Мой птенчик

Антон решил позвонить Арсению. Когда-то они были друзьями, когда-то вместе проводили время, когда-то вместе смеялись, когда-то все было проще. Память о прошлом — вот что заставило Шастуна поздравить Попова с днем его рождения. Он отыскал его имя в телефонной книге мобильного и нажал кнопку вызова, делая глубокий вдох. Антон и сам не мог понять толком почему, но он … волновался. Гудок, еще один, и еще, и еще… Он ждал ответа секунд тридцать, не меньше. А потом сбросил звонок. После нажатия в телефоне кнопки «Отмена» он почувствовал облегчение. Ему не пришлось говорить с Арсением, не было неловкого молчания или глупого «С днем рождения, Арс», не было его взволнованного голоса, который бы он не смог спрятать, ничего не было. Но вместе с облегчением пришло и разочарование. Наверное, он все же хотел услышать голос Попова. * — Ага, какой-то Стас. Вроде его коллега, из клиники. — Нашел, что ответить Серёжа, прикрывая экран пиджаком Арсения. — Завтра перезвонит. — Как можно беззаботнее махнул рукой Матвиенко. — Ладно, поехали. Тебя подвезти? — Задал вопрос Дима. — Да. Я, кажется, себе тоже хочу заказать… — Девочку? — Скорее, мальчика. Так что мне нужно в гей-клуб. — Ну, тогда нам не по пути. — Засмеялся Позов. — Хотя, девочка тоже сойдет. Может, в стрип-бар? — А, поехали. — Вдруг согласился второй. — Заводи мотор, я выйду через минуту. — Отправил тот друга за дверь. Дима кивнул, выходя на свежий воздух. Серёжа в одно движение схватил телефон Попова, снимая блокировку экрана. «1 пропущенный вызов». Еще одно касание — «Удалить?». Секунда, и — «Запись удалена». Матвиенко выскочил на улицу, набегу надевая свое короткое пальто. — Держи! — Дима бросил ему в руки шлем. — Давно я не катался на мотоцикле… — Протянул Серёжа, осторожно надевая шлем, стараясь не повредить прическу. — Ну, все, принцесса, теперь покатаешься. — Позов уже сидел на мотоцикле, ожидая своего пассажира. — Раз на то пошло, то я королева. — Хмыкнул Матвиенко, прижимаясь к Диме и обвивая его руками за пояс. — Не так нежно, ваше величество. — Засмеялся тот, давя на газ. Они собирались в стрип-бар — любой, первый попавшийся. И как только Дима затормозил у ночного заведения, которое им повстречалось на пути, Серёжа вынес неожиданное предложение. — Дим? — он все еще не отрывал рук от друга. — Да? — Может, еще покатаемся? Было здорово. — А как же девочки? — Настроение пропало. — А мальчики? — Усмехнулся Дима. — Блять, Поз. Я хочу покататься с тобой на мотоцикле. Разве не ясно? — Звучит как приказ. — Забыл, я же королева. — Простите, ваше величество. Едем кататься. — Хочу с ветерком. — Капризно добавил Серёжа. — Тогда держись крепче. — Я и не отпускал… Серёжа и Дима неслись по вечерним улицам Питера на мотоцикле. Позов размышлял о завтрашнем дне, о прошедшей вечеринке, изменившемся поведении Серёжи (за весь вечер ни одного подкола!) и о его бедрах, которые сейчас были так тесно прижаты к его собственным… «Мистер зеленоглазый фотограф соизволил поздравить Арсения с днем рождения!» — В свою очередь думал Матвиенко, вспоминая о звонке Антона. — «Он не достоин Арса. Не достоин! И никогда его не получит…» Попов же ни о чем не думал и проводил время в компании девушек по вызову, забывая в этот вечер обо всем на свете, отвлекаясь от постоянных мыслей, объектом которых был лишь один человек… Человек, имя которого сегодня он выкрикивал в оргазме. *** Мартовские деньки принесли с собой начало весны, таяние снега и крушение надежд Арсения. Время от времени он узнавал новости об Антоне от друзей: чем он занят, есть ли у него работа, не заболел ли, не попал ли в какую-нибудь очередную темную историю, может, ему в чем-то нужна помощь? Попову было важно знать, что Шастун в безопасности. В один «прекрасный день», когда Дима, Сережа и Арс собрались в баре отметить окончание рабочей недели за кружкой пива, хирург снова спросил «Как дела у Шаста?». Повисло молчание. Серёжа не интересовался этой темой вообще, ему, в общем-то, было плевать на этого «бездарного фотографа», как он его называл за глаза. Дима же знал, что происходит в жизни его лучшего друга, вопрос был адресован именно ему. — Арс, такое дело… — Начал Позов, на что Попов сразу же насторожился. — Антон знает, что я, мы рассказываем тебе о нем… Мне неприятно это говорить, поверь. Он просил не рассказывать ничего тебе. Мне не нравится вся эта история, ребята, если честно. Чувствую себя меж двух огней. — Просил не рассказывать, значит. — Повторил Арсений, сгорбившись. — Ясно. — Он закусил нижнюю губу и уставился в одну точку перед собой. — Арс, мне очень жаль… — Начал Дима. — Не стоит. Все в порядке. Извините, мне нужно подумать. — И Попов сорвался с места, удаляясь восвояси, не глядя на своих друзей. * «Просил ничего не рассказывать о нем мне… Как же… Я надоел ему…» — Арсений шагал по утреннему городу к знакомому дому. — «Нет. Не надоел. Осточертел. Достал. Наверное, он не любит розовые розы». — Усмехнулся он своим мыслям, поднимаясь по лестнице к знакомой двери. — Прости меня. — Тихо произнес Попов, оставив свое послание у порога. — Мои попытки были ничтожны. — Он развернулся и ушел прочь. * …Уже который месяц Антон просыпался по звонку курьера в дверь. В это утро он сладко потянулся в кровати, открывая глаза. В окно заглядывало весеннее солнце, играя лучами на стене. Он оглядел комнату: вот стол, на котором его святая святых — фотоаппарат, ноутбук рядом (надо бы обработать фотографии!), вот небольшой стеллаж с книгами (у некоторых их будет гораздо больше!), вот гитара, которую он в руки давно уже не брал, вот рамка с его фотографий с Ирой на прикроватной тумбочке (почему-то рука не поднимается ее убрать) — все как прежде, никаких изменений. Разве что цветы в вазе на окне можно сменить. «Ну, сейчас и сменю, когда курьер принесет…» — подумал он, оглядываясь на будильник. Шастун поднял брови в удивлении: на часах была четверть двенадцатого! То есть, он проспал! То есть, курьер не приходил! Молодого фотографа этот факт крайне обеспокоил. — Не может быть! — Антон вскочил с кровати, выбегая в маленькую гостиную, далее — к двери. Он распахнул ее. Ни курьера, ни розовых роз не было. В это утро его ждало другое послание: возле его двери лежал конверт и одна красная роза. Подняв предметы с пола, Антон вернулся в квартиру, озадаченно смотря на полученные вещи. Ему было почему-то страшно открывать конверт: еще полчаса он ходил вокруг да около, не решаясь прочесть послание Попова. Конечно, роза и конверт были от него, у Шаста не было сомнений на этот счет. В итоге, любопытство побороло страх, и он вскрыл письмо: там оказался лист бумаги, где были написаны пара строк. «Я больше тебя не побеспокою. Прости, что докучал. Но если тебе понадобится помощь — зови». Он перечитал письмо еще несколько раз, пытаясь понять смысл слов. Когда же все стало ясно, Антон грустно взглянул на единственную розу. — Это ты меня прости, Арс.