┝┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈┥
Подобное повторилась с ним на следующую ночь. Потом еще раз и еще. В итоге Артур решил отказаться от странных таблеток и довольствоваться пускай и не долгим, но спокойным сном без ненавистных кошмаров. В доме стало значительно спокойнее. Между Эбигейл и Артуром наступил мир. А точнее перемирие. Оба решили на время забыть о своей борьбе за первенство, в доме, и пока больше не касаться острых тем. Они вдвоём сидели за столом на кухне. Он с одной стороны уткнувшись в свою газету, параллельно слушая краем уха ее болтовню. Она с противоположной, занятая вязанием. —Я сегодня хочу приготовить на ужин кремовый пудинг с джемом. Думаю мальчикам должно понравиться. В прошлый раз они чуть ложки не съели, когда я подала его на сладкое. Артур только как-то обрывисто хмыкнул, выражая согласие, даже не глядя на нее. —Пудинг? Сегодня будет пудинг? - послышался тонкий голосок из коридора. —О, Айзек! Иди-ка сюда, дорогой, - улыбнулась Эбигейл и протянула к нему руки.–Давай-ка, с тобой посмотрим. Женщина приложила к мальчику еще не довязанный свитер, чтоб посмотреть угадала ли она с размером. И она не просчиталась. Сидело идеально. А необычное сочетание ниток цвета слоновой кости и коричневого, обещало что свитер и вправду будет красивый. —Что скажешь, Артур? По-моему прекрасно получается, — просияла женщина, залюбовавшись собственным творением. Артур быстро глянул на них из-за своей газеты, ненадолго задержал взгляд, а потом снова уткнулся в нее. —Я в этом ничего не понимаю, Эбигейл. —Вот именно поэтому я тебе и говорю что получается замечательно, сидеть будет идеально, —улыбнулась женщина. —Это мне, тётя Эбигейл? —Да, это будет мой тебе подарок на Рождество. Оденешь его на Свят Вечер и вспомнишь обо мне. Договорились? —Да,- улыбнулся мальчик. И улыбка эта была такой искренней и скромной, но в то же время невероятно обаятельной и светлой. Именно такой от которой взрослые женщины начинали таять и тискать за щёчки. И Эбигейл так же умилившись именно это и сделала. —Ух, ты ж мой сладенький. На вот держи. Это тебе. Она протянула ему пару домашних печенек, лежавших в блюдечке на столе. Синие глаза мальчика восхищенно заблестели и он улыбнулся еще шире. —Это не честно. Мне ты не разрешаешь ничего есть до обеда,–ухмыльнулся Артур, встряхивая газету. —Как будто это что-то меняет? В тебя же все равно силой кусок не запихнешь. Так что кому кому, а тебе грех жаловаться. —И то верно, — улыбнулся мужчина. —Что нужно сказать, Айзек? —Спасибо, тётя Эбигейл. —Не за что, родной. Ну беги, давай, играть. Айзек рванул из кухни в гостиную, к входной двери, при этом громко топая. —Айзек, не бегай в доме! Еще не дай бог упадёшь!—крикнул Артур дочитывая очередную "захватывающую" статью про новый принятый закон насчёт налогов на овечью шерсть. Но ответа не последовало, входная дверь захлопнулась и в доме снова стало тихо. —Балуешь ты его, Эбигейл. Ох, балуешь. Зато нас с Джоном заставляешь чуть ли не маршем маршировать по дому. —Если бы у вас были тоже такие очаровательные светлые локоны, то я вас тоже может быть тогда баловала. —Ну не знаю, как у Марстона, у него то навряд ли, а у меня в детстве были точно такие же "очаровательные светлые локоны". —Да? И что же с ними случилось? —Жизнь моя почернела, и я вместе с ней. Вот что случилось,—засмеялся Артур, снова перелистывая страницу. —Какой же ты дурак, Артур Морган, —улыбнулась она, делая новый стежок.— Но как же тебе всё-таки повезло. Такой славный мальчик растет. Я прям налюбоваться им не могу. Золото, а не ребенок. А знаешь, я так хотела бы еще детей. Но чтоб непременно следующей была девочка. Хватит с меня мальчишек. Я бы шила ей платьеца, завязывала бантики. У меня никогда в детстве не было красивых нарядов. А у нее бы были. Но от Джона же никогда ничего не дождёшься. Я ему сколько раз говорила: "Давай осядем где-то. Давай заведем еще ребенка." А ему все некогда. Артур ухмыльнулся не отрываясь от газеты. —Ну если Марстон наконец-то на что-то решиться это будет еще то событие. Дату в календаре придётся обводить. —Он все твердит мне, что сейчас не подходящий момент для этого. —Для "этого" всегда подходящий момент. —Артур, я же серьезно, — с мягким упреком улыбнулась она. —Так и я серьезно. Только ради всего святого, не клепайте детей в моем доме. —Артур! Ты просто не выносимый. —Ну а что? Я же пытаюсь помочь. Что что, а единственное, что хорошо у него получается это — дети. Джека я просто обожаю. Сама знаешь. Может быть этот карась все-таки когда-то еще разродиться, то будет нам еще и девочка. Эй, Джон! Тут от тебя хотят кое чего. В гостиной послышались хорошо знакомые шаркающие шаги и сиплый голос. —Чего еще? Воды принести? Или еще дров наколоть?-показался на кухне, взмыленный и мокрый от усердной работы Марстон. —Та мы тут интересуемся, когда ты на нерест идти собираешься? —Чего? —Говорю, когда ты уже начнёшь икру метать? Не все же одной Эбигейл отдуваться за вас двоих. А мы уже заждались с ней как никак. Женщина начала давилась от смеха и прикрывать рот рукой. До Джона, сперва не понявшего что происходит, начало постепенно доходить. —Та идите вы! Вы оба!–психанул он и скрылся в комнате. —Джон, мы просто хотим больше маленьких Марстонов!—со смехом крикнул Артур ему в след. —Ты дурной человек, Артур Морган! Очень дурной! А ты, Эбигейл, с ним еще и заодно!—вернувшись в кухню крикнул он, а потом снова выбежал в комнату. —Ну Джон! Подожди! —Не будь букой, дорогуша! — крикнул Артур, едва подавляя смех, слыша хлопок входной двери, при этом слегка встряхнув газетой. После, Джон засел в амбаре до конца дня, категорически не желая из него показываться. Ближе к вечеру в него заглянул Артур. Найдя друга мрачнее тучи, в дальнем углу, он спросил. —Эй, в чем дело, ковбой? Мы тебя уже везде обыскались. Чего ты тут сидишь? —Что ты там устроил?! —Та ладно тебе. Я же просто хотел пошутить. —Это не хрена не смешно! —Ну ладно. Прости. Не знал что ты такой обидчивый, малыш Джонни. —Ничего я не обидчивый! Просто ты ведёшь себя точно так же как было в детстве! Вечно подкалываешь меня! И лезешь куда тебя не просят. —Это называется забота о ближнем своем. —Так это была забота? Да мне годы с тобой порой вспоминать страшно... Лучше б я сдох тогда. Артур хмыкнул и на секунду задумался, будто припоминая что-то, засунув руки в карманы. Потом улыбнулся, тяжело опустился на ближайший стул и тихо сказал. —А знаешь...по-моему не так и плохо было тогда...в твоем том детстве. У меня его и вовсе не было. Джон как-то недоверчиво зыркнул на него, все еще обижаясь. Артур полез за столярский стол и достал от туда две бутылочки ржаного пива, будто фокусник из рукава. Одну открыл, вторую кинул Джону. —На вот. Не дуйся только. —Но откуда? —Припрятал от Эбигейл. А то еще если б нашла вылила ко всем чертям. А оно пять баксов за штуку стоит. Пиво и в правду было хорошее. Темное. Освежающее. С солодовой горечью и тонким хмелевым ароматом. —Хорошее пиво. —Порой надо чем-то же скрашивать бессонные ночи. —А почему ты не пьёшь те пилюли что прописал тебе доктор? —Не могу. —Почему? —После них сняться кошмары. —И что снится? —Отец. Каждую ночь. Стоит на эшафоте в петле и болтает со мной. —И что болтает? —Та какая разница? —Мертвые просто так не сняться. —Не знал что ты веришь в такое. —А я не знал что ты такой твердолобый кретин, раз из-за такой ерунды отказываешься от таблеток. —Кретин не кретин, но лучше не спать вовсе чем каждую ночь видеть его рожу. И слышать то о чем я б предпочёл никогда не вспоминать. Повисла пауза. Длинная. Тягучая. Вязкая. Артур молча попивал пиво, будто обдумывая что-то. Джон же совсем притих, будто в ожидании чего-то. —Ты кажется спрашивал меня почему я был таким злым малым, да? Хочешь правду? Отец бил меня, как сидорову козу, или еще сильнее – поэтому я и злился. На него. На себя. На весь мир, — сказал он это без единой эмоции в голосе, глядя куда-то в пространство, и внутри у Джона почему-то слегка похолодало. —Война скверная штука, Джон. Очень скверная. Она порождает собой тяжёлые времена. И плохих людей. А знаешь что еще скверно? Быть ребенком в войну. Джон Марстон родился спустя целых три года после ее окончания. Он очень много слышал про нее, но никогда много о ней особо не думал. Его детство нельзя было называть лёгким, но никогда он не думал о том что Артуру выпала доля гораздо сложнее. —Кажется когда-то давно у нас был дом. Да, точно. Я очень плохо его помню, но он был. Потом в нем не стало мамы. И дома тоже того не стало. По-моему он сгорел в войну или что-то типа того. И после этого начались наши скитания с отцом. Мы бродяжничали с ним от Анесберга до Кинтуки и обратно. Вернувшись с войны он сильно изменился. Что-то в нем надломилось что ли. Может быть он разуверился в жизни. Или его подкосила смерть мамы. Или он просто был слабаком. Или еще там чего. Я не знаю. Он избивал людей, потом их грабил, потом напивался на те деньги, что награбил, потом я разыскивал его по всем сточным канавам и местным барам и борделям. А потом все начиналось по новой. И так из года в год. После войны было очень много беспризорников. Детей оставшихся сиротами. Я можно сказать не входил в их число, но в тайне им завидовал. Они хотя бы были свободными. А я был невольником человека, который не мог справиться даже со своей собственной жизнью. Пару раз я пытался убежать. Но ничего из этого хорошего не получалось. Он всегда находил меня, а после избивал так, чтоб я пару дней не мог ходить. Чтоб не думал больше сбежать. Но я всегда знал что однажды убегу. Эта мысль грела меня. Придавала сил. На какой то момент стала даже целью жизни. А потом. Потом его не стало. И я стал свободным. Я так этого хотел. Но получив, не знал что делать с этой свободой. Забавно правда? Но впервые за всю свою жизнь, я почувствовал облегчение. Артур замолчал, будто полностью погрузившись в те далеки дни своей юности, а потом продолжил: —Знаешь, я много лет пытался его понять, на протяжение всей своей жизни. И даже став старше, чем он тогда, так и не смог. Его жизнь была абсолютно нелепой и лишенной всякого смысла. А еще я часто думал, почему он никогда меня не оставлял. Почему всегда искал? И так злился, что я пытался от него уйти? А потом я понял. Ему было просто одиноко. Он боялся остаться совсем один. Ему хотелось чтоб хоть кто-то был с ним рядом. Всегда хочется чтоб кто-то был рядом. Джон слушал затаив дыхание, не издавая при этом не звука. Хрипловатый голос Артура лился и лился себя. А когда он затих, неожиданно стало как-то пусто. Друг никогда не был с ним настолько откровенным, как сегодня вечером. —А я не помню кто были мои родители. Даже их лиц не помню. Детский приют. Это все что я помню. Казалось он был всегда. И ничего кроме него никогда не было. —Не знаю хорошо это или плохо, малыш Джонни. Но ты можешь быть тем кем ты хочешь, не боясь что будешь похож на нерадивого папашу. Можешь начать все с чистого листа. Без призраков прошлого, как говорится. —Наверное. Не знаю. А кстати, как раз насчёт чистого листа. Я тоже хотел бы извиниться. Я же на самом деле не такой псих каким сегодня выглядел. Ты же это знаешь. Просто для меня это больная тема в последнее время. А вы как раз задели за живое. Я бы сам хотел наконец-то иметь что-то свое, возраст то уже такой что давно пора, но не всегда получается все и сразу. А Эбигейл еще и дров в огонь подбрасывает. Я знаю, она это не со зла, но порой меня начинает это злить. Как будто я сам не понимаю что это не жизнь. Ездочиться по стране, без крыши над головой, женщине и маленькому ребенку. А вообще я давно хотел тебе кое-что рассказать. Я присмотрел неплохой участок земли, к северо - западу от Строббери, это буквально в пару миль от твоего дома. Цена не очень большая. Места живописные. Земля вроде плодородная. Думаю построить там небольшую ферму для нас с Эбигейл. Она давно мечтает об тихой спокойной жизни. Я думаю она как никто другой заслужила наконец-то иметь нормальный дом. Хочу чтоб все у нас с ней по-человечески было, ну знаешь, как у людей. А там уже и детей еще можно будет завести. —Это замечательно, старик,-улыбнулся Артур, отпивая с бутылки. —Я не хочу ей пока рассказывать. Не буду торопить события. Пускай будет сюрприз. К тому же надо уладить некоторые вопросы. Нанять бригаду строителей. Та и денег у меня не хватает. Придется брать этот...как его там...кредит. —Кредит? Это еще что такое? —Да, я про это в одной газете вычитал. Сейчас если тебе не хватает денег на крупную покупку, банк может тебе их на время одолжить. —Одолжить? —Да, это очень удобно, кстати. Отдаёшь, когда тебе удобно. —Ну даже не знаю, Джонни. Не доверяю я как-то этим бюрократическим крысам. Слышал такое: "Бесплатный сыр — бывает только в мышеловке?" Кто просто так в здравом уме будет кому попало деньги занимать? —Та ладно тебе. За этим будущее. Ерунды в газетах же не напечатают. Просто так бумагу переводить на это не будут. —Как знаешь, Джонни бой. Я всегда знал что ты отчаянный малый. Только смотри чтоб потом ты не остался им должен. Джон ухмыльнулся и отпил еще с бутылки. —Я все хотел тебя спросить. Может быть ты съездишь со мной в Строббери? Потолкуем вместе с этим банкиром? —Хорошо. Почему бы и нет. Строббери слава богу в двух часах езды, а не как вшивый Сан-Дени в двадцати. Джон рассмеялся. —Всегда поражался твоей любви к большим городам. Ты именно поэтому засел в этой глуши, с медведями то под боком? Чтоб не слышать городской суеты? —А сам то? Почему присмотрел себе ферму, а не уютную квартирку в каком-нибудь Хьюстоне? Джон поднял руки в верх. —Хорошо, и то правда. Черт, пиво уже закончилось, —потряс он пустой бутылкой. Артур еще раз залез за столярный стол и на сей раз достал от туда еще четыре бутылочки. —Не хрена себе! У тебя там случайно винного погреба нет? —К сожалению нет. Я просто подумал что у нас сегодня не большой, но все же праздник. Ты на пол пути к началу полноценно взрослой жизни, Джонни бой. —Почему ты меня все время так называешь? Откуда это вообще взялось? —Ты что не помнишь? Легенды про юнгу Джонни? Позор тебе, Джон Марстон, не помнить детских кумиров. Ты ж тогда начитался всяких басень про пиратов и возомнил что тебя ждут большие моря. Правда как ты собирался идти в плавание при этом не умея плавать, ума не приложу. Но больше месяца ты тогда ходил в самодельной треуголке напивая ту дурацкую песенку. Тебе напомнить? Джон смущённо скривился, закрывая лицо рукой. —Нет, пожалуйста не надо. И Артур конечно же не послушал, затянул старую пиратскую песенку, своим хрипловатым басом, которую знали все дворовые мальчишки:Джон, мой мальчик, прощай! Джонни бой, Джонни бой, На бурю обреченный. Джонни бой, Джонни бой, Пусть ангелы укажут тебе путь домой. Где-то там далеко-далеко Ты погиб вместе с нами. Ты должен был умереть, лишь Небо знает, почему. Джон, мой мальчик, прощай! Наконец, пацан, настал твой час, И подняты паруса, Так проснись, теперь ты - один из нас, Теперь ты один из нас! Наш корабль ждет тебя!
—Артур, ну хватит уже! Пожалуйста прекрати. Так и прошел этот вечер и пол ночи, под пьяные песни, далёкие воспоминания и веселый гогот двух старых друзей, который распугал всю живность на ближайшую округу. Не смотря на то что спать под это все было проблематично, женщина решила их сегодня не трогать. Подумав, что применение двух мужчин, это процесс очень тонкий и лучше в него не лезть.