжал смотреть на него во все глаза, параллельно как-то машинально натягивая на себя одежду. За окном только-только затеплился рассвет, и Олег прекрасно понимал, что больше он не уснёт. - Да так, сшваровал, хотя, наверное, правильнее сшказать, позаимсштвовал у моего дружка одного. Он работает в магазинсщике, там и прибрал сшебе, а то, знаесшь ли, неудобно как-то ходить по городу в косштюме больного на голову, - он рассмеялся, и Олег, несмотря на полную реальность и осязаемость Вадима, не мог поверить, что он здесь. - Ты как сюда залез? И зачем вообще? Как ты узнал, что... что я именно тут? Лицо мужчины натянуло на себя ухмылку, и он похрустел тонкими узловатыми пальцами, после чего заговорил. - Залез я осшень просшто, Олегусшка. Тут пожарная лесштница, вот я по ней хоп-хоп-хоп и залез, - он рассмеялся, увидев полное непонимание в глазах собеседника. Действительно, Олег не понимал, каким образом Вадим мог по пожарной лестнице забраться на семидесятый с чем-то этаж. - Да сшто ж ты смесшисшь меня, мальсшик мой? Ну, да, долго я лез, ну и сшто? Зато залез же. Олег уже не смел более задавать вопросы, потому что сколькими бы он не засыпал Вадима, даже после объяснений ничего всё так же не укладывалось в его голове, а Вадим, судя по всему, был в хорошем расположении духа и хотел поболтать, поэтому Олег, заметив это, предпочёл заткнуться и не морочить себе голову попытками что-то понять. - Как я узнал, как я узнал... - с важным видом откинув волосы за плечи, он вынул из кармана какую-то связку ключей, и она зазвенела, запрыгала в его руках, замерцала на солнце, пока он вертел её на указательном пальце, держа за металлическое колечко. - Клюсши от кабинета архивариусша. Я их выкрал, открыл кабинет, засшёл и понял, что Олегусшка в такой-то комнатке живёт. - Но как ты... как?! - закричал Олег, не переставая негодовать. - Тут же везде камеры, охранники, чипированные в конце концов! - И сшего? А я тихонечко. Меня никто не видел. Тогда Олег совсем оторопел и упал на кровать рядом с Вадимом, смотря на него, открывши рот. Они посмотрели друг другу в глаза, и Вадим, не сдержавшись, стал громко хохотать, будто увидел в тёмных глазах Олега что-то чрезвычайно смешное. - А вообсще, я так не даром принарядилсща, Олегусшка, - начал Вадим, - Это я вот так молодосшть всшпоминаю. Она хоть и не беззаботная у меня была, да только я тогда осшень важный ходил, всща одежда такая отутюженная, без единой шскладочки и катышки, всщё такое хоросшее... - он немного замечтался, - Забавненько же будет, есшли я буду дальсше делать то, сшто я делаю, только вот так, будто я призрак из просшлого такой. Вот же мои первые отцы осшалеют, есшли увидят меня... Хотя им нежелательно меня сшейсшаш видеть, а то упекут куда-то и всщо, капут, как говоритсша, - Вадим развёл руками и поднял брови. - Поэтому это я сшкорее для сшебя, конесшно. Олег нервно сглотнул и в попытках остановить порыв общительности у Вадима тронул его за плечо и тихонечко спросил: - Так зачем ты пришёл? Вадим осёкся, глянул на спросившего действительно важный вопрос Олега, и тут его лицо просияло. По нему было видно, что он явно что-то вспомнил. - А, да, тосшно, Олегусшка, - он порылся в кармане и вынул оттуда две маленькие, сложенные квадратиком бумажечки, а также какую-то небольшую книгу. - Тебе посшлания. Олег развернул первую записку. На листике неказистым почерком было написано следующее: «Мой брат, Алег, я па тебе скучаю, но ты ни грусьти. Патом буду стехи пиридавать, брат», а чуть ниже: «твой брат, Барис». Олег неловко улыбнулся. - Так Боря же не умеет писать, - заметил он, крепко сжимая записку в пальцах. - Ну, я его усшу, - Вадим улыбнулся, умиляясь. Посмотрев на его лицо в этот момент, Олег удивился. Он даже и не знал, что этот человек способен испытывать такую эмоцию. - Он так хотел тебе записшки писшать, сшто даже потребовал его грамоте обусшить. Конесшно, он пока мало умеет, но осшень сштараетсща. Олег понимающе покивал и посмотрел на книгу, которую ему вручил Вадим. На ней была точно также сложенная записочка, но он откинул её, чтобы посмотреть, что это за книга. Это был «Недоросль» Фонвизина, только снизу на обложке почему-то была приписка «или о том, что бывает, если не придерживаться верных устоев в обществе», а ещё чуть ниже золотистым теснением, как и все буквы на обложке, выгравирован Бронислав с флагом. Олег в недоумении открыл книгу, посмотрел на форзац и обнаружил там точно таким же маленьким и округлым почерком, как и у него самого, приписку: «Раньше это была классика, но теперь эту книгу издают очень редко и то только для того, чтобы доказать её примером, что всё в стране движется в правильном русле и добавить всяческие заметки, подчёркивающие это». Очевидно, судя по почерку и в принципе характеру подачи, её передал Олежа. Это было немного странно для Олега, так как он почему-то думал, что он ему ничего не передаст, но видимо самого себя Олежа решил не обделять. Олег, немного не понимая, как реагировать на эту книгу, которую он изучал будучи в школе, а теперь видел её в таких необычных обстоятельствах, развернул записку, приложенную к ней. Бумажка эта, как только он развернул её, выплюнула на него немного пепла от сигареты. Надпись, снова написанная точь-в-точь таким же почерком, как и у него самого, гласила: «Надеюсь, что у тебя всё хорошо, хотя и знаю, что это не так», а ниже: «Олег». Рядом с этим словом стояла жирная точка; такая, будто бы автор записки хотел одной этой точкой что-то сказать или, по крайней мере, завершить ясно свою мысль так, чтобы она не показалась слишком короткой и поверхностной. - Хосшешь ответить им, Олегусшка? - Вадим вопросительно взглянул на него и степенно закурил. Он посмотрел на часы у него на руке и резонно заметил: - Без двадцати сшесшть утра. Сшкоро тебе идти надо будет, наверное, да? - Ага, - Олег, открыв рот и глаза в удивлении смотрел на то, с каким упоением Вадим практически заглатывает длинную сигарету, выпуская из своего рта такие тёмные и густые облака дыма, что выглядели они по меньшей мере радиоактивными, не то что вредными. - А ты... эм... курить разве можно? - Нельзя, - хихикнул Вадим. - Но я потом проветрю, Олегусшка, не волнусща. У Олега глаза поползли на лоб, и он сам весь вытянулся и распрямился, словно линейку проглотил, положил руки на колени и вот так, смиренным учеником, остался сидеть. - А ты здесь останешься? - Ну ненадолго, ты не нервнисшай. Я так, на денёк, и то тебя здесшь не будет. Весшером уйду, а снова приду есщё нескоро, - Вадим, в очередной раз затянувшись сигаретой, закатил глаза от удовольствия. - Не поверисшь, я всщу носшь не курил, Олегусшка. - А ты спал вообще? - вкрадчиво спросил Олег, вглядываясь в, казалось бы, абсолютно бодрое и как будто даже полыхающее какой-то внутренней энергией лицо Вадима. - Не, - просто ответил он. - А мне хоросшо итак, мне главное сштобы дела делать, а сшпать я редко хосщу. Олег поглазел на него как на сумасшедшего. Это ж какой внутренний стержень и сколько мотивации должно иметься в этом человеке, чтобы он мог даже без сна обходиться? Что же такое, интересно, он задумал? - Так зачем ты пришёл? - ещё раз повторил Олег, чувствуя, что Вадим сюда заявился зачем-то ещё. - Затем. Дельце у меня есшть, но тебя это не касшаетсща, не переживай, - улыбнулся он и в последний раз закурил, а потом, не вставая, одной рукой выбросил в окно окурок. Олег проследил за улетающим уголёчком глазами и тут же снова вспомнил, что у него в руке записка. Он выхватил из рядом стоящей тумбочки завалявшуюся там ручку и, вздохнув, написал на том же листочке, где была и записка Олежи следующее: «Ты абсолютно прав, всё плохо, но я пока держусь». Записку Бори он аккуратно сложил обратно и бережно положил себе в тумбочку, после чего Вадим, невесть где его взяв, протянул ему маленький листочек. Олег схватил его и начал писать, использовав ту же самую прикроватную тумбочку как импровизированный стол. «Боря, - вышло из-под его пера, - Ты молодец, что учишься писать. Конечно, присылай стихи, я буду очень рад, - далее он отступил строчку и продолжил, - Я стараюсь не грустить, хотя мне очень тяжело. Ты тоже держись, - и ниже добавил: - Олег». Закончив это, он передал записку Вадиму и опечаленно вздохнул. Тот заметил его грусть и потрепал Олега по голове, словно маленького ребёнка. - Не песшальсща, мальсшик мой, - Олег поморщился от такого тона, но не сделал замечания, так как Вадим в этом плане абсолютно не исправим, - Я, есшли сшто, помогу, ты только попросши, - он подмигнул Олегу. - Хорошо, спасибо, - он потерялся и не знал, что сказать в ответ на это. - А сколько времени? - Сшесть сшасшов. Олег вздрогнул и понял, что прямо сейчас Любовь должна уже проходить по этажу и будить всех рабочих. Он прижал палец к губам, призывая к тишине, и произнёс таким тихим шёпотом, каким только мог: - Тише. Если тебя увидят, это не будет нам на руку. Вадим моментально понял его и стремительным движением забрался под кровать так, что от мужчины, по габаритам только двадцать сантиметров не дотягивающего до двухметровой шпалы, не осталось и вмятины на одеяле, где он сидел. В дверь раздался стук. - Один-один-три-семь, просыпайтесь! - прогнусавила Любовь и дёрнула за ручку, но она не поддалась. Олег на сгибающихся от страха ногах подошёл к двери и отпер её. Перед ним оказалось лицо руководительницы с такой недовольной и сонной миной, что, казалось, она прям так, стоя, и уснёт. - Ты уже проснулся что ли? - неожиданно переходя на «ты», она посмотрела на него с недовольным выражением лица, хотя глаза её выдавали даже некое ликование. Такое ощущение, что она не умела больше делать гримас, кроме как недовольных, а потому даже когда была счастлива ходила с надменно-злым лицом. - Да, я... я давно уже не сплю, - подтвердил Олег и тут понял, что на самом деле он вообще не выспался. Его руки потряхивало от недосыпа, а голод уже пару дней был таким сильным, что он его уже практически не чувствовал, а чувствовал только зияющую пустоту внутри себя. Он не знал, что делать, потому что не есть ничего он не мог, так как уже сильно осунулся и плохо себя чувствовал, но и заставить себя есть эту отвратительную еду тоже не получалось. - Ну, что ж, молодец. Выходите, Олег, завтрак скоро начнётся, - она почему-то опять перешла с «ты» на «вы» и захлопнула дверь перед его же носом. Олег отшатнулся от двери в недоумении и услышал заливистое хихиканье из-под кровати. Вадим высунул оттуда голову и тихонько проговорил: - Какая сшмесшная, - он задыхался от смеха, который одолевал его. - Это та которая за вами присшматривает, да? - В каком смысле? - Олег тихонько прикрыл дверь и защёлкнул её на одну щеколду. - Ну, в обсщем, за порядком следит, - Вадим из-под кровати посмотрел на Олега, но потом залез обратно, потому что быть на половину высунутым из-под низкой кровати не совсем удобно. - Да, это она, - Олег поглядел по сторонам так, будто бы что-то должно прямо сейчас упасть на него, и он должен подгадать момент, чтобы отпрыгнуть. Олег не видел Вадима, но почему-то подумал, что тот кивнул и улыбнулся. - Так... ты собираешься оставаться тут? - пытаясь грамотно подобрать слова, Олег делал паузу после каждого из них и озадаченно посмотрел на Вадима, а точнее на низ кровати, так как его самого видно не было. - Ну, - начал Вадим, вылезая из своего убежища. Олег выставил руки вперёд, будто бы пытаясь запихать его обратно, но у него, естественно, не вышло, - Я тут сшегодня сшуть-сшуть побуду, посшмотрю тут на всщо, а потом уйду, - словив на себе шокированный взгляд собеседника, Вадим нагнулся к лицу Олега, снова потрепал его по голове, от чего тот недовольно сморщил нос, уставился ему в глаза и усмехнулся прямо в лицо. - Не волнусща, Олегусшка, никто нисшего не узнает. Олег отшатнулся от него и чуть не впечатался макушкой в дверь, но Вадим придержал его рукой и расхохотался, смотря на то, как Олег, выражая таким образом крайнюю степень дискомфорта, вжал голову в плечи. - Ладно, давай иди уже, Олегусшка, тебя ждут, - Вадим взял его за плечи и развернул к выходу. Олег послушно повернулся, потому что выбора у него не было, так как Вадим сжал его плечи так сильно, что несчастному рабочему стало даже больно. Тут Олег сам не понял как, но Вадим молниеносно исчез под кроватью и больше не тревожил его своим присутствием. Олег открыл дверь и вышел из комнаты, всё ещё находясь в немного шокированном состоянии. А там всё было как обычно. Никто не заметил подвоха. Жизнь шла своим чередом: у душевой скопилась небольшая очередь, а кто-то из коллег выходил из коридора на завтрак. Олег понимал, что есть ему очень хочется, но так же он понимал, что, вероятно, опять останется голодным. Но тем не менее хотя бы для виду идти в столовую было нужно. Он на негнущихся ногах пошёл к лестнице и принялся спускаться. Олег уже выучил пути до некоторых мест, поэтому пришёл довольно быстро. По правде говоря, он постепенно начинал обживаться здесь, но вчерашний день и сегодняшнее утро так потрясло его, что теперь ни одна мысль не проходила мимо этих двух происшествий. Адреналин всё ещё продолжал стучать в висках, а осадок от кошмарного сна и не менее кошмарного вломившегося в комнату Вадима так и не рассеялся. Произошедшее было настолько абсурдным, что Олегу казалось, будто это всё неправильно, даже не реально. Его мозг бил тревогу уже давно, с самых первых секунд попадания в ОСРНП, но сейчас он бил её так отчаянно, что на что бы Олег не отвлекался, он везде, даже в пресной манной каше в столовой, видел сцены из своего кошмара, ухмыляющееся лицо Вадима или, будто бы в противовес предыдущему образу, беззлобно улыбающегося Колю. Однако стоило тряхнуть головой, как видения пропадали, хотя Олега всё равно ни разу не устраивали такие симптомы. С самого детства все психологи твердили его матушке, что за этим мальчиком нужен глаз да глаз, потому что травмировать его будет крайне легко, а вот разобраться, что у него в голове происходит - не очень-то и просто. Поэтому с малых лет он был проинструктирован, что делать с тревогой, как справляться со страхом и, самое главное, что обо всём можно рассказать маме, и что всё решаемо. Но проблемы от этого не убавлялись, потому что отец Олега желал вырастить из него настоящего наследника и страшно злился, когда видел в сыне пусть и смышлёного, но робкого и пугливого мальчика. В итоге после смерти отца они с мамой очень долго разбирали неверные установки, прорабатывали травмы, даже убирали заикание, появившееся в тот момент, когда отец однажды со злости чуть не уронил на шестилетнего сына огромную стеклянную вазу, а она чудом приземлилась в паре сантиметров от него. Мать долго плакала, что не ушла от тирана раньше, но оба - и она, и сын, - прекрасно понимали, что она и не могла уйти. Она просто боялась. Таким образом, Олег вырос отражением матери, стараясь быть максимально непохожим на отца, а потому мама по одному движению его пальца могла понять, в каком Олег настроении. Иногда немного неумелая поддержка матери решала все проблемы в жизни её сына, поэтому чего ему больше всего сейчас хотелось, так это прийти домой, сказать то самое «мам, в общем, у меня тут... нехорошо вышло» и услышать в ответ: «что, Олежик?», увидеть взгляд внимательных глаз, почувствовать, наконец, мамины объятья и разрыдаться, как самый настоящий нытик, у неё на плече, но он не мог этого сделать, и это сводило его с ума. Он чувствовал это на всех уровнях, и это страшно не нравилось ему. Он никогда не мог контролировать и разбирать свои проблемы самостоятельно, но прекрасно мог их обнаружить, поэтому тревогу бить уже начал, но кто же ему поможет, если даже рассказать о своих переживаниях некому? Неожиданно Олега буквально выпихнул обратно в реальный мир из мира мыслей шум столовой. Он оглянулся, понял, что пока размышлял, каким-то образом смог взять тарелку с едой и направится к столику, где обычно сидели он и все коллеги. Он пришёл туда и, для вида ковыряясь ложкой в каше, разглядывал уже успевшие надоесть уставшие сонные лица, но снова не обнаружил среди них одно. Жиенны не было на месте, хотя обычно на завтраках она всегда сидела за столом. Олег чуть на месте не хлопнулся в обморок от испуга. Неужели она тоже померла где-нибудь? Но где? Да и она же вполне живой выглядела, правда, немного с натяжкой, но всё же... с чего бы ей помирать? Он понял, что есть точно не сможет, пока не узнает, будет она на рабочем месте или нет. Ему опять очень хотелось куда-то убежать, спрятаться, не видеть этого всего, не слышать, да хоть сдохнуть, лишь бы только не участвовать в происходящем здесь. Он поставил еду куда-то, сам не понял куда, пулей вылетел из столовой и снова выбежал на лестницу, а потом к лифту, спустился оттуда вниз и очутился во дворе, из которого путь лежал в, собственно, сам завод. Добежав, он с облегчением заметил, что Жиенна стояла и о чём-то разговаривала с Любовью, притом, что удивительно, таким тоном, будто бы это она здесь всем заправляет, а не Люба. Забыв обо всех своих страхах в ту минуту, он вслушался в разговор. - Надо будет проследить за тем, как все работают, - протянула Женя, многозначительно описывая пальцем в воздухе какую-то фигуру. Любовь в ответ на это как-то невротично часто закивала и записала что-то ручкой в блокноте. - Ещё, наверное, понадобится осмотр всей техники, но с этим я сама, ты не переживай. У Олега чуть глаза на лоб не полезли. - Хорошо. Я приду позже, помогу вам со всем, о чём вы попросили. Жиенна кивнула, и Любовь удалилась куда-то в другую сторону. Олег так и остался стоять, будучи шокированным тем, в каком тоне вёлся разговор. Интересно, с какой это стати Жиенне можно обращаться к Любе на «ты», учитывая, что она работает на конвейере, как и все остальные. Пока он думал, даже не пытаясь скрыться или хотя бы просто идти на смену, Жиенна заметила его и подошла к нему. - Ты что здесь забыл, Олег? - осведомилась она и сурово посмотрела на него сверху-вниз. - Я... на смену шёл, - ответил он даже правду и вроде как внятно. - А можно один вопрос? Он, может быть, глупый, но... - Глупого не надо, нормальный задавай, - Жиенна, всё ещё не сводя с него холодного взгляда, сняла с запястья резинку для волос и сделала себе аккуратный пучок, заправив мешающиеся пряди за уши. - Тогда не задам, - почему-то разозлился Олег и уже хотел удалиться, но тут она остановила его. - Тогда уже говори, раз собрался, - Жиенна передразнила его раздражённую интонацию и тут же постаралась дружелюбно улыбнуться. - Ну, что у тебя? - А ты почему к Любви на «ты»? Сразу же, как этот вопрос вылетел из рта Олега, он подумал, что задал его зря, и это не его дело, но вернуть сказанное назад было уже нельзя. Жиенна вздохнула и закатила глаза, но, будто пытаясь держать себя в руках, принялась объяснять с такой интонацией, что Олег почувствовал себя абсолютно ничего не понимающим одноклеточным существом. - Понимаешь, есть разные специализации. Так вот я знаю по вопросам техники больше, чем все наши коллеги, и ты в том числе, поэтому иногда помогаю руководству, а значит, могу к нему обращаться так, как мне удобно, потому что мы на одной ступени должностей стоим, и это, к тому же, работает в обе стороны. Понял? - Ну, понял. А почему тогда она к тебе на «вы», а не на «ты»? - Олег снова разозлился на себя за то, что не мог перестать задавать ненужные вопросы, но злиться, опять же, было поздно. Как и следовало ожидать, вместо ответа Жиенна махнула на него рукой. - Давай в другой раз поговорим, я устала, - она хотела уйти, но тут же остановилась и обернулась на Олега. - Да, кстати, сейчас будет проверка, ты не пугайся, если что. Она ушла, а Олег опять остался в ступоре, потому что последняя фраза оказала не слишком хорошее влияние на него, пусть Жиенна и предупредила, что пугаться, вроде как, не надо. Ещё и какой-то проверки к этому всему не хватало... Но ничего не поделаешь, и он, несмотря на страх, ещё сильнее сковавший всё его тело, пошёл в сторону здания самого завода. Олег не знал, что будет на этой проверке, потому что Жиенна любезно оставила его в неведении, а неизвестность ещё больше пугала его. Пока он шёл, снова погружённый в свои мысли, он заметил, что Женя свернула не туда, куда следовало бы, а в какую-то другую дверь, которую Олег вообще до этого не замечал, а потому не знал, что за ней находится и зачем она нужна. Он проводил её взглядом и понял, что не видит никого, кто бы шёл за ним на смену. И тут уж не совсем ясно: то ли Олег опаздал, то ли наоборот пришёл слишком рано. Тревога от осознания того, что он может опаздать на какую-то важную проверку, накрыла его, будто бы помогая остальным переживаниям окончательно потопить корабль его нервной системы в бушующем океане жестокой реальности. Пустой желудок снова напомнил о себе, и Олег еле удержался от того, чтобы не сложиться в какую-нибудь непонятную позу, лишь бы только унять это ощущение. С этим всем нужно было что-то делать, потому что паранойя, что он умрёт от истощения, настигала его слишком часто. Во всяком случае, в последнее время она приходила намного чаще, чем его привычная мысль, что его обязательно найдут и что-нибудь с ним сделают. Эта мысль вообще уже даже толком не тревожила его, потому что мотивация цепляться за жизнь постепенно начинала утекать, как песок через пальцы, и теперь Олег рассуждал не так, как в начале своего замечательного путешествия. «Если они найдут меня и всё поймут, - думал он, - Пусть лучше уже убьют, чем я буду здесь медленно погибать, трудясь на государство, в которое попал абсолютно случайно». Но, так или иначе, он дошёл до здания завода и занялся подготовкой к работе. Оказалось, что он не опаздал, а пришёл раньше, что немного успокоило его, но при этом основной повод для тревоги в данный момент (то есть эта непонятная проверка) продолжал нервировать его, и в один момент Олег понял, что глаза его сами по себе закрываются, и так сильно хочется спать, что он не в силах был отказать своему слабеющему телу. Он успел отложить скафандр в сторону, перед тем как уже не смог бороться со своими внезапно ставшими ватными ногами и засыпающим разумом. Он не почувствовал боли, потому что во время падения отрубился. Что ж, вот до чего может доводить истощение и стресс - Олег упал в обморок. Пробуждение наступило неожиданно и больновато. Кто-то большой холодной рукой с характерным звуком треснул ему по щеке, от чего Олег моментально открыл глаза и приподнялся на локтях, жадно глотая ртом воздух. Перед ним зависло лицо Жиенны, и её рука тут же схватила его и рывком подняла на ноги. От быстрой смены положения в пространстве у Олега закружилась голова. - Ты чего? - лицо Жени выглядело обеспокоенно-рассерженным. - Тебя тут все пытались разбудить, но ты лежал как... как лежал, и одна моя живительная пощёчина подействовала, а к ней можно только в крайних случаях прибегать, знаешь ли. Ты вообще в порядке? Олег потёр глаза и посмотрел на неё. - Да, всё нормально, я просто... устал, - назвал он абсолютно глупую причину произошедшего, и Жиенна сделала вид, что поверила, кивнув, но при этом её глаза, глядевшие ему прямо в душу, говорили обратное. Однако он притворился, что не заметил этого и продолжил натягивать скафандр. Чипированные вокруг очень недолго удивлённо пялились на него. Было ощущение, что такие ситуации для них - абсолютная норма, и они подобное видели уже кучу раз. Прошло пару минут, и Олег смог более менее нормально прийти в себя, когда открылись железные врата в ад... то есть нет, не в ад, а в помещение, где производили детальки для машин, их же самих и порабощающих, прекрасные и трудолюбивые рабочие главного отделения завода города Славозаводска. И Олег вошёл туда, с безысходностью оглядывая помещение, в котором ему предстоит кашевариться ещё без преувеличения десять часов. Он понимал, что две стоящие в конце зала и деловито перешёптывающиеся фигуры Жиенны и Любы ничего хорошего ему не предвещают, и он понял, что нервничать уже итак не имеет смысла, поэтому тревога начала заглушаться каким-то искусственным спокойствием, а Олег покорно подошёл к своему месту на конвейере. Он хотел потереть глаза, как сделал бы это самый сонный и уставший человек во всей вселенной, но если бы он попытался это сделать рукой в металлической перчатке, какой она и была сейчас, то она бы просто пробила стекло скафандра, распологавшееся перед его глазами, так что ничего хорошего из этого точно бы не вышло. Тут Олег, подняв глаза, заметил, как Любовь начала ходить по рядам рабочих, тщательно рассматривая движения их рук, пытаясь, видимо, с точностью до десятой миллиметра вычислить погрешность в собираемых ими деталями, и только если она замечала, что всё абсолютно идеально, отходила и шла дальше. Жиенна же подошла к одной из труб, пролегающей параллельно стене и стала что-то смотреть по датчику с большим количеством кнопок, попеременно нажимая каждую из них и записывая что-то себе на листочек. Больше всего Олега удивил тот факт, что Женя не была в скафандре. На ней была её обычная форма да перчатки и белый халат, чтобы, видимо, не запачкать руки и себя, но больше ни-че-го. Хотя, по правде говоря, Олег не совсем понимал, зачем эти скафандры нужны, но они ведь работают на токсичном производстве, а значит меры безопасности нужны не для того, чтобы их не соблюдать, верно? Но Жиенна, будто бы одним своим длинным силуэтом воплощая слово «нарушение», продолжала осматривать трубы. Она закончила и засунула карандаш за ухо так, чтобы он держался между ним и головой, деловито поджав губы и начав двигаться к Любви, которая в этот момент уже начала осматривать ряд Олега, но ещё не дошла до него самого. Жиенна что-то прошептала руководительнице (правда из-за разговора во внутреннем дворике теперь её руководительность для Олега была под вопросом), и та буквально за секунду ушла оттуда с тем самым листочком, который исписала Женя. Когда это произошло, очередь дошла до Олега, поэтому Жиенна приблизилась к нему и стала пристально наблюдать за движениями его рук. И минуты не прошло, как она недовольно цокнула языком и положила руку Олегу на плечо. Учитывая разницу в их габаритах, для него это ощущалось так, будто его плечо покрыло крыло огромной птицы, а не обычная человеческая рука. Она без слов отобрала у него только что начатую деталь и, согнувшись так, чтобы смочь время от времени заглядывать Олегу в глаза, проверяя таким образом, понимает ли он, что она делает, произвела несколько размеренных и чётких движений руками, смотря на которые, можно было бы подумать, что собирать куски чипов очень просто. На выходе этих нескольких движений получилась идеально ровная деталь, которую Жиенна заботливо, как кораблик на воду, спустила на конвейер. - Понял? - в это слово и эту интонацию был вложен весь смысл того, чего она этими действиями хотела добиться и, произнеся это, она ещё раз посмотрела в глаза Олегу, будто пытаясь отыскать в них ответ. Он, малость оторопев, кивнул. Тогда Женя, снова зайдя ему за спину, принялась смотреть на то, как он будет собирать следующую деталь. На удивление, после бессловесного объяснения Жиенны на Олега нашло озарение, и он впервые за всё время пребывания здесь действительно что-то понял, и руки его будто сами собой, будто их наконец кто-то запрограммировал и вложил в них нужную инструкцию, начали собирать ровненькие детальки. Жиенна, всё ещё стоящая сзади, похлопала его по плечу, подтверждая таким образом, что всё верно. Олег хотел было повернуться и остановить её, пока она не ушла, чтобы отблагодарить, но она уже упорхнула к другому ряду, махнув полой белого одеяния. Олег так и остался стоять, хлопая глазами и всматриваясь в её силуэт, то и дело нагибавшийся над другими рабочими. Но пора уже было приниматься за работу и не медлить, поэтому он продолжил заниматься тем, чем занимался до этого. Почему-то его настроение заметно поднялось, хотя всё равно совсем не было похоже на хорошее расположение духа, каким оно у него бывало обычно, но он по крайней мере не чувствовал себя абсолютно пустым внутри, притом одновременно полным страха и ненависти. Мимо, вернувшись, пару раз прошла Любовь, но как бы её суровые серые глаза не пытались найти ошибку в работе Олега, у них не получалось. После двух или трёх поочерёдных дефиле Жиенны и Любви возле работников, от них все наконец-то отстали, и две проверяющие пошли решать какие-то свои дела, тихонько шушукаясь и тыча пальцами в бумажки с отчётами или чем-то подобным, лежавшим у них в руках. Так и прошёл рабочий день, и вот Олег уже переодевался обратно в свою форму, когда его кто-то негромко окликнул. - Послушай, я знаю, что ты не прошёл одно медицинское обследование, - он обернулся, услышав знакомый голос и снова увидел сзади Жиенну, уже снявшую с себя белый халат с перчатками и оказавшуюся в молочно-белой блузочке и серой юбке. - Пошли, я тебя провожу, а то оттягивать с таким нельзя, могут отчитать потом. Олег кивнул и устремился за ней по незнакомому ему ходу. Жиенна очень быстро спускалась по лестнице, и по ней видно было, что она очень давно здесь и все лестницы, пути и закаулки, да чуть ли не каждую пылинку знает наизусть. Они прошли ещё немного, и Олег, пытаясь отдышаться после такого быстрого спуска, практически столкнулся лбом с белой дверью. Жиенна без всяких церемоний подтолкнула Олега рукой, чтобы тот вошёл. - Это Один-один-три-семь, вы его ещё не осматривали, - произнесла она и сразу же захлопнула за ним дверь. Как только это произошло, из-за стола, находящегося в другом конце комнаты, показалось лицо медсестры, которая тут же подбежала к нему и усадила его на кресло напротив себя. - У вас жалобы есть? От этого вопроса у Олега в голове пронеслись воспоминания о сегодняшнем обмороке, о тревожных симптомах во время завтрака и, в конце концов, о том, что он уже четвёртый день нормально не ест, но обо всём этом он решил промолчать. - Нет, всё в порядке, - соврал он и поднял глаза на медсестру, увидев, как она многозначительно покивала ему и тут же встала, перед этим отметив что-то галочкой в своём журнале. Она, жестом показав ему, что нужно встать, отвела его к специальной штуке для измерения роста. Олег встал на жестяную платформу, которая под ним сразу же закачалась, после чего медсестра пододвинула указатель вплотную к его голове произнесла: - Сто пятьдесят девять... хорошо, - она тут же указала ему рукой на весы, и он послушно встал на них. Олег почувствовал себя как в детстве, потому что последний раз такое приспособление для измерения роста на нём применяли именно тогда, а в уже более сознательном возрасте появились машины, которые считывали специальным лучом рост человека с точностью до миллиметра, и не приходилось вручную это всё мерить, ещё и рискуя получить большую погрешность. Но в этой вселенной, видимо, и до этого не додумались. - Ой, чего-то у вас как-то вес недостаточный, - девушка-медработник озадаченно похлопала глазами. - Вы там это, сходите на подработку, возьмите себе чего-нибудь, кушайте получше, не сидите с коллегами до ночи, спать идите. Хорошо? Олег кивнул ей. - Вот, а ещё вы какой-то уставший, по-моему. В общем, отдыхайте, и всё у вас будет хорошо, - она посмотрела на него, после чего села за стол в такую же позицию, в которой была, когда Олег только зашёл. Пока она заполняла какие-то бумаги, он осмотрел кабинет. На самом деле, комната мало чем отличалась от кабинета того же дурдома, только создавала впечатление обжитости и выглядела более-менее опрятно, хотя очевидно было, что весь этот порядок является таковым только снаружи, а большая часть баночек и скляночек, так старательно расставленных на белых полках, на самом деле пуста и стоит там, опять же, чисто для виду. - Чего же вы стоите? Всё, я вас отпускаю, можете идти, - в противовес немного раздражённой интонации, медсестра улыбнулась, и Олег, вздрогнув от внезапно раздавшегося в тишине голоса, повернулся к ней и кивнул. - До свидания, - произнёс он и выскользнул из кабинета, бережно закрыв за собой дверь. Там его ждала Жиенна, которая всё это время рассматривала свои ногти, оперевшись спиной на стену. Как только Олег объявился, она отставила своё безусловно увлекательное занятие и пошла обратно, чтобы оттуда добраться до этажа, где они жили. - Ну? - коротко спросила она, смотря на него сверху-вниз. Олег заметил, что она была чем-то раздражена или немного озадачена, а вот чем - понять не мог. - Чего «ну»? Сходил, - так же коротко ответил он, не желая сильно распинаться, потому что распинаться было, в общем-то, не о чем. - Молодец, - с усмешкой сказала Женя, но тут же глубокая морщина пролегла между её бровями, и она опять погрузилась в тревожные размышления, продолжая машинально идти. Олегу становилось неуютно в этой тишине, которую нарушал только топот двух пар ног по выложенным кафелем ступеням, и он, пересиливая своё стеснение, начал: - Жиенна, я хотел тебе вот что сказать, но не смог сразу, потому что... потому что ты очень быстро ушла, - он заметил, что как только он назвал её имя, она поглядела на него, вовсю раскрыв свои обычно устало прикрытые или немного прищуренные глаза так, будто бы полная форма настолько нравилась ей, что она откликалась на неё быстрее, чем на краткую. - В общем, спасибо. Она помедлила, распуская угловатой рукой с даже аномально длинными пальцами тугой пучок, который заплела ещё очень много часов назад, после чего расчесала пальцами свои чёрные с холодным отливом волосы, стараясь нормально уложить их после непривычной причёски и только после завершения этого ритуала открыла рот, обратив на него свой пристальный взгляд. - За что? - Ну... - Олег даже как-то замешкался. - За то, что помогла мне с этими... с деталями. Жиенна сдержала улыбку, поменяв её на очень серьёзную мину. - Да, собственно, не за что. В снова возникшей тишине Олег почувствовал себя неуютно, но это продолжалось недолго, потому что они уже оказались возле двери, ведущей к коридору, где распологались комнаты. Жиенна остановила его от того, чтобы он сразу же скрылся за своей дверью, схватив его за плечо и сурово сказала: - Только не забывай, что я тебе показала, - она погразила ему пальцем. - А то ещё б немного, тебя бы Любовь так хорошенько отчитала бы, что ты потом ещё неделю со сверхурочных не вылезал. Трудись добросовестно, Олег. Последнюю фразу Женя сказала так, будто бы эта была одна из заповедей религии, к которой она себя относит, после чего с многозначительным видом разогнулась в полный рост (чтобы Олег её услышал, ей зачастую приходилось немного сгинаться) и стала дожидаться ответа. - Хорошо, я понял... э-э... ещё раз спасибо, - промямлил он, понимая, что она буквально спасла его от неминуемой гибели, но при этом совершенно не понимая её мотивов. - А... почему ты сделала это? Я имею ввиду, тебе же не было никакой выгоды с этого, я просто новичок и... Жиенна не дала ему договорить. - По кочану. Подумай, Олег, я здесь уже девять лет, я могу иногда хотеть помочь кому-нибудь новенькому, ведь я сама через это всё прошла, не раз попадала в подобные ситуации и помню, как это было неприятно, - она неожиданно вздохнула. - Я вообще много через что прошла здесь. Олег кивнул ей, и Жиенна, удаляясь к себе, помахала ему ладонью в знак прощанья, а он, неловко улыбнувшись, сделал тоже самое. Стоило ему войти в комнату, как он сразу же смог почуять тонкий запах табачного дыма и увидеть силуэт Вадима, сидящего на стульчике напротив распахнутого окна и стряхивающего пепел сигареты туда же. Олег молниеносно закрыл комнату на все щеколды, которые только существовали на двери, и тут же Вадим обратился к нему, даже не оборачиваясь: - Ну, Олегусшка, как делисшки? Олег подошёл к окну и опёрся на небольшой подоконник руками, всматриваясь в пейзаж города. - Прямо скажу, не очень, - у Олега даже сил не было удивляться тому, что Вадим снова здесь, и он устало потёр глаза, хотя на часах едва ли было восемь вечера. - Очень есть хочется, а тут есть нечего. - Сшто, правда? - Вадим затянулся сигаретой снова и наконец поднял взгляд на собеседника. - Ага, - вздохнул Олег. - Четвёртый день нормально не ем и даже приготовить ничего не могу, потому что продукты здесь заполучить очень сложно. У меня уже голова от голода кружится, и ноги не работают. Неожиданно Вадим встал, нависнув над Олегом, и лицо его приняло непривычно серьёзное выражение. - Сшто тебе нужно? Я принесшу, обесщал же помогать. Вот тут Олег уже удивился. Он захотел отмазаться, потому что видеться с Вадимом даже по такому поводу ему совсем не хотелось. - Вадим, не надо, я... я как-нибудь сам... - начал он, но его нагло перебили, требовательно заявив: - Говори, Олегусшка, мне не нужно, сштобы мой дружосшек с голоду помер. И тут в голове Олега созрел гениальный план, который в любом случае будет безотказным вариантом. - Ладно уж. Мне нужно... кофе и сахар. Больше ничего мне не надо, - сказал он и заметил, как Вадим приподнял брови и посмотрел куда-то вверх, будто бы записывая эти пункты в заметки у себя в голове. - Олегусшка, ты уверен, что этого будет досштатосшно? - Да, - твёрдо произнёс Олег. Он знал, что этого, конечно, ему не хватит, но при этом обязывать Вадима таскать продукты Олегу настолько не хотелось, что он принял решение попробовать таки привыкнуть к заводской еде. - Хоросшо, - он опустил взгляд обратно, ехидно улыбнулся, зажал в зубах сигарету и нахлабучил на голову кепочку, после чего молниеносно переместился по ту сторону окна, встав на одну из ступеней пожарной лестницы. - Я посшёл, завтра утром всщо будет. - Подожди, - высунулся из окна Олег, останавливая уже начавшего спускаться Вадима. - А где ты это достанешь? Тем более, в ночи... - Где-нибудь. Мои шсвязи работают круглосшутосшно, не переживай, мальсшик мой, - он подмигнул собеседнику и затушил сигарету о здание, выложенное белыми панелями, а потом легко разжал пальцы, и окурок сиганул вниз с высоты чёрт знает какого, но, в общем-то, высокого этажа. Олег подобрал челюсть с пола и вспомнил, что хотел задать ещё один вопрос. Он сам не всегда понимал почему, но большинство действий Вадима вызывало у него шок и ничего больше. - А ты передал записки? - Да, конесшно, только ответы пока не забрал. Там просшто времени не было, меня сшуть милиция не поймала, так сшто я засшкочил, отдал и убежал, - буднично произнёс Вадим и тут же улыбнулся снова. - Ну, сшто ж, бывай. Олег еле успел сказать ему «пока» так, чтобы он услышал, потому что он уж очень резво стал спускаться вниз по ступеням, и его силуэт скрылся из виду спустя считанные секунды после последнего произнесённого им звука. Олег так и остался стоять у окна ошарашенным. Испытывать такие ощущения после разговора с Вадимом было для него не в новинку, поэтому он тряхнул головой, пытаясь заставить себя перестать пялиться в одну точку и развеять своё странное состояние, после чего решил пока побольше проветрить комнату, потому что ни с чем не сравнимый запах табака, витавший в ней, никуда не делся. В конце концов и запах ушёл, а Олег лёг на кровать без сил. Завтра будет новый день, и всё опять будет по тому же распорядку.