Папочка говорит / Dad says

Однако когда он прибыл в квартиру Малфоя, Ник, Флора и двое их детей уже уходили. — Гарри! — сказала Флора. — Скорпиус немного расстроен, не думаю, что сегодня вечером удастся посмотреть фильм. Гарри слышал крики внутри квартиры. — Мне пойти домой? — Нет, — сказал Ник. — Ты мог бы как-то помочь. Гарри проскользнул мимо них туда, где в холле стояла Ева. Она приложила палец к губам. — …потому что я не хочу идти в Хогвартс! — крикнул Скорпиус. — Веришь ты или нет, Скорпиус, я уже в курсе. Ты дал ясно понять, — сказал Малфой. — Тогда зачем ты меня заставляешь? — Ты знаешь почему! — Мне ПЛЕВАТЬ на их глупый мир! — Я не хочу, чтобы ты прожил свою жизнь в изгнании, Скорпиус! Я хочу, чтобы ты был тем, кто ты есть на самом деле! Скорпиус засмеялся. — О, быть собой? Прям как ты, папа? Малфой долго молчал. Когда он заговорил, голос звучал тихо. — Я делаю то, что считаю правильным для тебя. Ты меня поблагодаришь, когда станешь старше. — Как будто ты будешь жив, когда я стану старше! — Скорпиус… — Но это нормально, не так ли, даже хорошо, если я больше никогда тебя не увижу, потому что это то, чего ты заслуживаешь, так ведь ты думаешь. Что насчет того, чего заслуживаю я? — Не драматизируй, Скорпиус. — Я не хочу идти! Пожалуйста, не заставляй меня! — Скорпиус… Скорпиус внезапно вылетел из двери гостиной, промчался мимо Евы и Гарри и хлопнул дверью своей спальни. Ева и Гарри посмотрели друг на друга, затем прошли в гостиную. Малфой неподвижно стоял в центре комнаты. Он был очень бледен. — Почему он должен идти в школу-интернат? — спросила Ева. — Я не могу тебе это объяснить, — спокойно сказал Малфой. — Он любит свою школу. Он любит своих друзей. Почему ты заставляешь его все бросить? — Я не могу… я не могу тебе это объяснить, — снова сказал Малфой, на этот раз его голос был более напряженным, и Гарри был поражен его таким сильным чувством одиночества, когда ему приходилось хранить такую ​​огромную тайну, как магия, ото всех своих ближайших друзей. Ева покачала головой. — Черт возьми, Драко. Знаешь, ты говоришь, что так сильно изменился, что раньше был типичным снобом, но ты ведь совсем не изменился, не так ли? Ты не можешь смириться с мыслью, что твой драгоценный ребенок пойдет в государственную школу с этим сбродом. — Дело не в классовом различии, Ева, — сказал Гарри, потому что Малфой выглядел так, как будто его мир рушился вокруг него. — Тогда в чем? — сказала она, оборачиваясь к нему в ярости. Гарри открыл было рот, чтобы объяснить, но обнаружил, что не может. Он не мог ничего сказать, не нарушив Статут о секретности. — Я не могу тебе это объяснить, — сказал он. — Ой, черт возьми, вы оба снобы. Драко, он твой ребенок, если хочешь сделать его несчастным, давай. Отправь его в ту же школу, которая угробила тебя. Какая чертовски прекрасная идея. С этими словами она вылетела из комнаты. Мгновение спустя они услышали, как захлопнулась входная дверь. Малфой рухнул на диван. — Конечно, он должен пойти в Хогвартс, — сказал Гарри. — Я уже не знаю, — сказал Малфой. — Он волшебник. Он не может вечно оставаться в мире маглов. Ему здесь не место. — Он никуда не денется. Мерлин; каковы шансы, что к Рождеству у него появится хотя бы один друг? Потому что я считаю, что со мной в качестве его отца у него такие же шансы стать популярным, как у Элоизы Мидген быть приглашенной на блядский Святочный бал. Гарри слегка рассмеялся и сел на диван рядом с Малфоем. — Малфой… ты позволишь мне познакомить его с Тедди? Это может помочь. — Если тебе удастся убедить Андромеду согласиться на это, то пожалуйста, — с горечью сказал Малфой. — Она не позволит Скорпиусу встретиться с Тедди? Малфой сделал голос тоньше. — «Даже если бы я поверила, что твои извинения были искренними, я бы не стала рисковать благополучием Тедди, подпуская его к Малфою, учитывая стойкую лояльность вашей семьи к Темному Лорду». — Он обхватил голову руками. — Но я могу поставить на то, что это сработает, если попросишь ты. — Может быть, — виновато сказал Гарри. — Я могу попробовать. Плечи Малфоя дрожали, но когда он заговорил, его голос звучал более сдержанно, чем когда-либо. — Ты бы забрал Скорпиуса, если бы я умер, не так ли? Это не был вопрос. Это было обвинение. — Я… — Я знаю тебя. Я знаю, что ты бы забрал. Больше никого нет. Ты бы взял его и усыновил, купил бы ему на его двенадцатый день рождения Молнию и ходил бы на все его матчи. И все хотели бы, чтобы их снова пригласили в его дом на летние каникулы, чтобы они могли встретиться с тобой. Никто не посмел бы поступить с ним недоброжелательно. Люди бы узнали его и увидели, какой он чудесный, и они бы сказали: Какое различие сделал Гарри Поттер, и он был бы счастлив. Он полюбит тебя. Очень быстро. Я не встречался с ним, пока ему не исполнилось пять лет, ты знал об этом? Так что я был бы просто странной маленькой главой в его жизни, от пяти до одиннадцати лет становления, но расплывчатой​… — Малфой… — Ты бы не позволил ему стать мстительным, он не был бы полностью разбит гневом и ненавистью, ты бы не позволил ему, так что он был бы просто… счастлив… Ты возьмешь его, не так ли? На этот раз это был вопрос. — Мне не придется, Малфой. Малфой хрипло засмеялся. — Все в порядке, тебе не нужно мне ничего говорить. Я знаю. Гарри Поттер придет на помощь. Я благодарен, честно. Я хочу выколоть себе глаза, когда смотрю на тебя, но я благодарен. — Позволь мне быть твоим хранителем тайны, — сказал Гарри. Малфой поднял глаза. Его глаза сверкали влагой. — Прошу прощения? — Я пошел к министру магии, и он сказал, что не может поставить тебя под защиту… — Ты что? — Я беспокоился о тебе! — Ну, не стоит! Боже милостивый, ты знаешь, насколько все станет хуже, если они узнают, что ты болтаешь? В любом случае, я в порядке. Ты не должен слушать, что говорит Скорпиус. Он та еще истеричка. — Он абсолютно не такой. Малфой поджал губы. — Нельзя наложить чары Фиделиуса, если субъект взаимодействует более чем с двумя маглами, — сказал он. — Это противоречит Статуту о секретности. — Статут усложняет дружбу с маглами, не так ли? — Да уж. — Я хочу помочь, Малфой. — Я знаю, что хочешь. Бог знает почему. Ты ведь помнишь, что ненавидишь меня? — Я не ненавижу тебя. Я ненавидел фанатичного придурка, которым ты был в шестнадцать, но не думаю, что ты сейчас слишком на него похож. — Он и я один и тот же человек, Поттер. Я все еще тот человек, который пнул тебя в лицо в вагоне поезда. — И я все еще тот человек, который чуть не убил тебя в туалете. Малфой засмеялся, положив руки на грудь. — Твое короткое пребывание на темной стороне. Действительно трогательно, что ты применил ко мне более жестокую магию, чем ту, которой ты убил Волдеморта. Он выглядел таким хрупким. Все, что Гарри мог сделать, это не сомкнуть руки вокруг него, не поцеловать его веки, не сказать ему, что все будет хорошо. — Да уж. Прости за тот раз. Мне и тогда тоже было очень жаль. — Хм. — Я не ненавижу тебя, Малфой. Малфой вздохнул и убрал волосы с лица. — Отвези его на вокзал ради меня, — сказал он смиренно. — 1 сентября? Это было послезавтра. — Да. Возьми его и осыпь его любовью, и, может, люди будут думать о тебе вместо меня, когда они будут называть его имя, когда его будут распределять. О боже, если он попадет на Слизерин… — Слизеринцы не все плохие, — несколько защищаясь, сказал Гарри. — Да, спасибо за этот прекрасный инсайт. Слизеринцы не все плохие. — Я просто хочу сказать… если он будет на Слизерине, в этом нет ничего страшного. — Это сделает его жизнь в десять раз тяжелее. Я ему этого не говорил, но он знает. — Я отвезу его на станцию, но ты должен пойти со мной. — Это приведет к провалу, — сказал Малфой, приподняв бровь. — Это было ужасно — не стоять рядом с моими родителями на той платформе. Это такая… родительская ситуация. Ты должен пойти. Малфой бросил на него странный, беззащитный взгляд, и Гарри внезапно подумал, что случилось с Люциусом и Нарциссой Малфой. Он знал, что они, должно быть, мертвы, потому что Скорпиус сказал, что он и его отец были двумя последними Малфоями, но не знал, как и когда это произошло. — Ладно, — сказал Малфой. — Я пойду. И если тебе удастся убедить Андромеду позволить Скорпиусу встретиться с Тедди, я буду очень благодарен. — Все было бы проще, если бы у меня была какая-то официальная роль в его жизни. Как крестный отец или что-то в этом роде, — смело сказал Гарри. Он сразу понял, что перегнул. Лицо Малфоя сделалось жестким. — Ты не собираешься интересоваться Скорпиусом достаточно долго, чтобы быть его крестным отцом. — Это не правда. В любом случае, ты только что произнес всю эту речь о том, как я буду его воспитывать однажды, когда тебя трагически убьют. Малфой нетерпеливо замахал руками. — Да, да, если он будет нуждаться в спасении, ты будешь рядом, но если я вдруг продолжу жить, то тебе быстро надоест и ты обратишься к другому, более достойному благотворительности делу. Я не собираюсь заставлять Скорпиуса проходить через это. Нет. Гарри нахмурился, но решил не спорить. Не тогда, когда глаза Малфоя были еще на мокром месте. Гарри не забыл, что в последний раз, когда Малфой плакал перед ним, он пытался наложить на него проклятие Круциатус. — Ладно, — пробормотал он. — Это было просто предложение. Малфой неуверенно поднялся на ноги. — Я пойду проверю Скорпиуса, — сказал он. — Не хочешь чего-нибудь выпить? Было совершенно очевидно, что он хочет, чтобы Гарри ушел, и на секунду Гарри подумал, не стоит ли выпить, просто чтобы остаться с ним подольше. Но Малфой по-прежнему выглядел таким хрупким, и Гарри не хотел усложнять себе жизнь. — Нет, спасибо. Передай от меня привет Скорпиусу. Я напишу, как только узнаю о Тедди. — Спасибо, — сказал Малфой. Он так легко благодарит тебя, подумал Гарри. Гарри этого не ожидал. Он мог подумать, что благодарность застрянет в горле Малфоя, пойманного в ловушку своей гордости. Потом он понял: у Малфоя больше не осталось гордости.

***

— Нет, — категорично ответила Андромеда. — Что ты имеешь в виду под «нет»? — Нет, я не хочу, чтобы Тедди общался с Пожирателями смерти. — Скорпиусу Малфою одиннадцать лет, Андромеда. А он кузен Тедди. Андромеда не смотрела на него. Она продолжала убирать кухню. — Малфой изменился, — сказал Гарри. — О, пожалуйста. Ты же не попался на его жестокую злодейскую игру, не так ли? Ты бы видел письмо, которое он мне прислал, когда только вышел из Азкабана. — Я бы хотел его прочесть, — сказал Гарри. — Нет, не хотел бы. Оно было отвратительным. Совершенно перегибающим палку. Все в слезах-соплях о том, что семья была единственным, что имело значение, а у Скорпиуса нет ничего… — Ну, у него и вправду ничего нет, — сказал Гарри, стараясь не думать о плачущем Малфое. От этой мысли ему захотелось аппарировать прямо в квартиру Малфоя и целовать его лицо. — Я не доверяю ни одному Малфою, — сказала Андромеда. — Меня дико нервирует то, что ты ему веришь. — У Тедди совсем немного родных, Андромеда. Ты действительно думаешь, что он будет благодарен тебе за то, что ты держишь его от тех немногих членов семьи, которые у него остались? Андромеда направила палочку на стопку тарелок, и они полетели обратно в шкаф. — Тебе приходило в голову, что Тедди не получит социальной выгоды от того, что его увидят со Скорпиусом? Он твой крестник. Тебе следует заботиться о его интересах. — Ты хочешь сказать, что даже если Скорпиус замечательный — а он, кстати, замечательный — Тедди должен избегать его из-за страха перед общественным осуждением? — В яблочко, — сказала Андромеда. — Знаешь, было много вещей, которых я боялся в детстве, но защищать хороших людей, когда все остальные отворачиваются от них, никогда не входило в их число, — холодно сказал Гарри. — Малфой — нехороший человек. — Во-первых, да, он хороший, а во-вторых, это не имеет значения, потому что Скорпиус — не его отец. Андромеда посмотрела на него долгим оценивающим взглядом. — Я не видела тебя несколько месяцев, — сказала она. — Я был занят, — пробормотал Гарри. — Лжец. — Она вытерла кухонную стойку и бросила губку в раковину, прежде чем взглянуть на Гарри. — Ладно. Завтра можешь привести Скорпиуса. Но если все пройдет не очень, то это все. И Драко не должен приближаться к моему дому. — Не приблизится! — ухмыльнулся Гарри. — Спасибо, Андромеда. Ты не пожалеешь об этом. Андромеда издала уклончивый звук, когда Гарри поцеловал ее в щеку. В тот вечер Гарри написал Малфою. Малфой, Андромеда дала нам согласие! Я заберу Скорпиуса завтра в десять. Гарри остановился, подняв перо в воздух. Он не мог перестать думать о странной, отрывочной речи Малфоя, произнесенной накануне вечером, когда он практически сказал Гарри, что Скорпиусу будет лучше, если Малфой будет мертв. Он дважды сказал, что тот будет счастлив. Гарри знал, что он не тот человек, чтобы говорить с Малфоем о его неуверенности, но он также подозревал, что у Малфоя не было хорошего человека, с которым можно было бы поговорить об этом. Полный решимости и не обращающий внимания на бабочек в животе, Гарри продолжил. Возможно, я совершенно неправ, но похоже, ты считаешь, что разрушаешь жизнь Скорпиусу. По-моему, имеет смысл беспокоиться об этом, потому что (по крайней мере, с моей точки зрения) твой отец испортил твою. Но я вырос без отца и отдал бы все, чтобы меня любили так, как ты любишь Скорпиуса. Я знаю, ты думаешь, что ему было бы лучше без тебя. Уверяю, это не так. Прошу прощения, если я переусердствовал, сказав все это. Я просто подумал, что тебе следует знать, что ты понятия не имеешь, как Скорпиусу повезло с тобой. Ты замечательный отец. Г. Поттер Он не спал почти до трех, не желая признаваться себе в том, что надеется на ответ. Ничего не пришло. На следующее утро Скорпиус прибыл через камин, выглядя агрессивно чистым и отполированным. Теперь, когда Гарри видел его на вечере кино, когда он носил довольно обычную, удобную одежду, он понял, что именно так Малфой одевал его, когда нервничал. — О, хорошо, значит твой отец получил мое письмо, — сказал Гарри в жалкой попытке заставить Скорпиуса рассказать ему, как Малфой отреагировал на это. — Что, если я не понравлюсь Тедди? — спросил Скорпиус. — Тогда он идиот. Скорпиус улыбнулся, затем покраснел и посмотрел на свои туфли. — Ты слышал меня вчера вечером, не так ли? Как я кричал на папу. — Ты выглядел очень расстроенным. — Я и был, — пробормотал Скорпиус. — Я и сейчас расстроен. — Я думаю, ты полюбишь Хогвартс. — Может быть, — сказал Скорпиус. — Но это не то, о чем ты действительно беспокоишься, верно? Скорпиус покачал головой. — Что, если я буду проверять твоего отца, время от времени? Тебе стало бы лучше? — Каждый день? — нерешительно спросил Скорпиус. Гарри засмеялся. — Думаю, он заколдует меня, если бы я попробовал. А как насчет одного раза в неделю? — Я не хочу тебя напрягать, — сказал Скорпиус. — Это вовсе меня не напряжет. С этим разобрались. Я буду писать тебе раз в неделю и рассказывать, как у него дела, и ты поедешь в Хогвартс без всяких эпизодов с криками. По рукам? — По рукам, — сказал Скорпиус, протягивая руку. Они их пожали, и Гарри старался не думать о том, что только что пообещал видеть Малфоя хотя бы раз в неделю до Рождества. Андромеда и Тедди ждали у камина, когда они прибыли. Гарри представил Скорпиуса, который выглядел крайне отстраненным и сдержанным, как он это делал, когда был напуган. Он пожал руки им обоим, затем глубоко вздохнул и взглянул на Андромеду. — Мой отец и я очень благодарны за то, что вы позволили нам встретиться, — сказал он тем же формальным тоном, который Гарри запомнил в тот первый раз в Косом переулке. — Это очень великодушно с вашей стороны. Андромеда выглядела смущенной. — Да уж, — сказала она. Скорпиус повернулся к Тедди. — Бьюсь об заклад, ты уже можешь творить кучу магии, — сказал он. — Кучу, — весело сказал Тедди. — Бьюсь об заклад, ты еще ничего не умеешь. Я слышал, что ты живешь с маглами. — Да, в основном, — сказал Скорпиус. — Почему бы тебе не пойти и не показать Скорпиусу то, что ты купил во Всевозможных Волшебных Вредилках Уизли, Тедди? — О, пожалуйста! — воскликнул Скорпиус. — Я никогда там не был! — Ты никогда не был во Всевозможных Волшебных Вредилках Уизли? — недоверчиво спросил Тедди. Скорпиус покачал головой. — Считай, что ты не жил! Тедди взял Скорпиуса за руку и потащил в спальню. Гарри сидел с Андромедой на кухне, пока она готовила обед, и старался не отвечать на ее вкрадчивые вопросы о его будущем и о том, что он собирался делать со своей жизнью. Наконец обед был готов, и вошли Тедди и Скорпиус, полные счастья. — Мы со Скорпиусом ходили летать, — объявил Тедди. — Он неплохо летает. — Неплохо? — возразил Скорпиус. Тедди ухмыльнулся. — Ладно-ладно. Очень даже хорошо. Для первогодки. — Сколько времени прошло с тех пор, как твой отец вышел из Азкабана? — резко спросила Андромеда. Все в Скорпиусе, казалось, сжалось. — Шесть лет, — ответил он. — И он теперь живет среди маглов, верно? — Да. — Скорпиус отрезал крошечный кусок мяса, проткнул его вилкой и уставился на него, не поднося ко рту. Это что-то напомнило Гарри, но он не мог понять, что именно. — Как он зарабатывает на жизнь? Я знаю, что он потерял свое состояние. Вот что получается, когда ты сражаешься не на той стороне в войне. Костяшки пальцев Скорпиуса побелели на его столовых приборах, но когда он заговорил, его голос был таким же вежливым, как всегда. Гарри подумал, что Малфой, вероятно, сказал ему, что он не должен быть грубым, что бы ни говорила Андромеда. — Он управляет магазином подержанных книг в Ислингтоне. Андромеда засмеялась. — Драко Малфой, читает магловские романы! Как низко, должно быть, он пал! Внезапно Гарри понял, кого ему напомнил Скорпиус: его самого, когда тетя Мардж приезжала в гости. Только было очевидно, что у Скорпиуса было гораздо больше самоконтроля, чем у Гарри в том возрасте. Скорпиус сумел натянуть улыбку и сделал глоток воды. — Твой отец рассказывал тебе о том, что он сделал на войне, мальчик? — Достаточно, — сказал Гарри. — Да, — тихо сказал Скорпиус. — Он мне все рассказал. — Чего ты добиваешься, Андромеда? — взорвался Гарри. — Хочешь знать, как поживает Малфой? Я тебе скажу. Он трудолюбив, живет в красивой квартире в Лондоне, у него есть друзья, которые о нем заботятся, и он воспитал вдумчивого и отзывчивого ребенка, несмотря на все трудности. Это то, что ты хочешь знать? Или ты хочешь обсудить все прелести войны с тем, кто даже не родился, когда она произошла? Повисла ужасная тишина, они все избегали смотреть друг на друга, кроме Тедди, который, как заметил Гарри, швырял горох в Скорпиуса. Скорпиус обиженно взглянул, когда одна из горошин врезалась ему в лицо, но выражение его лица изменилось, когда Тедди подмигнул ему. — Нет ничего хорошего в том, чтобы избегать очевидного, Гарри, — сказала Андромеда через мгновение. — Дело в том, что Драко сражался на стороне Пожирателей смерти в битве, в которой была убита моя дочь. Родители Тедди. — Бабушка, — сказал Тедди. — Скорпиус уже извинился передо мной за это. — Скорпиус! — возмущенно сказал Гарри. — Тебе не за что извиняться! Скорпиус, как будто уменьшился настолько, насколько Гарри не представлял себе возможным. — Но мне очень жаль, — сказал он. — Конечно, мне жаль, что мои тетя и дядя мертвы. От простоты слов у Андромеды перехватило дыхание. — Твои тетя и дядя, — повторила она. — Да, — сказал Скорпиус. — Папа мне все про них рассказал. Ну, еще о твоем отце, — сказал он, снова повернувшись к Тедди, — потому что, конечно, он был у него учителем. Он сказал, что он был лучшим учителем защиты, который у него когда-либо был. Ты знал, что на экзаменах в конце года твой отец проложил своего рода полосу препятствий из темных существ? Тедди ухмыльнулся. — Круто, — сказал он. Андромеда выглядела присмиревшей и всю оставшуюся трапезу хранила молчание. Когда им пора было идти, Тедди обнял Скорпиуса и сказал, что увидит его в поезде на следующий день. Затем Скорпиус протянул руку Андромеде. — Спасибо, что пригласили меня, — сказал он. — Иди сюда, — сказала она и обняла его. Скорпиус выглядел крайне встревоженным, но позволил ей прижать его к себе. — Возвращайся в любое время, Скорпиус. — Да! — сказал Тедди. — На Рождество! — Правда? — очень серьезно спросил Скорпиус. Он смотрел только на Андромеду, которая, к счастью, выглядела довольно виноватой. — Вы действительно это имеете в виду? — Да. Мне… мне жаль, что мы не встретились раньше. Это была ошибка. — Да что ты говоришь, — пробормотал Гарри. — Спасибо, — сказал Скорпиус Андромеде. И она снова обняла его, шепча ему на ухо что-то вроде «прям как Нарцисса». Гарри переместил их по камину в квартиру Малфоя.