Disarmed

— В этом письме говорится, что Люмин — ужасный шпион! — Ты не можешь его прочесть, да? — Паймон может прочесть! Паймон не могла. По крайней мере, не те фрагменты, которые имели смысл. Она лишь внимательно прищурилась и констатировала диалект Снежной, но всё самое важное ускользало от нее. Люмин подумала, что ей стоит подарить подруге очки для чтения, учитывая, насколько близко она прижимала письмо к лицу. — Не страшно, если ты больше ничего не можешь разобрать, серьезно. — Паймон может разобрать, — почти прорычала она, — дай ей минутку… Люмин уже дала ей несколько минут. Это было чудесно — избавиться от тяжелого пальто и маскировки. Маска была заброшена в угол изящного гостиничного номера, и девушка отчаянно желала поспать. Секретарская работа по какой-то причине оказалась намного утомительней, чем ее обычные приключения. После того, как Чайльд пообещал выполнить свою работу в обмен на однодневную поездку в Драконий Хребет, Люмин провела остаток дня, следуя за ним по пятам. Он разговаривал с агентами, подписывал бумаги, встречался с дипломатами и делал всё это с неизменно-профессиональной улыбкой на лице. Письмо в кармане с каждым часом заставляло девушку нервничать всё больше. И вот, в конце дня Чайльд объявил, что возвращается в свои апартаменты. Он ​​понимающе улыбнулся Ин и быстро ретировался. Освободившись от него, она сразу же отправилась в свой номер в отеле на другом конце города, чтобы встретиться с Паймон. Пока ее поиски ответов оставались безрезультатными. — Ты хоть умеешь читать по-снежански? — Немного, но Паймон не приходилось использовать снежанский после того инцидента с гигантским кальмаром… — вздрогнула фея от неприятных воспоминаний. — Скажем так, Паймон больше никогда не отправится в зимний тематический круиз. Люмин не особо горела желанием знать об этом. — Ты можешь хотя бы сказать, кто подписал его? — Да, это не проблема… — она ​​постучала пальцем по подписи. — И хоть Паймон не понимает, о чем тут идет речь, но это слово простое. Царица — В этом слове ничего не выглядит простым. Паймон закатила глаза: — Это подпись Царицы! Росчерк стоял в окружении еще нескольких незнакомых слов. Люмин бы предположила, что они, скорее всего, были чем-то вроде «Ее Величество» или «С уважением», которые свидетельствовали об окончании письма. Хотя большая часть послания была выведена аккуратным, обычным почерком, сама подпись была резкой и жесткой. В те очень редкие моменты, когда Чайльд отвечал на письма, он заставлял Ин писать их самой и передавать ему только для подписи. Скорее всего, именно это и произошло при данных обстоятельствах. Сердце Люмин екнуло, когда она поняла, на что именно смотрит. Это письмо от самой Царицы. — Нам нужно всё это перевести. Паймон, ты можешь еще что-нибудь прочитать? — Не думаю, — ее ответ был небрежным и скучающим, дополненный вздохом, когда она плюхнулась на подушки и уставилась в потолок. — Паймон знает несколько слов, но они не имеют особого смысла. В этом мире ничего не имело смысла, но Люмин уже привыкла к подобному. Она часто решала самые сложные загадки с помощью мельчайших крупиц информации. — Всё равно скажи мне. — Хорошо, — фея фыркнула и села, схватив листок в руки и притянув его к лицу, — вот слово «беги» и слово «гора». А еще... Люмин дала ей возможность спокойно все прочесть. Паймон становилась все более ворчливой с тех пор, как началась эта тайная миссия, хотя целыми днями она ела и бездельничала. Люмин не совсем понимала, почему фея вообще жаловалась — возможно, она скучала по ней, это было бы приятно. Каждую ночь, когда Люмин возвращалась в свой номер, она избавлялась от маскировки и почти мгновенно засыпала. Паймон иногда вела себя как уязвленная домохозяйка с мужем-трудоголиком. Просьба прочесть это письмо было первой работой, которую ей дали за несколько недель. — О, Паймон знает! Сердце Люмин забилось быстрее: — Что там? — Здесь написано… — пауза и прищур глаз, — смотри, вот это. «Принц Бездны» — Кто это? Фея вздохнула, как будто ответ был очевиден: — Принц Бездны! Принц Бездны, дуреха! Принц Бездны. Бездна. Принц. Принц Бездны? Люмин не знала, что в Бездне вообще существовала какая-либо форма правления. Всё, что она могла представить — это хиличурл с самодельной короной на голове. — Что ж, в этом не будет ни капли смысла, пока мы не переведем письмо полностью, — взяв пергамент, Люмин осторожно сложила его и, встав с кровати, надежно спрятала в ящик комода. — Ты знаешь кого-нибудь, кто умеет говорить на снежанском? Паймон снова вздрогнула — скорее всего, вспомнив гигантского кальмара. — Нет. Но Паймон не будет тебя слушать, пока ты развлекаешься, играя в Фэтуи. — Если доя тебя это развлечение, то для меня это больше похоже на страдание. — Конечно! — Паймон впилась в нее негодующим взглядом. — Ты целый день занимаешься интересными вещами! Тебя ждут настоящие приключения! Устав от дневных событий, Люмин со вздохом легла на кровать и крепко обняла подушку. Она закрыла глаза и зевнула, пока Паймон продолжала возмущаться. — А что получила Паймон? Ничего! Уединение, беспризорность! Скуку! Вот что получила Паймон! Завтра она пойдет в Драконий хребет и отморозит себе задницу. Но Чайльд увидит снег, и, возможно, это поднимет ему настроение. Может, он перестанет грузить ее невероятно придирчивыми заказами на завтрак, которые он даже не ест. — Эй, не засыпай, пока Паймон разговаривает с тобой! Люмин заснула в эту же самую секунду, видя сны о письме и Бездне.

_______________________

Драконий хребет. Снег, ветер и гигантские Стражи Руин. Вся область казалась населенной привидениями. Возможно, именно здесь Люмин наконец сорвется и слетит с катушек. Если это случится, ей бы хотелось, чтобы лорд Тарталья стал ее первой жертвой. — Как красиво! Так ясно и чисто... Идеальный фон для кровопролития. Всё, о чем Люмин могла думать, было: что, черт возьми? — Сегодня вы… звучите особенно кровожадно, мой господин. У вас хорошее настроение? — Вполне себе. — Голос Чайльда был звонким и взволнованным, до краев наполненным едва сдерживаемым счастьем. Люмин обдумывала начать давать названия его перепадам настроения. Поведение Тартальи сейчас было крайне задорным, и это можно было назвать "настроением Лесной принцессы". Он выглядел так, будто в любую секунду мог запеть вместе с птицами и другими животными. Конечно, за этой улыбкой таилась опасность. Люмин не была слепой и прекрасно это видела. Каким бы веселым ни казался Чайльд, он все равно смотрел на Драконий Хребет, как будто это была его новая игровая площадка, идеально подходящая для убийств. Радость и кровожадность — интересное сочетание. — Как же хорошо выбраться из офиса, правда, Ин? — он направился к заснеженной горе. Они прошли через деревню Мингьюн, которая казалась чуть менее жуткой, чем сам Драконий Хребет. И, отвечая на его вопрос, да, было очень приятно выбраться из офиса. Только не с ним. Сегодня он действовал ей на нервы сильнее, чем обычно. Возможно, причиной было то, что Чайльд настоял на ее битве с ледяным Метачурлом, дабы посмотреть на сражение со стороны или, возможно, из-за того, что его новое черное пальто сидело на нем как влитое, в то время как ее было свободным и мешковатым. Но, скорее всего, истинная причина крылась в том, что он тащил ее с собой в однодневную поездку, когда Люмин предпочла бы найти переводчика для того самого письма. — Насколько вы планируете тут задержаться, мой господин? — спросила она нервно, будто на иголках. Чайльд разглядывал горную вершину вдалеке, стоя перед ней на краю деревни Мингьюн. Казалось, он занимался подобным часто — останавливался, смотрел, обрабатывал и анализировал. Люмин почти видела, как в его голове крутятся шестеренки. Концы его шарфа развевались на ветру. Сегодня он даже полностью застегнул свой наряд, за что Люмин была искренне благодарна. Она никогда больше не хотела видеть резкие линии его бедра или думать о своих пальцах, скользящих по ним, и- — Ин? — Д-да? — она резко остановилась, обнаружив, что Чайльд смотрит на нее с любопытством. — Я сказал, что нам, вероятно, придется переночевать здесь, и спросил, не принесла ли ты палатку, которую я храню в моем офисе. — Он усмехнулся. — Ты зависла или что? Или что. Определенно что. Под маской она зажмурилась и глубоко вздохнула, чтобы успокоить расшатанные нервы. — Мои извинения. И нет, я не взяла палатку - вы не просили меня об этом. Чайльд нахмурился: — Не просил, но ты в любом случае должна была предусмотреть это. Все мысли о чудесной линии его бедер в один миг испарились. Они стерлись, унесенные ветром, как пыль. Вместо таких омерзительных вещей разум Люмин вернулся к своему естественному состоянию: презрение к каждому сказанному им слову. Девушке пришлось сделать паузу, прежде чем она могла выпалить какую-то глупость, но это ей, как обычно, не помогло. — Вы считаете, что я умею читать мысли, или просто пытаетесь действовать мне на нервы? — Я пытаюсь действовать тебе на нервы, — сухо сообщил он. — Несмотря на то, что мне очень понравилось драться с тобой, я до сих пор хочу, чтобы ты уволилась. Предпочитаю, чтобы за мной не следили назойливые женщины. — Я вам сказала, что вы можете отправиться в Драконий Хребет без меня! У вас был такой вариант! Чайльд закатил глаза и вздохнул: — Чем больше я тебя мучаю, тем ближе ты к тому, чтобы уволиться. И я слышал, что Драконий Хребет довольно беспощаден. Возможность посмотреть на снег — это просто плюс. Как будто он не догадывался, насколько мстительной на самом деле могла быть его секретарша. Каждый раз, когда он давал понять, что не хочет себе няньку в качестве наказания, гнев и решительность Люмин только усиливались. Он, очевидно, ненавидел, когда его так опекают, а она ненавидела, когда ей указывают, что делать. Люмин могла лишь усмехнуться: если он так сильно ненавидел подобные наказания, то, возможно, ему не стоило пытаться потопить Ли Юэ, призывая древних богов. — Я люблю снег, — солгала она, проходя мимо него и топая к краю Драконьего Хребта. — В конце концов, я же из Снежной. Я буквально живу в снегу. Он тут же последовал за ней по пятам: — На самом деле, твое имя звучит не очень-то по снежански. — Ваше тоже. — Чайльд — не мое настоящее имя, и не Тарталья тоже. Эта мысль раньше не приходила Люмин в голову. Она не знала его настоящего имени, и, скорее всего, его знали очень немногие. — Оно скорее всего какое-то странное, вроде Олегавича. — Олегавича? — его нос сморщился в замешательстве. — Откуда ты его вытащила? Это была прекрасная смесь снежанских имен, которые она слышала раньше, но не то чтобы она была знакома со многими из страны льда. Люмин не ответила. Она продолжала устало тащится по снегу, думая о Снежной и своем прикрытии. Как же мало она знала об этой стране. Фатуи принимали в новобранцы не только своих земляков, поэтому она вполне могла сойти за кого-то из Мондштадта. Тем не менее, единственные документы, которые Кэйя смог достать, были от агента Снежной, которого он схватил. Ей нужно было срочно отвлечь Чайльда от вопросов об Ин. Девушка даже не могла вспомнить, из какого она города. — Я думала, это будет однодневная поездка. — Я передумал, — объявил он. — Я хочу остаться на ночь. Но кое-кто не захватил палатку. — Вы не говорили об этом! — Ничего страшного, здесь много магов и застрельщиков, мы просто устроим ночлег у них. А бедным подчиненным придется спать прямо в снегу. Люмин обнаружила, что заговорила прежде, чем смогла остановиться: — Как банально. — Пардон? — Чайльд ускорился, чтобы оказаться рядом с ней, улыбаясь и пряча руки за спину. Люмин решительно избегала его взгляда: — Вы, начальство, всегда думаете, что можете запугать тех, кто ниже вас. Бьюсь об заклад, вы собираетесь занять всю палатку и уложить остальных спать на улице. — Нет, — Чайльд изобразил самый невинный вид. — Я собирался позволить тебе спать вместе со мной. Ужас всей этой ситуации был словно удар под дых. Ей оставалось блевануть на снег. — Я не хочу спать рядом с вами. — Окей, тогда спи на улице. Это звучало ненамного хуже. — Как насчет того, чтобы мы вообще не остались ночевать? — Да брось ты, — Чайльд повернулся, отступил назад и развел руками, показывая на окружающее его полностью белое пространство. Он был черно-красно-серым пятном на фоне. — Драконий Хребет огромен! Давай его исследуем! Однажды она уже исследовала его, как путешественница. Люмин уже убежала от гигантских Стражей руин и пряталась от застрельщиков. Она успела отморозить пальцы ног, заблудившись в снежных завалах, но ее спас Беннетт, который тоже потерялся. Чайльд даже не сказал ей взять палатку. Он, как всегда, просто издевался над ней. Девушка почувствовала, как ее раздражение с каждым шагом растет всё больше, пока она следовала за ним по сугробам. Чем дальше они заходили, тем снег становился глубже, а места трудно проходимей. Люмин казалось, что она идет за Чайльдом прямо в метель, но, тем не менее, он оставался веселым и спокойным. — Я не хочу ничего исследовать, предпочту не замерзнуть насмерть. — Знаешь, я думал взять с собой кремень. У нас все будет хорошо, Ин. Хорошо, да ладно. Она просто бросит его, когда у них непременно начнется переохлаждение. Чайльд решил пойти по тропинке вокруг горы, на мгновение взглянув на вершину и продолжив свой путь. Он мастерски пробирался по сугробам. Парень указал на знакомых животных на бесплодных деревьях. И в этот момент он казался таким счастливым, свободным. Подозрения Люмин только росли. Чайльд редко оставался тихим надолго. Девушка не осмелилась заговорить первой, это было бы похоже на крик в холодной тишине Драконьего Хребта. Тем не менее, по ее коже пробежали мурашки, когда Тарталья замедлил шаг. Тропа, по которой они шли последний час, внезапно оборвалась. Из снега торчали обломки дерева, должно быть, это остатки того, что когда-то было мостом. Он с любопытством посмотрел в пропасть. — Здесь не так уж высоко, думаю, я могу спрыгнуть и пройти по тропинке. Неуверенно Люмин тоже приблизилась к бреши. Она мгновенно нахмурилась: — Это слишком опасно, мы должны найти другой путь. — Что ты имеешь в виду? Этот любопытный, невинный взгляд был почти что убедительным. Люмин только усмехнулась: — В смысле "что я имею в виду"? Вы себе всё переломаете, если спрыгнете туда! — Да ну, не драматизируй. — Чайльд закатил глаза и приготовился к прыжку. Люмин не могла ничего поделать с тем, как ее сердце екнуло, а тело двинулось без раздумий. Мгновенно она схватила его за руку и оттянула от края. — Вы пострадаете! — она отпустила его и попятилась назад, в ужасе зажимая рот руками. — Я не смогу дотащить вас обратно! Мне потребуется целая вечность, чтобы найти помощь! Пауза. Она зажмурилась. Чайльд смотрел — у него хватило наглости улыбнуться. — Ин, ты волнуешься за меня? Люмин проигнорировала его очевидное веселье. — Я волнуюсь о том, как бы не оставить вас здесь умирать с переломанными ногами! — Ин, я действительно не понимаю, шутишь ты сейчас или нет. — Я не шучу! Его веселье превратилось в настороженность. Он указал на клубок дыма, поднимающийся вдалеке. — Я думаю, что тропинка внизу приведет нас к лагерю. Скорее всего, это лагерь Фатуи, обычно они единственные люди в округе. Это самый простой способ добраться. — Это будет не так уж просто, если мне придется тащить ваше тело по снегу. — Ин, я падал и с худшей высоты. Все будет хорошо. — Как скажете, — она ​​положила руки на бедра и сердито посмотрела на него, — но я не буду прыгать туда. Мне нужна веревка или что-то подобное. Планера у нее при себе не было. Планирование в Снежной не было обычным делом, фатуйскому подчиненному с Родины было бы логично не владеть планером. Чайльд, похоже, тоже так думал — если можно превратиться в водяной шар и улететь в ночь, зачем возиться с планером? Конечно, проверни он это здесь, то просто замерз бы насмерть — однако Люмин хотелось на это посмотреть. Они могли просто повернуть налево к дорожке, по которой шли только что, но она становилась очень крутой и каменистой. Тропа, идущая от дна пропасти, выглядела намного безопаснее — не считая момента с прыжком. Чайльд повернулся, чтобы еще раз взглянуть вниз. После минуты задумчивого молчания он наконец сказал: — Я просто поймаю тебя. Он просто поймает ее. Он спрыгнет и поймает ее. Чайльд, словит ее. Люмин не была уверена, правильно ли она это слышала. — Это глупо... — начала было она свой спор, но прежде, чем девушка успела продолжить, Чайльд согнул колени и спрыгнул с края. У нее сперло дыхание в груди, пока она наблюдала, как он исчезает из поля зрения. Люмин тут же подбежала к обрыву и посмотрела вниз. Чайльд все еще стоял на ногах, опираясь рукой о каменную стену. Он невинно улыбнулся ей и крикнул: — Тут не так уж и глубоко! Моя лодыжка сломалась только в одном месте! — Я не собираюсь лечить вас! — Я шучу, — надулся Чайльд и раскинул руки. — Просто прыгай, я тебя поймаю! Прыгнуть в его объятия. Руки Чайльда, которые, как она знала, были достаточно сильными, чтобы сжать ее до смерти, хотя это было не совсем в его стиле. Он просто мог не поймать ее, посмотреть, как она сломает обе ноги при ударе, а затем бросить ее умирать на дне пропасти. Люмин оставалось только нахмуриться. Улыбка Чайльда дрогнула, когда он заметил ее подозрение. — Ин, ты думаешь, у меня есть скрытые мотивы? Если бы он знал, что она на самом деле Люмин, у него было бы много причин убить ее. Это же Тарталья, он мог играть с ней, как кошка с мышкой. Количество возможных вариантов просто сводило Люмин с ума. — Я не хочу прыгать! Минутами ранее вы сказали, что вам не нужна секретарша, возможно, таким образом вы избавитесь от меня. — Обещаю, я поймаю тебя, — усмехнулся Чайльд, явно забавляясь. — Если бы я хотел убить тебя, ты бы уже была мертва. Я не стал бы так ходить вокруг да около. Она ненавидела, насколько он был прав. — Хорошо, — проворчала Люмин и отступила на шаг, ее колени дрожали. — Но если я умру, то буду преследовать вас вечно! — Ты не умрешь, Ин. Она с легкостью могла умереть. Скорее всего, она умрет. Но, с другой стороны, ей хотелось проследить за Тартальей и застрельщиками: возможно, она упустит важную информацию, если повернет назад. Или она умрет. Что будет, то будет. Люмин затаила дыхание. Она двинулась вперед, зажмурилась и задержала дыхание, будто собиралась нырять в холодную воду. И тогда она прыгнула. Порыв ветра. Ее собственный крик. Ощущение льда, врезающегося в пальто, словно ножи. Все произошло за долю секунды. Руки Чайльда были сильными и теплыми. Одна обвивалась вокруг ее бедер, другая — вокруг спины. Она могла слышать что-то в правом ухе, когда прислонилась головой к его груди и позволила миру вокруг себя снова погрузиться в тишину. — Видишь? — низкий голос и его знакомый смешок. — Я же говорил, что поймаю тебя. Он поймал ее. Она не умерла. Люмин мгновенно поняла, что услышала. Пульс Чайльда, его сердце. Оно сильно колотилось. — Лорд Тарталья? Он смотрел на нее в своих руках с широко раскрытыми глазами, пока сама Люмин глядела на него. Запыхавшись и ошеломленный, он ответил: — Да? — Я придушу вас, если вы еще раз вынудите меня сделать что-нибудь подобное. Ей показалось, что она услышала еще один удар его сердца — но, вероятно, у нее просто разыгралось воображение. Чайльд ухмыльнулся: — Тебе не нравится быть в моих объятиях? — Вовсе нет, — она ​​увидела, как его улыбка мгновенно исчезла. — Опустите меня, пожалуйста. Чайльд почти что аккуратно подвинулся, чтобы опустить ее на землю. Когда вторая ступня Люмин коснулась земли, она отпрянула от него и схватилась за грудь, широко раскрыв глаза под маской. Она частично ожидала, что он будет дразнить ее из-за ее страха, но вместо этого он просто прошел мимо в абсолютной тишине. Пока он продолжал идти по тропинке, Люмин поправила маску и снова натянула капюшон на волосы. Удерживая его, она погналась за Предвестником. — Кстати, спасибо! — За что? — Чайльд взглянул на нее через плечо. Люмин преследовала его по пятам. Ступая по снегу, она почувствовала укол чего-то незнакомого в животе. Ей было трудно смотреть ему в глаза. — За то, что поймали меня. Так что спасибо. Чайльд только улыбнулся: — Тебе стоит мне доверять побольше. — Как я могу? — Люмин пыхтела пока шла и одновременно разговаривала, ее колени все еще дрожали после прыжка. — Предвестники обычно не заботятся о благополучии своих подчиненных. Она вспомнила свои разговоры с оставшимися Фатуи в Мондштадте. Синьора была известна суровым обращением со своими новобранцами, а Панталоне — в то время как Люмин никогда его не встречала — гонял своих подчиненных, как сидоровых коз. А еще то, как Чайльд заставлял Ин выполнять какую-то бесполезную и глупую работу, только больше подтверждало ее теорию. Предвестники считали себя пупом земли, поэтому заботиться о новобранцах было ниже их достоинства. Чайльд не выглядел так, будто хотел с ней спорить. Веселье исчезло, сменившись плоской гримасой и взглядом вдаль. — Ага, так и должно быть. Я - не Синьора, но со стороны Предвестника было бы некрасиво проявлять к подчиненному больше уважения, чем необходимо. Но я уверен, что ты и так это знаешь. Люмин не знала. Если он предположил, что это знает Ин, то это наверняка было тем, чему обычно учат Фатуи. Она могла легко понять почему — все они были акулами в воде, ожидающими, пока хоть одна капля крови даст сигнал о близости добычи. Если Предвестник обнажит свою шею на глазах у всего мира, будет лишь вопросом времени, когда кто-нибудь попытается ее перерезать. Люмин презирала такой образ мышления. Она не могла представить себе, чтобы рыцари Фавония действовали таким образом - Джинн была уважаема и вне конкуренции. Ей не нужно было устрашение, чтобы управлять, в отличие от Чайльда. Люмин не знала, почему она решила сказать это, но слова всё равно вырвались наружу. Она совершенно не привыкла к цензуре — раньше у нее никогда не было начальника. — Лорд Тарталья, я уверяю, что не претендую на ваше место. Честно говоря, мне наплевать на ваше звание Предвестника, я здесь, чтобы выполнять ваши указания и наводить порядок в вашем дипломатическом хаосе. А также проникнуть в Фатуи и узнать все их секреты, но об этом ему не стоило знать. Чайльд встал как вкопанный. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, заставив Люмин остановиться. Они смотрели друг на друга в довольно громкой, неловкой тишине. — Ин? Она напряглась: — Да, мой господин? — Ты пытаешься меня приободрить? Она подумала, что скорее всего да. В каком-то роде. Девушка просто заметила, что он недоволен своими действиями — уж слишком якшается с подчиненной, ловит ее, ведет себя как-то не по-Предвестнечески. Как будто он сожалел о своей игривости, что проявлял до сего момента. Она вспомнила, как слышала его сердцебиение. Люмин задалась вопросом, действительно ли это было ее воображением. Она снова почувствовала себя слишком сердечной. Настолько, что она усомнилась в собственном уме. — Я просто хочу, чтобы вы знали. Мне плевать на подъем по карьерной лестнице, — объяснила она, вспоминая первые слова, которые пришли в голову. — Я просто хочу заниматься своей работой. Я не собираюсь искать вашу ахиллесову пяту или бить в спину. Я предпочитаю не участвовать в закулисных схемах, характерных для остальной части нашей организации. Чайльд уставился на нее, и Люмин в ответ сделала то же самое. Его внезапная шаловливая ухмылка взбодрила ее. — Ты милая, когда подлизываешься, знаешь это? Неужели он только что это сказал? (Он думал, что она милая?) Не говоря ни слова, Чайльд развернулся и двинулся дальше по тропинке. Люмин продолжила преследовать его по пятам, как тявкающая моська. — Как бы не так! Я скорее бы предпочла быть связанной с кляпом во рту, чем когда-либо подлизываться к вам! — Связанной с кляпом во рту? Я мог бы это устроить, если ты хочешь. Ужас, абсолютный ужас. Пропади пропадом ее бездумные слова. — Это не то, что я имела в виду! Я умру, прежде чем позволю вам прикоснуться ко м- — Кто сказал, что я буду к тебе прикасаться? — Чайльд резко обернулся. Он застал ее врасплох, сделав медленный шаг к девушке и положив руку ей на бедро. Это произошло слишком внезапно, его тело было непозволительно близко к ней. Когда она не ответила, он продолжил: — Ин, ты как маленький котенок, пытающийся противостоять льву. На самом деле за этим забавно наблюдать. Наверное, это была самая глупая вещь, которую он когда-либо говорил. Должно быть он лгал самому себе. Энергия и гнев Люмин вернулись в полной красе, когда она подняла подбородок и посмотрела на него. — Если вам от этого лучше, то пускай будет так. Наверное, трудно осознавать, что ваша секретарша может одолеть вас в бою, а также то, что я не подчинюсь вам, как все... Это просто сводит вас с ума, не так ли? Его ухмылка дрогнула. Маска сломалась на полсекунды, обнажив правду. Она знала, что права. Чайльд был напряжен и взвинчен, когда отвернулся. Он топал по дороге, а Люмин неторопливо шла следом на небольшом расстоянии от него. Она почти могла видеть темное облако крайнего разочарования и мрака, нависшее над головой Предвестника. Было приятно победить, хотя бы в этот раз.