В шкуре героя

      Несколькими часами позже я вошел в подъезд своего дома, разминувшись на входе с парнем из курьерской службы. Взбежал по лестнице, скользя рукой по гладкой и прохладной поверхности металлических перил. Гулкое эхо шагов отражалось от стен и растворялось в тишине. Поскольку до начала съемок еще оставалось время, мы с Дензилом договорились встретиться на киностудии: я собирался как следует воспользоваться возможностью немножко передохнуть, принять душ и переодеться.       Находясь в приподнятом настроении, я беззаботно насвистывал себе под нос, преодолевая последний пролет. И настолько сильно погрузился в мысли, что не сразу обратил внимание на чужое присутствие: так как на каждом этаже находились всего две квартиры, располагавшиеся друг напротив друга, то обычно встречи с соседями являлись редкостью, особенно в первую половину дня, когда большинство людей отправляются по своим делам. Поэтому я совершенно не ожидал встретить свою соседку миссис Эштон, особенно с большой корзиной из нежно-фиолетовых роз и белых перуанских лилий. Должно быть, подарок к какому-то празднику. Вместе они смотрелись немного странно, как шерстяная кофта поверх шелкового платья.       — Доброе утро, миссис Эштон, — я вежливо поздоровался и, прижав сложенный свитер к груди, присел, чтобы погладить кота. Том как всегда искренне обрадовался встрече и принялся ластиться, поджимая уши и подставляя голову под руку. — Поздравляю с радостным событием, ставшим поводом для такого красивого подарка.       Я не знал, сколько на самом деле лет миссис Эштон. Но в старомодных очках и с химической завивкой, заставлявшей ее окрашенные в черный цвет волосы торчать пружинками во все стороны, а также в халате она выглядела не старше шестидесяти. Насколько мне было известно, миссис Эштон более тридцати лет преподавала музыку в колледже искусств и культуры, коллекционировала статуэтки сов, обожала Фрэнка Синатру и не признавала большинство современных технологий. Еще, пожалуй, больше всего на свете она любила две вещи: удовлетворить собственное непомерное любопытство и поговорить о себе или своей многочисленной родне.       — Доброе утро, Тай, — миссис Эштон с неповторимым чувством собственного достоинства поправила воротник халата, умудряясь выглядеть при этом по-светски. — Мне было бы очень приятно получить в подарок такой букет, но, к сожалению, он предназначается не мне.       Приподняв брови, я изобразил на лице интерес, тогда как на самом деле с трудом сдерживал нетерпение, мечтая как можно быстрее попасть в свою квартиру, вход в которую перегораживала щуплая фигурка.       — Дело в том, что этот букет доставили тебе, — пояснила миссис Эштон с озадаченным видом, сумев с помощью неповторимой интонации вложить в свой ответ прямой вопрос.       Но я уже и сам узнал знакомую ленту, обвивающую корзину. В памяти всплыли сожаления Марка о короткой жизни цветов, про которые он сказал, что как воспоминания они годятся только пока свежие. Судя по всему, он решил таким способом напомнить о себе. Забавно, что букет оказался у миссис Эштон. Обычно курьеры не отдают посылку в чужие руки, но мало у кого есть шансы выстоять против неукротимого напора с виду интеллигентной леди.       — Понятно. Тогда я буду рад, если вы оставите цветы себе, раз уж они так вам понравились.       В последний раз почесав Тома за ушами, я поднялся и, перехватив цепкий взгляд соседки, сложил руки на груди, прикрыв свитером эпатажную надпись на футболке: с миссис Эштон станется спросить о ее значении.       — Не уверена, что они впишутся в мой интерьер, но все равно спасибо, дорогой.       Полученный подарок оказал на миссис Эштон прямо-таки магическое воздействие: на ее лице проступило выражение глубокого удовлетворения, черты расслабились, и в облике появилась мягкость.       — Это замечательно. Я тогда пойду. Хорошего вам дня!       Аккуратно обойдя ее по кругу, я подошел к двери и вставил ключ в замок.       — Похоже, ты не ночевал дома? — донеслось сзади, и я едва не застонал. Напрасно надеялся, что довольная соседка спокойно удалится к себе. — Я вчера звонила тебе в дверь. Думала, что Том у тебя. А потом нашла его спящим за креслом в спальне.       На этот раз я по-настоящему удивился: обычно миссис Эштон рано ложилась спать. Мы с Дензилом уехали довольно поздно. А это значит, что либо она шпионила за дверью, либо решила приврать, догадавшись о моем отсутствии, чтобы добиться нужной информации. Потому что проверить ее слова я все равно не мог.       — Я уезжал по делам, — коротко ответил я, борясь с заевшим замком.       Конечно, невежливо разговаривать, стоя спиной, но я собирался простить себе эту маленькую неучтивость.       Просто удивительно, насколько некоторые люди любят вмешиваться в чужую жизнь, при этом многие из них тщательно оберегают свою собственную. Но это не мешает им считать, что другие просто обязаны посвящать их в свои дела.       — Я так и подумала, — добродушно заверила меня соседка и продолжила наступление: — Завтра ко мне в гости приезжает племянница со своими детьми. Она уже полгода как в разводе. Я могла бы вас познакомить. Хезер очень хорошая девочка, хозяйственная, и всего на пару лет тебя старше. Работает в банке, в отделе кредитования. Начальство ее очень ценит, а в наше время это большая редкость. Поверь моему опыту, она недолго будет одна. Ее бывший муж настоящий болван, раз упустил такую девушку.       Замок наконец щелкнул, и я не сдержал облегченного выдоха. Затем повернулся и, положив одну руку на ручку двери, а другой уперевшись о косяк, вежливо улыбнулся.       — Извините, но я буду занят. Как-нибудь в другой раз.       Миссис Эштон недоуменно вскинула брови и, окинув меня долгим изучающим взглядом, что-то достала из кармана халата.       — Чуть не забыла — она прилагалась к цветам.       — Спасибо.       Я забрал протянутую карточку и закрыл дверь. Пробежал глазами короткий текст: «Мне будет приятно, если хотя бы одну секунду в день ты будешь думать обо мне». Посомневавшись, решил оставить карточку на полке: экзотичные птицы и цветы превратили фирменную открытку в маленькое произведение искусства — она была слишком красивой, чтобы ее выбрасывать. Потом обошел квартиру и пооткрывал все окна, впуская внутрь нагретый солнцем воздух и приятный легкий ветерок. Включил кофемашину. И, дожидаясь, пока приготовится кофе, забрался с ногами на подоконник.       Мне уже давно не было так хорошо. Впервые за долгое время я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Нет, наверное, впервые в жизни.

***

      По-прежнему пребывая в отличном настроении, я спокойно доехал по ставшей уже привычной дороге до территории киностудии. На пути пару раз встречались неадекватные машины, вернее, их водители, но они не вызвали абсолютно никаких эмоций. Казалось, ничто в целом мире не способно вывести меня из равновесия. Как будто я был радио, и чувство счастья настроило меня на правильную, идеально подходящую именно мне, волну, где не существовало никаких помех, мешающих наслаждаться любимой музыкой.       Когда я, припарковавшись, шел через заполненную парковку, то вдруг поймал себя на том, что то и дело оглядываюсь по сторонам, точно я здесь впервые. Но стоило заметить среди других машин черную феррари, и все мысли разом улетучились из головы, а губы расплылись в глупой улыбке. Я примирился с усталостью, сонливостью и тем объемом работы, который еще только ждал впереди. Чувство эйфории заполняло меня до краев и придавало сил.       А дальше я полностью отдался рабочему процессу: те три часа, которые оставались до начала сцены с моим участием, пролетели почти незаметно. Я успел обойти множество коридоров, поздороваться и пообщаться с большим количеством людей, половину из которых я не знал лично, но с каждым нужно было что-то обговорить, повторить текст, выпить три кружки кофе, обсудить с Мией и Адамом свежие изменения в сценарии для наших с Дензилом персонажей, помочь Хлое донести коробку до административного корпуса, пройти грим у Кэйли и ее помощницы, и даже побеседовать с Анет о последних тенденциях в мире моды во время переодевания в костюм героя (как обычно она говорила, а я слушал и кивал).       Эластичный костюм плотно прилегал к коже. Скрыть недостатки фигуры в таком виде было попросту невозможно. И меня радовало, что несмотря на некоторые поблажки, которые я допускал в отношении диеты и спорта, в своем костюме я выглядел ничуть не хуже, чем другие. Кроме того, синий цвет выгодно оттенял мои глаза, придавая им более насыщенный цвет.       Мне было довольно странно себе признаться в том, что к моей обычной мотивации выглядеть хорошо прибавилось еще желание нравиться Дензилу и во всем ему соответствовать, хотя я никогда не считал себя хуже. Просто рядом с ним мне хотелось быть лучшей версией себя.       За все это время мне так и не удалось подойти к нему, не говоря уже о том, чтобы переброситься парой слов. Несколько раз я видел его издалека, но рядом с ним всегда находился кто-то еще. На самом деле, вокруг постоянно что-то происходило, все находилось в движении, поэтому я не видел ничего удивительного в том, что Лонг меня не замечал. Как и все, он был крайне занят. Поэтому мне приходилось довольствоваться наблюдением. Было удивительно видеть его со стороны и вспоминать о нашей поездке, которая сейчас, скорее, напоминала сон.       Но я не долго предавался этим мыслям, потому что Дейзи внезапно сообщила об изменениях в графике съемок, вызванных задержкой при установке декораций: несколько сцен поменяли местами, решив снимать в другой последовательности. И это значило, что меньше чем через час я увижусь с Дензилом в студии с зелеными экранами в присутствии нескольких десятков человек. Ничего не скажешь, «идеальное» свидание. Наши персонажи участвовали в разговоре на фоне города, который позже воссоздаст команда по графике.       Тут я вспомнил, что собирался позвонить Марку. Пока еще оставалось время, я уединился в комнате для отдыха, и отыскал переписанный с визитки номер в списке контактов. Через пару гудков мне ответил приятный женский голос:       — Добрый день. «Универсал Корпорейтед». Чем могу вам помочь?       — Здравствуйте. Это Тайрон Келли. Могу я поговорить с Марком Уайтом?       — Одну секунду.       В динамике заиграла классическая музыка. И не успел начаться повтор, как приятный мужской баритон произнес:       — Добрый день, Тай.       По голосу Марка было слышно, что он рад звонку.       — Добрый день, — ответил я с легкой заминкой.       Теперь, когда я знал, что они с Дензилом родственники, его статус в моих глазах поменялся: из постороннего человека он перешел в категорию дальней родни, с чьим существованием приходится считаться. А еще только сейчас я вспомнил про камеры и против воли смутился. Я не представлял, что именно видел Марк и видел ли вообще, и спросить его об этом тоже не мог, но мне было неприятно осознавать, что он, вполне возможно, наблюдал за нами с Дензилом при весьма компрометирующих обстоятельствах.       Без моего согласия, сокровенная часть моей жизни вдруг стала известна человеку, которого я не собирался в нее впускать. Как будто забрали что-то, принадлежащее лично мне.       — Ты уже подумал над моим предложением? — деловито спросил Марк, заполняя наступившую паузу.       До меня долетел шорох бумаг, как если бы он перебирал документы.       — Еще нет. Прости, я тебя не отвлекаю? — поздно спохватился я.       А вдруг он на совещании? Или на деловой встрече?       — Для тебя у меня всегда есть время, — судя по изменившейся интонации, он улыбнулся. — Ты собирался о чем-то поговорить? Если хочешь, можем встретиться, чтобы все обсудить.       Напористость Марка сбивала с толку. Он как будто вел беседу за нас двоих, ловко и ненавязчиво подталкивая меня в нужном ему направлении.       — Я пока еще не успел до конца изучить контракт, поэтому у меня нет новых вопросов, — я глубоко вдохнул и постарался взять себя в руки. Мне нельзя думать о Дензиле — это здорово отвлекает. — На самом деле я хотел поговорить о другом. Спасибо за букет. Мне приятно твое внимание, но я хочу попросить больше не присылал цветы. В этом нет смысла.       — Хорошо, — легко согласился Марк и без перехода с интересом спросил: — Что он тебе рассказал?       Я удивился его вопросу, но смысла притворяться не было. Как и делать вид, что я не понял, о ком идет речь.       — Дензил сказал, что вы сводные братья. Но не любите это афишировать.       — Так и есть, — у меня в ухе раздался смешок. — Выходит, кое-кто учится говорить правду.       Последнее замечание мне не понравилось, но я решил оставить его без внимания, учитывая их взаимную нелюбовь.       — Я постараюсь ознакомиться с бумагами в самое ближайшее время.       — Отлично. Если что — звони.       Попрощавшись, я отключился и с облегчением выдохнул. Все оказалось не так страшно, как я ожидал. Зря я себя накрутил. Пока все складывалось удачно. Оставалось только договориться с Элом о встрече, чтобы обсудить предложение Марка. Я знал, что он не обманул и предварительный документ составлен по всем правилам, но для меня было важно посоветоваться с менеджером.       Уловив тихий звук за спиной, я резко обернулся и вздрогнул от неожиданности: на диване с мобильным в руках сидела Джесс. Из ее ушей торчали беспроводные наушники, но это не значило, что она не слышала мой разговор. Я не заметил, когда она пришла. И мне не понравилось, что она не дала знать о своем присутствии.       Вначале я разозлился, и моим первым порывом было желание как следует ее отчитать, несмотря на то, что я никогда не позволял себе грубости в адрес девушки. Но потом я подумал, что такое явное проявление эмоций с моей стороны даст ей лишний повод считать, что то, что она могла услышать, имеет какое-то особенное значение. Поэтому ограничился лишь замечанием:       — Тебе никогда не говорили, что подслушивать нехорошо?       Джессика невозмутимо улыбнулась.       — Я не собиралась подслушивать. Просто хотела дождаться, когда ты освободишься, чтобы кое-что у тебя спросить.       — Мне через двадцать минут надо быть на площадке. Что ты хочешь узнать? — я вопросительно приподнял брови.       — Скажи, вы же с Дензилом дружите? Все вокруг заметили, что вы стали больше общаться.       Вроде бы она ничего такого не сказала, но от ее слов и полного непонятной надежды взгляда я почувствовал, как внутреннее равновесие истончается и тает. Вместо него появилось ощущение тревожности, как от тонкого жужжания невидимого насекомого. Или нескольких звуков в унисон на разной частоте.       Я тяжело вздохнул. Мне захотелось растереть ладонями лицо. Просто для того, чтобы чуть-чуть взбодриться и прийти в себя. Разогнать сонливость и накопившуюся усталость, которые снова дали о себе знать давлением в висках. Если бы не страх испортить грим, то я бы не задумался ни на секунду.       Я постарался как можно равнодушнее пожать плечами.       — Я бы не назвал нас друзьями. А что?       На лице Джесс отразилось разочарование. Помедлив, она все-таки с неохотой ответила:       — Дело в том, что мне нравится Дензил. И я вижу, что тоже ему нравлюсь. Но говорят, что он встречается с партнершей по фильму, где сейчас параллельно снимается — Синди Адамс. И я не знаю, как узнать правду. Не могу же я просто взять и прямо спросить: послушай, а ты с ней из-за рекламной компании или ваши экранные отношения перешли в реальную жизнь? Вот я и подумала, что, может быть, тебе что-то об этом известно.       Я проглотил ком в горле, понимая, что не должен ей верить. Самое правильное решение — сменить тему разговора.       — Нет, я не в курсе. Но если вы друг другу нравитесь, то я советую тебе с ним поговорить. Хотя, на мой взгляд, первый шаг все же должен сделать мужчина, — тихо прокомментировал я, пережидая, пока пройдет болезненный спазм в районе солнечного сплетения. И, прекрасно осознавая, что сделаю себе только хуже, все равно не смог удержаться от вопроса: — И как долго по слухам они вместе?       Джесс ответила, не задумываясь:       — С самого начала.       — Понятно. Ладно, мне пора, — сказал я и направился к двери.       — Удачи, — в голосе Джессики послышалось столько уныния, что на секунду мне стало ее жаль.       И это очень глупо.       Дойдя до середины коридора, я остановился и, положив руки на стену, прижался лбом к скрещенным пальцам. Попытался воззвать к своему здравому смыслу и выровнять быстрые удары сердца. В памяти услужливо всплыл утренний звонок, на который Дензил не хотел отвечать. И его нежелание делать из меня свидетеля разговора. И после Дензил казался каким-то странным, но я списал все на усталость.       Усилием воли я заставил себя собраться. У нас еще будет время обо всем поговорить, а пока главное — это работа.       На съемочной площадке шли последние приготовления. Еще издалека я увидел фигуру Дензила: он стоял на вершине вышки, окруженной металлическим лесом из камер. Впоследствии специалисты по графике изобразят на ее месте высотное здание: один из знаменитых небоскребов в центре города. По форме вышка внезапно напомнила мне нарисованный маяк, когда-то виденный на стаканчике из-под кофе. Кажется, с тех пор прошло много лет.       Помахав рукой, Дейзи подозвала меня к себе и проводила до лестницы, ведущей наверх. Эта сцена являлась всего лишь частью одного из эпизодов фильма. И над каждой проводилась огромная работа. Несмотря на то, что никогда нельзя было предугадать заранее, какие сцены при монтаже сократят или вообще полностью вырежут, если того захочет режиссер.       Поднимаясь, я услышал, как Дейзи попросила рабочих поторопиться с размещением матрасов. Мужской голос что-то ответил, но я не разобрал слов. По правде сказать, я сильно нервничал: то ли из-за отсутствия матрасов, на которые должен был «упасть», страхуемый тросами; то ли из-за вскользь брошенного Марком замечания и разговора с Джесс; то ли из-за скорой встречи с Дензилом. Или из-за всего вместе.       При виде меня лицо Дензила осветилось улыбкой. Он отлично выглядел в темно-фиолетовом костюме-тройке. Рукава рубашки закатаны до локтей, темные волосы гладко зачесаны назад и пара прядей спадает на лоб. Лонг стоял, подняв руки вверх, как бы сдаваясь, пока ассистент закреплял на его груди ремни.       — Привет, — его голос прозвучал немного простуженно, но Дензил казался слишком неуязвимым, чтобы болеть. — Прекрасно выглядишь.       — Привет, — ответил я, становясь в стороне, чтобы не мешать. И ожидая, пока до меня дойдет очередь.       Каждая клеточка моего тела вибрировала от напряжения. Оно стягивало каменные мышцы, образуя панцирь, а под ним я чувствовал вакуум. И нарастающий гул, который бил в стенки изнутри, вызывая в броне дрожь. И где-то посреди взволновано билось сердце, но внешне я оставался безупречно спокойным.       — Не стой без страховки на краю, — сказал Дензил, почти дословно повторив свои слова на пирсе.       Я намеренно его проигнорировал и подошел поближе к краю, понимая, что веду себя глупо: как ребенок, готовый на все, чтобы привлечь внимание взрослого. Но не хотел останавливаться.       Дензил нахмурился, недовольный моим поведением. И я неожиданно для самого себя спросил:       — Как поживает Синди?       По его лицу пробежала тень, ластиком стирая все эмоции и превращая в непроницаемую маску. Отмахнувшись от ассистента, как от назойливого насекомого, он холодно бросил:       — Дай нам пять минут.       Парень кивнул и, косо на нас поглядывая, отошел на максимально доступное расстояние, притворившись, что его что-то заинтересовало на противоположной стороне павильона.       Дензил всунул руки в карманы брюк и, подойдя поближе, остановился. Он источал ауру спокойной уверенности и силы, целиком притягивая к себе мое внимание. Когда он заговорил, его голос звучал вкрадчиво и повелительно:       — Не думаю, что сейчас подходящее время что-либо обсуждать, — он протянул руку. — Иди сюда.       — Вы правда пара?       Глаза Лонга раздраженно сузились.       — Кто тебе сказал?       — Неважно. Так вы встречаетесь или нет?       — Нет.       — Окей. Но ты наверняка спал с ней, — наугад бросил я, не представляя, что мои слова попадут в цель.       Дензил стиснул зубы, на его скулах заходили желваки.       — Я много с кем спал. И с ней тоже. Что-то еще?       — И как давно?       — Это так важно выяснить прямо сейчас? — его голос буквально сочился ядом.       — Да.       — Черт, подойди сюда, и я отвечу. Не орать же мне на всю площадку, — Дензил снова протянул руку.       Забыв, что за спиной ничего нет, я упрямо сделал шаг назад и увидел, как изменилось его лицо: за долю секунды оно побледнело, утратив все краски. Дензил бросился вперед, но ему помешали ремни, соединенные с тросами.       Мой мозг не успевал обрабатывать информацию, и не давал полного понимания случившегося. Не успев испугаться, я взмахнул руками и провалился в холодную пустоту.       Мое падение длилось бесконечно долго. Но эта бесконечность уложилась в одно мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы прийти в себя уже внизу, лежа на чем-то прохладном и мягком. Открыв глаза, я увидел над собой калейдоскоп испуганных и взволнованных лиц.       — Со мной все в порядке, — улыбнулся я, чувствуя себя полным идиотом. — Я сам виноват. Извините за беспокойство.       Несколько человек помогли мне подняться с матрасов. Рядом Дейзи смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых все еще плескались отголоски пережитого ужаса. А я умирал от стыда.       — Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила она, пристально меня разглядывая. — Высота, конечно, не такая уж большая, но даже с самоката можно неудачно упасть и что-нибудь себе повредить. Давай я все же вызову сюда медиков, чтобы они проверили тебя на наличие травм?       — Не надо врачей. Со мной все хорошо. Честно.       В подтверждение своих слов я демонстративно пошевелил руками и ногами. Только сейчас ко мне пришло запоздалое осознание случившегося. Я покосился на свои пальцы, которые сотрясала мелкая нервная дрожь, надеясь, что это не слишком заметно для окружающих. И замер, увидев перед собой Дензила.       — Как ты себя чувствуешь? — его голос звучал встревоженно, а лицо все еще выделялось своей бледностью.       — Хорошо, — ответил я, при этом испытывая дикую вину.       Я еще не до конца пришел в себя, но эмоционально успел остыть. И теперь понимал, как сильно был неправ.       — Я рад…       Прежде чем я догадался, что он собирается сделать, Дензил резко замахнулся и ударил меня по лицу под чей-то громкий вскрик. Моя голова дернулась в сторону, а скулу обожгло болью.       Глядя в его удаляющуюся спину, я приложил пальцы к губам и, увидев на них кровь, мученически поморщился. Помнится, я размышлял над силой его удара. И, наверное, сам себя сглазил.       Вокруг слышались удивленные голоса. Все перешептывались и переговаривались, живо обсуждая новое происшествие. Кто-то ободряюще похлопал меня по плечу, протягивая бутылку с водой.       — Ну вот, без врача теперь никак, — насмешливо произнесла Дейзи.       — У меня всего лишь разбита губа, — зачем-то продолжил спорить я, хотя и без того было очевидно, что, прежде чем поправлять грим, вначале нужно ее обработать.       — Тогда пойдем, приложим что-нибудь холодное, — предложила Дейзи. — И заодно дадим нашей Звезде время подостыть. Не переживай, мы просто сильно за тебя испугались. А Лонг больше всех, так как все случилось у него на глазах, вот и вспылил.       На это мне было уже нечего возразить.       Кажется, я все испортил, поэтому и сам не горел желанием в ближайшем будущем попадаться Дензилу на глаза.