Disarmed

— Как ты получила Глаз Бога? Это был уже пятый вопрос, который Чайльд задал за последние две минуты. Две минуты - это всё, что ему потребовалось, чтобы загнать ее в угол. Она понятия не имела, что ему ответить. Откуда у Ин Глаз Бога? У нее его не было. И если рассказать об этом Чайльду, то подобное лишь теснее свяжет ее с путешественницей, у которой, как всем было известно, также отсутствовал Глаз Бога. Еще он мог предположить, что Ин просто лжет, заставляя его сменить тему. В любом случае Люмин была не в настроении отвечать на его вопросы. — Ты также не объяснила, почему сказала о том, что лысая? — продолжал Чайльд, следуя за ней по пятам и наблюдая, как она топала по тропинке к дороге рядом. — Или про ту реплику с ошейником. Реплика про ошейник. Подтекст. — В основном потому, что я хочу полностью забыть тот факт, что я произнесла это. — Ты не можешь забыть такое, — покачал головой Чайльд, — теперь это навсегда записано на подкорке моей памяти. Конечно же, а как иначе. Люмин просто не могла выйти победительницей. Она отчаянно пыталась сбежать от него. Девушка натянула капюшон своего пальто ближе к лицу и поспешила вперед, хотя с его длинными ногами поспевать за ней было намного проще. Люмин просто хотела выполнить настоящую работу Фатуи и, возможно, получить некоторую информацию, а не пошло пошутить перед человеком, коим она была сыта по горло. И то, как он посмотрел на нее, когда она повернулась, чтобы заметить, как он наблюдает. То, как его глаза метались то к ее мечу, то к телам похитителей сокровищ, то к ее волосам. Люмин не могла выбросить это из головы. Он анализировал ее. Все, что она хотела — это перезапустить всю эту тайную миссию и затеряться на фоне. То, что Предвестник теперь так страстно следует за ней по пятам, сулило только неприятности. Она еще не дала ему ответа, но это, похоже, не развеяло его любопытства. — Давай, Ин, кто тут хорошая девочка? Она усмехнулась и повернулась к нему лицом. — Вы будто собаку зовёте. — Ну ты же в восторге от ошейников. Люмин позарез нужно было стереть самодовольную ухмылку с лица Тартальи. Как приятно было бы щелкнуть его по носу. — Не в этом смысле. Не выдумывайте себе лишнего. Чайльд только приподнял бровь: — Если бы ты рассказала больше, возможно, мне бы не пришлось выдумывать лишнее. Если бы она рассказала больше. Верно. — О, конечно, давайте просто устроим миленькую ночевку, где сможем обсудить дела на личном фронте и наесться шоколада до отвала! — На самом деле это звучит забавно, — он задумчиво приложил руку к подбородку. — Когда я был ребенком, моя старшая сестра и ее друзья заставляли меня оставаться на их ночевках, чтобы попрактиковать на мне прически. Люмин совсем не ожидала такой реакции. Она была саркастична. Она явно пыталась отговорить его от любой игры, в которую он играл. И вместо этого у нее в голове картина маслом с Тартальей и косичками. Люмин могла в ответ только пристально посмотреть: — У вас есть старшая сестра? — Ага, — кивнул он, со странной гордостью отвечая на ее вопрос. — У меня четыре брата и две сестры. Я средний ребенок. Всего семеро детей. Семь. Ну, им надо было как-то согревать друг друга холодными ночами. — Это многое объясняет. — Объясняет что? — Чайльд непонимающе моргнул. — Почему вы... хм, даже и не знаю, — она ​​указала на него. — Это синдром среднего ребенка. Как будто вам нужно призывать древних богов с щупальцами, только чтобы вас заметили. — Я бы согласился с тобой, но мои родители на самом деле не знают обо всем этом, — улыбнулся он. — Я просто позволил им думать, что это был другой Предвестник. Люмин в ужасе разинула рот: — У вас и родители есть? — Ин, ты правда думаешь, что я вырос в лабораторной пробирке? — Нет, я думала, что вы отпочковались из пятна плесени на чьем-то старом ботинке. Его улыбка была нерушимой. Люмин больше нравилось иметь преимущество, тогда она могла смотреть, как он напряженно и безрезультатно ей угрожает. Теперь она чувствовала себя мышкой, пытающейся вырваться из кошачьей лапы. — Это мило, принцесса, правда. Ты просто душка. Люмин почувствовала вспышку раздражения в груди: — Почему вы меня так называете? Хотя она не знала ни одного слово на языке Снежной, было единственное предположение, что оно означает. Чайльд протянул руку и закрутил прядь ее волос вокруг своего пальца: — Ты выглядишь как принцесса. Если бы ты просто опустила капюшон и сняла маску, я уверен- — Не хочу это слышать, — перебила Люмин. — Разве у вас нет дел получше, чем следовать за мной по пятам? — Не особо. На его столе лежала куча дел. Она прекрасно знала это, ведь сама же их туда и положила. — Почему бы вам не потосковать по путешественнице или что-то в этом роде, я уверена, что вы бы с радостью занялись этим. Это идеальное попадание. Эта мышка была освобождена и встала на дыбы, возвращая должок. Довольная, Люмин наблюдала, как он напрягся, и его улыбка сразу же сменилась пристальным взглядом. Хотя тогда и это было всего в пол силы, словно он не знал, что с ней делать. Минута тишины. Взгляд и почти самодовольная улыбка. У Чайльда ярко читалось намерение вернуть себе власть над беседой, чего Люмин хотела избежать. — Как у тебя появился Глаз Бога? — невинно спросил он. Она могла в ответ только нахмуриться: — Не пытайтесь сменить тему. — Это ты меняешь тему, — парировал он, — и я с самого начала спросил тебя о твоем Глазе. Какая у него стихия? Его глаза метнулись к ее талии. Ее тело было скрыто под курткой, отчего она казалась бесформенной, тем самым не раскрывая, что под ней было. Если бы она держала свой Глаз при себе, он, естественно, был бы скрыт от мимолетного взгляда. Тем не менее, Люмин не беспокоилась о том, что он его найдет, потому что искать там было буквально нечего. На всякий случай она натянула пальто еще сильнее и отвернулась. — Не ваше дело. Обычно это никогда не было проблемой. Глаз Бога всегда носили гордо. Чайльд носил свой на самом благоприятном и бросающимся в глаза месте. Люмин пошла дальше. Она направлялась в лагерь застрельщиков, чтобы дать им инструкции по переезду, как Чайльд и должен был сделать несколько дней назад. Он последовал за ней в своем неустанном поиске ответов. — Дай угадаю, пиро? Она оглянулась через плечо: — Почему вы так подумали? — Ты пылкая. Верно. Это вызвало у нее смех, хоть и несильный. — Это не пиро. Помните, как на прошлой неделе заставили меня драться с Океанидом в одиночку? — Я думал, что ты просто купила то сердце, — признался Чайльд. — Раз это не пиро, тогда я сомневаюсь, что это может быть гидро. Опять верно. — Разве я не подхожу для гидро? — По правде говоря, ты не из типажа Гидро Архонта. Еще один смешок, еще одна вспышка веселья из-за этого странно-занимательного раунда по обмену колкостями. — Я недостаточно драматична? — Вообще нет, — засмеялся он. — Держу пари — это крио, оно подошло бы твоему ледяному сердцу. Ее ледяное сердце. Он и не подозревал, что сердце Люмин было ледяным только по отношению к нему. Это было результатом наблюдения за тем, как он спустил с цепи древнего бога на город невинных людей. Тем не менее, ей понравилась идея крио. Она позволила ему так думать, какой бы неправдой это ни было. Остановившись на месте и обернувшись, Люмин сделала шаг навстречу и улыбнулась настолько невинно, насколько это было возможно. — Если бы у меня было крио, разве бы это не дало мне преимущества? — её палец коснулся обнаженной кожи прямо над его глазом бога. — Вам следует бояться того, что я могу с вами сделать. Чайльд напрягся от ее прикосновения. Одно легкое касание ее пальцев, а он отреагировал так, словно она предложила ему переспать. В то время как лицо Предвестника ничего не выражало, его глаза мерцали. Нечто, что она не могла прочесть, нечто, что напоминало ей о море перед бурей. В груди возникло то чувство, которое Люмин терпеть не могла - это было томление. Она не возражала быть источником этого, но когда подобное случалось с ней, то это становилось настоящей пыткой. Темные облака, треск грома и молний, запах дождя в воздухе — всё это было томлением. Молчание, в которое ее окутал Тарталья, было худшим из тех, что ей приходилось испытывать за долгое время. Тогда Люмин решила демонстративно игнорировать дрожь от всепоглощающего тепла внутри. Тело могло сыграть с ней злую шутку, а она ненавидела терять контроль. До тех пор, пока, Тарталья не сделал то, что получалось у него лучше всего — не обернул всё в свою пользу. — Это ты тут любишь носить ошейники, принцесса. Если бы только Люмин могла ударить его. Не будь она под прикрытием, то девушка пнула бы его в живот с такой силой, что дети его детей почувствовали бы это. Ей придется помечтать об этом сценарии на досуге, когда у нее будет больше времени. Ее испепеляющий взгляд мог легко убить, если бы это было возможно. — Как бы мне хотелось иметь крио. Тогда я могла бы заморозить вас и получить целых пять минут покоя. Она снова начала топать мимо деревьев и скал. Люмин не терпелось уйти, и ее только больше разочаровывал тот факт, что он до сих пор следовал за ней. — Эй, ты первая начала. Какая наглость. Она сопротивлялась желанию наступить ему на ногу, пока в сердце у нее что-то не оборвалось. Это горячее чувство вернулось, словно какой-то паразитический червь, сжирающий ее изнутри. — Неправда! Я пыталась запугать вас, чтобы вы перестали задавать вопросы и оставили меня в покое! — Запугать? Ты? — Да! Чтоб вы знали, некоторые очень даже боятся меня. Он весело усмехнулся: — Ты себя видела? Ты ростом сто пятьдесят пять сантиметров с кепкой, а весишь сорок пять килограмм максимум- — У меня есть мускулы, Тарталья! Гигантские! — Ты звучишь, как бурундук, когда кричишь- — Нет, не звучу! — Ты опять это сделала, повторила свой бурундучий голос! — Заткнитесь! — Послушай, — он поднял руки, сдаваясь, хотя на его лице все еще чувствовалось веселье. — Я просто даю тебе понять, что ты совсем не пугаешь. Но вот, что интересно во всем этом — как может кто-то типа тебя, победить сразу пятерых? Хороший вопрос. Ей следовало быть осторожнее. Если бы она просто обратила внимание на свое окружение, прежде чем призвать свой меч, она бы увидела наблюдающего за битвой Тарталью, и тогда его внимание сейчас не было бы полностью приковано к ней. Она действительно думала, что угроза «Я заморожу тебя своим крио» сработает — обычно это прокатывало с другими носителями гидро. Тем не менее, казалось, это только больше заинтересовало его. Теперь, когда она задумалась об этом, возможно, прикосновение к его коже было лишним. Как бы Люмин ни хотела убежать, она знала, что не сможет. Чтобы избежать подозрений, ей просто нужно было дать быстрый и правдоподобный ответ. Если бы только это было так легко. — Что ж, — она неловко перекатилась на носках и уставилась в землю, — неужели это так странно, что я умею драться? В конце концов, я все еще в составе вооруженных сил Снежной. Он уставился: — Но ты же конторский служащий. Екатерина даже не знает как правильно держать удар. Разве Фатуи не учили всех сражаться? Это казалось странным, хотя Люмин предчувствовала, что большинство людей низших чинов были просто нормальными людьми, поддерживающими свои семьи. Значит план Б. — Это просто мое хобби и хорошая разминка. — Твое хобби? Чайльд подчеркнул это слово, как будто оно может открыть путь к безграничным сокровищам. Люмин потребовалась любая капля самообладания, чтобы не признаться, что она уже побеждала его раньше. — Да, — она ​​натянула улыбку, хотя у нее было ощущение, что он мог видеть сквозь эту фальшь, за которой она скрывалась, и отвернулась. — Каждый владелец Глаза Бога хоть чуточку да знает, как нужно сражаться. Ведь была же веская причина, из-за которой они получили его. Люмин просто попросила, хотя как она считала, это держало ее особняком от других. Чайльд понятия не имел об этих обстоятельствах, когда шел за ней по дорожке. — Значит, это не гидро, крио или пиро. Ты слишком дерганая для дендро... Думаю, это электро. Видимо она была слишком дерганной и для гео. Хотя Люмин думала, что ее печально известное упрямство сойдет за признак каменной стихии. Носители электро в целом были разношерстными. Не было никаких предположений, почему он был дан именно им, в отличие от других элементов. Владельцы гидро были причудливы, хвастливы и креативны по-своему. Владельцы пиро полны решимости сжечь всё вокруг для достижения своих целей. И так далее. Личность архонта проявлялась через носителей Глаза. Люмин хотела бы электро. — Я могла бы просто сказать ответ, раз вы так ужасно справляетесь. — Это же анемо, не так ли? Она улыбнулась ему через плечо: — Почему это была ваша последняя догадка? — Метод исключений, принцесса. Свобода и ветер, — размышлял Чайльд, — это не особо подходит. Барбатос, как известно, раздражает людей подобных тебе. — Возможно, именно поэтому он и дал мне свой Глаз Бога, как напоминание о том, какое я огорчение. Удивительно, но он засмеялся. Звук застал ее врасплох, почти заставив подпрыгнуть. Это был тот смех, который мог привлечь внимание девушек, наполняя комнату радостью, которую никто не мог объяснить. Она остановилась, чтобы посмотреть на него. — Ты не огорчение, — начал он, — на самом деле, ты скорее удивительна. Удивительна. Если бы он только знал. — Я думала, что раздражаю вас, лорд Предвестник? — И это тоже, только в удивительном ключе. — Как мило, вы всегда так складно стелите? — Вовсе нет, я просто ничего не могу с собой поделать. Он ничего не мог поделать со своей пассивной агрессией и сарказмом. Любой юмор, который был между ними, растаял, когда Люмин встретилась с ним взглядом. Он бросал ей вызов, и она готовилась встретить его. Она могла только предположить, что ему это в ней не нравилось. Он не привык к такому обращению со стороны новобранца. Каким бы чудесным ни было разочарование Тартальи, Люмин знала, что ей нужно оставаться в рамках приличия. Настоящий новобранец не был бы настолько неуважительным, поэтому она прочертит грань именно тут. Она подняла карту словно напоминая ему, зачем они пришли сюда кроме того, как найти путешественницу. — Не желаете поработать? — Конечно, — оживился Чайльд, и вызывающий огонь в его глазах исчез, — только не давай этим застрельщикам подумать чего-то лишнего. Этого было достаточно, чтобы привлечь ее внимание. Что-то лишнее — может в Фатуи творилось нечто важное, что она могла бы раскрыть? Как бы то ни было, Нин Гуан могла взять любую кроху информации и сварганить из нее полноценный обед. — Что вы имеете в виду? Чайльд посмотрел на нее так, словно хотел прочитать ее мысли: — Ты так долго была на Родине, что не помнишь, каково это — быть на полевой работе? — Да, — сумела она утвердительно кивнуть, — это было давно. Я больше привыкла к работе за столом. — Классика. Что ж, не удивляйся, когда они начнут пускать слюни. Она остановилась, чтобы дать себе время проанализировать его слова. Он продолжал идти впереди нее к первому лагерю, который мог видеть за холмами. Люмин сражалась со многими застрельщиками Фатуи, они ни разу не пускали слюни. Если только за три месяца своего отсутствия с Ли Юэ Царица не выжала любые остатки разума из их котелков. Какими бы зловещими ни были их супер-костюмы и улучшения, они были обычными людьми. Ей не нравилась идея проведения еще большего количества экспериментов в каждом регионе. Спустившись с небес на землю, Люмин поспешила не отставать от длинноногого Чайльда: — О ч-чем вы? — Здесь, в дикой природе, живут одни мужчины, — пожал он плечами, — что бы ты почувствовала, если бы к тебе подошла какая-нибудь красивая девушка в короткой юбке? Архонт свидетель, он был прав. Застрельщики Фатуи и правда неприятно попахивали, они редко купались, оградили себя от мира в этих маленьких горных лагерях и, казалось, сходили с ума, проводя дни напролет с одними и теми же тремя людьми. А юбка у нее и вправду была довольно короткой, хотя она считала большим преувеличением предполагать, что они будут пускать слюни. Ноги Люмин были ничем по сравнению с ногами Джинн или Нин Гуан. Помимо этих фактов; Тарталья, Одиннадцатый Предвестник Фатуи, только что назвал ее красивой. — Притворюсь, что не слышала ваших слов. Он усмехнулся через плечо. Люмин сверкнула глазами в ответ. У Чайльда была милая улыбка, даже если временами она граничила с ухмылкой. Их прогулка продолжилась. Это был бы первый раз, когда Люмин действительно разговаривала с застрельщиком во время ненасильственного противостояния — случай с Гань Юй она ​​не считала ненасильственным. Она последовала за Тартальей по холмам и дороге к лагерю вдалеке. Между ними воцарилась приятная тишина. Она была благодарна за то, что молчание больше не было напряженным, хотя дружеским его тоже сложно назвать. Это было более профессионально, по-деловому, чем что-либо еще. Однако слово «красивая» повисло между ними, словно едва заметная оговорка. Шли секунды, и дискомфорт Люмин перерос в нечто удушающее. — Сэр? — она подождала, пока Чайльд хмыкнет в ответ, прежде чем продолжить. — Вы были так любопытны со мной, могу ли я спросить, как вы получили свой Глаз Бога? Он замолчал, и Люмин чуть не врезалась ему в спину. Она остановилась как раз вовремя, чтобы заметить, как хаотичные пряди его волос вырисовываются на фоне голубого неба. Это было преступлением, насколько высок этот мужчина — а может, это она была слишком низкой. — Почему ты спрашиваешь? — он даже не смотрел на нее, когда говорил. Она спросила, потому что хотела знать все секреты Фатуи и использовать их для поисков своего брата. Конечно, она не могла сказать этого Тарталье. — Я думаю, что это справедливо после вашей игры в двадцать вопросов. — Верно, — пожал он плечами и повернулся, — но мне было любопытно лишь потому, что ты скрывала свой Глаз Бога. Я же ношу свой открыто, так что это не столь интересно. — Я считаю, что это интересно! — Ты? — Чайльд приподнял бровь. — С чего бы? Она злобно ухмыльнулась: — Мне просто интересно, кого вы убили, чтобы заполучить эту штуку. — Скорее, что я убил. Упавшая улыбка и пристальный взгляд. Люмин напряглась, а Чайльд только вздохнул и отвернулся. Он продолжил путь к лагерю застрельщиков в неловком, сдержанном безмолвии.

_______________________________

Глаз Бога, монстры и застрельщики, отчаянно нуждающиеся в цивилизации. Оползни, Предвестники и улыбки, которые опаснее, чем должны быть. Люмин, Ин, кем бы она ни была, вряд ли могла выбросить из головы эту поездку. Она могла выделить несколько интересных моментов: 1. У Тартальи есть семья, и это могло стать материалом для шантажа. 2. С застрельщиками Фатуи нужно разговаривать очень медленно и максимально упрощенно. 3. Тарталья очень хорошо избегал вопросов. Он не мог знать, кто она, в таком случае было бы глупо держать ее при себе. И хотя он раздражал ее, парень был совсем не глуп. Он просто отступал от каждой её попытки копнуть под него глубже. К концу дня Люмин ничего не выяснила, кроме этих трех пунктов. Единственный факт, который она узнала - Чайльд считал Люмин своим другом, что было чистой воды неправдой. Откуда у него взялась эта идея, она понятия не имела. Друзья. Что было дружеского в том, чтобы сломать ей рёбра и сбросить вниз? Действительно ли она его привлекала, также оставалось без ответа. Той ночью Люмин обнаружила, что не спит. Паймон прижалась к ее руке и блаженно храпела, а она в ужасе уставилась в потолок. Симпатизировала ли ему путешественница? Если нет, то почему он просто не сказал этого? Всё это было странно. Тарталья в целом был странным. На следующий день на работе он был необычайно тихим. — Ваш завтрак, — шепотом произнесла Люмин, когда протиснулась через дверь в его кабинет. Поднос с едой звенел и слегка грохотал, что было слишком шумно для такого раннего утра. Хотя Чайльд обычно приходил, когда захочет, он мог явиться и в семь утра. Люмин никогда бы не сочла его ранней пташкой. Когда она поставила поднос с едой, он оторвал взгляд от документа в руках: — Спасибо. — Вы… серьезно меня поблагодарили прямо сейчас? Он никогда раньше не благодарил ее за подобное. Чайльд только безэмоционально моргнул: — Ты бы предпочла оскорбление? Тарталья редко оскорблял ее - он лишь делал жизнь намного труднее, чем следовало бы. Люмин только покачала головой и натянула пушистый капюшон, чтобы прикрыть волосы. — Нет, нет. Пожалуйста. — Подойди и взгляни-ка сюда, — он положил документ и откинулся на спинку стула. Люмин обошла его стол, заглянула через плечо, когда он произнес: — Прошлой ночью прибыл отчет о путешественнице. Ей не следует удивляться тому, что у Фатуи везде есть глаза и уши. Тем не менее, с его спокойным поведением и отсутствием озорства, она не могла не почувствовать важность момента, давящего на нее. Чайльд нахмурился, глядя на документ. Это был самый серьезный вид, который она видела у него со времен Сердца Бога. Если он уже раскрыл все ее планы и положил конец ее миссии, Люмин просто хотела с этим покончить. Ее сердце забилось быстрее. Когда она не ответила, Чайльд только взглянул на нее: — Путешественница полностью исчезла. Думаю, ты была права насчет того, что она в Инадзуме. Облегчение. Сладкие волны облегчения ощущались словно холодная вода в жаркий день. Она хотела упасть в обморок и поблагодарить богов. — О-о, — Люмин отстранилась и вздохнула. — Ну, не дуйтесь. — Я не дуюсь. Он ворчал как обиженный ребенок. Люмин подавила желание фыркнуть. — Могу я спросить, что случилось? Чайльд откинулся назад и скрестил руки на груди. Она заметила, что он был жутким непоседой. Если он сосредоточен на чем-то, то всегда дергал коленкой или качался на стуле, стучал пальцами или топал ногой. Единственный раз, когда Тарталья, казалось, оставался неподвижным, был разгар битвы. Теперь его стул раскачивался от необузданной энергии. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, но Ин терпеливо ждала, даже если ее слегка раздражало то, как он игнорировал завтрак, который она несла, поднимаясь по четырем лестничным пролетам специально для него. — Я... мне нужно с чем-то сражаться. — Хмурый и далекий взгляд темно-синих глаз. — Я думал, что вчера увижу путешественницу и буду драться с ней, но она ушла. И после той битвы нет никого, кто бы мог... Тарталья редко затруднялся подобрать слова. — Никого, кто бы что? — Кто мог бы меня удовлетворить. Люмин презирала, насколько сексуально это звучало. Она уставилась на него. Он заерзал. Чайльд был беспокойным и бледным, как и на протяжении всей недели. Он был похож на забитую больную собаку, которой отчаянно нужно было выбежать на улицу. Девушка знала всё это, но никогда не видела, чтобы он так сильно сдерживался. Не то чтобы она хоть как-то могла ему помочь. — Что ж, надеюсь, вам станет лучше! — Люмин повернулась к выходу, собираясь уходить. — Я должна доставить сегодняшнюю почту в гавань, а затем проверить периметр дозорных и- — Ин? — Д-да? — она застыла в дверном проеме. — Ты сразишься со мной? — Нет. — Ее ответ был незамедлительным. — Тогда давай перефразирую, — Чайльд откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол, очевидно занимая позицию силы, несмотря на то, что он сидел. — Ин, как твой начальник, я приказываю тебе сразиться со мной. Теперь Люмин понимала все эти истории о людях, которые увольнялись прямо на месте. — Что случится, если я откажусь? — Тогда тебя с позором уволят за неподчинение моему приказу, и я смогу атаковать тебя уже как враг, а не как босс. Перед ней стоял выбор, и было очевидно, какой из них был здравым решением. Очевидно и то, что Тарталья нуждался в чем-то после двухнедельного "заточения" в банке. Она могла просто изменить свой стиль боя, используя только анемо, а не оба элемента. Она обязательно ошибется, будет действовать медленнее и покажет себя настолько плохо, насколько это возможно. Ин была бойцом, но не такой как Люмин. Она бы не позволила Чайльду заметить какие-либо сходства. — Как пожелаете, мой Господин.