***
— А ты знала, что устрицы — продукт –чемпион по количеству афродизиаков? — ты игриво улыбаешься мне в глаза, пытаясь справиться с устрицей. — Дан, ты серьёзноооо? — я заливаюсь громким смехом, — что за намёки мистер Балан? — А что ты думала, Кароль? Что я просто так тебя в ресторан свожу? Так не пройдёт женщина, не пройдёт, — ты фирменно приподнимаешь бровь, вногяя меня в краску и смущаешь до невозможности. Блин. Знаешь, как действуешь на меня. Ничего не могу с этим поделать. — Ну ты и дурбецело, боже, — я смеясь закрываю лицо руками, пытаясь успокоиться. И когда уже научусь сопротивляться твоему напору? Наверное, никогда.***
— Ты уже в предвкушении, да? — шепчешь мне на ухо, прикусывая мочку, — хочешь меня? По телу прокатывается возбуждения. — Дан, прекрати, — я смутилась, пытаясь выкрутиться из его объятий. — Малыш, чего ты смущаешься? — ты нахмуриваешь брови, — расслабься, всё же хорошо, — разносишь мурашки по моей шеи. Черт бы побрал твои эти устрицы, Балан.***
— Пойдешь со мной в душ? — как только мы оказались в квартире, ты сразу перешёл в наступление — набросился на меня с умопомрачительными поцелуями. Не смогла сдержать стон. — А не много ли вы хотите, мистер Балан? — я многозначительно приподняла бровь, а затем громко рассмеялась. Не могу соблюдать спокойствие, когда ты так долго на меня смотришь. Такой ты милый. — Поиграть решила? — ты припал к жилке на моей шее и закусила губу, — ну попробуй, может что-то из этого получится. Ты усмехаешься, глядя мне в глаза, и скрываешься в ванной. Черт. Сама не понимаю своих реакций на тебя сегодня. Прикладываю руки к щекам, пытаясь унять жар. Не получается. Да, что ж такое-то? Вроде не маленькая девочка, но сегодня почему-то смущение берет верх. Но почему? Он видел меня в абсолютно разных состояниях. Он знает меня всю. А я сегодня стесняться вздумала? Черт, что за бред? Падаю на кровать, пытаясь разобраться в своих странных ощущениях. Залипаю в телефон, стараясь отвлечься. Глупо как-то. Он сейчас в душе. Такой красивый. Обнаженный. Мой. А я здесь. Сгораю от стыда и смущаюсь. Да как так–то? Закрыла глаза. Пыталась привести дыхание в норму. Представила его. Представила, как горячие струи омывают его тело, как он касается руками своего тела, смывая с себя всю тяжесть сегодняшнего дня. Волна возбуждения мигом прошла по мне. Мамочки. Я закусила губу и коснулась рукой груди. Боже мой. Меня накрыло с головой. Не в силах контролировать себя я опустилась руками ниже. Ещё ниже. Боже, что я творю? [Дан] Не понимал, что движет Тиной сегодня. Странное поведение. Странные мои ощущения. Вышел из душа в махровом халате, прошёл в нашу спальню. И замер. Девочка лежала на кровати и ласкала себя. Я сглотнул, не отрывая взгляда от потрясающей картинки. Не дождалась меня, малышка. Я аккуратно присел на кровать, стараясь не напугать ее. И наслаждался. Наслаждался. Наслаждался. Вдруг Тина резко открыла глаза и заметив меня рядом испугалась, сжалась и интуитивно отодвинулась назад. — Дан, я… — ее глаза забегали. — Чшшшш, не смущайся. Хочу познать тебя всю. Продолжай, — я придвинулся ближе и утянул ее в поцелуй. Она замешкалась, но всё же возбуждение было сильнее. У нас обоих. — Это все твои устрицы дурацкие, — шепнула, спустя несколько секунд. — Не отвлекайся, — я усмехнулся, — ты такая красивая… Я не мог налюбоваться ею. Такая она неповторимая. Выглядит ни в коем случае не пошло. Красиво. Захватывающие. До дрожи. — Я роняла слезы на твои ключицы, обжигая взглядом и опять роняла нежность в постель, — запинаясь прошептала малышка, выгибаясь. Я облизываю губу, задыхаясь от ощущений, которые она по сути дарит себе. Но и мне. Она себя не видит. Разносит возбуждение по нам с закрытыми глазами. Ощущение обостряются. Как же чувственно. Роняет нежность. — С ядовитыми шипами, розы твои руки рвали, не боясь отравы и суждения людей, — ее рука опустилась на грудь, и она сжала сосок с такой силой, что из нее вырвался стон. Из меня кажется тоже. Божественно. Не хочу тебе мешать, но до безумия хочу коснуться тебя. Нуждаюсь в тебе. В голове возникает безумная мысль. Я стараюсь как можно тише удалиться в другую комнату. Возвращаюсь к тебе с бутылочкой массажного масла. Смазываю им руки. Подхожу к тебе. Наслаждаюсь вновь. Каждое движение сплошная грация. Присаживаюсь на кровать, придвигаюсь ближе и опускаю свои руки тебе на грудь. Ты вздрагиваешь, открывая глаза. — Расслабься, — заглядываю тебе в глаза, сжимая грудь, — хочу добавить тебе ощущений. Продолжай, продолжай, малышка, — выдыхаю тебе в губы. Мы задыхаемся от ощущений. Какой же кайф. Ты ласкаешь себя. Я ласкаю тебя. Невероятно. Никогда бы не подумал, что такие ощущения возможны вообще. Что такие ощущения могут быть от таких действий. Другая реальность. — В ответ полетели лишь птицы, с ресниц моих прямо в тебя, давно уже вставлены спицы, но меня по‐другому н е л ь з я. Последнее слово ты произносишь по слогам, выдыхая мне в рот. У м и р, а ю. От этих чувств я ещё больше надавливаю на твою грудь. Ты стонешь. Я задыхаюсь. — Дан, господи… — ты пытаешься увернуться, так как возбуждение уже на пределе. — Продолжай, продолжай родная. Пой мне. Дари нам ощущения, которыми мы потом будем дышать. — Лед и пламя в твоих венах разжигали страсть одновременно воровали тишину у ночей. На губах осталась сладость, запрещённого не надо, это грустный ты мой или не чей, — резко выдыхаешь. — Ты мой или не чей, слышишь? — шепчешь мне в глаза. — Я твой. Слышишь, я т в о й, — вновь начинаю массировать твою грудь, даря тебе такие ощущения, от которых задыхаюсь сам. — Даааан, — в следующую секунду ты взрываешься в моих руках и я видя тебя такой, ещё сильнее сжимаю твою грудь, оттягивая сосок. Ты вскрикиваешь от накативших эмоций. Я не могу оторвать от тебя взгляда. Такая откровенная передо мной. — Тебе понравилось? — спрашиваешь ты, как только слегка приходишь в себя. Твои глаза светятся ярким огнём. — Видеть тебя такой, видеть твоё наслаждение — мой личный наркотик, — практически ложусь на тебя, рассматривая эмоции в твоих ещё затуманенных глазах. — А ты мой яд, — облизываешь губы, — глаза без тебя не горят… Будь моим ядом. Всегда. Будь ядом, без которого не смогут гореть глаза.