Disarmed

Кажется, она еще не скоро сможет затеряться на фоне. Особенно учитывая, как странно вёл себя Предвестник в последнее время. Будто он знал, что Люмин решила стать обычным рекрутом и только поднял планку в ответ. Она проиграла их последующее сражение, но сразу же победила в другом. Чайльд прочел ей очень длинную лекцию о том, как он ожидал, что она приложит максимум усилий и никогда не будет играть в поддавки. Он всегда мог уловить ее притворство. К тому же ее естественные рефлексы вряд ли позволили бы ей проиграть. Ей просто не давали возможности быть скучным, нормальным и унылым рекрутом которым она хотела быть. — Должно быть, он замышляет что-то скверное. Я точно знаю. Екатерина уставилась на секретаршу, скривив губы. Люмин прислонилась к своему столу и оперевшись в него локтем, она повернулась, чтобы посмотреть, какой театр абсурда разворачивается поблизости. Чайльд стоял к ней спиной и махал рукой рабочим, несущим большой предмет мебели в дверной проем. Происходило что-то скверное. Что-то совершенно ужасное. Люмин просто не могла понять что именно. — Мисс Ин? — нерешительно произнесла Екатерина, — Лорд Чайльд просто покупает тебе стол, вот и все. Но в том-то и дело. Это было источником всех ее разочарований. Она повернулась к администратору и сердито уставилась на нее. — Но почему он покупает мне его? Чего он от меня хочет? Это взятка, какой-то сложный заговор с целью замучить меня? — У большинства секретарей есть свои столы, мисс Ин. Хоть это было правдой, Екатерина не знала настоящего положения дел. — Слушай, он в последнее время ведет себя странно. Вчера он купил мне обед, я имею в виду, кто так делает? — Для меня это звучит совершенно нормально. — Это был очень дорогой обед! А накануне он купил мне новые перчатки, так как заметил что мои износились. А за день до этого он купил мне туфли. А за другой день до этого- — Мисс Ин? Вмешательство застало ее врасплох: — Д-да? — С каких пор он так себя ведет? — Заинтересовавшись, Екатерина наклонилась вперед. Ее голос опустился до шепота, ее брови нахмурились, — С тех пор, как вы двое вернулись из Драконьего Хребта? Люмин знала это выражение лица, Екатерина собиралась посплетничать. Она много раз видела его, когда она разговаривала в комнате отдыха с Надей, и хотя сплетни всегда были забавными, быть предметом их обсуждения было уже не так увлекательно. Люмин не решалась дать честный ответ, но обнаружила, что шепчет в ответ: — Да, с того момента как мы вернулись. — Понятно… — она ​​задумчиво приложила палец к подбородку, — Вы двое… Ну, чем-нибудь занимались? Она нахмурила брови: — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, вы кучковались чтобы сохранить тепло? Вы целовались? Держались за руки? Разделили постель? Раздевались? Каждый из этих вариантов звучал как ситуация, которую Люмин могла бы вычитать в дрянном любовном романе. Сама эта мысль вызвала у нее приступ тошноты, застигнув ее врасплох, как пощечина. В ее голове была лишь пустота, когда она взглянула на Чайльда на другом конце банка. Ее новый стол застрял в дверном проеме. Несколько подчиненных находились под ним, пытаясь поднять и пронести его через холл банка. Чайльд держал его за одну сторону и оглянувшись через плечо, проследил за тем, куда он шел. Он дал инструкции вспотевшим новобранцам, которые все время помогали ему. Лорд Тарталья купил ей этот красивый стол. У него было маленькое местечко в углу его офиса, полностью отделенное для нее и разделенное тонкой бумажной стенкой, которая могла легко соскользнуть в сторону. Если бы Люмин действительно была секретарем, она, вероятно, была бы тронута прямо сейчас. Вместо этого у нее была паранойя. И отвращение. От слов Екатерины у нее скрутило живот. — Мы ничем не занимались, — ее ответ вышел более резким, чем она предполагала, — он поймал меня один раз, когда мы должны были спрыгнуть с чего-то, но ничего более. Екатерина серьезно кивнула: — Понятно. Но разве ты и мастер Чайльд не занимаетесь спарингами каждый день? — Ну, ты же знаешь Лорда Тарталью. Ему быстро все наскучивает, наши ежедневные сражения помогают ему чувствовать себя менее беспокойным, — объяснила Люмин, не сводя глаз с Предвестника. Стол, наконец, влез в дверной проем, и теперь его тащили к лестнице. Не позавидуешь тем бедным новобранцам, которых попросили о помощи. — Кажется, ты его хорошо знаешь… Люмин уловила смысл этих слов, их было достаточно, чтобы вспыхнуть. — Я не знаю его вне работы, и он не знает меня. Не надумывай себе ничего. Екатерина оставалась невозмутимой. — Тебе нравятся ваши битвы? — Д-да, мне нравится. Неохотно, но Люмин все-таки признала это. Было приятно выйти из банка и немного потренироваться. И каждый раз, когда она сбивала с ног Чайльда, выражение шока на его лице, несомненно, приносило ей удовлетворение. Было какое-то болезненное удовольствие видеть, как одного из сильнейших воинов Снежной избивает крошечная девочка. Конечно, это была единственная причина. — Я думаю, вам двоим следует просто откровенно поговорить, — посоветовала Екатерина, — сесть друг напротив друга и спросить его, почему он так странно неестественно добр. Неестественно добр — как нельзя кстати описывало ситуацию. У Чайльда, казалось, были перепады настроения, сначала он заставлял ее выполнять глупые задания, а спустя секунду угощал ее дорогой едой. Он не мог решить, как вести себя с Ин. — Этим и займусь, спасибо, — она кивнула. — О, убедись, что ты сделаешь это в пределах слышимости, мы с Надей поспорили сейчас, так что... Люмин нахмурилась, заставив администратора замолчать. Она наверняка не будет вести этот разговор в пределах слышимости. Стол был почти у лестницы, что было самой сложной частью процесса перемещения. Судя по поту на бровях новобранца, он был очень тяжелым. Она подошла к краю и махнула рукой, чтобы привлечь внимание Чайльда: — Мой господин, мы можем поговорить минутку? Тут же его сторона стола обрушилась. Остальные новобранцы изо всех сил пытались удержать его в вертикальном положении, пока Чайльд переступил порог, все время улыбаясь. — Конечно, пойдем пообедаем. Это было бы идеально и достаточно далеко от сплетниц Нади и Екатерины. Руки одного из новобранцев начали дрожать, когда он попытался изо всех сил удержать мебель: — Мой господин, мы действительно все еще нуждаемся в помощи! — Все будет в порядке, положите это обратно. — Сэр, пожалуйста! Он проигнорировал их отчаяние и положил руку на поясницу Люмин, тяжелый материал ее пальто отделял его пальцы от ее кожи. Половину отвратительной секунды она задавалась вопросом, каково это знать прикосновение его рук. Скорее всего, они были мозолистыми и покрытыми шрамами, и совсем не мягкими. Но и ее тоже. В последнее время Люмин начала замечать сходство между ней и Чайльдом. Каким бы раздражающим он ни был, он был полон решимости. Он был до такой степени дотошен, что она никогда не думала, что увидит кого-то вроде него, как зрелого человека. В Драконьем Хребте, когда Люмин протрезвела, она пожалела, что напилась перед четырьмя странными мужчинами — Паймон также прочла ей лекцию на этот счет по возвращении. Тем не менее, Чайльд позаботился о ее безопасности и отдыхе, и даже назвал ее милой. В сравнении с Люмин конечно. Так что это не в счет. Тем не менее он был полон сюрпризов. Сам факт этого ее обеспокоил. Она оглянулась через плечо и посмотрела на борющихся новобранцев, пытающихся перенести ее новый стол наверх. — Можете сначала закончить, это действительно не срочно. — Все чудно, с ними все будет в порядке, — заверил он, его рука все еще лежала на ее пояснице. Люмин только пожала плечами и позволила ему вывести ее за дверь и вниз по лестнице на шумную улицу. Она, наконец, привыкла к странным взглядам местных жителей. Когда она впервые вышла на публику в своей униформе Фатуи, репутация что она несла с собой, обеспокоила ее. Она не винила людей, но задавалась вопросом, знают ли они, кто она на самом деле под маской и пальто. Екатерина была добрым человеком. Она избегала вопросов о Фатуи, как будто это было соревнование, но она явно была их частью. Тем не менее, она была хорошей и искренней. Люмин знала, что у нее есть семья, которую она поддерживает, она обожает щенков и сожалеет тем, кто сделал ужасное вложение. Она была человеком, но на улице на нее смотрели с таким же осуждением, как и на любого другого Фатуи. Один этот факт вызывал у нее дискомфорт. Однако, похоже, никого из ее коллег это не волновало. Сильнее всего это затронуло Влада, но это было больше из-за его собственной тоски по дому, чем из-за гонения местных жителей. Чайльд, с другой стороны, был лучшим в том, чтобы оставаться безэмоциональным. Возможно, поэтому Люмин стало комфортней гулять по улицам Ли Юэ в своей униформе. Она взглянула на него. И он взглянул на нее. Он улыбнулся, как будто не шел по улицам города, который пытался затопить. — Мой господин? За секунду уловила, как напряглись его плечи, она не заметила бы движения, если бы не наблюдала за ним так внимательно. — Да, что? — Вас не волнует, как на вас смотрят жители Ли Юэ? Чайльд только вздохнул: — Какая мне разница? Нас с ними ничего не связывает, только с Цисин. И даже тогда дипломатические тонкости не требуют дружбы или даже любви к кому-то. Тем не менее, его все еще можно было встретить в ресторанах и театрах города. Это только усилило ее любопытство: — Но разве вас не страшит то, каким они вас видят? — Я знаю, как они меня видят, Ин. Я разрушил Золотую Палату и низверг Нефритовый Дворец с небес, — он уверенно ухмыльнулся и взглянул на нее — его рука все еще лежала на ее спине, он, казалось, еще не заметил этого. — Они знают мою силу, и я предпочитаю когда все идет именно так. Выпендрежник. — Но разве вам не нужны друзья? — Зачем мне они? А почему нет? У Люмин всегда были друзья, куда бы она ни пошла. Даже находясь под прикрытием в Фатуи. — Приятно строить отношения с людьми, другие подчиненные будут меньше бояться вас, если вы станете их другом. — Или они попытаются вонзить мне нож в спину и занять мое место, — невинно улыбнулся Чайльд, — не то чтобы это сработало, но убираться было бы запарно. Кроме того, у меня есть ты, не так ли? У него была она. Люмин была слишком сбита с толку. — Что? — Я могу сражаться с тобой, я могу командовать тобой, я могу пообедать с тобой. Пока я работаю в Ли Юэ, мне больше никто не нужен. — Вам...больше никто не нужен? — Ты позаботишься обо всем для меня, Ин. Ты как моя маленькая игрушка. Его игрушка. Потому что Ин каким-то образом удовлетворяла все его крошечные потребности, связанные с развлечениями. Она помогла ему выплеснуть энергию, она позволяла ему пережевывать себя как жвачку, пока ему не надоест, она дала ему повод посмеяться. Более того, она делала все, что он ей велел, каким бы глупым или бесполезным это ни было. Люмин застыла на полпути, гнев закипел в ее груди. Это не должно было ее так задеть. Для обычного рекрута Фатуи это честь — быть замеченным Предвестником, но она не могла сдержать своего разочарования. Она изо всех сил старалась удержать язык за зубами и не огрызнуться, но присутствие его руки на ее спине стало слишком будоражащим и неудобным для нее, чтобы позволить подобному продолжаться. Она отошла и посмотрела на него. Он остановился, люди суетились в большом кругу вокруг Предвестника и меньшего Фатуи, будто они могли заразиться от слишком близкой прогулки. Окружение было проигнорировано, когда Люмин взглянула на его веселое лицо. — Я для вас просто забава? — Она с трудом могла остановить себя, и ее день был бы полностью испорчен, если бы она спрятала все как можно глубже, — Я просто ваше развлечение? Вы до сих пор не позволяли мне заниматься чем-то важным, я никогда не присутствовала на встречах с Цисин, мне не доводилось пересекаться с дипломатами. Я как шут гороховый! А шут обычно не имел доступа к частной, важной информации. Ей приходилось красть те маленькие записки, которые она могла найти, и она даже не могла их перевести. Письмо о Принце Бездны оставалось непрочитанным в ее гостиничном номере в течение нескольких дней. Чайльд уставился на нее. Проходя мимо, местные жители бросили на пару странные взгляды. Люмин уперла руки в боки ей захотелось топнуть ногой по земле, если бы это не выглядело так по-детски. — Вы держите меня при себе лишь для того, чтобы поглумиться, не так ли? Она ненавидела то, как он сдерживал явную улыбку. — Ин… — Чайльд прикрыл рот рукой в ​​перчатке, затем нахмурился. — Ты злишься, потому что думаешь, что я не вижу в тебе настоящего секретаря? Она яростно кивнула: — Вы просто играете со мной в эту странную игру, покупая мне вещи и пытаясь запутать меня. Как будто совсем меня не уважаете! Наступила тишина. Прошло две секунды, и Люмин наблюдала за его реакцией. Улыбка Чайльда мгновенно исчезла. Он скрестил руки на груди и склонил голову. Нормальность исчезла и сменилась хищным взглядом в его глазах. Чайльд часто напоминал ей змею, готовую атаковать. Люмин напряглась, заметив, как он смотрит на нее. — Я и не должен уважать тебя, Ин. И он был прав. Как Предвестнику, ему не нужно было это. Они не были ни друзьями, ни семьей. На самом деле они были ничем друг для друга, кроме начальник и подчиненная. Она не знала, пересекла она черту или нет. Чайльд выглядел удивленным, но опасным, словно не мог решить, смеяться ему или казнить ее. Люмин не боялась, но она определенно не хотела терять близость к его файлам и информации. Шут или нет, но она все же была выше, чем администратор. — Вы правы, прошу прощения. Я вышла за рамки дозволенного, — она опустила голову и отступила на шаг, надеясь снять напряжение — как бы трудно ни было извиниться. Она не хотела встречаться с ним взглядом, но чувствовала, что его глаза задержались на ней. Прошло ровно 10 секунд тишины. Люмин, наконец, подняла взгляд только для того, чтобы застыть из-за вида, который она обнаружила. Глаза Чайльда были широко раскрыты, и он явно был в прострации. Когда она посмотрела на него, он быстро повернул голову налево и уставившись на камень на дороге, взялся за волосы, чтобы откинуть взъерошенные локоны. Они торчали, обнажив половину его лба, и он сразу же выглядел более сумасшедшим и напряженным, чем должен был быть. Беспокойство не сидело на Тарталье. Вообще. Он носил его как самый неудобный и зудящий свитер в мире. Прежде чем она успела спросить причину такой внезапной смены в поведении, он открыл рот, чтобы сказать: — У меня две сестры. — Ладно? Он продолжил: — И обычно, когда я говорю что-то подобное, они просто бьют меня. Я...я ожидал, что ты ударишь меня. Он ожидал, что она ударит его. Вместо этого она отступила и показала свое вымученное подчинение. Может быть, Чайльду стало совестно из-за этого? — Я имею в виду, я могу ударить вас, если так угодно. Но я не ваша сестра. — Это уже очевидно, да, — он приложил руку к подбородку, смотрясь при этом невероятно задумчивым, — И меня все равно не должно волновать, как ты себя там чувствуешь, ты всего лишь подчиненная. Мудак. Люмин не была уверена, понимал ли он, как это звучит, словно богач, подчеркивающий перед нищим свое превосходство. Обычно она била его в подобных ситуациях, но ей отчаянно хотелось больше сливаться со своими коллегами. — Нет, сэр, — выдавила она улыбку, — Вам должно быть все равно. Мне тоже все равно, я знаю свое место. Внутренней гордой и мелочной сучке Люмин было больно говорить такие вещи. Она действительно знала свое место и оно точно было в стократ лучшим местом, чем его в этом мире. Но прямо сейчас она была Ин. Она была секретаршей, которая имела склонность неуместно отчитывать своего босса. Чайльд лишь пялился. Его волосы все еще торчали дыбом, а брови нахмурились, как будто он разгадывал сложную тайну убийства. — Я купил тебе стол… — пробормотал он. Люмин задавалась вопросом, какой странный экзистенциальный кризис он переживает. — Да, вообще-то я хотела поговорить с вами об этом. — О столе? — Вообще обо всем, — поправила она, — вы купили мне довольно много вещей, и я не думаю, что вы делали подобно для кого-то еще. Могу я спросить, почему? Широко раскрыв глаза от удивления, Чайльд задумался на мгновение. Его экзистенциальный кризис стал еще более запутанным, когда он уставился на стену через ее плечо. Прошла длинная безмолвная пауза, прежде чем он наконец смог ей ответить: — Ты мой секретарь, у тебя должны быть хорошие вещи, чтобы выполнять свою работу. Казалось, его мгновенно охватило облегчение, как будто это ответ был именно тем что он искал. Люмин поморщилась от этой мысли: — Но, как мы только что обсудили, я всего лишь подчиненная, и вы не должны относиться ко мне иначе, чем к другим. Чайльд уставился. Люмин уставилась. Он моргнул. Она нахмурилась. Она забыла, что они стояли посреди шумной улицы, поглощенная этим разговором, который захватил ее внимание. — Почему бы тебе просто не взять отпуск на несколько дней? — Что? — Она замерла. — Ура! Ты уходишь в отпуск! — воскликнул Чайльд фальшиво и без капли энтузиазма. Он даже сжал руки в кулачки и потряс ими перед собой, — Я думаю, вы заслуживаете отдыха, мисс Ин. Он вообще не ответил на ее вопрос. Он даже не намекнул ей, почему он покупает ей все эти вещи. — Вы просто пытаетесь убрать меня с поля зрения, чтобы не пришлось продолжать этот разговор, верно? — Нет, нет, — солгал Чайльд, очевидно и ужасно, — ты просто заслуживаешь отпуска. Она положила руки на бедра и нахмурилась: — Вы вообще знаете свой предстоящий график? Бьюсь об заклад, без меня все ввергнется в хаос. — Я уже большой мальчик, могу о себе позаботиться. — Чайльд положил руки ей на плечи и повел ее вниз по дороге в сторону изящного отеля, в котором она остановилась, — Тебе не о чем беспокоиться. Она не волновалась, у нее были свои подозрения. Прежде чем он смог подтолкнуть ее дальше, она развернулась и ткнула пальцем в его грудь: — Вы пытаетесь избавиться от меня! Что не так? Не можете признать, что ваша милая секретарша заслуживает уважения? — Я думал, ты знаешь свое место, Ин, — напомнил он, скрывая раздражение натянутой улыбкой, — Да и кто сказал, что ты милая? — Я очаровательная, — прошипела она, — а вы меня уважаете, не так ли? У него была вымученная любезность и фальшивая улыбка: — С чего ты это взяла? Она приподняла подбородок: — Очевидно, что вам совестно оттого как вы на меня огрызнулись. Она снова бросила ему вызов. Фасад упал, обнажив его раздражение. Она поразила цель с идеальной точностью. Когда Чайльд не ответил, Люмин продолжила: — Вы хотите быть моим дружком-пирожком, вы хотите обедать со мной, вы хотите рассказать мне все свои секреты, чтобы мы могли быть лучшими друзяшками навсегда, верно? Верно? Чайльд не медлил. Он закатил глаза и вздохнул: — Ты максимально далека от истины, уверяю. — Вы точно уважаете меня, потому что я могу победить вас в драке, да? — Голос Люмин упал до насмешливого шепота, — И это сводит вас с ума, потому что я всего лишь подчиненная, а вы занимаете пост неизмеримо выше чем мой. Это заставляет вас сомневаться во всем, что вы знаете, верно? — Думаю, ты нравилась больше, когда извинялась за то, что выходишь за рамки приличия. — Вы все отрицаете, — она ​​откинулась назад и скрестила руки с ухмылкой, — держу пари, вы проведете мои выходные, пытаясь убедить себя, что вы все такой же страшный Предвестник. Чайльд прищурился: — На самом деле проблема не в этом, Ин. Ее высокомерный смех явно действовал ему на нервы, и ей это очень понравилось: — Я облюбую свой отпуск, и я даже не буду думать о тебе. Я оттянусь. Напьюсь фруктовыми коктейлями, подурачусь и потрачу кучу денег. У Чайльда было безэмоциональное, апатичное лицо: — Мне все равно, чем ты там займешься. Просто держись подальше на выходных. — Вы так заботливы. Вы так обеспокоены, потому что я вам нравлюсь. Мы друзья. Вы заботитесь о моем благополучии. — Ты больше похожа на назойливую, тявкающую собаку, от которой я никак не могу избавиться, но все-таки сочувствую, потому что она такая маленькая и беспомощная. Он точно знал, что она не беспомощна. — Вы лжете самому себе, но если от этого вам становится легче, тогда продолжайте. Я буду наслаждаться отпуском. Чайльд раскинул руки и вежливо, совершенно фальшиво улыбнулся: — Я надеюсь на это. Я надеюсь, что ты встретишь любовь всей своей жизни, выйдешь замуж и бросишь работу. — О, может так и сделаю! — Хорошо, отлично. Удачи тебе, Ин. — Да, — усмехнулась она, — удачи в отрицании своего очевидного желания хоть когда-то стать моим лучшим другом. Чайльд обычно не был пассивно-агрессивным, эмоция подходила ему так же плохо, как и тревога. Тем не менее, он сморщил нос и весело улыбнулся, даже не потрудившись скрыть разочарование: — Я буду в порядке, не беспокойся обо мне. Такой придурок. Как будто она когда-нибудь волновалась. Очевидно, что это он будет волноваться о ней. Люмин уже развернулась, чтобы уйти, но не забыв перед этим показать язык, в то время как он невинно махнул рукой. Она фыркнула, снова взглянула на него и пошла прочь. Его последующие дни будут ужасными, что тоже вполне очевидно. Он нуждался в ней. Он будет полностью сожалеть об отправке ее прочь, и все лишь для того, чтобы избежать неловкого разговора. Какое же дите. Какой же трус. Но хотя бы теперь у нее есть несколько дней, дабы найти кого-нибудь, кто переведет письмо Царицы. И пока она занималась этим, она могла выполнить свой план по укреплению своей фальшивой преданности Фатуи. Она могла встретиться с Гань Юй, и вместе они могли бы создать целую легенду, в которой она напала на Миллелита или что-то в этом роде. Она бы выглядела отстойно, и Чайльд никогда больше не стал бы сомневаться в ее личности. На самом деле это было прекрасно. Несколько дней выходных — это именно то, что ей нужно. __________________________ — Я чувствую себя дитем и трусом. Чжун Ли замер. Широко раскрыв глаза, он оторвал взгляд от еды: — Дите и трус? Я не верю, что у младенцев есть способность различать... — Чжун Ли. Нет. Что ж, это было правдой. Но когда геоархонт заметил пустое и раздраженное выражение лица Чайльда, он решил, что лучше не продолжать. Чайльд пришел сюда не ради того, чтобы слушать о фактах и науке, он просто был зол. А больше у него никого не было. Это был третий раз на этой неделе. Предвестник был гораздо более эмоционально нуждающимся, чем предполагал Чжун Ли. Как будто у него никогда раньше не было друга, никогда не было отношений, никогда не было подробных разговоров ни с кем, кроме клиентов и семьи. И все проблемы, которые решал Чайльд, были связаны исключительно с мисс Ин. С тех пор как Чжун Ли состоял в отношениях, прошло очень много времени, поэтому он не совсем понимал, что посоветовать молодому человеку. Но он действительно прочитал много книг и пронаблюдал за действиями смертных вокруг него. Он мог приложить все усилия, чтобы Чайльд не чувствовал себя дитем или трусом. — Что случилось? Предвестник бросил на него безэмоциональный взгляд. Он опирался локтем на стол и подпирая ладонью щеку. — Ин начала спрашивать меня, почему я уделял ей такое особое внимание, и я не мог ей ответить. — Ты знаешь, почему ты не смог ей ответить? — спросил Чжун Ли. — Вообще нет, я даже толком не знаю, зачем я так о ней забочусь. — Ты одновременно командовал ей и покупал вещи? Да. Буквально на днях он заставил Ин доставить письма в каждый лагерь Фатуи в Ли Юэ, и письма были не особо важными. — Да. В последнее время я чувствовал, что ей нужно уволиться как можно быстрее, но я не могу заставить себя уволить ее. Я хочу, чтобы она ушла первая. Это объясняло, зачем он заставил ее готовить для подчиненных, ронял книги, чтобы она их поднимала, и делал сложные и необоснованные заказы на еду. Если бы она просто давно уволилась, то у него не было бы этой проблемы. Ин должна была уйти. Чжун Ли безмятежно отпил чаю, прежде чем продолжить: — Тем не менее, в последнее время ты покупал ей подарки. Разве это не противоречит твоим действиям? Невероятно. — Я не знаю, зачем я это делаю. Мне просто хочется. — Ты хочешь, чтобы она уволилась, но в то же время балуешь ее…Если бы я был на месте мисс Ин, я был бы сбит с толку. Чайльд выдавил из себя напряженную улыбку: — Хорошо, я хочу, чтобы она была сбита с толку. Может, она уволится, и я наконец смогу обрести покой. — Потому что она вписывается в твой типаж? Он бросил взгляд на Архонта, но обнаружил, что Чжун Ли потягивает чай, как будто он просто не запульнул Чайльду в мозг самое раздражающее зерно истины, которое он когда-либо слышал. Лорд Тарталья, Чайльд, Аякс Матвей Алексеев имел типаж. Он абсолютно ненавидел признание сего факта даже если это было только для себя. Он ненавидел это каждым сантиметром своего тела. — Я отослал ее, потому что мне нужно несколько дней, чтобы разобраться в себе, — начал он объяснять, в большей степени себе, а не своему партнеру по обеду, — в конце концов я собираюсь прийти в себя. Чжун Ли скептически приподнял бровь: — И как ты это сделаешь? —Я — побьется головой об стену, или сразится с Океанидом на кулаках, или найдет очень высокий водопад, чтобы спрыгнуть. Возможно, боевой загул по Ли Юэ тоже поможет, вероятно, ему просто нужно было сжечь энергию. Когда Чайльд не закончил свою мысль, Чжун Ли прервал его: — Если ты действительно не хочешь видеть мисс Ин в таком свете, почему бы не попытаться сосредоточиться на ее недостатках? Задумчивая пауза.       — Ты прав, это может помочь. — Попробуй прямо сейчас, — убеждал он, — посмотри, что произойдет. — Хорошо, — он откинулся на спинку стула и вздохнул, потирая переносицу, и подумал, — Ин… любит покомандовать. Она высокомерная. И дерзкая. И странная тоже. Она никогда не снимает маску. — Да, хорошо, теперь остановимся на этих вещах. Медитируй на них всякий раз, когда думаешь о ней. Медитируй. Ладно. Он хорошо медитировал, часто делал это на рыбалке. Чайльд закрыл глаза и глубоко вздохнул: Ин, как бы там ни была ее фамилия. Любит командовать. Высокомерная. Дерзкая. Странная. Что-то скрывает. Любит командовать. (Она была хорошенькой, когда на что-то злилась.) Высокомерная. (Было приятно получить вызов, уверенная в себе женщина всегда была хороша.) Дерзкая. (И те редкие моменты, когда она подчинялась ему, были одними из самых приятных.) Странная. (Или мягко говоря, интересная, уникальная) Что-то скрывает. (Но это действительно имело значение? Если бы у нее были шрамы над глазами, это было бы просто доказательством того, каким воином она была.) Чайльд нахмурился. — Я хочу закинуть ее на стол, прижать к нему и…— Он остановился, как только заметил смущенное выражение Чжун Ли. Еще одна неловкая пауза. — Тарталья, нехорошо бросаться людьми. Я не понимаю, почему ты чувствуешь необходимость в этом. Конечно, нет. Он дружелюбно хлопнул архонта по плечу и встал со стула: — Не бери в голову, дружище. Никогда не меняйся. Чжун Ли проследил, как он встал, с выражением беспокойства на лице: — Я могу физически измениться, но моя внутренняя природа довольно неподвижна, поэтому я не думаю, что такое произойдет. Чайльд тут же проигнорировал это. — Думаю, я просто буду следовать своему первому плану действий и биться головой об стену, пока не получу сотрясение мозга. — Ну, тогда развлекайся. Он не станет.