┝┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈┥
На следующий день Артур одел свой один из лучших костюмов, пылившихся в платеном шкафу, накинул сверху пальто и отправился в путь. Дорога выдалась утомительной. Впрочем как и обычно. Чтоб добраться из округа Строббери в Сан-Дени уходили почти целые сутки. Приходилось ехать почти два часа до железнодорожной станции верхом, потом десять часов на поезде, а с остановками все двенадцать. На самой станции надо было найти экипаж, который довезёт до самого города, а это еще час ходу. В итоге пока доедешь до одного из самых развитых городов в штате уже ничего не захочешь. Спать сидя на деревянной лавке, в холодном и душном поезде третьего класса было то еще удовольствие. Утром спина выгнулась колом и слегка одеревенела. Как бы мужчина не пытался размяться, сделать это было очень тяжело в тесном костюме. После поезда голова гудела так, будто стук колес не прекратился, а продолжается до сих пор. А характерным запахом вокзала казалось пропиталась дорогое пальто, служившее эту ночь одеялом. Но не смотря на ломоту в теле Артур ощущал легкое волнение, которое заставляло его испытывать нервное возбуждение от предстоящей встречи. Хорошо знакомая медсестра в приёмном покое любезно улыбнулась и жестом попросила проходить в кабинет. Артур коротко ответил на ее улыбку и перед тем как зайти в приоткрытую дверь, лукаво оглядел ее со спины. Сзади смазливая блондинка выглядела еще лучше чем спереди. И туго затянутый корсет только лишний раз подчёркивал особенно выдающиеся черты точеной фигуры. Этот момент неожиданно приподнял его настроение и обычное волнение перед посещением доктора, на минутку улетучилось. —А-а-а, мистер Морган, здравствуйте, здравствуйте, - протянул доктор Адамс, обернувшись только в пол оборота, на звук колокольчика, от раковины в дальнем углу кабинета, в которой старательно мыл руки с мылом. — Сколько лет, сколько зим. Давно же мы с вами не виделись. Артур неловко снял шляпу, застыв в дверях. Про себя он отметил что жгучий испанец заметно постарел за год. Виски и пышные усы заметно побелели, а очки стали еще толще. —Я очень извиняюсь что не приехал в назначенный срок. Все никак не получалось вырваться в город. —Что вы. Я уже вовсе не надеялся вас увидеть у себя на приёме. Как говориться, утратил уже всякую надежду,—добродушно улыбнулся мужчина.— Та вы проходите. Присаживайтесь. В ногах правды нет. Не в первый же раз вы у меня в гостях. Знаете что и как делается. Артур немного нервно хмыкнул и неуверенно опустился в уже привычное смотровое кресло, поправляя ненавистный тугой галстук. Несмотря на то что кресло было более чем удобное, полностью в нем расслабиться у него никогда не получалось, от чего он периодически начинал немного нервно на нем ерзать, или постукивать пальцами по подлокотникам. Та впрочем как еще мог себя чувствовать человек, добровольно вверяющий свою судьбу в руки другого человека, без права голоса? Поход к врачу был сравним у Артура с судебным разбирательством, и ожиданием провозглашения приговора. И наверно в данный момент он все же предпочёл оказаться на жёсткой лавке подсудимых, чем здесь. —Как ваше самочувствие? — вытирая руки об бумажное полотенце поинтересовался врач. —Честно? —А как же иначе? —Тогда в последнее время не очень, док. Приступы стали чаще. По ночам дышать совсем нечем. Порой пол ночи не могу из-за этого уснуть. Даже не всегда ваши пилюли помогают. Еще и плечо стало все время ныть. Будто стреляет в нем что-то. Особенно на перемену погоды. —С таким ранением это не мудрено. Будьте уверены что оно будет периодически давать о себе знать до конца ваших дней. Тот кто вам его оставил явно не хотел вас убивать, но знатно постарался чтоб вы его не забыли. —О, да. Это точно. Кого кого, но его я запомнил, — рассмеялся Артур. Доктор Адамс был человек далеко не глупым и конечно же догадывался чем Артур занимался в прошлом. Уж больно много у него было старых огнестрельных ранений, как для простого охотника. И Артур это особо от него не скрывал. —А легкие мы ваши сейчас послушаем. Доктор Адамс достал свой стетоскоп. Вставил металлические оливы в уши. Холодную мембрану приложил к груди Артура и принялся внимательно слушать. —Дышите глубоко. Вот так. Еще глубже. Чуть ровнее. Артур старался делать так как ему велели, но спустя пару таких вдохов, шумное дыхание переросло в одышку, а после в приступообразный кашель. Артур поспешил отвернуться и прикрыть рот рукой. Мистер Адамс же разочарованно отпрянул и откинулся на спинку стула. Он ничего не говорил, пока Артур немного не успокоился. —Извините меня, — прохрипел он, вытирая кровь с губ, белым носовичком. —Я вижу вы так и не бросили курить, мистер Морган. —Порой от старых привычек очень трудно отказаться,— как-то печально улыбнулся Артур. —Понимаю, но порой это бывает жизненно необходимо. Доктор Адамс покачал головой и растерянно пожал плечами, будто пытаясь подобрать нужные слова. Не найдя их, доктор медленно поднялся со стула. Отошёл к раковине и принялся снова мыть руки. Бледная, как и он сам, тень улыбки с лица Артура, медленно сползла, растворившись будто и не было. Посерьёзнев, облизав солёные от крови зубы и пересохшие губы он тихо спросил. —Все так плохо? За спинкой кресла Артур не мог видеть что твориться у него за спиной, но доктор подозрительно долго не отвечал. Только шум плескающейся воды, развенчивал зловещую тишину. —Док? Доктор вернулся на стул, уже с полотенцем в руках. Выражение его лица не обещало ничего хорошего. —Что я могу сказать вам, мистер Морган. Плохи ваши дело. —Совсем? Доктор старательно вытирал руки об бумажное полотенце и как-то невесело глядел на Артура, сквозь свои толстые очки, будто на обреченного. —Лечение вам почти не помогает. Только слегка купирует симптомы. На уколы вы ездить отказываетесь. Болезнь стремительно прогрессирует. Дальше может стать только хуже. Поэтому я все же настаиваю чтоб вы поехали на лечение. —Док, но я же говорил уже вам. Я не могу. Это просто невозможно. У меня ведь сын. Как я его оставлю? —Вот именно, мистер Морган. У вас сын. Как вы его оставите если однажды утром вы не проснётесь? Артур помрачнел и опустил взгляд в пол. —Вы можете взять мальченку с собой. Ребенку тоже будет полезен морской воздух. —Но не в тубдеспансере же. —Не обязательно вам жить там. Снимите домик на побережье или остановитесь в санатории. Многие так делают. Чтоб не чувствовать себя в больнице. Будите днем ходить на процедуры. Вечером проводить время вместе. Артур не смотрел на врача, а тот так усердно пытался до него достучаться. —Как же вы не понимаете? Речь идет уже о вашей жизни. Я уже не в силах вам помочь. Вам просто необходимо курортное лечение и усиленная оксигенация. –Окси чего? – не понял Артур —Оксгенация, — терпеливо повторил доктор Адамс.— Воздух насыщенный кислородом и минералами, вместо которых у нас тут песок и пыль. В отличие от Калифорнии. Там специализируются на вашем заболевании, мистер Морган. У них там есть подходящее оборудование, специалисты. У меня как раз есть пару хороших вариантов для вас. Взгляните-ка сюда. Доктор отъехал на своём стульчике на колёсиках к своему столу. Колёсики противно заскрипели по начищенной плитке. Он что-то взял с него и протянул Артуру. Это были яркие брошюры с кричащими лозунгами и красивыми курортными видами. —Пансионат Сантраменио в округе Окленда или санаторий в Сан-Диего на мой взгляд самые лучшие варианты для вас. Цены вполне приемлемые и довольно комфортабельно. Питание и все медицинское обслуживание входит в стоимость. Оба на первой береговой линии. Просто мечта. Как вам? Артур растерянно смотрел на брошюры перед собой и не мог собрать не единой мысли воедино. —Звучит заманчиво, но Калифорния...Это же так далеко. Неужели нельзя никуда по ближе? Доктор уставше вздохнул и принялся заново объяснять будто не разумному ребенку. —Как же вы не понимаете? Вам просто противопоказан нынешний климат. Даже если вы переберетесь в Денвер или Остин, та даже в тот же самый Хьюстон это ничего не изменит. Зимы у нас суровые и влажные. Сами знаете. —Но как-то же я зимовал здесь сорок два года к ряду и ничего. Живой же. —Может быть и зимовали, но с вашим теперишнем состоянием, я боюсь... что эту зиму вы можете не пережить, мистер Морган,— тёмные глаза доктора печально блеснули и Артур наконец-то осознал что тот не шутит. —Но вы не отчаивайтесь, – весело сказал доктор. – Поживите с полгодика в санатории. Погреетесь на солнышке. Отдохнёте. Поправите немного здоровье. Уверен вам даже придётся к лицу морской загар. Оглянуться не успеете, как время уже придет ехать обратно. —Но пол года...это так долго и... —Я прекрасно понимаю что это не поход в соседний магазин и не викенд на озере Мичиган, но...А знаете что. Вы поезжайте домой. Хорошенько все обдумайте. Закончите все свои дела и приезжайте снова. Обсудим с вами детали. Времени до конца лета у нас еще предостаточно. Доктор Адамс уже хотел прощаться и сделал движение чтоб встать, но озадаченный Артур остался сидеть неподвижно. Он более осмысленно осмотрел брошюры, но конечно же не без тени скептицизма. Он делал это внимательно и долго, будто выбирая из двух зол меньшее, так что даже мистер Адамс, обратил на это внимание. –Мне нравится Сантраменио в Окленде. Это же далеко от города? –Да-а-а, это пригород. До города пару десятков миль. —Это хорошо. Не люблю шумные города. —Тогда очень хороший выбор. Я позвоню им в четверг. Узнаю сколько это будет стоить и в следующий ваш визит вам все подробно расскажу. —Хорошо,- как-то неуверенно кивнул он.– Спасибо вам. Доктор поднялся с места и снова хотел прощаться, но Артур опять его перебил. —Ну что ж тогда... —Док, я спать не могу. Может быть вы... —Ах да! Конечно. Хорошо что напомнили, – мужчина бодрым шагом подошёл к своему столу, взял какую-то бумажку, что-то на ней пару раз черканул и протянул Артуру.—Я выписал вам рецепт. Эти пилюли более сильнодействующие. Должны помочь. —Спасибо. –Не за что. За прием заплатите в кассу. Пилюли знаете где купить. А вас я жду в конце августа.***
После того как его практически выперли в спину из кабинета и содрали кругленькую сумму в кассе, Артур вышел из клиники со странным чувством растерянности и сощурился от яркого солнца. Свежий воздух несколько отрезвил его, после душного и холодного кабинета. По своей наивности Артур считал что после посещения врача все его вопросы исчезнут или решаться сами собой. Некоторые действительно исчезли, хотя бы к примеру, ненавистное чувство неизвестности и страха, но на их место пришли новые и гораздо более серьёзные. Он шел не разбирая дороги по вымащеному тротуару, глубоко уйдя в свои мысли. Даже не замечая шум трамваев и грохот колес дилижансов под боком. Он во второй раз в своей жизни не знал что ему делать. Первый раз был когда он забирал Айзека из его дома. На улице стояла середина мая. Но в этом году месяц выдался холодным и несколько обманчивым. Яблони уже давно стояли все в цвету, солнце вроде и светило ярко на фоне неимоверно голубого неба, но почему-то не грело, от чего воздух оставался холодным и людям приходилось еще накидывать сверху пальто. Скупившись в аптеке он задумался об ночлеге. И неожиданно вспомнил что ровно год назад, когда он был в городе, останавливался в гостинице Кингс Роуд, по улице Сент - Джеймс. И останавливаясь в этой гостинице, он назывался своим настоящим именем, и оставлял свои координаты именно на эту гостиницу. Гостиница Кингс Роуд была довольно престижной и дорогостоящей. В ней был и респектабельный салун на первом этаже, и неплохой бар в нем, и небольшое отделение почты, и консьерж, и метрдотель, и сытные завтраки при ресторане. Артур обычно не останавливался в таких местах, предпочитая экономить деньги на таких вещах и довольствоваться меньшим. Но в тот раз ему позарез нужен был телефон. А телефоны были только в таких гостиницах. Представившись в просторном фойе, полностью отделанном красным деревом, он поинтересовался писал ли ему кто-то за это время. К большому его удивлению за год скопилось довольно много писем. В основном эта была некому не нужная мукулатура, типа просроченных штрафов и налогов, но среди всего этого хлама, было одно письмо, которое заставило сердце пропустить два удара. Он судорожно сжимал в руках кусок пергамента и не верил своим глазам. Аккуратным почерком с небольшими завитками, которые он узнает из тысячи, было выведено: "Артуру Моргану от Мэри Дж. Линтон." Мэри Линтон? Мэри. Милая Мэри. Не может быть. Невозможно. Неужели она всё-таки решилась написать? После столько лет? Он так ждал. Так надеялся. Хотя бы прочитать от нее пару строк и вот это произошло. Странная эйфория вдруг наполнила его, вместе с волнением и страхом, будто вот опять ему снова двадцать один и она впервые ему написала. Последний раз он видел ее целых два года назад. Так давно. Та случайная и спонтаная встреча после долгих лет разлуки побудила в его сердце давно забытые чувства. А известие о том что его юношеская любовь, которая в свое время беспощадно разбила ему сердце известием о том что выходит замуж за сына местного адвоката, вот уже как несколько лет вдова, окрылило глупыми надеждами. В памяти отчётливо всплыли образ отблеска ее карих глаза, тёмные кудри, игривая родинка над верхней губой. Он беглым взглядом глянул на дату. 12 декабря 1900 года. Пол года уже прошло, а он только сейчас получил это письмо. Немыслимо. А вдруг там что-то важное? Ему захотелось его сейчас же открыть, но открывать в фойе было бы кощунством. Но он все равно сделал это, не в силах больше оттягивать момент. Пол года! Пол года назад он уже должен был это сделать. Тянуть дольше он уже попросту не имел права. Бегло прочитав письмо, он не понял не слова. Потом сделал это еще раз и еще. А потом горько ухмыльнулся и спрятал письмо в карман. Стандартные фразы. Обычный набор. "Прости. Не могу. Ошиблась. Пора наконец это закончить. Прощай." Идиот. О чем он думал? Как глупо. Как же глупо. Повел себя как сопливый мальчишка. Опять. Всегда на одни и те же грабли. Всегда одно и то же. Как ей это только удаётся? Стоит ей только свиснуть и вот он уже тут как тут возле ее ног, а как надобность в нем отпадает, он остается опять один, как вшивая дворняга на улице. Могла бы и не писать. Зачем говорить, то что было сказано уже не единожды? Дурак. Просто несчастный дурак. Было смешно и грустно одновременно. Как же нелепо это все. Пускай это случалось уже не в первый раз, но все равно на душе было скверно. Ноги его занесли в просторный салун при этой же гостинице. С высокими потолками и окнами, буквально от потолка до пола, с дорогущим стеклом и витражами в них. Пафоса добавляла еще массивная хрустальная люстра прямо по центру, в пару футов. Все с зале было выполнено в холодных, но от этого не менее благородных, серых тонах. И не смотря на то что света здесь было предостаточно, все равно все казалось каким-то тусклым и скучным. Это нагоняло на Артура тоску. Салун был полупустой. Стол для покера и бильярда пустовал. В полдень здесь могли только обедать некоторые постояльцы. Но все равно, при этом в воздухе летал ощутимый вязкий смог дорогих сигар, от чего создавалась ощущение что зал тонет в небольшом тумане. В дальнем углу пианист наигрывал какую-то нудноватую мелодию, наверное чтоб не уснуть самому, но через большое пространство и монотонное гомонение редких посетителей, ее было плохо слышно. Будто мелодия по пути через зал где-то терялась в этом тумане. Артур плюхнулся на высокий стул за барной стойкой и заказал себе самый дешёвый виски. Самый дешёвый здесь был, почти по цене самого дорогого, в каком-то зачуханном пабе, а по качеству ничуть не хуже. Горячее пойло обожгло горло и не много сгорело, но веселее почему-то от этого не стало. Из центра зала к нему подплыла, виляя бёдрами, пышногрудая блондинка, выкрашенная дешёвой перекисью. Обаятельно улыбнувшись она подала мелодичный голосок. —Чего такой грустный, красавчик? Не хочешь немного расслабиться? Артур поднял на нее глаза. Привлекательная. Пухлые губы, кривые зубы. Безвкусно одетая, двадцатилетняя пигалица, коих много в этом заведении. И коих он уже насмотрелся сполна за свою жизнь. Думает что самая умная. Мило улыбается и только и думает как развести взрослых дяденек на деньги. Такая же как и многие другие. Ничего особенного. "Господи, да я ей в отцы гожусь. Совсем же еще дитя,"—неожиданно промелькнула странная мысль. Раньше подобное никогда не приходило ему в голову. Он смотрел на неё уже совсем не так, как посмотрел бы еще лет пять назад. Буря эмоций, горячий пыл и страсть, коие порой так захлестывают в молодости, с годами утихаят и на их место приходят тяжесть от осознания того что никакие плотские утехи не смогут залечить боль уставшей души. —Чего молчишь, котик? Я не много возьму. Или я тебе не нравлюсь? — снова улыбнулась она, хитро сверкнув глазами. Артур ухмыльнулся. Допил свой виски, поставил рюмку, тяжело встал и вытащив из кармана пару банкнот кинул на стол. –На вот. Возьми. Купи себе мороженое. Одев свою шляпу он не спешно вышел на улицу. Девица же осталась стоять на месте удивлённо хлопая ресницами. Ему больше нечего было здесь делать.***
Поездка в большой город оказалась тяжелее чем изначально мог предположить Артур. После нее он чувствовал себя уставшим и растерянным. По возвращению домой он много думал о том что ему сказал доктор Адамс. Думал что ему делать? Правильно ли будет уехать? Или лучше остаться? Как это вообще можно провернуть? Ведь у него тут дом, какое никакое худо бедное хозяйство, которое на пол года просто так не оставишь. Как это воспримет Айзек? Как вообще его можно будет увезти через всю страну? А еще он думал о ней. Уже прошло несколько дней с того момента как Артур получил свое последнее в жизни письмо от Мэри Линтон. А он все мысленно к нему возвращался. Сложно было сказать что именно он при этом чувствовал. Может быть гнев, обиду? Ведь она же обещала что дождётся и не сделала это. Нет, конечно же нет. Он не злился, такого даже в мыслях не было, да и быть не могло. Злится? Только не на нее. Никогда. Может быть разочарование? Ведь он так надеялся, так верил что начнёт с ней новую жизнь, все с чистого листа, как когда-то давно мечтал. И вся эта призрачная надежда рухнула, не успев даже воплотится в жизнь. Тоже нет. Глупо расстраиваться из-за того что сам себе придумал. Из-за того что даже не имел. Скорее всего это была просто горечь. Тихая, печальная горечь, с примесью лёгкого сожаления, за утраченной юношеской любовью, которую пронес через всю жизнь. Она было сравнима с той что бывает когда наблюдаешь, как медленно заведает прекрасная роза и лепесткам её, безнадежно увядшим, остаётся лишь гнить в земле, оставив по себе лишь дымку чарующего аромата. И пускай роза та давно завяла, но воспоминания о ней все так же были свежи в памяти. Сложившаяся ситуация вызывала у него на лице лишь горькую усмешку, но в душе была подобно старой открывшейся ране, о которой почти забыли. Ох, Мэри, если бы ты только знала об этом всем. Если бы ты только знала. Может быть тогда ты не была бы так жестока? Артур думал о том что в те далёкие годы он был ещё так молод. Они были так молоды. Что совсем ещё не знали как надо любить. Он долго корил себя за то что просто недостоин такой девушки как она. А может быть дело тут было во все не в этом? Может быть просто любил только один он? И не замечал этого? Она была его мечтой. Недостяжимой, такой прекрасной, но такой глупой. В ней он видел только самое лучшее, совершенно не замечая ничего худого. Совершенно не замечая, что для этой избалованой девушки он всего лишь диковеное увлечение. Развлечение. Которое переросло в некоторую болезненную привязанность. Но за привязанность этой не скрывалось совершенно ничего. Всё это была игра, которая случайно зашла чуть дальше чем она планировала. Молодому Артуру Моргану не приходило в голову мысль о том что иногда благопристойным девицам жилось настолько хорошо, что им попросту становилось скучно. Сердце их начинало требовать романтики, тайных встреч, зависти подруг, страха быть разоблаченными папенькой с маменькой. Всего того о чем писали в любовных романах. А Артур, он так хорошо подходил для того чтобы развеять эту скуку. Он прям идеально подходил для этой роли. Хорош собой, горячий, влюблённый в нее до безпамятства, готовый исполнить любой её каприз, ещё и бандит с большой дороги. Как это интригует и будоражит. Но она не учла одного. Артур не читал любовных романов. Для него это все было по-настоящему. Потому что Артур жил эту жизнь. А не представлял что живёт. Она была первой с кем он успел обжечься. С кем успел разувериться. Артур не стал вдаваться в подробности своей поездки. Вскользь пересказал Джону саму суть того что случилось и всё. Он старался об этом всем много не думать. Но все же друзья заметили явные перемены в нем и его подавленное состояние, что не могло их не тревожить. После обеда Эбигейл развешивала сушиться постиранное белье на верёвку, натянутую между двух орешников, что росли за домом. И изредка, из-за белоснежных простынь, поглядывала на поникшего Артура, который сидел неподалёку и что-то строгал в руках. Ей было невыносимо грустно на него смотреть. Ей хотелось что-то непременно с этим сделать. Как-то отвлечь его. В голове крутилось тысячу мыслей и она старалась собрать их все воедино, чтоб подобрать самые подходящие слова. И она конечно же, как настоящая женщина, их подобрала. Хитро закусив нижнюю губу и довольно улыбнувшись сама себе, она будто не в чем не бывало сказала. —Знаешь, я ее конечно лично не знаю, но все же, какая же всё-таки дура, твоя эта Мэри Линтон. Не знает от чего она отказываться. Бедняжка. —О чем это ты? — удивился мужчина. —А о том что из всех моих клиентов ты входил в тройку самых лучших любовников, Артур Морган, — хитро улыбнулась Эбигейл. —Только т-с-с. Джону об этом не говори. Девушка весело ему подмигнула, развешивая последнюю ночную рубашку. Если бы Артур Морган умел краснеть он бы непременно это сейчас сделал, но так как он этого делать не умел, ограничился только смущенной улыбкой и непроизвольно почесал затылок. —Что правда что ли? —На что на что, а на память я не жалуюсь. А помню я только хорошее. Ты был такой галантный, нежный, даже внимательный, но при этом страстный. Мне было хорошо с тобой. Далеко не все мои клиенты могли таким похвастаться. Артур с улыбкой хмыкнул. —Может быть дело в том что я никогда не вел себя как просто твой клиент, та и особо не хотел им быть, — поддался он слегка ей навстречу. Эбигейл улыбнулась, медленно подошла к нему и глубоко заглянула в глаза. Было что-то в ее взгляде такое родное и близкое, от чего на душе стало немного светлее. Она бережно взяла его руку в свою и легонько сжала. Ее ладонь была такая тонкая и хрупкая, что сложно было поверить что она может принадлежать такой сильной женщине, как Эбигейл Робертс. Но а в то же время она была такой мягкой и тёплой, ещё разгареченной от горячей воды и хозяйственного мыла, от чего тепло растеклось у него по телу. Он точно помнил что раньше, когда она была представительницей самой древней профессии, она не была такой. Наверное такие заботливые руки становятся у всех женщин, когда они становятся матерями. —Ты достоин большего, Артур. Она просто не понимает какого мужчину упустила. Ты же такой умный, сильный, заботливый. Любая нормальная женщина счастлива была иметь такого мужа, как ты. Артур хрипло рассмеялся. —Значит все женщины, которым я делал предложение были однозначно ненормальными. Эбигейл немного смутилась от того что сказала не подумав, но решила быстро взять инициативу в свои руки. —Раз так, значит они сделали самую главную ошибку в своей жизни. —Ты сейчас пытаешься меня подбодрить? Или мне показалось? Женщина смущённо скосила глаза вниз, потом их подняла и хитро закусила нижнюю губу, будто нашкодивший ребенок. Он расскусил её хитрый замысел. —Ох, Эбигел Робертс, знаешь же ты слабые мужские стороны. Знаешь. Прям насквозь мужчин видишь. Бьешь прямиком по самому уязвимому месту, по их раздутому тщеславию. Нельзя так. Некоторые могут не пережить такого удара. –Хочешь не хочешь, но со временем начинаешь понимать вас лучше. И слабые места тоже. Ушами вы любите точно так же хорошо, как и глазами. Артур снова рассмеялся. —Ты как всегда права, Эбигейл. —А то! Ты что сомневался? —Не в коем случае. Я всегда поражался твоей мудрости. Порой мне кажется что ты гораздо мудрее меня. Хотя я и старше почти на пятнадцать лет. —Женщины вообще мудрее по жизни. В независимости от возраста. —Даже не буду спорить. Но откуда ты узнала про Мэри? Или у тебя еще есть и дар предвиденья? —Джон сказал. —Да, глупый вопрос. Вот же трепло. Я должен был сразу догадываться. Кроме него больше и некому. —Он не знал как тебя подбодрить. Ты же знаешь он не богат на красноречие. —Поэтому подослал тебя? —Не подослал, а тонко намекнул чтоб я с тобой поговорила. —Все с ним ясно. Эбигейл как-то смущённо закусила губу и боязко на него глянула. —Она правда так много для тебя значила? Артур не ожидавший такого вопроса в лоб, тупо на нее уставился, чувствуя что она застала его врасплох и отпираться все равно будет глупо, а потом как-то растерянно кивнул уже не глядя на нее. —Мне жаль. Правда, жаль что так вышло, —сочувствующе тихо прошептала она. —Ты очень добрая женщина, Эбигейл. Но может быть, просто женитьба это не мое, — с усмешкой сказал он. –Не говори глупостей, Артур Морган! - вскрикнула она и легонько стукнула его по плечу.– Чтоб я больше такого не слышала! Я хочу погулять на твоей свадьбе. Слышишь? У меня в сундуке пылиться выходное платье, которое я одевала всего один раз. И я планирую одеть его еще хотя бы один. И я это сделаю. Даже если придётся собственноручно найти тебе невесту. —Хочешь сказать что с третей попытки мне должно повезти? И какая-то несчастная наконец-то пойдет за меня замуж? –Именно. Бог любит троицу. И не несчастная, а счастливая, — уверенно сказала она и по хозяйски взяла в руки уже пустую корзину.— Мэри твоя просто инфантильная дурочка, которая привыкла жить в своих фантазиях, в своём богатом домике, с богатым папочкой, а не в реальном мире. Бедняжка Элиза, упокой Господи ее душу, еще и жизни той не знала, как на нее свалилось столько всего. Тяжелая работа, маленький ребенок, ты постоянно в бегах. Она просто испугалась, и я ее за это не виню. Девчонка же совсем молодая была, а времена тяжёлые. Я бы на ее месте тоже испугалась. Но все это в прошлом. Тебе нужна сильная и смелая женщина, которая даст тебе толк. И я ее тебе найду, не будь я Эбигейл Робертс! Артур рассмеялся. Он слабо верил в эту эпичную речь, но она его откровенно позабавила. Эбигейл вельнула бёдрами и направилась с корзиной в сторону дома. Но на пол пути она остановилась. Обернулась и хитро сказала. —И Артур. —Да? —Все то что я сказала про нас с тобой было правдой, — игриво улыбнулась она и пошла дальше. Артур хмыкнул в бороду и покачал головой, смотря ей в след. "Вот же плутовка. Совсем не меняется." Да, в жизни Артура Моргана были женщины. Их было не так много как многие могли сначала подумать, но они были. Некоторые прошли как тени. Не оставив по себе в памяти толком ни лиц, ни имён. Но только три оставили в сердце глубокий и довольно болезненный след. Помимо Мэри, одной из них была и Эбигейл Робертс. Спустя долгие годы Артур пришёл к выводу что он любил Эбигейл. Когда-то давно. Возможно не долго. Совсем не так как Мэри или Элизу, но любил. Но события тех лет, обстоятельства и время заставили перерасти это чувство в любовь другого рода. Чисто платоническую. Между Артуром и Эбигейл укрепились довольно близкие отношения на протяжении стольких лет. Их дружба была по своему трогательной и нежной. Между ними была какая-то необъяснимая связь, которую они сами не могли объяснить, но которая чувствовалась почти с первого взгляда. Такое случалось когда встречались по-настоящему родственные души. Порой казалосьчто эти двое понимают друг друга без слоа. Она была ему не просто другом. Она была нечто большем. Артур ценил её не заурядный ум, уважал силу её характера, то что она всегда поддержит, даст толковый совет и направит на путь истинный. Именно поэтому он всегда прислушивался к ней и старался оберегать от всех бед. Почему-то, много лет назад он твёрдо решил что обязан о ней заботиться, особенно если рядом не было Джона. Сам не зная почему он решил взвалить себе на плечи эту ответственность. Но что-то ему подсказывало что так будет правильно. Что так было нужно. Самое удивительное было то что он оберегал ее даже от собственного мужа. В спорах между ними, Артур чаще всего был на её стороне, а не лучшего друга. Он ей искренне сочувствовал и всегда старался помочь чем мог и поддержать. Да, безусловно, Эбигейл Робертс была ему очень дорога. Несмотря на все противоречие одинаково сильных духом людей.