***
Пока гример и костюмер о чем-то совещались друг с другом, стоя в сторонке и сверяясь с материалами в планшетах, я думал о том, как мне лучше поступить: поговорить с Мией, еще раз с Лонгом или вообще больше не вмешиваться. Вполне может быть, что как только Лонг увидит, что его общение с Мией не вызывает у меня реакции, его интерес сойдет на нет. Правда, оставался еще вариант, что она ему искренне симпатична, но в него совсем не верилось. Не бывает так, чтобы обстоятельства настолько совпадали: стоило мне перекинуться с девушкой парой слов, и через пятнадцать минут она появляется в его обществе, да еще в такой двусмысленной ситуации, в то время как раньше он почти ее не замечал и контактировал исключительно по работе. От нечего делать, я покрутился на стуле из стороны в сторону, представляя себя стрелкой на барабане, где в лотерее участвуют три категории. Передо мной как раз располагался большой гримерный стол с зеркалом, до отказа заставленный специальной косметикой и различными приспособлениями для трансформации внешнего вида. Итак, палитра с разноцветными тенями левее — поговорить с Мией. Вязкая субстанция наподобие пластилина для деформации лица в коробке ближе к середине — еще раз объясниться с Дензилом. И флакон с лаком для волос справа — это отойти в сторону. Бросив быстрый взгляд в сторону женщин и убедившись, что они все еще заняты обсуждением, я крутанулся, придав себе ускорение ногой. И разочарованно выдохнул: судьбе было угодно, чтобы я не вмешивался в зарождающийся роман. — Привет, Тай, извини за задержку, — улыбнулась невысокая миловидная блондинка средних лет, подойдя ко мне вместе со второй женщиной. В отличие от классического облика своей коллеги, та была одета во все черное, а ее коротко стриженные волосы отливали ярко-розовым цветом. — Меня зовут Кэйли — я гример. А это Анет — наш костюмер. Хочу сразу сказать, что мы до сих пор находимся в стадии продумывания образов персонажей, поэтому не задержим тебя надолго. Мы уже видели ваши с другими актерами фотографии, но эта встреча нам нужна, чтобы, так сказать, увидеть «материал» вживую. Сейчас Анет снимет мерки, чтобы мы ее не задерживали, а после я немного поработаю с твоим лицом и волосами: попробую несколько стилей, затем сфотографирую, приведу твое лицо и волосы в первоначальный вид, и ты свободен. В итоге Анет управилась всего за каких-то пятнадцать минут, а Кэйли на ее работу понадобилось полтора часа. Но я не возражал: удобно устроившись на стуле с, как выяснилось, встроенной функцией релакс, что позволяло настраивать его под себя, я стойко переносил все тяготы нанесения грима. Временами, конечно, было неплохо, когда мягкий ворс кисточки порхал над кожей, словно перышко или крылышки бабочки. Но иногда наносимое средство неприятно стягивало кожу, чесалось или ощущалось тяжелой и липкой массой. С волосами таких проблем не возникало: Кэйли ловко их перебирала, напоминая своими манипуляциями парикмахера, и укладывала в одном ей ведомом порядке при помощи средств, похожих на классические муссы и гели для волос. Самой приятной частью оказалось все это с себя смывать: и краску с лица, и фиксаторы с волос. Удивительно, но когда мы закончили, я почувствовал себя вымотанным даже сильнее, чем после физической нагрузки у Джонсона. К тому же, несмотря на нанесение защитной базы перед началом подкрашивания и, насколько это возможно, мягкое удаление краски после, кожа на лице немного раскраснелась и слегка зудела. Лучше стало только после продолжительного ополаскивания холодной водой. Далее последовала очередная репетиция при участии режиссера, который подтвердил, что этап согласования со съемочной группой уже в полном разгаре. И меньше чем через две недели нас ждет начало съемок. Это было отличной новостью для всех, особенно для меня: я больше всего любил именно эту стадию работы над фильмом, пусть многие и считали ее самой сложной. Не только потому, что приходилось подолгу гримироваться и носить неудобные костюмы, переделывать дубли, снимать не только в павильоне, но и вне его, так сказать, на натуре — это был очень трудоемкий процесс по возведению настоящего параллельного мира, в котором было задействовано множество людей и техники. И, как и в устройстве любого мира, случалось всякое, никак не поддающееся прогнозу. В таких жестких условиях не всегда находилось время даже просто поесть, не то чтобы отдохнуть. Тем не менее, вдохновенный этими новостями и чувствующий внутреннее удовлетворение от полезно проведенного дня, я с удовольствием сел в свою машину и выехал со стоянки, предвкушая пусть короткий, но спокойный вечер дома наедине с собой. Но моим планам не суждено было так просто осуществиться: уже отъехав на приличное расстояние, я вдруг заметил валивший с левой стороны машины дым. Словно опомнившись, на приборной панели предупреждающе замигал значок, информируя о падении давления в задней шине. Еще не веря до конца в свою невезучесть, я затормозил возле обочины: как в каком-нибудь заурядном фильме, у меня банально пробило колесо.***
Вечернее солнце, весь день прятавшееся за пеленой из облаков, показалось на персиковом фоне неба, зависнув между линией горизонта и густыми облаками, окрашенными в розовые и фиолетовые цвета. Его слабые лучи мягко обволакивали окружающее пространство янтарным светом, удлиняя тени растущих вдоль дороги деревьев. Против ожидания, дождь так и не пошел, несмотря на все внешние признаки. И уже от этого становилось легче. Я медленно обошел машину по кругу, постоял, бессмысленно пялясь на «виновное» колесо. Чисто визуально оно выглядело как и три других. Либо оно и правда продырявлено, либо произошел сбой электронной системы. В любом случае я никогда не менял колесо и знал весь процесс только в теории, поэтому мне ничего не оставалось, как набрать круглосуточный сервис и надеяться, что они быстро приедут. В противном случае оставить машину и ехать домой на такси. Вернувшись к пассажирскому месту, я залез внутрь салона, упираясь коленом в сиденье, и дотянулся до телефона. Достал из специального держателя, который крепился к лобовому стеклу, и нажал на кнопку разблокировки. На секунду включившись, экран мигнул значком разрядившейся батарейки, и погас. — Твою мать! — в сердцах выругался я. У меня всегда имелись две зарядки: одна для дома, другая для машины. Но именно три дня назад домашняя сломалась, и я еще не успел купить новую. Поэтому таскал одну и ту же зарядку с машины домой и из дома в машину. И, поскольку в машине она мне до сих пор не понадобилась, решил сегодня не брать ее с собой. Я как раз подумал о том, что жизнь не может быть настолько несправедливой, одновременно прикидывая шансы дойти пешком до ближайшего оживленного места или словить попутку, когда за спиной громко просигналила машина. Испуганно дернувшись, я стукнулся затылком, вылез наружу и беззвучно простонал: передо мной, блестя в закатных лучах, стояла черная феррари. — Проблемы с машиной? — улыбнулся Лонг, опустив стекло и глядя на меня сквозь непроницаемые линзы солнцезащитных очков. — Похоже, что пробито колесо, — нехотя пояснил я. Отрицать очевидное было бы глупо. — Может, тебя подвезти? — последовал логичный вопрос, и во мне схлестнулись здравый смысл и желание послать его куда подальше. — Поторопись, здесь нельзя долго стоять, — пошутил Дензил. И я решился: забрал ценные вещи и, поставив форд на сигнализацию, скользнул внутрь шикарного салона. Захлопнул дверцу. Звук получился неожиданно сильным и мне тут же стало стыдно, будто бы я сделал это специально. Лонг только едва слышно хмыкнул, но ничего не сказал. — Какой адрес? Отвечая, я перевел взгляд на его руки: одна небрежно лежала на руле, пальцы другой нервно барабанили по светлой кожаной обивке, невольно привлекая внимание к загорелой коже и часах на запястье. Патек Филипп стоимостью ни в один миллион долларов с корпусом из чистого золота и темно-коричневым кожаным ремешком. Я сам не заметил, как на пару минут впал в легкий ступор от окружающей роскоши. Слишком сильный контраст с моей обычной жизнью. Потом откинулся на сиденье и скрестил руки на груди наперекор мнению, что эта поза выдает неуверенность и является способом самозащиты. И тут же дернулся в сторону, когда Лонг резко ко мне наклонился: задев мое колено локтем, он достал из бардачка визитку и, усмехаясь над моей глупой реакцией, бросил мне ее на колени. — Позвонишь по этому номеру и скажешь, что от меня. Дашь свой адрес. Уже через час твоя малышка в полном порядке будет стоять под окнами. — Посмотрим, — расплывчато ответил я. Выпрямившись, спрятал плотный прямоугольник в карман и немного сполз вниз, устраиваясь поудобнее. У меня имелась страховка и в нее входила помощь на дороге. Поэтому я не собирался пользоваться его заманчивым предложением (боже упаси быть обязанным такому, как Дензил Лонг). Но отказаться прямо почему-то показалось невежливым. Тихо выдохнув, я повернулся к окну и стал смотреть на сменяющие поля промышленные постройки и невысокие здания, разбросанные по пригороду. Я еще никогда не ездил в такой дорогой машине. Мне хотелось здесь жить. — Ты один живешь? — вдруг спросил Дензил, словно подслушав мои мысли. И мне сделалось смешно, но я не подал вида — тогда, вполне возможно, пришлось бы объяснять причину своего веселья. — На данный момент да, — многозначительно ответил я, увиливая от прямого ответа. О нет, я не собирался вести с ним откровенные беседы: не после всего, что было. Пускай сначала докажет, что ему можно доверять. Я ждал какого-нибудь язвительного замечания или дальнейшие расспросы, например, о семье, но Лонг просто кивнул и замолчал, погрузившись в свои мысли и созерцание дороги. Подталкиваемый совершенно иррациональным любопытством, я принялся его разглядывать из-под полуопущенных ресниц, стараясь долго не задерживаться глазами на одном месте, чтобы он не догадался, чем именно я занимаюсь. Возможно, глупо, но мне казалось, что слишком пристальный взгляд может стать физически ощутим, и потому я был предельно осторожен. Так мне, во всяком случае, представлялось. Через минуты две я незаметно выдохнул, разочарованный его несомненной привлекательностью. Но только чисто с внешней точки зрения, потому что характер оставлял желать лучшего. За сегодняшний день я видел его полуголым чаще, чем себя в зеркале, но по-прежнему поражался притягательной гармоничности его лица и фигуры. Отлично развитое тело, большие руки и широкий разворот плеч, на которых могла бы с легкостью поместиться какая-нибудь Мисс мира вместе с самим миром. Я прочертил взглядом чувственный изгиб в меру полноватых губ и, на контрасте, твердую линию подбородка с чуть пробившейся к вечеру щетиной. Несколько прядей темных волос упало на лоб, прямо над слегка нахмуренными бровями. Ого, у кого-то новый статус — я серьезен. Хороший момент, чтобы вернуться к нашему разговору. Тем более, что до дома всего ничего. Если что, легко пройдусь пешком. «Пора выныривать из сладкой дремы, навеянной созерцанием прекрасного», — про себя пошутил я. — Я хочу поговорить о Мии. Что у тебя с ней? — спросил прямо, решив не ходить вокруг да около. — А что у меня с ней? Его губы медленно разошлись в кривоватой улыбке, и я понял, что опять обманулся его миролюбивым видом. — Понятно, — сухо произнес я и, закрыв глаза, попытался представить, что я один. Это было нереально. В салоне стоял так понравившийся мне запах чужого парфюма, да и от Дензила будто исходило мощное магнитное поле, наэлектризовывая волоски на коже, — его невозможно было игнорировать. — Ладно, — внезапно сказал Лонг, плавно останавливаясь возле моего дома и поворачиваясь ко мне. — Я оставлю ее в покое, но взамен ты должен кое-что сделать. Как говорится, услуга за услугу. Я открыл глаза ровно в тот момент, когда он потянулся к поясу своих джинс с вполне конкретным намерением. Еще не веря себе, я подскочил на сидении, в шоке наблюдая за уверенными пальцами, ловко расстегивающими пряжку ремня. — Пошел к черту! — громко прорычал, резко распахивая дверцу машины. И выпрыгнул наружу под хохот Дензила, а потом от души хлопнул дверью. Не сдержавшись, мстительно пнул переднее колесо и под любопытными взглядами немногочисленных прохожих влетел в подъезд. В квартире первым делом схватил подушку и начал молотить, представляя его самодовольную рожу, до тех пор, пока о себе не дало знать натерпевшееся за день плечо.