***
Соприкасаясь с грязным полом лицом, Итадори быстро приходит в чувство. Его снова мучили какие-то голоса в голове. Глупое видение, в которым он замыслил с Фушигуро странную игру в прятки с душещипательной речью. Приподнимая веки, он стал осматриваться. Похоже, что просто приложился головой на очередном повороте. Вот только лежал он на полу у выхода, хотя падал где-то в центре лабиринта. Поспешно оглядывая помещение, он видит снова эти чертовы зеркала. Вот только ничего, кроме его собственного отражения, там нет. Сердце пропускает пару ударов, улавливая по ту сторону знакомую проклятую энергию. Мегуми?! Но как ты… Мысли не успевают продолжить свой ход. Зеркало дает трещину, а потом еще и еще, расцветая на поверхности вьюном, что раскидывает свои ветви все дальше и дальше. Буквально пару мгновений, и лабиринт взрывается, разлетаясь веером осколков. Итадори успевает закрыть лицо руками, сворачиваясь гусеницей на полу. Через секунду в районе ребер ощущается боль. Нет, вовсе не физическая, от прорезавших частей некогда целого стекла. Если в него и попал осколок, то прямо в сердце, проедая путь через всю плоть. Помещение ослепительно наполняется светом, а позже вновь звучит треск, и на пол обрушивается новая порция осколков стекла софитов. Комната погружается в темноту. Звучит скрежет усыпанных песчинок. — Юд-жи… — глухой стон доносится где-то совсем близко. — Мегуми! Итадори перебирается в угол, откуда слышался шепот. Он опускается на колени, нашаривая в темноте плечи друга. — Ты… Как? — кряхтя спрашивает Мегуми. …Но знай, что я переживаю за тебя… — промелькнуло в голове у Юджи, когда он вспомнил о том, что Фушигуро даже в тяжелом состоянии интересуется прежде чужим самочувствием. Пальцы медленно стали опускаться ниже рукава футболки. Скользя по коже, то и дело натыкаясь на влажные ранки, Юджи стал чуять слабый металлический аромат крови, разлитый в воздухе. — Ерунда, затянется, — строго отрезал раненный, будто зная, какое волнение охватило одногруппника.И по чьей вине он пострадал?
Юджи обеспокоено потянул Мегуми на себя, стараясь обхватить как можно осторожнее, не тревожа его раны. Они вместе поднялись с пола и стали выбираться из этой дыры. Про себя Итадори удивлялся, как охотно Фушигуро подавался навстречу его рукам. Видимо, ему действительно сильно досталось, и он нуждался в поддержке. Раскатистый звук взрыва отозвался эхом по территории, что заставило людей обеспокоенно покинуть северную сторону парка. Мощный выброс проклятой энергии моментально вызвал тревогу у остальных студентов магического колледжа. Зенин, Кугисаки и Инумаки сразу же бросились к месту всплеска. Нобара заведомо предположила, что с ее друзьями приключилась неприятность, и стала набегу набирать номер сенсея. Через полчаса Сатору примчался в парк, который уже стали закрывать по приказу начальства. Верхушка магического мира была осведомлена о возможных последствиях бездействия с данным местом, поэтому оперативно отдало приказ закрыть парк развлечений до выяснения всех обстоятельств. Никто из посетителей ничего не увидел. Единственным свидетелем являлся старик, работающий на кассе злосчастной палатки, что умер от врезавшегося в голову огромного осколка стекла. Древнее проклятье, обитавшее в лабиринте зеркал, было успешно обезврежено студентом первогодкой. — Как он, Сёко? — спросил Годжо, отключась от разговора с руководством. Мегуми лежал с полузакрытыми глазами на траве. Под головой была свернутая кофта Итадори, а сам он сидел по левую сторону, одной рукой надежно сжимая ладонь друга, а другой поглаживая пострадавшего по голове. — Относительно хорошо, — выдала девушка, опуская в пакет блестящий с свете фонарей кусочек смальта. — Почему относительно? — нервно отозвалась Маки. Иэйри тяжело вздохнула, отрываясь от упаковки материала: — Парень развеял технику Докё, разрушив расширение территории проклятья. Но получилось ли у него изгнать — это остается вопросом, — девушка вновь вернулась к своему пациенту. — Понятней не стало, — шипит Нобара. — Этот дух имеет возможность менять место своего заключения, перебегая с одной поверхности на другую, — отвечает на вопрос Годжо, присаживаясь рядом с Сёко. — Мегуми разрушил лабиринт, и никаких плоскостей отражения в палатке больше не было. Значит, духу некуда было сбежать. Слабая энергия проклятья не позволяет даже мне сказать наверняка, изгнан ли он. Мы с Сёко опасаемся, что невидимая тварь могла застрять в одном из осколков. Те, что остались на полу палатки, я проверил и ничего не обнаружил. Остаются те, что попали в тело Мегуми. На кожу Итадори попало всего пару стеклышек, в то время когда плоть Фушигуро была покрыта многочисленными ранками, половина из которых скрывала в себе мелкие острые крошки. От осознания, что ответственность за произошедшее лежит на его плечах, Юджи с трудом мог сдерживать скопившуюся в глазах влагу. А сейчас еще и Сатору говорит о том, что в теле друга может скрываться проклятье. — Я вытащила все, что могла. Прорезавшие особо глубоко я не могу достать здесь. Нужно вести его в больницу. Столпившиеся вокруг своего товарища, семпаи задержали дыхание. По побелевшему лицу Юджи стекала одинокая слеза. Через час он разрыдался в больничном коридоре, у двери, где Иэйри проводила операцию по извлечению оставшихся осколков.Что, в этом тоже будешь меня выставлять крайним?
— Ты мог уничтожить Докё, когда тот проник в мой разум. Тогда бы Мегуми не пострадал, — стекает по стене спиной Юджи, дрожа всем телом. Это была огромная злость, закипающая вулканом в сердце и разливающаяся по всем жилам лавой. Он карябал ногтями запястья, выводя на них линии, что стали набухать от покраснений, будто копируя порезы на коже Фушигуро. Нам с тобой ничего не угрожало, а о твоих друзьях-слизняках я заботиться не намерен. И вообще, тебе не кажется, что ты пытаешься выгородить себя, обвиняя меня? Итадори крепко жмурится. Уйти от реальности, спастись от боли, но вновь сознание рисует устрашающую картину, где неведомый зверь с рдяными глазницами настигает его. В этот раз черный, как деготь, монстр широко разевает свою безобразную пасть и выплевывает перед Юджи заколотый, как решето, труп Мегуми. Юджи вздрагивает и открывает глаза. Ужас окрасил глупое сердце, что, сокращаясь, печатал послание хозяину, призывая того что-то предпринять. Юноша утыкается в кофту и, что есть мочи, кричит. Плотная ткань пропитывается окроплением тревожных мыслей, превращаясь в истошный рев.«Ого, ну надо же. А это тебя серьезно зацепило. Неужели так сильно переживаешь за паренька? Жаль, что у этой дружбы будет трагичный финал».
— О чем ты говоришь? — хрипло отозвался сосуд, хмуря лоб.«Ответь, будучи честен хотя бы сам с собой: разве ты боишься потерять друга, а не антитезу одиночеству? Хоть я и проклятье, но из опыта моей недолгой жизни человеком могу сказать, что ты лишь пользуешься добротой одногруппника. Он переживает о тебе, защищает, а ты? Убираешь его с поля боя, боясь, что твою игрушку сломают. Признайся, тебе удобно пользоваться дружбой, когда она нужна тебе, но не когда в ней нуждается Мегуми».
— Не правда! Мегуми мне очень дорог! — отчеканивает ответ, как заклятье, Итадори. — Он мой близкий друг! Мой…«Попытка удержать хоть кого-то, кто терпит твой несносный характер! Тот, кто будет сопровождать тебя в мир иной?! Ты хоть что-то знаешь о своем друге?»
Пропадая в бесконечном и безмолвном космосе. Смоляная ночь выводит руками сосуда Сукуны на стене масти червей и бубна. Партия завершается победой двуликого и разбитыми в мясо костяшками Итадори Юджи. Дежавю. Подобное чувство посещало его, когда он видел, как Мегуми гладит гончих. А еще когда он падал со ступеней, смотрящий сквозь слезы на него. В момент, когда ветер украсил его волосы лепестками цветов. Сплетающие во сне руки, искреннее признание в лабиринте… Сейчас это чувство бросило его около стоянки на перекосе, выставив оголенную наружность на свежий мороз. Что я такое? Что чувствую? Кто для меня Мегуми? — три вопроса остались в опустевшей голове. — Не знаю. Я не знаю. Он лег на бок, поджав колени к груди. Плевать. Если он действительно дорожит Фушугуро, то не убежит и не оставит того, кто в нем так нуждается. Но слова Сукуны не прошли незамеченными. Королю проклятья удалось посеять пару зернышек сомнений внутри парня.***
В моем помутненном восприятии были виноваты препараты Сёко-сан. Она заставила меня их выпить, говоря, чтобы я не был мазохистом, скрипя зубами, терпя боль. Будто я не был магом, что ежедневно испытывался судьбой на стойкость. Правда, когда ее щипцы вошли в рану, я передумал. С того момента я воспринимал все происходящее как оглушенная ударом рыба. Все слышалось будто за сотни километров, долетая до меня обрывками. Зрение потеряло фокус, представляя окружающее меня расплывчатым фоном. Лекарство действительно лишило меня особой чувствительности к болевым ощущениям, но побочным следствием стал озноб. Тогда осязание, подсказывало, что в районе ладони есть нечто согревающее меня. Повернувшись налево, я стал напряженно всматриваться в пространство. Низко опущенный корпус скрывал овал лица под перламутровыми прядями. Но еле проглядывающиеся уголки губ были опущены вниз. Юджи? Ты чего? Мне удалось выиграть для нас обоих приз получше, что дают в тире за точное попадание в цель. Ты живой и я тоже. Обещаю, что завтра буду уже в порядке. Завтра расскажу, что лежит на сердце приятным, но тяжелым грузом. Только дождись меня, хорошо? Утром следующего дня просыпаюсь в пустой палате. Вдыхаю горечь разочарования. Вчера, еще в сознании, я помнил, как вокруг меня елозили семпаи, а сейчас ни одного нет вокруг. Если это был не сон, то Юджи уж точно последовал за мной в больницу. Хочется верить, что он слоняется сейчас по городу в поисках уже открывшегося киоска. Тщательно отбирает среди множества моти, именно со вкусом черники или киви. Не то чтобы мне хотелось этого, просто знакомый с Итадори Юджи больше двух месяцев, могу предположить, что так бы он поступил. Наверное. Провалявшись еще часа два, понимаю, что, должно быть, все отсыпаются после вчерашнего стресса, и надеяться, будто они с первыми лучами солнца кинутся в больницу навестить своего знакомого, было очень и очень эгоистично. Я привык, что сам отвечаю за себя и чужие переживания мне чужды. Гротеск, однако, получается. От чего-то сердце изнывало по человеческому теплу. Я покинут всеми, как пристань в предрассветную пору. И только тень на ладони раскручивается не спеша. Призываю гончую, чтобы хоть она составила мне компанию. Оттягиваю время как могу, но, проведя еще полчаса в одиночестве, не выдерживаю. Поднимаюсь с кровати, осматриваю тело. Пару шрамов точно может остаться. На стуле находится комплект сменной одежды. Хоть на этом спасибо. Дежурная медсестра, сказала, что Сёко-сан нет на месте, и велела мне вернуться обратно, дожидаться ее возращения. Это меня не устраивает. Покидаю здание больницы через служебную дверь. Затраченное время на дорогу пытает меня похуже тех пыток с излечением стекла. Но шок, испытанный увиденным в колледже, вызывал желание сбежать подальше от этого места и больше не возвращаться. Тлеющая крыша башен, отведенная под хранилище особо проклятых предметов, а также пальцев Сукуны. Сгоревший до размывающего ветром западный корпус, отведенный для занятий. Следы бушевавшего ночью пожара разносились серым, почти исчерпавшим себя дымом, а также улавливаемым за милю запах обугленных бревен. — Фушугуро, ты почему здесь? — позади раздается голос Маки. — Как себя чувствуешь? — Решил наведать вас, раз сами вы не идете. Что тут произошло? Зенин поведала мне, что около четырех утра произошел пожар. На территорию колледжа проникло пару наших старых друзей-проклятий и, воспользовавшись суматохой, выкрали из башни артефакты и собранные на данный момент пальцы Сукуны. Точно известно, что поджег устроил кто-то изнутри, предположительно из студентов. — Где, кстати, Итадори? — настигает меня вопрос, ответ на который я и сам бы хотел знать. — Он ведь остался с тобой в больнице. Растерянно отвожу взгляд, пытаясь обдумать случившиеся. Юджи не ночевал в колледже, но и в больнице его нет. Пропажа пальцев и поджег кажутся очень подозрительными на фоне его исчезновения. — Эх, видимо все же придется раскошелиться, чтобы купить что-то для тебя, — непонимающе моргаю. — Ну ведь мы собирались навестить тебя после обеда в больнице. К тому времени Годжо и Сёко вернуться с собрания с начальством. Было бы хорошо увидеть тебя там уже здорового в компании с твоим дружком, который провел все это время подле тебя. — Спасибо, — она поняла, что я понятия не имею о местоположении нашего одногруппника, поэтому дает мне в рассрочку пару часов на его поиски.