Красота не спасет, если влюбился в слепого

Я зашёл в уже ставшую родной квартиру. Всё как раньше, до моего ухода. Ничего не изменилось. Я разулся и расставил всю обувь по местам. Теперь время уборки: протереть пыль, помыть полы и заняться стиркой, как хотели в день нашей последней прогулки. … Какая же я всё-таки тварь. Дьявол! Хватит. Он простил тебя. И если это была лишь отговорка с его стороны, то ты должен заполучить это прощение, так? Да. Сейчас уберёмся, помоемся и пойдём спать. А завтра к Джону. Не думал, что когда-нибудь с таким нетерпением буду ждать встречи с кем-то. Хм. Что ж, понеслась. С утра я собрался, как только проснулся, и направился в больницу, по пути купив один большой апельсин. - Здравствуйте, - поздоровался со вчерашним доктором. - Да, добрый день. Что-то случилось? - Нет, я к Джону. - Но Вы слишком рано. Часы посещения ещё не начались. - Пожалуйста, позвольте мне провести с ним весь день. Если он спит, я просто подожду, не буду его будить. - Но это не разрешено. - Для меня это очень важно. Я чуть не умер, когда Джон потерял сознание. Мы вместе с самого детства. Он мой единственный друг, - безбожно вру, но как иначе мне добиться столь раннего и долгого посещения? - Ладно. Только ведите себя тихо настолько, чтобы, стоя у двери в тишине коридора, я вас не слышал. - Ес, босс, - я шутливо отсалютовал ему и рванул к палате. - И не бегайте по больнице! - Хорошо! – ответил, не замедляя бег. Возле палаты остановился, отдышался и тихонько приоткрыл дверь. - Лекс? - Кто же ещё? Почему не спишь? – шёпотом. Я зашёл, закрыв дверь, и присел на край койки. Джон устроился в полусидячем положении повыше. - Тебя ждал. - Дурак, тебе нужно больше отдыхать. - Не могу. Не получается нормально спать - всё время просыпаюсь. Меня уколола совесть: вдруг, это из-за меня? Чёрт, естественно, это моя вина. - Ну, теперь я здесь. Поспи. - А ты? - Я подожду. Только не торопись просыпаться, у нас весь день впереди. - Всё равно. - Нет, ты должен поспать. Я могу лечь рядом, если так будет легче заснуть. - Да. Можно? - Можно. Джон пододвинулся к самому краю. - Эй, я вообще-то не настолько толстый. Это была попытка пошутить, но она провалилась. Понял, что сморозил глупость: он ведь понятия не имеет, какое у меня телосложение. Джон лёг на бок ко мне спиной. Я пристроился рядом. - Засыпай. - Ладно. Он весь сжался, напряг ноги. Плечи стали дрожать. - Джон, что такое? - Ничего, всё нормально. - Слушай, раз ты мне признался, то будь добр не скрывать теперь от меня ничего. Хорошо? - Угум. - Ну и? - Мне всё время кажется, что сейчас меня кто-нибудь схватит за ноги. Это с детства. Понимаю, что чушь, но не получается сопротивляться страху. Не удивительно. - И вовсе не чушь. Всё в порядке. Давай я научу тебя кое-чему. Ляг на спину и подними ноги, - Джон безоговорочно последовал словам, - Опускай. Теперь повернись ко мне лицом. Чуть наклонись вперёд. Ложись обратно. Чувствуешь? Одеяло подвернулось под ноги и спину. - Угум. - Теперь поворачивайся ко мне спиной. Джон лёг на бок. - Теперь ты словно в коконе. В нём тебя никто не может тронуть. Он твоя крепость. Просто поверь в это. - Спасибо. А что со спиной? Она открыта. - А здесь я. Так что ты под защитой. Я обнял его со спины поверх одеяла, прижав к себе покрепче. - Так лучше? Тебе ничего не сможет навредить. - Спасибо. - Спокойных снов. - Угум. Джон расслабился через некоторое время. Наверное, заснул. Я уткнулся подбородком ему в макушку и стал вспоминать время с нашей первой встречи. Понял, что за всю жизнь это были самые радостные дни. Наверное, рядом с ним я буду по-настоящему счастлив. Дьявол, последнее время мои мысли похожи на бред влюблённой школьницы. После этого я погрузился в дрёму. Подо мной что-то зашевелилось. Этим «что-то» оказался Джон, на которого я немного навалился во сне, прижимая к себе. - Проснулся? Прости, я придавил тебя. - Да нет. Мне было приятно и тепло. - Ясно. Я тебе апельсин принёс. - Спасибо. Я пересел обратно на край кровати. Джон тоже принял прежнее положение, положив подушку за спину. - Почистить? - Если можно, - и улыбается все время. Я начал. Пальцы сразу же стали липкими. Без ножа пришлось действовать по типу мандарина. Дал одну дольку Джону. Он откусил половину, и сок потёк каплей по подбородку. Вся долька оказалась во рту, а Джон смог скорее вытереть влагу тыльной стороной ладони. Так вдвоём съели весь апельсин. - Лекс, прости, ты не видишь здесь поблизости полотенце? Оно висело на крючке. И я его видел, но будь проклята моя фантазия. - Нет. Его здесь нет. - Как же быть, весь подбородок и ладони липкие, ужас. У тебя, наверное, с руками тоже самое. Я даже знаю, почему соврал Джону. Мне безумно захотелось его поцеловать. Что, в общем, сразу же сделал. Провёл языком по подбородку и поцеловал угол губ. Потом коснулся их самих. Джон сжал губы. - Прости. Неприятно, да? - Нет. Просто я никогда не целовался. Поэтому не умею. Запаниковал. - Ясно, - я пододвинулся ближе к нему. - Теперь есть повод научиться. Просто постарайся повторять за мной. Или вообще делай, что вздумается. Я приник к его губам. Стал ждать, что последует в ответ. Джон расслабился. Потом губы чуть дёрнулись, и он немного приоткрыл их. У нас начали выходить поцелуи. Только какие-то странные: слишком лёгкие, чересчур нежные, до безумия бережные. От таких я почему-то начал задыхаться. Никогда раньше так не целовался. Я притянул Джона за голову рукой, другой опираясь в кровать рядом с ним. Он сжал футболку у меня на спине, не смея придвинуться ближе. Только медленно, со всей отдачей отвечал на мои поцелуи. Я отстранился от его губ. Но буквально на несколько миллиметров, разделяя на двоих дыхание. - Если хочешь, то обними меня. Я опять начал его целовать. А Джон, получив разрешение, подтянулся на руках ко мне и прижался. Понимаю, что мы оба когда-нибудь устанем, так что, не отрываясь, помогаю ему лечь. Теперь Джон обнимает меня за пояс, притянув ниже и ближе к себе. Я провёл пальцами по его шее. В ответ раздался глухой, но довольно чёткий стон. И тут же парень подо мной зажимает обеими ладонями себе рот, распахнув глаза. - Прости, - доносится из-под рук. - Ничего. Не думал, что ты настолько чувствительный. - Это скорее всего из-за слепоты. Все ощущения обостряются. Хотя я отвык от этого, так как у меня до безобразия высокий болевой порог. Я убрал его руки от лица. - Значит, получишь двойное удовольствие. Я об этом позабочусь. И снова стал его целовать, теперь просто обняв одной рукой, избегая шеи, чтобы не заставить его смущаться ещё больше. Джон снова ответил, снова обнял. И мы снова стали наслаждаться друг другом.