Опиум моей души

♪Rage of the Titans — Threads of Fate🔁♪

      Она проснулась, но не открывала глаза. Внутреннее ощущение паники подсказывало девушке, что ей не приснилось. Её усыпили силой. Это сделал Маршалл!       Но… как?       Чёрт возьми, неужели она окончательно сошла с ума от всех переживаний и волнения? Неужели она просто потеряла рассудок? Здравый смысл?       Помимо Маршалла, там была Офелия. Офелия, чёрт бы её побрал. Она ведь была девушкой Эдриана! Андреа, конечно, испытывала к ней отнюдь не самые приятные чувства, но всё же никогда бы не поверила в то, что девушка способна проникнуть ночью к спящей Кэмпбелл и… вырубить её?       Она терялась в догадках. Как Офелия назвала её? Светлая?       Возможно, Маршалл и эта сумасшедшая вступили в секту? Может, на них кто-то повлиял, затуманил рассудок, а они этого даже и не поняли?       Хорошо, допустим, всё действительно так. Но как тогда можно было объяснить картинки, мелькающие в голове Андреа? Как можно было объяснить Аиду, которая предстала в мыслях, — «воспоминаниях» — как Богиня Подземного царства, сестра самого Зевса?       В таком случае, Эдриан, который являлся её сыном, он… А кто он? Андреа была знакома с ним почти четыре года, и если бы Ньюман каким-либо образом был связан с Богами, — Андреа не верила, что допускала в голове подобную мысль — она бы точно это заметила. Она бы точно знала, что он что-то скрывает.       А что, если…       Боже.       Те сообщения, которые приходили к ней на телефон, недавний выстрел, тайны, сгущающиеся тёмной грозовой тучей над семьёй Ньюманов… Всё это теперь будто бы приобрело новый смысл. Заиграло новыми, но не менее мрачными, красками.       Громкий звук удара чуть ли не заставил Кэмпбелл вздрогнуть. Это хлопнула входная дверь.       — Открывай глаза, Андреа. Я прекрасно знаю, что ты не спишь.       Внутри будто поселился густой ком страха, разливающий свою скверную тьму по всему телу, отчего оно каменело.       И всё же девушка заставила себя открыть глаза. Было светло, даже очень. Андреа лежала на диване, её руки, на удивление, не были связаны, да и вообще ничего не мешало её телу двигаться. Она находилась в офисе, вероятно, на самом высоком этаже. Панарамные окна позволяли солнцу освещать помещение, выполненное в стиле «хай-тек», золотые лучи естественно оттеняли деревянные атрибуты: круглый стол из эпоксидной смолы, несколько шкафов и высокий стеллаж. Стены были такими же серыми, как и диван, на котором Андреа переместилась в положение «сидя».       — Так-то лучше, — только теперь она поняла, кому принадлежал голос.       Посреди офиса, спиной к Кэмбелл, стоял высокий мужчина в костюме — таком же сером, как и стены. Она могла лишь разглядывать его затылок с короткостриженными платиновыми волосами. В одной его руке был стакан, предположительно с виски. Он смотрел на город с высоты птичьего полёта, будучи повёрнутым к панорамным окнам.       — Милая Андреа, ты даже представить себе не можешь, как долго я предвкушал нашу встречу.       Его голос проникал под кожу неприятным холодом, отчего сердце девушки стучало излишне быстро. Она не могла контролировать свою реакцию, но до сих пор удерживала на лице маску спокойствия.       — Кто вы? Что вам от меня нужно? — её голос дрогнул лишь на мгновение.       — Куда важнее, кто ты, — она не видела его лицо, но буквально ощущала то, как он ухмыльнулся. — Знаешь, Андреа, на самом деле у меня не так много времени на то, чтобы с тобой церемониться. Давай просто поговорим, м? Я расскажу тебе всё, что следует знать, а ты ответишь лишь на один мой вопрос. Тебя устроит такой вариант?       «Смотря какой это будет вопрос».       — Что вы хотите знать?       — Давай чуть позже. Оставим мой вопрос напоследок. Но я рад, что ты согласна, — мужчина обернулся, заставляя девушку рвано втянуть в себя воздух.       — Вы… — бесконтрольно слетело с её губ в момент, когда она узнала мужчину.       — Приятно быть узнанным, — он улыбнулся одними губами. Его янтарные глаза светились взбудораженным пламенем. Кэмпбелл задумалась, пытаясь вытянуть из памяти его имя. Мужчина провёл рукой по серым, как сталь, волосам и вздохнул. — Мы никогда не были друг другу официально представлены, Андреа, не пытайся вспомнить, как меня зовут.       — Но вы знаете, как зовут меня.       «Это несправедливо».       — Можешь пока что называть меня Пирс, — он усмехнулся, принимая её безмолвное желание всё знать.       Пирс. Точно. Мужчина со стальными волосами и янтарными глазами, который очень часто посещал клуб Эдриана — Undertown. Андреа точно несколько раз интересовалась у Ньюмана, что за мужчина в костюме сидел каждый вечер в баре, но тот лишь пожимал плечами, отвечая, что тот неразговорчив. Интересно.       — Ты наверняка хочешь знать причину, по которой находишься здесь, — Пирс хмыкнул. — Что же, Офелия должна была показать тебе большую часть нашей истории.       — Что? — Андреа подняла брови от удивления, а сердце девушки в разы ускорило ритм, грозясь вырваться наружу. — Это не может быть правдой…       — Разве? — Пирс улыбнулся и щёлкнул пальцами, отчего панорамные окна стали покрываться чёрной вязкой жидкостью, которая, словно ночь, заполоняла комнату тьмой.       Андреа забыла, как дышать. Она никогда не видела ничего подобного, отчего её душа металась, как потерянный свет. Единственное светлое, что осталось в этом пространстве.       Тьма подползала всё ближе к девушке, отчего она сильнее вжлась в спинку дивана, но стоило дымке едва коснуться Андреа, как её белые волосы спустились волнами света, отбрасывая от себя когти тьмы и возвращая офису былой вид.       — Неплохо, — отчеканил Пирс, склоняя голову набок. — Очень неплохо.       — Что за… — она не могла заставить себя договорить. Дрожь в теле пугала, а ком в горле стал чрезмерно большим, отчего душил её больше, чем скопившиеся эмоции.       — Ты Светлая, Андреа. Новое Божество. Ты спустилась к нам с Небес звездой, чтобы восстановить баланс, который был нарушен, когда Аида родила своего сына, — она внимательно слушала Пирса, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Понимаешь ли, всё дело в этих, — он провёл рукой по воздуху, подбирая слово. — дурацких пророчествах. Найдя одно такое в библиотеке Олимпа, я не смог устоять и решил действовать.       — Хочешь сказать, что всё это — правда? — паника отступала по мере осознания, даже принятия самой себя. Она только что отогнала от себя тьму. Она только что стала светом. Разве это возможно было отрицать? Разве возможно отрицать то тепло, которое наполнило её грудную клетку, ту силу, которая вырвалась, смешиваясь с собственной энергией? Она впервые ощущала себя такой… такой живой. — Олимп. Боги. Всё это — правда?       — Правда. Кончено же, ты ведь сама всё видела.       — Ты говоришь, что был в библиотеке Олимпа… значит, и ты?..       — Мне нравится, что ты меня внимательно слушаешь, — Пирс удовлетворённо улыбнулся. — Верно. Я был там в тот день, когда Боги в очередной раз отвернулись от меня. Когда собственные братья и сёстры встали на сторону этой… своры, — он чуть ли не выплюнул последнее слово. — Тогда я и отметил нашу «запретную» секцию. Там хранились крестражи с пророчествами. Как удивительно, что помимо самого Зевса только я, перенявший эту способность у Нюкты, моей матери — Богини Ночи, способен прочесть выкованные в ночи скрижали, — Андреа всё ещё не осознавала масштабы его рассказа, но всё равно прилагала максимальные усилия, чтобы понять. — В общем, там я и узнал о нужном мне пророчестве. Мой будущий сын, который должен родиться именно от Богини подземного царства, станет тем, кто вознесёт Тьму на новый уровень. Такие как я, моя мать, отец, да даже сама Аида наконец-то перестали бы быть изгоями, а стали править этим миром. Мы заслуживали этого, я заслуживал. До сих пор заслуживаю, между прочим.       Пирс подошёл к столу и, взяв бутылку виски, подлил в стакан немного янтарной жидкой. Он промочил горло и продолжил.       — Я пришёл к Аиде в определённом образе, сделал то, что было необходимо. Я был наслышан об убийственной силе нашего ребёнка, поэтому был готов к чему-то необычному. Открытые врата Тартара не стали сюрпризом. Я успел покинуть Олимп до того, как всем Богам пришлось отдать свой Эфир и бежать в Нью-Йорк в попытке спастись. И только моя сестра — Эрида, богиня раздора и хаоса поддержала меня, только она хотела вместе со мной поднять Тьму на новый уровень, только она, как и я, устала от постоянных принижений со стороны жителей Олимпа. Ты знаешь её здесь под другим именем.       — Офелия, — выдохнула девушка, чувствуя, как сжалось сердце.       Пирс кивнул.       — Ты даже представить себе не можешь, как она сопротивлялась перекрашиванию волос в светлый цвет. Она обожала свои — чёрные, как сама ночь. Но ей пришлось, чтобы Эдриан хоть как-то обратил на неё своё внимание после твоего ухода. Но к Эдриану мы ещё вернёмся.       — Твоя сестра — Богиня хаоса, твоя мать — Богиня ночи. Ты ярый приверженец тьмы, это видно, но ты ни разу не сказал, кто ты.       — Прошу прощения, совсем забыл представиться, — он взмахнул рукой и слегка поклонился. — Танатос. Бог смерти.       Сердце замедлилось, будто ожидая одобрения на последующее ритмичное движение.       — Значит ты и… Аида, вы…       — Аида не хотела этого, если ты об этом. Она всё же сестра Зевса и любит его, несмотря на то, что он сослал её в мир мёртвых. Не понимаю, почему она до сих пор не желает ему отомстить за всё, что он сделал. Но да, я очень ждал, когда наш сын появится на свет. Он был моей навязчивой мыслью, был моим каждодневным сном, моей целью, моей единственной надеждой. До сих пор. Я каждый день приходил в его клуб, чтобы хотя бы издалека посмотреть на свою плоть и кровь. На сотворённое мною чудо. Ты даже не представляешь, насколько сложно было подстраивать ту аварию, в которой он пострадал…       Сердце окончательно остановилось. Андреа забыла, как дышать… или это лёгкие прекратили принимать кислород в ужасе от того, что девушке пришлось услышать.       Это он. Пирс подстроил аварию, значит…       — Это всё ты! Те сообщения твоих рук дело! Но… как ты мог? Эта авария… Он же твой сын!       Девушка вскочила с дивана. Слова бесконтрольно срывались с её губ. Она осмелела в одну секунду, лишь осознав, кто именно был повинен в их с Эдрианом разрыве.       — Пойми, милая Андреа. Светлая не входила в мои планы. Я знал, что скрижали не врут, а именно в них было первое упоминание о новом Божестве. О Светлой, которой суждено убить моего наследника. Именно ты по пророчеству должна убить Эдриана.       Андреа обессиленно села на диван, уставившись в одну точку. Все звуки будто бы исчезли, мир потерял краски, запахи, чувства. Ничего не осталось. Лишь серая мгла, которая заставила её ощутить, как защипали глаза.       — И, знаешь, проще было убить тебя, чем устраивать весь этот цирк с сообщениями и аварией, но на тебя возлагалась ещё одна обязанность. Из-за неё я не мог убить тебя, ты нужна мне живой.       Она не слушала его… не слышала. Она не хотела ни о чём думать, не хотела существовать, зная правду.       Даже если все силы этого мира обрушаться на неё, заставляя убить Эдриана, она скорее вонзит остриё кинжала в своё сердце, ни секунды не жалея о собственной смерти, чем причинит ему хоть малейшую боль.       — И даже зная о том, что ты нужна мне, я обязан был держать тебя подальше от сына. Я должен был обезопасить его от тебя, поэтому и отослал подальше таким образом.       Дверь открылась, пропуская внутрь офиса мужскую фигуру. Андреа вздрогнула от резкого хлопка и наконец-то подняла взгляд влажных фисташковых глаз.       Она уже не могла удивляться. У неё не было на это сил, но тем не менее, девушка ощутила невосполнимую боль в районе груди, когда увидела одного из вошедших.       — Том?.. — ничтожно сиплым голосом произнесла она, смотря на брата.       — Ах, Том, — Пирс кивнул парню, а после и другим. — Офелия, Маршалл, проходите, я как раз заканчиваю рассказ.       Молодые люди расположились недалко от стола, и только теперь Андреа разглядела в глазах «ее копии» хищность Богини хаоса. Теперь Офелия смотрела на неё, как на ничтожество, не скрывая превосходства, пляшущее ярким пламенем в её глазах.       — Когда ты вернулась в город, я получил новости с Олимпа. С Зевсом поддерживает связь Геракл — полубог, которого ты, кстати, тоже знаешь, — Пирс указал на Маршалла. — Так как он на половину смертен, то не терял свои силы, изначально жил в Нью-Йорке, это было мне на руку. Именно он благодаря своей связи со своим отцом - Зевсом передаёт мне все новости. Именно от него я узнал, когда появилась Светлая. Все думали, что в ту ночь упал метеорит, только мы знали правду. Маршалл, то есть, Геракл сообщил о том, что ты явишься, после чего нам не составило труда поселить тебя к Тому и создать ложные воспоминания о семье и «автокатастрофе», в которой погибли твои родители.       Андреа словно находилась в прострации. Она не могла, не хотела верить во всё, что ей удалось сегодня узнать. Слишком много событий, слишком много мыслей.       — Не так давно Гераклу передали новость. Титаны ослабели, подстраивая Олимп под себя. Но те Титаны, которые заперли Богов, не успевших перебраться на Землю, тоже знают про пророчество. Они только выбрались из Тартара, им не выгодно терять людской мир, который должен опуститься во тьму. Им не выгодно терять власть и уступать её мне. Они хотят убить Эдриана, поэтому послали наёмных убийц. И тут нам несказанно помогла твоя самопожертвенность, ты выступила в роли истинной Светлой. Ты словила пулю вместо моего сына, и я действительно благодарен тебе за это. Правда. Спасибо.       Она была не в силах ответить. Во рту пересохло, ком всё ещё давил на горло, а воспоминания о том роковом вечере, когда Эдриана с Аидой чуть не убили, болью отзывались в районе рёбер.       — Наёмника убили, — проговорила Офелия… или Эрида. Её голос будто бы был пропитан самой сталью. — Держу пари, это Персефона.       — Тебе она знакома, как Кора, — подхватил слова сестры Пирс и обратился ко мне.       Кора… Возлюбленная Аиды. Неужели она способна на убийство?       Всё, что Андреа знала о своих знакомых, рушилось со скоростью света, оставляя на сердце шрамы.       — Логично, что это Персефона, — кивнул Маршалл. — Она встала на сторону Титанов сразу, как они появились.       — Да, она меня ненавидит, — усмехнулся Пирс. — За то, что у нас с Аидой родился ребёнок. За то, что этот ребёнок испортит «светлым» Богам жизнь. Её весна так же превратится во тьму. Как же я жду этого момента…       — И тут в игру вступаешь ты, Андреа, — проговорила Офелия, отчего по коже Кэмпбелл пробежали мурашки.       — Нам нужно попасть на Олимп в ближайшее время, — продолжил Пирс – Танатос. — Пророчество гласит, что только Светлая способна вернуть Богов на Олимп. Сейчас туда вход закрыт, да и ни у кого из Богов нет своей силы. Я хочу, чтобы Эфир вернулся к тем, кто встал на мою сторону. Хочу, чтобы Эдриан взошёл на Олимп и наконец-то начал войну во имя Тьмы. Это и есть мой обещанный вопрос взамен на историю, Андреа. Где Эфир?       Андреа молчала. Во-первых она не могла даже представить, каким образом должна знать ответ. Во-вторых, до сегодняшнего дня она и не подозревала о своих силах, о том, кем являются её близкие и друзья. Она не могла даже подумать об этом. Весь мир перевернулся с ног на голову всего за одно утро, всего за один разговор.       — Ну же, не молчи, Андреа. Где может скрываться Эфир? Как ты вернёшь нас домой?       Эрида буквально резала воздух своим голосом, но Андреа не могла сказать ни слова.       Она не знала. Не хотела. Ей было больно. Эта боль уничтожала её изнутри, хотелось расплакаться, обнять себя за плечи, хотелось побыстрее попасть в успокаивающие объятия Эдриана и услышать от него, что всё это — ложь.       Боже, лишь бы всё это было сном. Лишь бы она сейчас проснулась там же, где её оставил Ньюман. Плевать на всех, плевать на всё, она просто хотела вдохнуть его цитрусовый аромат, наполнить им лёгкие. Она хотела почувствовать его прикосновения, услышать его голос. Оказаться рядом и разрыдаться, позволяя лишь ему одному её успокаивать.       Она будто бы была создана для него. И она не хотела, чтобы это было связано с пророчеством.       Она любила только его одного и не могла даже допустить мысль о том, что может стать причиной его смерти.       — Андреа! Отвечай, где Эфир, лучше не исчерпывай моё терпение.       — Она не знает, — заключил Маршалл. Тот самый, который оказался сыном Зевса. Полубогом. Гераклом.       — Девчонка просто в ступоре, — фыркнула Офелия.       — Мы можем попытаться выбить из неё правду, — проговорил Том, а Андреа упустила кристально чистую слезу, которая скатилась по щеке, обжигая её кожу.       Неужели именно его она считала братом всё это время? Неужели именно за него волновалась и переживала?       Какая дура!       — Нужно дать ей время переварить информацию, — заключил Маршалл.       — Отведи её в комнату на первом этаже. Запри. Я дам ей всего сутки, а после мы будем говорить по-другому, — Пирс подошёл к Андреа и грубо схватил её за подбородок. — Надеюсь, ты уяснила это, милая? Всего сутки. Подумай хорошенько, где может быть Эфир.       Он отпустил её, отчего она вновь безвольно опустила голову.       — Можешь уводить, — кинул Пирс Маршаллу, а тот подошёл к Андреа и, схватив её за локоть, поднял с дивана и повёл в сторону выхода.       Дорога до первого этажа прошла, как в тумане. Она ничего не видела, ничего не слышала, лишь убивалась собственными мыслями и постоянно прокручивала в голове услышанное.       Однако, Андреа пришла в себя в тот момент, когда оказалась на свежем воздухе, а с неба покапали первые капли дождя, освежившие её голову. Она с удивлением посмотрела на Маршалла, который завёл её за первый попавшийся угол и прижал к стене.       — Слушай меня внимательно, Андреа. Беги к Эдриану, расскажи всё, что слышала сегодня. Не смей останавливаться, не смей возвращаться. Расскажи ему всё, слышишь? — Андреа удивлённо уставилась на него, не до конца осознавая, почему он так поступил.       — Маршалл, ты…       — И запомни, Андреа. Твои серёжки. Именно они реагируют на мою магию, в них должен быть Эфир, он нужен Аиде. Запомнила? — Андреа сглотнула. — Ты запомнила? Ответь мне, Андреа, это очень важно.       — Эдриан. Серёжки, Эфир и Аида, — она кивнула, ощущая, как дождь перерастал в ливень. — Запомнила.       — Беги. У нас есть сутки.