Потерян

      Расположенное у подножия Скалы Хокаге здание Академии шиноби хранило самые горько-сладкие воспоминания в жизни Наруто Узумаки.       Именно здесь он повстречал своих лучших друзей, обрёл множество навыков и отсидел достаточно дисциплинарных наказаний, чтобы Ирука-сенсей рассказывал о них новому поколению ниндзя в качестве поучительных примеров.       И только приняв роль Хокаге, Наруто осознал проблемы руководства этим зданием: к примеру, то, что заведение основано Нидайме Хокаге и различные исторические организации неустанно боролись за сбережение целостности школы в её первичном виде; также то, что иностранцы путали один корпус здания с резиденцией Хокаге из-за того, что тот расположен вблизи, да и визуально очень похож.       Всегда сплошная клоунада — что ещё сказать.       Но, переступив порог Академии, Узумаки печально улыбнулся: хоть здание и было после стольких лет не раз реставрировано, а под руководством Какаши-сенсея даже модернизировано — оно оставалось для многих родной школой.       Ощущение ностальгии наполняло грудь Наруто, пока он неспешно передвигался по пустому коридору в сторону кабинета Ируки-сенсея. За каждой закрытой дверью дети скучали на уроках, голоса преподавателей — то строгие, то мягкие — напоминали о былых днях юношеской славы Узумаки в этих стенах.       Всё давно изменилось до неузнаваемости.       Наруто изменился.       Он не помнил, в каком классе Сарада. За это как минимум стыдно, потому что она училась вместе с Боруто, а признаться даже самому себе в том, что ничего не знал о программе обучения сына, — позор.       Отыскав нужный кабинет, Узумаки постучал и стал молчаливо дожидаться ответа, рассматривая стены коридора, на которых висели портреты предыдущих директоров Академии.       Сразу вспоминались дни, когда Нинму Укецуке находился внутри Академии и все команды приходили туда за поручением миссий от Хокаге. Хорошие времена были, когда Команда 7 то кошку супруги Даймё ловила по всей деревне, то ещё какой-то ерундой занималась. Теперь организация всего проходила в электронном формате.       После минуты ожидания ответа не последовало: видимо, Ирука-сенсей вышел по делам, и торчать на пороге не выход.       В этот момент прозвенел звонок, сообщая о завершении занятия, и коридоры наполнились гулом детских голосов. Наруто быстро осмотрел обе стороны прохода, и, чуть поморщившись от нежелания привлекать внимание, сложил несколько печатей, и с хлопком принял облик жены.       Это первое, что пришло на ум, да и Хината вряд ли разозлится, когда он раскроет ей причину своего внедрения на территорию Академии.       Поспешно приняв решение, Узумаки отправился на поиски учебного кабинета Анко Митараши; благо он хотя бы знал, кто был классным руководителем Боруто.       Очутившись в море голосов, толкающихся и не замечающих посетителя учеников, Наруто мысленно возмутился воспитанию молодёжи. Вот в его время не было этого неучтивого поведения…       — Ага, тебе напомнить, как ты обрисовывал лица Хокаге ругательствами?       Голос Курамы наполняло умиление и желание по-доброму насмехаться над своим джинчуурики за подобные мысли. Они оба прекрасно знали, что Наруто никогда не славился эталоном воспитания, мол, не ему ругать подрастающее поколение шиноби за невежество.       Фыркнув и поджав недовольно губы, Узумаки продолжил искать среди взрослых Анко. Обеденный перерыв подходил к концу, и пусть в кабинете Хокаге трудился вместо него клон — Шикамару будет крайне недоволен этой вылазкой.       — Госпожа Узумаки!       — Ох, как учтиво, — ухмыльнулся Курама.       — Цыть! — в панике проворчал Наруто, оборачиваясь в сторону голоса, позвавшего его. — Здравствуйте… Э-эм…       — Скажи честно, ты хотя бы помнишь, как твоя жена здоровается с людьми?       Хрипло рассмеявшись, Курама сжалился и притих в его голове, позволяя Наруто сосредоточиться на общении с какой-то учительницей. Чёрт, он даже не знал её имени.       — Вы пришли навестить Боруто? — спросила девушка.       — Да, он забыл… забыл… нечто, — поджав губы, кивнул Узумаки.       Он с удовольствием бы рассекретил свой облик, но посчитал, что бешеная популярность Хокаге не позволит ему спокойно пообщаться с Сарадой; он даже коридором не прошёл бы и двух метров без излишнего внимания учеников и взрослых.       — Ох, давайте провожу вас, перемена как раз заканчивается, и класс Анко-сенсей вроде бы отправился во двор заниматься…       Пропустив мимо ушей всё остальное, Наруто, молчаливо улыбаясь работнице Академии, последовал за ней. О своей супруге он точно знал одно: Хината — тихоня, и никто особо не удивится, если он не промолвит ни слова за всё время визита.       Они поспешили в сторону выхода во двор, где территория делилась на несколько участков: старшие классы занимались в лесной зоне, мастера тайдзюцу — на турниках и брусьях, младшие классы проводили время на зелёной лужайке, и последняя часть отведена для спарринга.       Класс Боруто находился на траве, рядом с ними располагалось несколько огромных булыжников, служащих источником тени в жаркие дни: ученики сидели в позе лотоса и внимательно слушали наставницу.       — Сюда, пожалуйста, Узумаки-сама, — девушка указала на вход в загороженную секцию двора. — Мне позвать Боруто?       — Н-нет, вообще-то я здесь ради Сарады, — заминаясь, поправил Наруто. — Мне хотелось бы с ней побеседовать, если можно, всего несколько минут. Это важно.       — Хорошо. — Чуть вскинув бровь, она побежала к Анко, чтобы сообщить о визите.       Наруто стоял у входа на участок и пытался отыскать среди детей знакомую блондинистую голову сына: Боруто расслабленно валялся на траве и даже не слушал объяснения преподавателя.       Провести бы этому балбесу воспитательную беседу, но, увы, Узумаки пришёл не за этим. Нужно поговорить о сегодняшней прогулке в Академию с Хинатой, и как можно быстрее, чтобы Боруто не начал задавать странные вопросы дома.       Краем глаза Наруто заметил, как на ноги поднялась Сарада и вместе с любезной девушкой, сопроводившей его сюда, покинула лужайку.       — А вот и она, Узумаки-сама, — сообщила работница. — Я оставлю вас.       — Спасибо, датте… До свидания! — улыбнувшись, запнулся Узумаки.       Получилось очень неловко, но размышлять об этом не было времени. Девушка, к счастью, не придала значения его обмолвкам и поспешила по своим делам, оставив Наруто наедине с Сарадой. Он взглянул на неё, оценивая внешний вид ребёнка.       Удивительно — Саске либо отлично справлялся со всеми домашними хлопотами, либо Сарада самодостаточна в таком юном возрасте и занималась собой сама. Она выглядела совершенно обыкновенным ухоженным и накормленным ребёнком.       Если бы Наруто не знал, то даже не заподозрил бы, что в их семье всё кардинально изменилось. Единственное, что выдавало эти домашние преобразования, — сдвинутые вместе брови Сарады. Она казалась напряжённой и неуверенной рядом с ним.       — Хината-сама, вы пришли что-то сообщить? — спокойно спросила Учиха.       Сарада была мини-копией Саске — Наруто аж вздрогнул. Внешность, спокойствие, с которым воспринимала происходящее, даже уровень зрелости не приравнивал её к остальным семилетним детям, которых он знал.       Конечно, в ней были черты характера Сакуры — куда без этого, но генетика клана Учиха пробивалась гораздо отчётливее всего остального.       — Ты можешь сохранить секрет? — спросил Узумаки, осознавая, что женой для этой беседы не сможет притворяться, — кто ж знал, что это так сложно?       — Конечно, — кивнула Сарада.       — Это я, Наруто, — подмигнул он, улыбнувшись. — Я не мог навестить Академию в собственном облике, не хочу, чтобы Боруто обижался, что я пришёл не к нему…       — Понимаю.       — Вот и отлично, даттебайо! Так, давай отойдём сюда, чтобы нас не видели твои одноклассники. — Указав на высокую каменную колону, Наруто повёл Сараду за собой, осматриваясь по сторонам.       Они спрятались в тени навесной крыши, чтобы любопытные преподаватели, выглядывающие в окно, не заметили эту необычную встречу: зачем Хинате Узумаки навещать чужого ребёнка? Это могло показаться странным.       Оказавшись в нужном месте, Наруто около минуты молчал, собираясь с мыслями.       Как начать этот разговор?       Он со своими детьми мало общался, чтобы понимать, как именно изложить мысли, а что говорить о постороннем ребёнке. Но Сарада не была ему незнакомкой. Она ярко отображала самые лучшие черты своих родителей, и это помогло Наруто определиться с подходом к беседе — это ведь как общаться с Саске и Сакурой, только одновременно!       — Как твои дела? — мягко спросил он, глядя на её грустное личико.       Учиха ответила не сразу, будто рассуждала, насколько честной быть в этом необычном диалоге. Её осторожность с выбором слов немного напрягала Узумаки: неужели дома настолько плохо, что ему придётся выдавливать из неё всё по крупицам?       Он ни за что на свете не позволит Учихам страдать, особенно будучи источником, который настоял на тех событиях и выборе шиноби, вплетённых в тот трагический исход.       Узумаки прекрасно осознавал, что являлся причиной печального выражения лица Сарады, но был готов сделать всё что угодно, лишь бы хоть чем-то помочь её семье.       — Нормально.       Это вряд ли.       Наруто мог легко считать фальшь с выражения её лица.       В доме Учиха происходило нечто непонятное, и он был уверен в том, что Сарада поделится с ним своими наблюдениями, какими бы причудливыми они ей ни казались.       — Ты можешь обо всём мне рассказать. Я знаю, что твой папа в последнее время немного не в духе, но я готов помочь — я просто должен понимать, что происходит…       Сарада лишь молча кивнула, опустив взгляд на бетонную дорожку, на которой они стояли. Она прижалась спиной к колонне, неуверенно теребя пальцы, точно размышляла, как правильно поступить.       Внутри каждой семьи свои проблемы, и Узумаки ни в коем случае не намеревался влезать к Саске и наводить там какие-то порядки на свой лад. Однако Наруто считал, что в его обязанности Хокаге входила опека над всеми жителями Страны Огня: он хотел, чтобы Сарада знала, что он всегда будет рядом, выслушает и поможет.       — Папа разговаривает с мамой.       Вдоль позвоночника Узумаки пробежала дрожь.       Он застыл, словно тело пленил пронзающий диким ужасом паралич; разум после секундного шока казался абсолютно пустым. Перед глазами застыл облик угнетённой Сарады, неуверенно выговорившей эти слова.       Узумаки слепо таращился в никуда, придавая смысл каждому звуку, который только что услышал. Будь обстоятельства иными — её ответ казался бы совершенно нормальным. Но, встретив взгляд её чёрных глаз, Наруто сглотнул комок в горле.       Саске беседовал с Сакурой. Вот, значит, что.       Даже Курама никак не прокомментировал услышанное, а он ни за что бы не пропустил возможности подколоть Учиху.       — И о чём они разговаривают? — сипло спросил Наруто.       Сердце выкручивало от боли: эта вылазка не принесла никакой разгадки — напротив, собралось только больше вопросов, на которые мог ответить только Саске.       Узумаки старался не выражать всей печали и сожаления, которые пронзали его душу, лицом, пока наблюдал за процессом размышления Сарады. Он никогда бы в жизни не подумал, что этому ребёнку придётся столкнуться с такими трудностями.       Когда завершилась война и страны Шиноби Рэнгоогун начали восстанавливаться, новое руководство в Конохе неустанно трудилось над тем, чтобы будущее поколение не познало тех утрат, предательств и боли, которые пришлось преодолеть им.       Какаши-сенсей провёл много лет, создавая деликатный баланс и крепкие узы мира внутри Страны Огня. Теперь, когда система складно работала и Наруто обязался её поддерживать, в мыслях молодого Хокаге всплыла давняя трагедия — Учиха Ичидзоку Мэцубоо, массовое убийство клана и единственный выживший — Саске.       Не возникло ли в разуме Учихи эдакое дежавю? Не сравнил ли он трагический инцидент с супругой с ещё одним тяжким событием в своей жизни, ведь для Саске в обоих случаях прослеживалась параллель — он несправедливо терял любимых.       — Не знаю, они очень редко беседуют в моём присутствии, — наконец ответила еле слышно Учиха. — Я могу вернуться на урок? Не хочу пропустить новую тему.       — Д-да, конечно, — согласился Наруто.       Он опасался задавать дополнительные вопросы.       Попрощавшись, Сарада поспешила к одноклассникам на лужайку: он провожал её взглядом и в который раз мельком взглянул на сына, удивлённый тем, что отсутствие Учихи привлекало внимание Боруто гораздо больше новой темы урока.       Спрятавшись за колонной, чтобы сын не заметил, кто именно навещал Сараду, Узумаки вдумчиво рассматривал колышащиеся от ветра верхушки деревьев над крышей школы. Его разум блуждал в тревожных догадках и спекуляциях.       Саске Учиха, наполненный болью, отчаянием, разгневанный и загнанный судьбой в угол, — это самое худшее, что может произойти с миром шиноби. Узумаки столько лет потратил в первый раз, чтобы спасти друга от самого себя.       Интересно, сколько понадобится времени, чтобы добиться этого результата во второй раз.

*      *      *

      Прозвенел последний звонок, и Сарада начала собирать тетрадки и карандаши в портфель. Она держала голову опущенной, чтобы не ловить на себе наполненные жалостью взгляды одноклассников.       Каким-то образом все в школе постепенно узнали о том, что с её мамой на миссии случилось нечто плохое.       Сарада считала, что папа прав и что их проблемы касались исключительно их семьи — никого больше. Тем не менее слухи расползались, и от расспросов любопытных девчонок становилось всё сложнее сбегать.       Именно поэтому ей было так неудобно разговаривать сегодня с Хокаге-самой.       Наруто Узумаки — удивительный шиноби, очень добрый, смешной и заботливый. Сарада, сколько себя помнила, близко общалась с его семьёй. Он был её кумиром, ярким примером того, к чему необходимо стремиться в жизни.       Не говоря уже о том, что мама всегда крайне тепло отзывалась о Хокаге-сама, конечно, не без всплесков раздражения в моменты, когда он вёл себя точно пустоголовый балбес — черта характера, частично унаследованная Боруто.       И всё же Сарада поделилась с ним тем, что её волновало — он ведь это имел в виду, когда спрашивал? Но, если честно, она не знала, как описать свою тревогу и происходящее дома словами.       Это нужно увидеть.       — Эй, Сарада! — раздался неподалёку голос Чоучоу. — Идёшь с нами гулять?       Она подняла взгляд на одноклассниц. Раньше Сарада присоединялась к ним после уроков, чтобы провести время в парке у озера. Её мама работала в больнице и, возвращаясь домой после смены, всегда забирала Сараду с детской площадки.       Но в последнее время хотелось просто вернуться домой и ни с кем не общаться.       — Извини, меня ждёт папа.       — Ладно, как хочешь. Увидимся! — Чоучоу и девчонки направились к выходу из класса, весело общаясь на тему какого-то нового мультика.       Сарада вздохнула, крепко вцепившись пальцами в портфель.       Она не лгала — её действительно ждали дома.       Поэтому, забросив на плечи сумку, Учиха поспешила покинуть пределы Академии; она держала голову опущенной и старалась не сталкиваться с учителями в коридоре или на выходе из школы. Не хватало ещё застрять за разговором с Анко-сенсей.       За стенами Академии ясное солнце согревало ласковыми лучами всех прохожих. Прекрасная погода для тренировки. Возможно, ей удастся уговорить отца выбраться в парк — не тот, куда отправились Чоучоу и ребята, а другой, ближе к лесной территории.       Они могли бы потренироваться вместе, поработать над техникой метания кунаев.       Улыбнувшись, Сарада, воодушевлённая новой идеей, прибавила шагу и поспешила в сторону квартиры, обдумывая то, как предложит тренировку папе.       Остальная часть пути пролетела незаметно: она витала в мыслях о вылазке в лес, представляла реакцию отца на свою грандиозную идею; не заметив даже, как поднялась на нужный этаж, Сарада подошла к знакомой квартире и, достав ключ, отворила дверь.       Год назад мама сделала для неё дубликат, потому что не смогла придумать, с кем оставить Сараду после учёбы в дни, когда работала в вечернюю смену в госпитале. Они договорились, что Сарада после школы будет отправляться прямиком домой и делать уроки, дожидаясь прихода мамы. С тех пор всё так и происходило — Сарада послушная и очень старалась.       В прихожей непривычно темно и прохладно.       Она прижалась к двери спиной, защёлкнув замок изнутри. Тишина в квартире не казалась необычной, но Сарада почему-то ожидала немножко иной встречи от отца.       Саске Учиха оказался полной противоположностью Наруто Узумаки.       Там, где Хокаге-сама добрый, смешной и заботливый, её папа — отстранённый, молчаливый и безразличный. Они напоминали ей день и ночь.       Сарада, разумеется, помнила отца, но в последние годы больше по фотографиям. Он пропадал на какой-то секретной миссии, о которой мама не желала разговаривать.       И вот теперь, когда Саске Учиха вернулся домой и проводил с ней каждый день, она не знала, как воспринимать его, как общаться. Оказалось, она действительно на него похожа — такая же немногословная и вдумчивая, что не способствовало их сближению.       Оставив обувь в прихожей, Сарада решила отнести в комнату портфель, а затем отправиться на кухню, чтобы пообедать. Конечно, если было чем подкрепиться.       В гостях у Шизуне временами становилось тоскливо, но она хотя бы отлично готовила, и Сараду на столе всегда ждали любимые лакомства. Дома её так не баловали, а в последнее время хорошо, если не забывали и вовсе покормить.       Сарада понимающе относилась к таким переменам: сложный период в семье, как высказался недавно Ирука-сенсей, вызвавший её к себе в кабинет, чтобы поговорить, должен вскоре закончиться, и всё несомненно наладится.       Она с нетерпением ждала, когда наступит этот день — когда всё вернётся на круги своя и её семья исцелится.       Пробравшись тихим шагом в сторону спален, Сарада навострила уши: в комнате её родителей кто-то негромко разговаривал.       Подступив ближе к приоткрытой двери, она затаив дыхание изучила обстановку: папа сидел на полу у кровати, опираясь спиной на изножье; согнув левую ногу в колене, он положил на неё руку, в которой держал прямоугольную карточку.       Волосы прикрывали лицо Саске, но домашняя одежда словно подтверждала, что он не покидал сегодня дом. За ним на матрасе виднелись скомканные одеяло и подушки, а на полу несколько пустых бутылок, этикетки которых Сарада не рассмотрела.       Она нахмурила брови, но не сдвинулась с места, обдумывая увиденное.       — Ты права, Сарада скоро вернётся, — очень тихо промолвил Учиха.       Голос отца испугал её, но, несмотря на это, она не издала ни звука и продолжила рассматривать спальню сквозь приоткрытую дверь.       Сердце в груди колотилось от волнения: Сарада хотела понять, что происходило с её папой. Когда Саске вернулся в Коноху и забрал её домой, он сообщил ей лишь то, что маму госпитализировали с тяжёлыми травмами после опасной миссии.       Сарада первую неделю просила его сходить навестить маму в больнице, но в ответ на подобные вопросы получала лишь молчание. Возможно, Сакура Учиха находилась там, куда не допускали посетителей.       Такое объяснение казалось Сараде логичным.       Все эти печальные и сочувствующие взгляды стали доказательством того, что её мама действительно в очень серьёзном положении. Сарада ждала новостей каждый день, но никто ничего не говорил.       Лишь шёпот и вздохи.       Даже Хокаге-сама ничего не сказал насчёт матери, только интересовался состоянием её отца. Учиха переживал — это неоспоримо. И он разговаривал с мамой.       Каким образом — Сарада не понимала.       Но, наблюдая за поведением папы, она испытывала странное, противное чувство страха, некоего оцепенения от осознания того, что ей чего-то не договаривали.       Саске горевал, и она не знала, чем ему помочь в такой ситуации. Сарада тоже переживала насчёт мамы, безумно хотела навестить её в больнице, но ничего не могла сделать для осуществления этого желания.       — Хорошая погода, мы пойдём погуляем, — промолвил Учиха и начал подниматься на ноги. — С ней всё будет в порядке, я обещаю.       Прямоугольная карточка, которую он доселе держал, упала на пол изображением вверх, и Сарада присмотрелась. Она понимала, что в любой момент отец мог открыть дверь и застать её подглядывающей, но это не остановило упрямую девчонку.       Карточка оказалась свадебной фотографией её родителей.       Прислушиваясь к шагам папы, Сарада отвернулась и поспешила к себе в комнату.       Ей не хотелось создавать проблемы, когда в доме без того всё казалось настолько напряжённым и непонятным. Возможно, ей следовало быть более открытой с Хокаге-сама и рассказать более детально о том, что она наблюдала дома после школы.       Скрывшись в спальне, Сарада прижалась спиной к стене и приняла решение: она расскажет Наруто обо всём, что знает, взамен на поход в госпиталь. С её мамой произошло нечто страшное, и она намеревалась узнать правду, даже если этого не хотел сам Саске Учиха.