***
Первое время после пробуждения я просто лежал на спине, отстраненно разглядывая смутно белеющий потолок. И кусочек за кусочком собирал в памяти разрозненные отрывки последних часов. Голова гудела и по ощущениям весила не меньше тонны. Ее как будто заключили в невидимые тиски, которые неумолимо сдавливали черепную коробку, а она ныла и трещала, сопротивляясь изо всех сил. От боли покалывало даже внутри глаз. С мучительным стоном я приложил пальцы к вискам. При отдельных воспоминаниях мне с трудом удалось перебороть желание закрыть лицо руками, прямо как в детстве. Меня не покидало необычное чувство нереальности, хотя я точно знал, что уже не сплю. Неразбавленная светом темнота подсказывала, что снаружи все еще тянется ночь. После тщательного изучения собственного тела я с облегчением убедился в наличии пижамных штанов и задался вопросом, где моя одежда. Включив ночник, я поморщился, постепенно привыкая к свету, и внимательно оглядел комнату в поисках своих вещей. И почти не удивился, когда нигде их не обнаружил. Зато оценил дорогой интерьер в бежевых тонах, где на обоях выступал узор из стеклянной крошки. Переливаясь в тусклом свете, она напоминала рафинированный сахар. Я опустил ноги на пол и подошел к панорамным окнам во всю стену, затем сдвинул в сторону полупрозрачную занавеску. Между неплотно закрытыми жалюзи проглядывали кусочки неба, высветленные городской иллюминацией и покрытые туманной дымкой. Если бы не обстоятельства, то я бы не отказал себе в удовольствии постоять так подольше, любуясь красочным видом. Но у меня накопились вопросы, и они требовали немедленных ответов. Поэтому я отвернулся от окна и обвел беглым взглядом столик с двумя креслами под высоким, согнутым торшером, огромный, плоский телевизор на низкой тумбе и в удивлении приподнял брови, останавливаясь на ванной комнате, которая занимала всю левую часть спальни. От остального пространства ее отделяла только прозрачная стена с вертикальными зеркальными вставками, благодаря чему практически все помещение отлично просматривалось из спальни, воплощая в себе мечту вуайериста. Убедившись, что одна из двух дверей ведет в гардеробную, я открыл вторую и вышел в темный коридор. Слава богу, дальнейший маршрут не вызывал сомнений: я просто двинулся на свет, лившийся из приоткрытого дверного проема. Положив ладонь на ручку, толкнул дверь и шагнул через порог. За ней меня встретил настоящий спортивный зал с впечатляющим количеством всевозможных тренажеров. Противоположную стену полностью заменяло высокое стекло с раздвижными перегородками, через которое просматривался открытый бассейн. В нем колоритно отражались цветные огни ночного города. Дензил энергично подтягивался на турникете, сменив джинсы на черные спортивные брюки с логотипом известного бренда. При виде меня он широко улыбнулся, спрыгнул на пол и, стянув с шеи полотенце, промокнул лицо. Пользуясь этим, я окинул его грудь быстрым взглядом и с облегчением убедился, что она выглядит значительно лучше: следы от страховочных ремней уже посветлели и скоро должны были и вовсе исчезнуть. Прислонившись спиной к стене, я скрестил руки. То ли из-за своего внешнего вида, то ли из-за всей ситуации в целом, в которой я предстал перед Дензилом в невменяемом виде, то ли из-за воспоминаний о совместном душе, но я испытывал необъяснимую скованность. Правда, тщательно это скрывал, не собираясь признаваться, что для меня во всем этом есть что-то ненормальное. — Ты вообще когда-нибудь спишь? — спросил я первое, что пришло в голову, просто чтобы с чего-то начать разговор. Улыбка Дензила немного подугасла, но он все равно выглядел неприлично довольным. Протерев полотенцем шею и грудь, он не глядя кинул его на стоящий рядом велотренажер. — Мне вполне хватает и пяти часов. Иногда я совсем не хочу спать и заменяю отдых большой кружкой кофе. Но скажи лучше, как тебе спалось? Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? Я слегка улыбнулся, ощущая, как при движении лицевых мышц покалывает в висках. — Лучше, чем можно было ожидать. Как я здесь оказался? — Я тебя подвез. — До своего дома? Пожалуйста, не говори, что не смог вспомнить мой адрес. Дензил усмехнулся и легкомысленно пожал плечами. — Не скажу. Ты сам согласился поехать ко мне в гости. Я скептически хмыкнул, этим показывая свою реакцию на такую откровенно наглую ложь. — Почему мне кажется, что в этом замешана Камилла? — задумчиво протянул я, склонив голову к плечу. — Это ведь она сказала тебе, где я? Пока Дензил непривычно долго думал над ответом, я оторвался от стены и под его неотрывным взглядом пересек комнату, останавливаясь в паре метров от распахнутых дверей, ведущих на террасу. С моего места были видны широкие ступени, они спускались прямо к бассейну. Его голубая гладь таинственно мерцала в полумраке, укачивая на своих прозрачных волнах серебристые блики от падающего изнутри света. От воды веяло приятной прохладой, она остужала разгоряченную кожу и притупляла головную боль. — Окей, ты прав, — наконец нехотя признал Дензил, — я действительно узнал о твоем местонахождении от Камиллы, — по мере того, как он говорил, его голос звучал все ближе и ближе, пока Лонг не очутился в нескольких шагах от меня. — Не злись, она прекрасно к тебе относится, но ее звонок не был случайным. Это я попросил ее выяснить, где ты находишься, когда не застал тебя дома. Я озадаченно нахмурился и посмотрел прямо на него. — И что ты делал у меня дома? Дензил невинно моргнул. — Как что? Я подвез бедняжку Николь до кастинга, так как она не успевала дождаться такси, и сразу поехал к тебе, разве это не очевидно? — Может быть, и очевидно, но не для меня. Тебе напомнить, что мы расстались? Лонг мученически закатил глаза, а мне захотелось запустить в него чем-то тяжелым. — Ты немного преувеличиваешь. Он продемонстрировал мне сложенные вместе пальцы, оставив между большим и указательным совсем крошечное расстояние — не толще бумажного листа. — Немного? — медленно переспросил я, переводя взгляд обратно на его лицо. В темных глазах промелькнуло сомнение. Дензил как будто заново переоценивал все возможные варианты развития сценария. Наверное, прежде никто из его пассий не придирался к словам, с готовностью соглашаясь со всем, что бы он ни сказал и ни сделал. Я тут же вспомнил о Джесс и Николь, и во мне мгновенно вспыхнула злость, очень напоминающая ревность. От прежнего сонного спокойствия не осталось и следа. — Мне пора, — процедил я сквозь зубы и, повернувшись, начал спускаться по лестнице, где-то на полпути вдруг осознав, что перепутал направления. Но возвращаться назад означало выставить себя круглым идиотом, поэтому я продолжил упрямо шагать к бассейну. — Эй, ты куда? — удивленно крикнул Дензил мне в спину. Поняв, что я не собираюсь отвечать, он догнал меня и, схватив за локоть, вынудил остановиться. — Дай стой же ты или… — Или я пожалею? — насмешливо подсказал я, спокойно встретив его растерянный взгляд. Лонг вдруг шумно выдохнул, убрал руку и провел ею по волосам, словно сдаваясь. Улыбнулся уголком губ. — Просто сбавь скорость, здесь может быть скользко. Против воли мои губы дернулись, но я вовремя удержался от улыбки, не собираясь так просто поддаваться чужому обаянию. Мы стояли почти у самого края бассейна, отблески от воды плясали вокруг, складываясь в причудливые витиеватые узоры, скользили светлыми змейками по телу Дензила, увлекая мысли в сторону. До чего же было тяжело не опускать глаза. — Звучит не очень-то похоже на извинения, — прохладно произнес я. Дензил поднял руки раскрытыми ладонями вперед. — Хорошо, я признаю, что ошибся. Извини. Я вел себя хуже подростка. Все время злился, но не на тебя, а на себя, потому что слишком сильно в тебе нуждаюсь. Мне казалось, что если покажу тебе, какой я популярный, то рано или поздно ты поймешь, как я тебе нужен. И станешь более уступчивым. Клянусь, я никогда тебе не изменял. — Я не питомец, чтобы меня дрессировать, — тихо сказал я, отодвигаясь. — Да нет же, — горячо возразил Дензил, впиваясь пальцами мне в плечи. — Ты мне нравишься именно таким, какой ты есть! И это не обсуждается… — Очень мило, — пробормотал я, растерявшись от такого напора. — … даже без третьего размера груди и с раздражающей тягой к независимости, — закончил он с веселым блеском в глазах, испортив момент. И тем самым сведя всю серьезность своего признания к очередной шутке. Нет, я не собирался вести себя также, а именно как ребенок. Все произошло почти случайно: я просто разозлился и на эмоциях толкнул Дензила в грудь. Ладно, признаюсь, мне захотелось ему отомстить и ничего лучше, чем сбросить его в бассейн, я в тот момент не придумал. Но я не ожидал положительного результата, потому что мы находились в несколько разных весовых категориях. Поэтому сам удивился, когда все получилось: пораженно распахнув глаза, Дензил беспомощно взмахнул руками и исчез под водой, подняв в воздух волну брызг. Я злорадно усмехнулся и, сложив руки на груди, принялся ждать, когда он выплывет, совершенно не задумываясь над последствиями своего глупого поступка. Ведь с Дензила после станется отомстить мне каким-нибудь особенно изощренным способом. В конце концов, моя одежда все еще у него, как и бумажник. — Поверить не могу, что ты это сделал! — воскликнул он обиженно, вынырнув на поверхность. Отплевываясь, он зацепился рукой за мокрый край бассейна и подтянул себя ему навстречу. — А чего ты ожидал? — хмыкнул я и только сейчас обратил внимание, что его лицо выглядит неестественно белым. — Эй, ты в порядке? — спросил я севшим голосом, неожиданно испугавшись, что перегнул палку. Дензил поморщился и вдруг неловко улыбнулся. Впервые на моей памяти он выглядел по-настоящему смущенным: — Кажется, я забыл сказать, что немного не умею плавать. — То есть совсем? — уточнил я, уже зная ответ. Мое изумление длилось всего пару секунд: сначала его заслонил страх, от которого стало пусто в груди, а после его место заняла глыба льда. Чувство вины давило и обжигало, наполняя раскаянием. Как там говорил Дензил пять минут назад? Вот я сейчас тоже злился, но не на него, а на себя. Боже, какой же я идиот… Тяжелый вздох был красноречивее слов. Но я и так уже понял, что кому-то явно трудно признаваться в собственных слабостях. Если уж мне отводилась роль взрослого, то приходилось ей соответствовать. Я наклонился вперед: — Ладно, давай сюда руку, Мистер Совершенство. Я помогу тебе вылезти. Только с одним условием — ты поедешь к моей семье на День благодарения.Глава 25
31 октября 2021 г. в 19:35
Не знаю, сколько я спал. Но проснулся только тогда, когда Дензил потянул меня на себя, помогая выйти из машины. То, что это именно он, мое подсознание восприняло как нечто само собой разумеющееся. С той же спокойной уверенностью, как и все, что происходит во сне, не пытаясь выстраивать тяжеловесные логические конструкции. Зачем? Если все это сон, то для чего вникать в детали и пытаться разложить все по полочкам? Я просто решил, что мы приехали ко мне, и воспринимал происходящее с живым любопытством, не пытаясь никак повлиять на ход событий.
В голове плавал густой туман, и даже при отсутствии движения и с закрытыми глазами она продолжала кружиться, а ноги будто и вовсе мне не принадлежали, отказываясь подчиняться. Почти ничего не соображая, я с облегчением прислонился к восхитительно теплому телу, добровольно предоставленному мне в качестве надежной опоры: закинув мою руку себе на шею, Дензил приобнял меня за талию и куда-то повел.
Я с тяжким вздохом прикрыл веки и глубоко задышал, пытаясь справиться с несвоевременным приступом тошноты, но все же успел отметить незнакомую обстановку: похоже, мы приехали по другому адресу. Об этом говорили и нехарактерные для моего подъезда звуки. Все это вызывало вопросы, но мозг, до сих пор пребывая в пьяном бреду, не торопился возвращаться к мыслительной деятельности, о чем предупреждала зарождающаяся боль в висках.
Переступая порог лифта, я неловко запнулся, и с губ невольно сорвалось ругательство. Но только после того, как Дензил засмеялся, меня накрыло запоздалым стыдом. Я скомкано извинился, поднимая глаза к потолку, где лампочки кружились сначала в одну сторону, а потом в другую.
— Ты такой забавный, что у меня не получается злиться на Камиллу, — непонятно сказал Дензил, прислоняя меня к стене.
Просунув колено между моими ногами, он устроил руки у меня на талии, а я снова закрыл глаза, совершенно не понимая, почему он должен злиться на Камиллу, тогда как сам виноват. Но в чем конкретно, вспомнить никак не получалось. В итоге я прекратил попытки, так как у меня были дела поважнее: я наслаждался восхитительным горьковато-свежим ароматом чужого парфюма. Он сочетал в себе прохладу морского бриза и теплый древесный запах сандала.
Короткая прогулка немного привела мысли в порядок, но я не спешил проявлять самостоятельность: мне нравилось, что сейчас внимание Дензила принадлежало мне целиком. И если для этого требовалось изображать излишнюю беспомощность, то я был готов притворяться и дальше. А еще безропотно подчиняться: сесть, когда мне слегка надавили на плечи, чтобы было удобнее снять обувь. И потом подняться, следуя за силой, которая настойчиво увлекала вверх…
Едва не упав, я вцепился в широкие плечи, ощущая на лице теплое дыхание. На секунду прижался щекой к твердой груди и, повернув голову, коснулся губами горячей кожи, жадно втягивая ее запах, смешавшийся с парфюмом. Не сдержавшись, прикусил зубами. Память тут же услужливо подсказала, что я сегодня толком ничего не ел. Но я не успел додумать эту мысль до конца, завороженный вибрацией от тихого смеха.
К моему великому огорчению, я недолго наслаждался своей вседозволенностью: меня развернули и, устроив ладони на плечах, мягко, но настойчиво конвоировали дальше. Очередная остановка, и мое худи потянули вверх, стягивая через голову. Но когда руки Дензила переключились на джинсы, расстегивая пуговицу и следом молнию, я постарался их оттолкнуть. Во мне вдруг взыграло упрямство, которое я вряд ли бы смог объяснить. Ведь даже в таком состоянии я понимал, что перед тем, как лечь спать, следует раздеться.
Наверное, мне просто надоело слушаться. Или таким способом я выражал свое недовольство, вызванное тем, что все мои попытки продолжить дегустацию такой вкусной кожи пресекли на корню, потому что теперь моя «нянька» предусмотрительно держалась сзади. Не знаю, в тот момент я и сам запутался в своих эмоциях, мое настроение стремительно скакало от «очень плохо» до «очень хорошо» и обратно без остановок. Но упорство Дензила все равно пересилило, и в итоге я проиграл, оставшись в одном нижнем белье.
За спиной послышался глубокий вздох. Все также, не проронив ни слова, меня деликатно подтолкнули в спину, задавая направление. Через пару метров опять остановили и привлекли к себе. У меня создалось впечатление, что я участвую в каком-то ритуале. От неожиданного соприкосновения с обнаженной кожей я вздрогнул, а от внезапно полившей сверху воды дернулся и заорал во все горло:
— Пусти, идиот! Вода холодная!
— Не холодная, а теплая, — возразил Дензил, без труда удерживая меня одной рукой поперек живота.
Только вместо того, чтобы обрадоваться, я рассвирепел еще больше.
— Как же я тебя ненавижу, скотина бессердечная!
— Я так и знал, что ты меня узнал, — пробормотал он, прижимаясь губами к моему плечу и ведя свободной рукой вниз по животу.
Температура воды сразу же перестала меня волновать. Я рванулся сильнее, но крепкая хватка Лонга сводила на нет все мои попытки сдвинуться с места, чтобы избежать слишком тесного контакта наших тел. Я все еще был слаб, поэтому у меня не получалось оказать ему достойное сопротивление. Я сам себе напоминал беспомощного котенка, который безуспешно барахтается в лапах тигра, чем изрядно его веселит. Конечно, обиду можно отбросить, как и постараться не обращать внимание на свое унизительное положение. Но что делать с жаром от чужих уверенных прикосновений, когда это все на грани того, что я в состоянии выдержать?
— Немедленно отпусти, — процедил я сквозь зубы, стараясь повлиять на Дензила словесно.
Мой тон был крайне убедительным. Обычно по нему Том сразу же определял, когда чаша моего терпения переполнена и следует спрыгнуть со стола или остановиться на полпути к подушке. Но Том был умным котом, а Дензил, увы, закоренелым эгоистом.
— Хорошо, но чуть позже, — уверил он меня примирительным тоном.
Его пальцы провокационно замерли над эластичным поясом боксеров. Нагревая кожу, они здорово нервировали, не давая о себе забыть и заставляя отчаянно желать большего.
Запрокинув голову, я жадно глотнул воды, нисколько не беспокоясь о ее качестве. Пульс бешено стучал в висках, изображение перед глазами двоилось и расплывалось. Руки и ноги по-прежнему плохо слушались, делая мое и без того неустойчивое положение еще более шатким. Стоило признать, что если бы не Дензил, то я бы наверняка уже давно соскользнул на пол. Но было кое-что, что мешало мне спокойно стоять, принимая его помощь: даже на мой нетрезвый взгляд, он слишком сильно вдавливал меня в свое тело, из-за чего я не мог не испытывать кое-какой дискомфорт. И то, что его вызывало, заставляло сомневаться в чужой бескорыстности.
— Извращенец, — пропыхтел я, задыхаясь от воды, которая случайно попала в нос, когда я сделал еще одну попытку освободиться.
— Упрямец, — вздохнул Дензил и наконец-то отстранился, но вместо облегчения я ощутил укол разочарования. — Если хочешь стоять сам, то пожалуйста. Только не дергайся, — он чувственно провел пальцами по моим рукам вниз от самых плеч до запястий и поднял вверх, помогая упереться ладонями в стену, где черные квадратики мозаики чередовались с золотыми, напоминая чешую фантастической ящерицы.
Воздух за моей спиной замер, и по коже прошелся легкий сквозняк, вызывая неприятную дрожь и страх, что я остался один. Поэтому, когда Дензил коснулся моих волос, меня заполнила радость. Такая сильная, что от нее перехватило дыхание и вновь закружилась голова.
Шампунь пах свежестью моря и хвоей. Дензил массирующими движениями втирал мне его в кожу головы, взбивая в пену. А я тайно млел под его расслабляющими и одновременно возбуждающими прикосновениями. И впервые радовался, что стою к нему спиной, и он не может видеть выражение моего лица. Как и откровенную реакцию тела на свои действия.
Закончив, Дензил тщательно промыл мои волосы под водой. И ненадолго исчез, чтобы затем неторопливо провести ладонями по спине, спускаясь к бокам, и погладить круговыми движениями грудь, с излишним старанием размазывая гель для душа. Ванная наполнилась пряным ароматом бергамота вперемешку с горьковато-сладким шоколадом. И моя выдержка затрещала по швам.
Я закусил губу, тяжело дыша и краем сознания отмечая ноющую боль: то ли из-за недавней травмы, то ли я сам успел ее как следует искусать. И невольно потянулся за руками Дензила, к этому моменту позабыв, за что я должен его ненавидеть. Он хрипло рассмеялся и, пробравшись пальцами под резинку, стянул мое белье, после чего уверенно накрыл член ладонью и провел по нему сверху вниз и обратно, сдавливая в кулаке. Я застонал.
— Я не собирался пользоваться твоей слабостью, — тихо признался Лонг мне на ухо, задевая его губами. — Поверь, я не настолько испорченный, как ты привык обо мне думать. Но кто может устоять перед своим идеальным видом наркотика? — кончик языка дразняще прошелся по кромке моей ушной раковины, захватывая мочку зубами. — Вот и я не святой. Будем считать, что ты сам меня соблазнил. — Дензил положил левую руку на стену рядом с моим лицом и вжался в меня бедрами.
Я только успел заметить, как на его мизинце блеснуло белое металлическое кольцо с синими камнями, прежде чем он толкнулся вперед. Твердый член скользнул между моих ягодиц, и я перестал что-либо воспринимать, наслаждаясь нашей близостью. Нестерпимое желание сводило с ума и пересиливало самоконтроль. Я знал, что потом обязательно обо всем пожалею, но просто не мог думать об этом сейчас, как и о том, что будет после.
Через короткое время я кончил и, повернув голову, прижался искусанными губами к руке Дензила. Оторвав ее от стены, он накрыл подрагивающими пальцами мое горло, одновременно крепко сжимая бедро и царапая ногтями сверхчувствительную кожу. Тяжело прислонился лбом к моему затылку. Под весом его тела я сделал нетвердый шаг вперед. Мои руки разъехались, и я уперся в скользкую стену локтями.
— Прости, — сбивчиво прошептал Дензил, отодвигаясь.
Он учащенно дышал. Мне казалось, что сквозь шум воды я слышу, как громко бьется его сердце. Хотя скорее всего это был мой собственный пульс. Вода скатывалась по моей коже, смывая секунды. Наполняя тело приятной тяжестью и сонливостью. Шумно выдохнув, Дензил мягко поцеловал меня в шею и обнял, привлекая обратно к себе. А я с блаженством откинул голову ему на плечо и закрыл глаза, почему-то представляя себя чайкой, которая парит над высокими волнами, поддерживаемая силой ветра.
Похоже, я на какое-то время выпал из реальности, потому что следующее, что я увидел, приподняв тяжелые веки, — это склонившегося надо мной Дензила. Его влажные волосы растрепались, облепив широкий лоб и раскрасневшиеся скулы. Карие глаза внимательно вглядывались в меня с выражением беспокойства и вины. По-моему, для этого не было причин, потому что, к своему счастью, я лежал на кровати, а не на полу. Хотя кто знает, что этому предшествовало.
Дензил снова позвал меня по имени. Присмотревшись, я разглядел на его ладони круглую таблетку. Во второй руке он держал стакан с водой. Поморщившись, я помотал головой, замечая, как дернулся уголок его губ. Единственное, что мне сейчас было нужно — это хороший сон. Еще лучше — отпуск, но об этом пока приходилось только мечтать. Я красноречиво перевернулся на другой бок, повернувшись к Лонгу спиной, после чего зарылся рукой в одеяло и подтянул его себе под щеку, устраиваясь поудобнее.
Вздохнув, Дензил вернул меня на спину и прижался к губам, проталкивая таблетку языком. Губ коснулся край стакана. Я машинально глотнул и с энтузиазмом ответил на уже настоящий поцелуй, зарываясь пальцами в чужие волосы. Пожалуй, я был готов променять пару часов сна вот на эту ленивую ласку, от которой по телу пробегали крохотные искры возбуждения. Нагревая кожу, они оседали в паху тянущей болью. Ее хотелось продлить как можно дольше, тем самым предвкушая и усиливая предстоящую разрядку.
Уперевшись руками в кровать по обе стороны от моей головы, Дензил неспешно провел своими губами по моим и опустился ниже, касаясь подбородка и шеи. Мне послышалось неразборчивое бормотание. Кажется, речь шла о пользе алкоголя. Хотя нет, скорее всего, о вреде. Я собирался переспросить, но потом отвлекся, когда меня несильно прикусили за сосок, и следом его мокро лизнул теплый язык.
Я совсем уже расслабился, приготовившись к новой порции удовольствия, когда Лонг неожиданно привстал, отстраняясь. Еще до конца не веря, что он способен вот так просто уйти и бросить меня одного, я поймал его за кулон и, сжав в руке, потянул на себя.
— Ты куда? — невнятно переспросил, пытаясь держать глаза открытыми.
Дензил коротко улыбнулся и прижался своим лбом к моему. Его пальцы погрузились в мои волосы и недолго их перебирали, убаюкивая монотонностью своих движений.
— Тебе надо поспать, детка.
За нежность, прозвучавшую в его голосе, я бы все ему простил. Вспомнить бы еще только что.
Он с сожалением провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе и поднялся. А я завороженно уставился на гладкую кожу, только сейчас заметив, что на нем нет ничего, кроме джинсов. Свет от ночника придавал ей мягкое свечение, красиво обрисовывая тенями выступающие контуры мышц. Я тут же решил, что любование им — не такая уж плохая альтернатива поцелую.
Словно прочтя мои мысли, Дензил наклонился и погасил лампу.
Меня обступила уютная темнота. В нее тут же захотелось закутаться вместе с одеялом. Поселившееся внутри тепло никуда не исчезло. Я не помнил, когда мне в последний раз было так хорошо и спокойно. Судя по смутным ощущениям, целую вечность назад.
Если это действительно был сон, то я бы хотел не просыпаться как можно дольше.