* * *
Рамен в «Ичираку» как всегда божественен. Всё чаще, официально находясь в отставке, но неофициально трудясь на благо Листа, Хатаке навещал это место пятничными вечерами. Он любил наблюдать за процветающей деревней, за её радостными жителями, любил общаться со стариком Теучи и поглощать миску-две тонкоцу. «Ичираку» также был идеальным местом для потока свежих сплетен. Какаши мог сидеть в дальнем углу совершенно незаметно для остальных посетителей и слушать, о чём судачат самые проинформированные члены общества — бабушки. Так он, к примеру, узнал о том, что в мире назревала новая война шиноби, о том, что молодёжь неуважительно относилась к обелиску на кладбище, и о том, что чей-то кот страдал клептоманией, — достоверность последнего подкреплена истерикой одной из этих женщин, которая уверяла подруг, что у неё пропадали драгоценности и что в этом виноват кот. Разумеется, большинство этих нелепых слухов таковыми оставались — насколько забавными они бы ни казались, толку, кроме как развлекательного, от них не было. Но иногда Какаши всё же слышал в «Ичираку» полезную информацию: люди спешили обсуждать чужое горе больше других тем. С недавних пор в деревне заметно повысилось желание посудачить на одну определённую тему, и Хатаке хотел знать, что именно разносила по Конохе молва. Трагедия семьи Учиха — вот что интриговало всех сплетников. Какаши, прикрываясь книжкой, пристально вслушивался в разговор двух стариков неподалёку, как всеобщее внимание привлёк неожиданный, но весьма предсказуемый визит Наруто Узумаки. Любитель рамена, чуть ли не лицо этого заведения и самый обожаемый клиент Теучи: когда в ресторанчик входил Наруто — толпа забывала обо всём, ведь каждый стремился поздороваться с молодым Хокаге, привлечь его внимание и пожать руку. Вздохнув, Хатаке опустил побитый временем томик «Ича Ича», с досадой осознав, что сегодня не услышит ничего полезного. — Добрый вечер, Какаши-сенсей! — заметив его, громко позвал Узумаки. — Привет, решили прерваться? — улыбаясь, спросил он присевших за столик Наруто и Шикамару; эта парочка зачастую домой отправлялась не раньше полуночи. Узумаки любезно здоровался со всеми желающими, купаясь во внимании и любви жителей деревни. Он заслужил это, как никто другой, — считал Хатаке, поэтому бывшему наставнику было приятно наблюдать за подобными переменами в обществе Конохи. Сидящий рядом Нара также не скрывал уставшей улыбки: он, хоть и был правой рукой молодого Хокаге, предпочитал отдавать все лавры Узумаки, ведь бесконечное внимание и любовь жителей казались Шикамару утомительной рутиной. — Едва ли выпер его из кабинета, — вполголоса сообщил Нара. — Откуда в нём столько энергии и желания пахать как лошадь — не пойму. — Правильно сделал, — тихо ответил Какаши, откинувшись на спинку кресла. — Нашему Хокаге полезно отдыхать, видеться с семьёй и детьми хотя бы раз в неделю. Делай что можешь, но я понимаю — сложно. Хатаке, когда работал в том кабинете, изредка задыхался среди стопок документов, и даже большие окна с видом на зелёные верхушки деревьев и голубое небо не помогали избавиться от приступов клаустрофобии. Наруто стремился отдать этой работе жизнь, как и многие другие Каге до него, что безусловно похвально, но в ретроспективе он будет сожалеть об утраченном времени с детьми, которые слишком быстро вырастут и не станут больше нуждаться в отце. Узумаки, который вырос круглым сиротой, всегда мечтал об отношениях такого характера, и вот теперь, когда у него была собственная семья, он неосознанно лишал детей полноценного родительского внимания, любви и присутствия. Какаши сочувствовал Хинате, но как человек, отдавший всё, что мог, этой работе, понимал Наруто: совсем непросто выключить лампу и отправиться домой, когда от тебя зависит продуктивная работа всего в Стране Огня. — Он беспокоится о Саске, — кивнул Шикамару, рассматривая меню. — Я и сам немного обеспокоен происходящим… Ты что-нибудь слышал? Неудивительно, что камнем преткновения в очередной раз стал Учиха. — Пока нет, всему нужно время. Шикамару молча кивнул, насупив брови: их решение привлечь Сакуру к той спецоперации обернулось сущим хаосом и трагедией. Они не раз пожалели о произошедшем, и бесконечное чувство вины, закрепившееся между ними, съедало изнутри всех трёх. — Три порции рамена, пожалуйста! — присев рядом с ними, выкрикнул Наруто. Какаши поднял голову и попытался поймать взгляд Теучи, чтобы уточнить — две порции, но старик был слишком занят; со вздохом Хатаке не стал отказываться, хоть и был сыт предыдущими заказами. Он облокотился на стол и подпёр голову рукой. Взгляд блуждал по интерьеру ресторанчика, не отыскав ничего интересного, после чего Какаши выглянул в окно и заметил знакомую фигуру среди прохожих. Учиха, весь в тёмной одежде, с истощённым лицом, но сверкающими в тени отросших волос глазами, спешил в сторону продуктовой лавки. Если бы Хатаке не знал, что это Саске, — не узнал бы. Мешки под глазами от недосыпа, натянутая бледная кожа, впалые щёки и слегка отталкивающий взгляд — Учиха казался худым и костлявым, неухоженный и слегка сумасшедший вид которого отпугивал прохожих. Он не просил о помощи. Какаши знал, что необходимо вмешаться, но ждал до последнего: Саске оттолкнул их всех, предупредив, чтобы никто больше не влезал в его семью. Чувство вины тут же подкатило тошнотой и горечью в горле: Хатаке не из плохих намерений не сдержал данное Саске обещание, а теперь поздно что-то изменить. Сколько раз Какаши во сне возвращался в тот проклятый день, когда подбиралась кандидатура медика на ту злосчастную миссию. Он постоянно думал об этом и корил себя за то, что поддался уговорам Харуно. Если бы мог — настоял бы на другой куноичи, рискуя вызвать гнев Сакуры. Он изменил бы очень многое, если бы мог… — Это ведь Саске, даттебайо! — воскликнул Наруто рядом, также заметив Учиху. — Куда это он идёт? — негромко спросил Шикамару, наблюдая за знакомой фигурой за окном. — Можем позвать его, если хочешь. — Нет, я… Наруто умолк, погрузившись в размышления. В этот момент к их столику подошла Аяме: она аккуратно расставила миски с раменом перед клиентами и, прижав к себе поднос, обратила внимание на Учиху. Грусть на её лице говорила о многом. — Даже не верится… Мне его так жаль, — тихо сказала она, наблюдая за тем, как Учиха скрылся внутри продуктовой лавки. — Сарада тоже небось угнетённая. — Тяжёлое время для их семьи, — согласился Нара. — Какаши-сама, если мы с отцом можем что-либо сделать для них… — Благодарю, но мы пока сами не знаем, чем помочь Учихам. — Понимаю… Приятного аппетита, ребят. — Шмыгнув носом, Аяме поспешила обратно на кухню помогать отцу. Они некоторое время сидели молча, каждый обдумывал своё, пока двери лавки напротив «Ичираку» не отворились: оттуда с пакетами продуктов вышел Учиха. Опустив голову, он направился в сторону квартиры, в которой многие годы проживает его семья. В этот раз никто не проронил ни слова: Какаши скрытно наблюдал за тем, как Наруто, преисполненный чувством вины, этой горькой ношей на золотом сердце, следил за отдалением силуэта лучшего друга, борясь с желанием окликнуть и побежать за ним. — Чего такой унылый, Наруто? Вопрос Хатаке не подразумевал издёвку или попытку упрекнуть молодого Хокаге в неверном постановлении и тяжёлой ноше последствий того указа. Нет, он хотел понять, о чём думал его бывший ученик, который всю юность провёл в попытках помочь Саске. — Мне страшно принимать решения и отправлять на задания близких друзей. Уж лучше я создам тысячи клонов и отправлю их на эти миссии, а не Ино или Кибу, даттебайо! Как мне жить с этой болью? Сакура-чан… Я не могу спать по ночам… Она… Хатаке промолчал. У него не было рецепта избавления от угрызений совести, от боли в сердце после утраты товарищей или от страха неизведанности. Если бы он знал способ — давно применил бы на себе, ещё в детстве, после трагедии с Обито и Рин. Опасения Узумаки искренние, и, к сожалению, они являлись частью повседневности его профессии: Хокаге не мог оградить всех жителей страны от обязанностей и опасностей, разорвавшись на сотни клонов. Он служил им, точно как они ему, — это симбиоз, а не самопожертвование во благо нации. Покосившись на Шикамару, который уныло смачивал бамбуковые палочки в супе, Хатаке попытался придумать нейтральную тему для разговора. — Давайте обсудим тему весеннего фестиваля. Просветите меня, кого в этом году пригласили спеть? Нара, чего и стоило ожидать, вцепился в новую тему с непривычным рвением: он принялся детально описывать все планы на праздники, попутно интересуясь мнением о декорациях и салютах. Узумаки, опустив печально голову, рассматривал рамен незаинтересованным взглядом. Грустное выражение его лица говорило о многом, в том числе и о том, что Наруто не собирался следовать требованиям Саске — он хотел помочь другу, и ничто не остановит этот порыв заботы. Оставалось понять, какими будут действия новоиспечённого Хокаге и когда он собирался этим заняться, ведь с его-то расписанием в туалет сходить сложно, не то что наведаться к товарищу. — Увидимся утром, — поднявшись из-за стола, промолвил Узумаки. — Ты куда? — удивился Нара, пережёвывая лапшу. — У нас куча дел ещё, эй! Но это предупреждение не возымело никакого эффекта: бросив на стол несколько монет в уплату нетронутого ужина, Наруто решительно поспешил вслед за Учихой. Шикамару ошеломлённо таращился вслед убежавшему Нанадайме, как и многие другие посетители в ресторанчике; точно по щелчку, тишину вновь сменила болтовня. — Оставь, — усмехнулся Какаши, наблюдая за тем, как ночь поглощает улицу. — Он должен попытаться помочь — это самое бескорыстное качество Наруто, и он ничего с собой не может поделать. Тебе тоже не помешало бы отдохнуть, иди домой и поспи. — От меня сбежал Хокаге, а ты рекомендуешь крепкий сон? Да я глаз не сомкну! — Тогда заваривай чай покрепче, — вздохнул Хатаке, поднявшись из-за стола. — Надеюсь, мои бесценные советы помогут тебе пережить эту ночь, и да, оплатить мою порцию рамена. — Но она твоя! — возразил Нара. — Решения твоего Хокаге — твои проблемы, — подмигнул Хатаке и, сложив несколько печатей, исчез в хлопке серого дыма, оставив недовольного Шикамару в ресторанчике с двумя нетронутыми порциями рамена.* * *
Наруто взобрался на балкон квартиры семьи Учиха, присев, чтобы было удобнее наблюдать за происходящим в гостиной комнате. Его не покидало тревожное чувство, что Саске плохо справлялся с последними трагическими событиями; не существовало в мире адекватной оценки состояния его лучшего друга, поэтому Узумаки хотел лично убедиться в происходящем. Нормально воспринимать случай с Сакурой не мог никто: её родители винили всех, кого могли, и заслуженно, Сарада находилась в замешательстве последний раз, когда они виделись, а Саске… С ним всегда сложно — вот где стабильность. Узумаки помнил их недавний разговор: Учиха согласился остаться в деревне исключительно из-за обучения Сарады, иначе он забрал бы её с собой и никогда бы больше не появился на территории Страны Огня. И да, никто не смел их тревожить, особенно Наруто, Шикамару или Какаши. Идти против желаний друга, чтобы спасти его, — Узумаки прекрасно знал, что нужно делать, и следовал своим давним инстинктам. Он задержал голову на уровне подоконника, рассматривая происходящее в комнате. Сарада сидела на диване с книгами и тетрадками, вдумчиво записывая ответы на домашнее задание. Складывалось впечатление, что она дома одна, но Наруто знал, что это не так, потому что чакра Учихи, словно радиоактивная субстанция, ярче всего исходила из их дома. Должно быть, он в другой комнате. Внезапно Наруто услышал голос Саске: он отвечал кому-то на вопрос. Сконцентрировавшись, Узумаки перепроверил и убедился в том, что в квартире, по ощущениям, находились только Учихи. Тогда с кем Саске разговаривал, если Сарада не покидала диван — она и рта не открывала, что требовалось бы для ответа на вопрос. Насупив брови, Узумаки попытался понять, что происходило. Здесь явно нужна бдительность Какаши-сенсея или мозги Шикамару. Внезапно в гостиную прошёл Саске; резко пригнувшись ниже подоконника, чтобы оставаться незамеченным, Наруто навострил слух, улавливая каждое слово Учихи. — Может, он разговаривает по этому, как его, фелефону? — раздался в голове Узумаки голос Курамы. — Ну штука эта, которую придумали пару лет назад ваши учёные. — Не знаю, возможно, — пожав плечами, ответил Наруто. — Лучше я наведаюсь завтра в школу и проведаю Сараду. Она меня любит, как родного дядю, не откажет в краткой беседе. — Как знаешь. Узумаки ещё несколько минут просидел на балконе, прислушиваясь к приглушённым звукам из квартиры. Всё казалось нормальным: они ужинали, изредка беседовали на нейтральные темы как отец и дочь. Тогда почему интуиция подсказывала Узумаки, что здесь творилось нечто неладное? Лишь один способ узнать, и Наруто намеревался довести расследование до конца.