Зелёный

…Спустя время после 4 части… Звук сирены эхом разносился по зданию. Из громкоговорителя раздался грубый мужской голос. — Внимание! Это не учебная тревога! Из камер вырвалось множество заключённых. Сотрудникам лечебницы необходимо срочно эвакуироваться. Немедленно покиньте здание! Больше ни секунды не медля, я вскочила с кресла и выбежала из кабинета. В лечебнице уже творилась полная вакханалия. На стенах брызги крови, крики слышались из всех уголков здания, а сотрудники убегали в разные стороны, выискивая выход. Я бы убежала… Если бы не обвалившийся пол на пути к лестнице. От него остался лишь узкий мостик прямо у стены. Другого выхода не было. Пришлось рискнуть. До пола было не меньше пяти метров падать. Хватаясь за гладкую стену, я полезла, чёрт возьми. А что оставалось? Ждать пока какая-то тварь заберётся ко мне? Нет. С горем пополам, я прошла четверть «пути». Всё внутри сотряслось и сердце на секунду остановилось, когда я оступилась и из-под ноги упали остатки пола, оголяя железную арматуру. Скользя руками по стене, я изо всех сил старалась не свалиться вниз. А в это время в моей голове творилась полная паника, ничем не отличавшаяся от Аркхэма. Я не помню момент падения. Помню своё недоумение. Приземлившись, я подумала, что сразу же попала в ад за все мои грешные деяния. Держа глаза зажмуренными, я ощупывала поверхность, на которой была. Это было что-то холодное и влажное. Открываю глаза. «ЧТО ПРОСТИТЕ?!» Растение… Которого, к слову, не было. Немного придя в себя, я оценила ситуацию и до меня дошло, чьих рук это дело. Она возвышалась над людьми, стоя в огромном бутоне, раскидывая их шипастыми лианами. Взгляд её пал на меня. Холодок пробежался по коже. Растение подо мной зашевелилось и оплело тонкими упругими ветвями. Потом оно… Двинулось? Да, мне не показалось. Оно буквально пошло куда-то. Через ветви я мало чего могла разглядеть, поэтому просто старалась успокоиться и перевести дух. Спустя какое-то время покачивания и «передвижения», оно остановилось. Взяв себя, наконец, в руки, я раздвинула ослабшие стебли и выбралась из пут растения. Оглядевшись, я не сразу поняла, где нахожусь. По приглушённым крикам и взрывам, до меня дошло, что за Аркхэмом. «Чёрт, она что, спасла меня?!» А может и нет. Может, она решила оставить меня «на потом» для особой расправы. Особенно после последнего происшествия. … Сирены всё никак не прекращали выть. Крики стихли лишь спустя время. Ещё через какое-то время послышалась стрельба. А я сидела на полуразрушенном мосту и… Ждала. За весь этот промежуток я полностью успокоилась и пришла в себя. Умирать, так умирать. Волны тихо плескались под ногами, разбиваясь о заострённые камни. Лампа уличного фонаря мерцала, грозясь вот-вот перегореть. Тени играли на асфальте, вырисовываясь в замысловатые, причудливые и даже пугающие формы. Тишина, в сравнении с лечебницей, казалась мертвенной. Шорохи за спиной привлекли моё внимание. — Надо же, кто это тут у нас? Я не стала оборачиваться. — Неужели ты не соскучилась по своей любимой пациентке, Харлин? Тебя неделю не было. Ты уехала куда-то? О, нет-нет. Хотя очень хотелось. Но некуда. Да, это моё любимое решение проблем. Просто сбежать от них подальше и надеяться, что они больше не настигнут меня. — Эй, всё ок? — она подошла и положила руку мне на плечо, от чего я дрогнула. — Ты чего? — секунда молчания. — Оу… Ты из-за этого… Она села рядом и повернула мою голову так, чтобы я смотрела ей в глаза. — Послушай, Харлин… Я сама виновата. Должна была тебе рассказать. Но это довольно… Старая и тяжёлая история. Дело в моём отце. Только он называл меня этим именем. А про то, какой он ублюдок ты сама знаешь. Извини. Не нужно было срываться на тебе. Мне жаль, если обидела тебя. — Я не… Не знала. Прости. Я пододвинулась к ней. — Да ладно тебе, Харлин. Моё имя… Она произносит его… По-иному. Даже не знаю, как это назвать. Ну, то есть, она не упрекала, не звала, не кричала. Знаете, как когда человеку будто бы… Нравится? Да, здесь более уместно будет использовать это слово. Как будто бы ему нравится произносить ваше имя. Вот и она так же. Мы молчали, глядя в звёздное небо. В городе редко бывает ясное небо, а тут ещё и ночью. И не поглазеть на это зрелище было бы крайне обидно, потому что неизвестно, когда ещё мы это увидим. — Ты спасла меня? — вспомнив про побег из лечебницы, спросила я. — Ты знаешь ещё кого-то, кто умеет управлять растениями? — Почему? Она замялась. — Честно сказать, сама не знаю. Не хотела, чтобы ты… Чтобы тебя… Ну ты поняла, — она легла на спину и повернулась набок лицом ко мне. — Просто ты… Первый человек, который хорошо ко мне относится. И, твою ж долбанную мать… Это меня зацепило, наверное… — Ты привязалась? — Только не смейся. А вообще, забудь. Я этого не говорила, ты этого не помнишь. И давай сменим тему. Что ты делала всю это неделю? — тараторила она, запинаясь. — Да никак, если честно. Совесть грызла. — И почему же? — Одну тебя оставила, вот и злилась на себя. Наверное, тебе было обидно. — Пф. Не говори ерунды, — она прыснула и закатила глаза. — Ну, может, немного, ладно. Но не совсем обиделась. Скорее соскучилась по твоим нудным сеансам. — Почему? Разве не обидно остаться одной совершенно внезапно и без предупреждений? Рыжая засмеялась в голос. — О Харлин, ты правда считаешь, что на твою глупость можно обижаться? Ты действительно глупа. Думаешь, я не вижу, какая ты ранимая и упрямая дурочка? — Я… Ранимая? — Как будто сама этого не видишь. Да стоит на тебя только накричать — так ты замыкаешься и уходишь. — Раньше… Не замечала этого за собой… — Ну, теперь ты знаешь, — ответила она, снова села и кинула взор куда-то на горизонт. Вновь воцарилась тишина. Её рыжие волосы легонько трепал слабый ветерок. Кожа покрылась небольшими мурашками. Кончики пальцев подрагивали. Зрачки изучали окрестности, а потом взгляд пал на меня. Я тут же одёрнулась. «Что я блять творю?!» — Пошли отсюда, Харлин, — она встала с асфальта и взяла меня за руку. Мы направились куда-то. А куда не знаю. Дальше от лечебницы. От крови. Смерти. Людей. И лишь спустя время я поняла, что её зрачки были расширены, хотя там, где мы сидели было достаточно светло.