Красота не спасет, если влюбился в слепого

Я готовил завтрак, пока Джон был в душе. Да, в мыслях до сих пор так называю его. Привычка. Сегодня у него последняя сдача в универе. Он волнуется. Не показывает этого, но я вижу. Поэтому стараюсь его как-нибудь подбодрить. Налил в бокалы ананасовый сок, поставил на стол его любимые блины и нарезанные яблоки. Достаю тарелки, а меня обнимают со спины и утыкаются носом в волосы на затылке. - Мои любимые? - Да. - Какой повод? - Твоя последняя сдача в универе. - Но ведь я ещё не получил зачёт. - Значит получишь. Постарайся. - Хорошо. Джон улыбнулся. Мы сели завтракать. Потом я привычно помыл за нами посуду. - Жень. - Да? - Можно мне проводить тебя? - Хорошо. Если ты хочешь. Мы оделись и вышли из дома. У ворот я стал замечать, что многие оглядываются на Джона. «Он привлекает внимание. Знаменит," - подумал, улыбнувшись. - Лёш, подождёшь здесь, хорошо? - Дойдёшь сам? - Да, не в первый раз. - Ладно. Заметил, что у Джона трясутся руки. - Жень, сделай это. Если сдашь на «отлично», исполню любое твоё желание. - Прям любое? - Да. Ты справишься. Удачи. Он улыбнулся и постепенно скрылся за дверьми. Я же облокотился о дерево недалеко и стал ждать, раздумывая, что загадает Джон. В голове всплыли воспоминания недавних событий. <Flashback> После того, как мы приняли душ, Джон попросил оставить его одного. Я пошёл готовить завтрак. Подумал и решил, что сегодня у нас будет куриный бульон. Да, готовилось порядком дольше, чем яичница или омлет, но мне почему-то так захотелось. Пока варилась курица, намазал тосты шоколадно-ореховой пастой и налил сок в бокалы. Привычка – не могу пить из обычных стаканов. Странно, Джон никак не приходит. Я заглянул в ванную. Там никого не оказалось. Пошёл в комнату. - Джон? Что-то случилось? - Нет, не беспокойся. Парень лежал на расправленной кровати, прикрытый краем одеяла. - Почему не пришёл на кухню? Я на завтрак куриный бульон готовлю. Не против? - Нет. Он улыбнулся и отвернулся к окну. Нет, здесь явно что-то не так. - Жень, я же просил говорить мне обо всём. Если ты будешь молчать, у нас ничего не получится. Я ещё не знаю тебя настолько, чтобы понимать всё без слов. - Прости. - Не извиняйся. Просто расскажи и всё. Я сел на кровать у него в ногах. - Помнишь, мы говорили о моём болевом пороге? Он высокий. Очень. Но сейчас мне почему-то больно. - Что? Где? Он уткнулся в подушку лицом и замотал головой. - Джон. Говори, давай. Я потряс за лодыжки его ноги из стороны в сторону. Он замычал. - У тебя болят ноги? - Нет. Болит… мне стыдно говорить об этом. - Что? В голову вообще не приходило никаких идей. - Джон. Эй, Жень, не заставляй меня беспокоиться. - Я… прости. Болит… там. Он снова уткнулся лицом в подушку. Через некоторое время я понял. - Блин, Жень, прости. Сильно болит? Он кивнул головой. - Дьявол. Я лёг рядом с ним, положив голову ему на поясницу и обняв. - Прости. Прости, Жень. Я дурак. Нужно было больше узнать об этом, перед тем, как... Прости. - Не извиняйся. Тебе ведь было хорошо? Я снова поразился его способности всегда думать о других. Поэтому не мог ответить иначе. Хотя, так оно и было. - Да. Да, мне было очень хорошо. Ты замечательный. - Люблю тебя, Лёш. Я приподнялся и посмотрел на Джона. Наверное, сейчас отчасти понял, почему он влюбился в меня. Ему нужна поддержка. Даже не столько поддержка, сколько защита. От всего. В том числе от самого себя. Сейчас Джон представлялся мне маленьким мальчиком в темноте. Но вот он. Лежит, немного сжавшись, терпя боль, которую причинил ему я. А ведь он мне доверился. - Хей, малыш. У него дёрнулись уши. Я подтянулся выше и обнял его. - Как ты меня назвал? - Малыш. Прости, не сдержался. Мне так хочется защитить тебя от всего. Понимаю, это неправильно, ведь ты тоже полноценный парень. Но ничего не могу с собой поделать. - Малыш? - Ты против? Джон снова уткнулся в подушку. Уши заалели, и он отрицательно замотал головой. - Лёш, курица. - Чёрт. Я побежал на кухню. У Джона нюх на готовку – бульон как раз готов. Налил его в кружку. Поставил всё остальное на поднос и пошёл обратно в комнату. - Я принёс завтрак. - Спасибо. В итоге, я кормил Джона с ложки. Он, смущённый, сначала отнекивался, но потом привык. Весь день парень пролежал в кровати. Я читал ему. То литературу художественную, то учебную. День пролетел как-то быстро, что меня радовало. Ночью я отчего-то проснулся. Внезапно. Аж сам не понял, что уже не сплю. Просто тупо уставился в потолок. Потом перевёл взгляд на лежащего рядом парня. Я спокойно разглядывал Джона, когда заметил странную испарину у него на лбу. Поднялся и губами проверил температуру. Дьявол! Он горит! - Джон? Жень! Женя! Парень открыл глаза, смотря прямо, и улыбнулся. - Что-то случилось? Плохой сон? - Нет, дурак. У тебя жар. - Да? - Сейчас вернусь. Подожди. Я не знал, что мне делать. Всё вылетело из головы. Намочил полотенце холодной водой и побежал обратно. Приложил ткань ко лбу. - Полотенце? - Да. Потерпи. Будет лучше. Надеюсь. - Конечно, будет. Он взял мои руки. Стал целовать пальцы. На одной руке переплёл их в замок. Продолжил целовать на другой. Я сидел и завороженно на это смотрел. Полотенце упало со лба Джона. Он закрыл глаза и с неподдельным наслаждением продолжил занятие. Я наклонился и стал целовать в ответ его плечи. Потом приблизился к уху. - Ты невероятен, Жень. - Я не… - Нет, невероятен. Будь моим. - Уже, Лёш. Поцелуй меня. Мы целовались, чёрт знает сколько времени. - Малыш, спи. Температура спала. - Хорошо. Я поцеловал его в нос. - Скоро вернусь. Пошёл на кухню. На столе лежал прихваченный мной из дома ноутбук. Стал искать в интернете соответствующую литературу о гомосексуальных отношениях. Чего только не увидел. Но больше всего было «новелл новоиспечённых авторов», как я про себя обозвал творчество людей. Но и полезную информацию нашёл. Отыскал сайт, где гомосексуалисты делятся своим опытом, дают советы новичкам и просто общаются. Геи, лесбиянки – значения не имело. Пообщавшись с одним из парней, узнал неприятные для себя вещи. Ваней зовут. Парень был «пожизненным пассивом» по его словам. Именно он поведал мне свои ощущения первого опыта и описал, что чувствовал или должен был чувствовать Джон. Кровь отхлынула от лица. Без подготовки. Я порвал его. Порвал Джона. Ему было безумно больно. Чёрт. Дьявол, Женя мне доверился, а я?! Вот почему у него поднялась температура: организм не знал, как реагировать. Да, сейчас она спала, но теперь Джону необходим постельный режим. И именно я его ему обеспечил. Мне стало нехорошо. Пошёл, умылся и вернулся к Жене, поблагодарив Ивана. Он оказался неплохим молодым человеком на первый взгляд. А я лёг под бок уже к своему парню, положив голову ему на плечо, и сразу заснул. Flashback Табун мурашек прошёлся по спине и устремился отдельными отрядами в поход по рукам и ногам. Тогда Джон провёл большую часть своего времени в постели на протяжении недели. Потом мы снова возобновили прогулки. Как у него дела «там» он не говорил, а мне было безумно стыдно спрашивать. Сейчас стою, жду Джона. Безумно захотелось его обнять. Но нет возможности. Даже такая мелочь угнетает. Не знаю, сколько простоял, но из дверей стали выходить студенты. Кто-то наоборот только подошёл. Наконец, из дверей показался Джон. - Жень, я здесь! Он просто побежал прямо, всё время спотыкаясь. Я пошёл навстречу. Потом, обхватив его поперёк спины, закружил. Он стал смеяться. На нас оборачивались люди, а я не обращал на них внимания. Наконец, опустил парня на землю. - Ну как? - Сдал! На отлично. Радуется, словно ребёнок, хотя старше меня. Я улыбнулся. Потом притянул к себе, как хотелось, и обнял. После наклонился и поцеловал. Вот так просто. Со стороны послышались неприятные возгласы. - Фу, блять! Я взял за руку Джона, и мы пошли домой. По пути забрели в парк, в котором познакомились. - Расстроился? - Из-за чего? - Из-за криков, неодобрения, презрения. - Нет. Они тоже люди. Их можно понять. Мы молча шли. Потом сели на траву под деревом, вместо обычной лавочки. Я лёг к Джону на колени и обнял за талию. - Люблю тебя. Провёл носом по подтянутому животу. Он в ответ взял мою руку и припал губами к венам на внутренней стороне запястья. Я улыбнулся. У нас этот жест понимается как слова о безграничности чувств. О том, что он всецело мой.