***
Спустя немного времени, когда все окровавленные стрелы лежали на полотенце рядом с Сигюн, а все раны обеззаражены и надёжно перетянуты тканевыми повязками песочного цвета, принц держал в руках давно вырванную неизвестно откуда страницу, старательно сложенную прежде в маленький бумажный конверт из найденного им учебника алхимии. На странице было написано длинное заклинание. Наверху красными чернилами манерным почерком выведена надпись:«Только в крайне тяжёлом случае!»
Локи устремил взгляд на девушку, чувствуя, как сжимается его сердце. Без сомнений, сейчас именно крайний случай. Это заклинание — единственное средство, что может помочь, не создав живого мертвеца. Он поднял с белого полотенца стрелу и зажал за острый серебряный наконечник. На внутренней стороне ладони показались червонные капли. — «Et sanguis sanguinem… Cinis cerenem. — На месте порезов возник маленький рунескрипт из Альгиза, Эйваза, Манназа и Исы, соединённых между собой. Вся формула указывала на «сковывание» смерти. Локи прикоснулся ко лбу Сигюн, оставив ладонью едва читаемый рисунок. Свет кислотно-зелёного оттенка наполнил комнату, напоминая магическую силу Вечного Пламеня из гробницы Одина. Заклинание уже начинало своё действие. — In summis locus fabricae lacrimae. Praesta vitam, ieiunium convaluisset et rursus cor tuum beat!» Что-то будто сдавило принца изнутри и заставило дёрнуться вперёд. Он ощерился, а свободная кисть сложилась в кулак. Вот почему это заклинание используют только в самом тяжёлом случае — оно невероятно мощное. Всё ощущалось так, словно из самого колдующего высасывают жизненную энергию. Только очень талантливые и стойкие маги могут довести ритуал до конца. — Submit mihi! — Практически шёпотом от бессилия говорил Локи, стоя на колене и не опуская руки с энергетическим потоком. Образ окружения затянулся во взоре чёрным туманом, все звуки теперь слышались, будто доносились из-под воды. Ощущения были сравнимы с ощущениями после пройденного семичасового марафона тренировок с леди Ванадис. Сколько ещё эта слабость будет продолжаться? Звон разбивающихся вдребезги дверей шкафа и пробирок окатывает спину принца градом маленьких осколков стекла. Слишком огромен магический импульс, даже самое толстое витражное полотно не выдержит. Он с трудом приподнял голову и заметил, что девушка оторвала спину от каменной плиты Горнила, приоткрыв рот. Зрачки светились таким же зелёным светом, как и весь лазарет. Если бы происходящее сейчас было одним из действий какой-нибудь театральной постановки, то на фоне обязательно заиграла бы скрипичная партия.* — Сигюн? — Со сбивающимся дыханием и полным надежды голосом позвал принцессу юноша. Ответа не последовало. — Сигюн, — уже более напористо сказал Локи, поднимаясь с пола к каменному пьедесталу. Он осторожно повернул её лицом к себе, дотрагиваясь кончиками пальцев до замотанного плеча, — ответь мне! — Гортань юноши вновь начала вздрагивать. Он закусил губу и опустил голову вниз. — Быть не может… Неужели ничего не получилось? Всё же шло именно так, как нужно. Так, как должно было идти! Шанс на спасение теперь точно потерян, он не смог, не справился...Не хватило сил...***
В комнате было настолько тихо, что можно было услышать даже ритм биения собственного сердца. К этому ритму в мгновение прибавился ещё один. Локи осязал прилипающие к лицу смольные пряди и остывшие полосы от слёз, но даже не стремился убирать свой внешний вид — играть не для кого, да и незачем. Он вообще не помнил, чтобы за один день мог рыдать целых два раза, ещё и с такими переполняющими эмоциями. Сейчас он готов выйти из дворца и собственноручно перебить всё оставшееся войско Харокина, ведь всё случилось именно из-за этого вана и его нелепой военной акции. А Локи не вернул жизнь, что отдана взамен на его жалкое существование, не сумел спасти, не смог оправдать ожиданий. Не только собственных ожиданий, а это намного больнее. Чьё-то теплое прикосновение, смахнувшее слезу со щеки, заставило юношу выйти из угнетающих мыслей. Пара ярких глаз смотрела на него нежно и мягко, будто говоря: «всё хорошо». — Отбрось страдания, — звук этого тихого меццо-сопрано, знакомого до невозможности, прикоснулся к самой тонкой душевной струне Локи, помогая обратить на себя внимание. Необычайно тонкая ладонь обхватила его запястье, ещё больше заставляя поверить в то, что это не сон или видение. Ему понадобилось не больше двух секунд, чтобы осознать происходящее и исполнить так собою желанное: отметая все нормы этикета и приличия, он стиснул Сигюн в пылкие объятия, зарываясь носом в густые волны огненных волос, ощущая каждой клеточкой тела её тепло и вновь возникшую жизненную силу. Юноша почувствовал изящные руки на своей спине, обхватывающие торс в ответ. Боги, сколько счастья приносит обычное прикосновение любимой юной девы, казалось, навеки потерянной несколько часов назад. Эти часы мнились вечностью. Локи держал её голову напротив своей и изумлённо вглядывался в каждую маленькую деталь лица, словно в первый раз. — Я очень переживал, что не получилось… — Принц рассеяно улыбнулся. Аккуратные губы Сигюн с маленькой царапинкой внизу тоже расплылись в ангельской улыбке: — И напрасно, — Чародейка отклонилась влево и заметила свой боевой костюм, бережно свёрнутый и лежащий на полке дубового шкафа, раньше заслоняющегося дверцами. Пространство под шкафом было усыпано маленькими кусочками разбитого стекла. — Что тут было? — Сильное скопление энергии на один квадратный метр. Неудачное последствие практики сложных чар. Сигюн опустила голову вниз, столкнувшись с бинтами на своём корпусе. На них были пятна крови, немного просвечивающие из-под верхних слоев. Она смущённо поняла, что сидит перед приятелем в одном нижнем белье, и поспешно замоталась в тонкое покрывало, на котором лежала. Девушка изящно спустила ногу со стола, поежившись от холода. Камень лазарета казался сейчас необычно морозным, что на основании Горнила, что на полу. Локи провожал взглядом каждый плавный шаг Сигюн. Она прошлась на цыпочках до полки с обмундированием, быстро натягивая на себя бело-серый комбинезон с сетчатыми рукавами: — Не стоило даже снимать его. Секундная регенерация исцелила бы меня и без обработки ранений. — Я просто не был уверен полной успешности магических сил. «Всегда лучше сделать чуть больше, хотя бы и напрасно… — …чем сделать чуть меньше и потом жалеть». Я знаю. — Сигюн беззлобно хмыкнула, оборачиваясь на принца. — Спасибо большое! Последнее, что я успела там сделать, — она кивнула головой в сторону улицы, — это фатально обжечь Харокина. Надеюсь, что это хоть немного, но помогло. — Думаю, точно помогло. В комнате воцарилось неловкое молчание. Одновременно они обратили внимание на стрелы, и выражение лица у обоих внезапно изменилось: Сигюн в одночасье стала печальной и суровой, представляя пагубное поле битвы. Локи же вспомнил вопрос, который уже очень долго крутился в голове. Но нужно как-то подвести к нему разговор, чтобы не шокировать собеседницу. Только вот мыслей никаких по поводу других тем нет. Ах, ну и где же тот расчетливый ум, который помог вернуть Сигюн к жизни? Куда эта острота и проницательность улетучилась, стоило принцу столкнуться с чародейкой в диалоге? Юноша было открыл рот, чтобы заговорить, как вдруг из первого коридора послышался грохот от упавшего металлического предмета и громкие голоса нескольких воинов. Всё это были знакомые тембры. — Скорее, ему плохо! Сиф, открывай дверь! — Тор сильно взволнован. Похоже, он тащит кого-то. Пулей вбежала воительница с испуганной физиономией. Она придерживала дверь, пока громовержец и два его друга вносили изнемогающего Огуна в помещение. — Пресвятые!.. — Воскликнула Сигюн, быстро пряча в ящик испачканные кровью орудия вместе с полотенцем. — Кладите его сюда! Что с ним? — Ужасно себя чувствует. Его подчинил своей воле Харокин, и перед гибелью не успел развеять заклятие. — Начал объяснять ситуацию старший принц, который пристроился около стены. — Вроде как, у него галлюцинации. Или видения, никто не знает точно. — Бесцеремонно перебил Тора Вольштагг, вклиниваясь в разговор. — Когда мы притащили его на полевой пункт, то целительницы только залечили повреждения. С остальным, сказали, нужно к тебе. Сигюн, глядя на лежащего воина, деловым тоном спросила: — Харокин убит? — Обезглавлен Всеотцом. А какое это имеет значение? — Глаз Чернокнижника — артефакт невероятно мощной магической силы, но со своими причудами. Он посылает намерения и чувства обладателя в умы порабощённых. Огун сейчас чувствует боль, подобную отсечённой голове Харокина. — Она поднесла кончики пальцев к его виску, будто вглядываясь в мысли, поморщившись. — Именно такая. Что же, нужно дать хорошее снотворное, а потом работать с усмирённым разумом. Сигюн обернулась на младшего принца, который безучастно и обеспокоенно наблюдал за всем происходящим. Она бесшумно подошла к Локи, аккуратно коснувшись левого предплечья: — Тебе лучше уйти. Он, как будто неожиданно пробуждённый из глубоких недр сознания едва заметно вздрогнул, а после с удивлением обернулся: — Почему? — У меня дел невпроворот, и все они нисколько не излучают радости. Посмотри на него, — принцесса с жалостью обернулась в сторону лежащего на каменном пьедестале вана под действием сдерживающих судороги чар, — он очень сильно мучается. И ты тоже слишком много насмотрелся за сегодня. Юноша с серьёзным лицом оглянул девушку и смиренно кивнул головой. Да, Сигюн права, в данный момент ей нужно побыть без него, в идеале одной, наедине со своей тяжёлой работой. Зато есть хорошие новости: битва уже закончилась, и закончилась вполне с благополучным исходом. Значит, по традиции отец закатит пир с гуляниями и всем сопутствующим. Будет замечательно пересечься с принцессой там, и именно там обсудить то, что сегодня должно было произойти и то, что произошло. — Вечером ожидается празднование победы над Харокином. Ты там будешь? — Как только всё здесь закончу. Сколько ещё подчинённых эйнхериев осталось, каждый страдает от подобной пытки. И каждому я обязана помочь. — Хорошо, тогда не стану назначать дополнительного времени. Приходи, как управишься. Встретимся на ужине? — Встретимся на ужине. Иди! Локи своими тихими шагами покинул лазарет, успешно не привлекая к себе никакого внимания. Перед уходом он услышал обрывок разговора громовержца и Сигюн: — Ну и сколько боевых шрамов получил мой брат? — Нисколько. Вообще, он оказался тут из-за меня. — В каком смысле? — Локи спас мне жизнь! От вражеских лучников я получила смертельное ранение. Он самостоятельно принёс моё тело сюда и помог. — Изо дня в день Локи доказывает, что не лишен сострадания. Я всегда был уверен, что он умеет не только сеять хаос. Чародейка издала короткий смешок: — С его способностями многогранность воспринимается как обязательное условие существования, поверь.***
«Странно, прошла уже большая часть праздника, а Сигюн нигде нет. Неужели так много воинов пострадало, что она до сих пор не явилась?» Юноша хмыкнул, отпивая из золотого кубка, украшенного изумрудами, терпкое вино. А ведь сегодня он даже не поднялся на танец! Потому что не с кем, как это было раньше. Принц слушает разговоры рядом с собой: — Он мне прямо сюда зарядил, вы это видели? Чуть глаз не выбил, — Тор исполненный азарта рассказывает о своём сегодняшнем приключении. — Видели. И потом я на него набросилась. Не стоит благодарности! — Ты как всегда в своём репертуаре, Сиф. Мне не нужна была помощь, всё было под контролем. — Ещё как нужна была! Иначе ты просто добил бы того мужчину, не поминая его крепким словцом! — Юная дева засмеялась с чувством полнейшего превосходства. За ней рассмеялись и все остальные, включая громовержца. Самой шумной и весёлой, неудивительно, вновь оказалась компания во главе с братом. Практически на каждом асгардском празднике Тор и его друзья громче всех смеялись и сильнее всех праздновали. Не важен был даже повод: будь то пир по случаю победы над врагами или по случаю дня рождения какого-либо знатного вельможи. И всегда, абсолютно всегда для них ставили деревянную, или любую другую, небьющуюся посуду. Потому что количество разбитых кружек обычно совпадало с количеством выпитого алкоголя. — Эй, заводи музыку, Гарди! — Громко крикнул менестрелю-скрипачу Огун, тоже присутствовавший на торжестве к приятному изумлению большинства гостей. Чары Сигюн и вправду неимоверно сильны, раз смогли за такой короткий срок избавиться от всех последствий контроля разума и вернуть самочувствие воина в нормальное состояние. — Давай «Дорогу сна!»** — Да, соизвольте «Дорогу сна!» — Последовал соглашающийся возглас Фандрала. Эту песню Локи когда-то в далёком детстве просто обожал. И Сигюн её тоже любила. В исполнении чародейки вообще любая песня приобретала завораживающие оттенки, что уж говорить об этой… Ах, Сигюн. Все мысли были сосредоточены на принцессе Ванахейма, практически каждый день дарующей безумный диапазон позитивных эмоций. Сколько же всего ей не сказано! Казалось, она тоже неравнодушна к магу, и в силах сократить любые преграды, чтобы хоть на секунду побыть рядом. А сейчас? Где она? «Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдёшь себе королеву, А я не найду себе короля…» Локи гневно усмехнулся. Право, сколько можно тут сидеть в пустых раздумьях, полных молчаливой тоски?! Если он сам не сделает шаг навстречу, то ничего не случиться. Следовательно, никакого ответа на нужный вопрос и признания тоже не будет. Нужно идти, разыскать Сигюн.***
— Не ожидал тебя здесь встретить. Он нашёл принцессу на одном из балконов восточного крыла дворца. Она была при полном параде, но стояла и просто смотрела вдаль, на пышущий радостью из-за фейерверков и фонарей Асгард, подальше от всей праздничной суеты. Вокруг пахло пряностями и жжёной бумагой. Сигюн, не поворачиваясь в его сторону, засмеялась: — Добрый вечер, Локи! Мне кажется, что именно меня ты и искал. — Вас обмануть не получилось, какая жалость! — С иронией ответил юноша, — могу ли присоединиться, развеять тоску одиночества? — Конечно, почту за честь. Осторожной походкой маг добрался до точёных балконных перил и пристроился справа от девушки. Она выглядела какой-то потерянной, но при этом спокойной. Сейчас она была прекрасна, как никогда. Даже язык не повернулся бы предположить, что ещё несколько часов назад её лицо могло навсегда утратить жизненные искры. — Весёлый выдался денёк. — Это уж точно. — Совсем недавно город погряз во всеобщем хаосе из-за захватчиков, а сейчас жизнь вновь бьёт ключом. Ты только посмотри, сколько радости! Все гуляют, пируют по домам и во дворце. — И ты была бы с ними, не будь здесь. Несвойственный тебе тон, что стряслось? — Я морально истощена. Не хочу многого шума и длинных разговоров с множеством богов. Ведь ко всем нужно относиться вежливо, спокойно и мягко, не давая послаблений в осанке или своем выражении лица! От всех манер с обязанностями статного королевского вида порядком устаёшь, не замечал? — Замечал, ещё как. Поэтому я часто сбегаю с таких торжественных приёмов. — Он улыбнулся. — Кстати, это одно из моих любимых мест для того, чтобы затаиться от чужих глаз. — Вид бесподобный, ты знаешь толк. — Не то слово… — Юноша хмыкнул. Его ладонь медленно придвинулась к ладони Сигюн. Видимо, она этого не заметила. Что же, настал момент, который должен был случиться ещё этим утром. Но начинать нужно с малого: — Сигюн, я до сих пор не спросил у тебя одну важную вещь. — Что-то нужно? Спрашивай. — Зачем ты вышла сегодня, несмотря на мою просьбу сидеть в убежище, и почему спасла меня, пожертвовав собственной жизнью? Ты могла бы создать отвлекающую проекцию, сделать щит или что-то подобное. Почему ты бросилась под обстрел, закрывая меня? Сигюн нахмурила брови. Это обычно значило, что ответ не может собраться в чёткое предложение, он намного сложнее. Локи не ожидал, что довольно простой вопрос, хоть и состоящий из нескольких частей, поставит принцессу в тупик. — Я не знаю. — Откровенно прикидывается она. — Сигюн, скажи мне правду. Я не требую театрального монолога, исполненного высоких материй. Она опустила взгляд в пол. Немного помолчав, чародейка развернулась к принцу лицом. Всё очень трудно объяснить. Она сейчас исполнена нехарактерной нерешимости: — Ладно. Ещё сидя в той комнате, я… В какой-то момент почувствовала, что что-то произойдёт, если я не вмешаюсь. И отправилась к Франангу, не ошиблась. Там я сделала то, что первым пришло на ум. — Сигюн прочистила горло, — когда Харокин приказал своим лучникам нанести удар, времени на долгие размышления не было. Тут оставалась или я, или ты. Ни секунды не колеблясь, я выбрала сохранение твоего здравия ценой своего. Принц слушал, взволнованно прогоняя в голове всю цепочку событий. Чего-то не хватает. Мотивации поступка. — Но почему именно таким способом? — Это просто так словами не описать… Что-то двигает в такие моменты душою разумных. — Сигюн сложила руки в замок, скромно пряча взгляд в пол. — Прости за неконкретность. Смущенная недосказанность, дополняемая молчанием, закрыла их от всего остального мира. Всё-таки Локи не ошибся, для Сигюн он тоже небезразличен. Только она не может сказать этого напрямую. Значит, нужно действовать самостоятельно, как и планировалось ранее. Отчего же сердце вдруг забилось чаще, и появилось ощущение скорого падения в обморок? «К чему эта робость? Или сейчас, или никогда! Любовь разит верней, чем сталь». — Сигюн, — мандраж унимается глубоким грудным вдохом и снижением громкости голоса. — Да. — Можно я тебя поцелую? — Трепетным тоном шепчет Локи, проникновенно заглядывая в глаза. Судя по стремительному изменению лица юной девы, она была готова к любой другой просьбе, кроме этой. Она удивлённо смотрит на него и медленно даёт головой отрицательный ответ. — Почему? — Принц немного продвигается вперёд, сокращая расстояние. — Если мы это совершим, то уже никогда не будем прежними. — Но всё и так движется в этом направлении! Чего ты боишься? — Ещё один шаг к чародейке. — Наши взаимоотношения тоже навсегда поменяются. Уже не будет дружеских бесед, будут влюблённые речи. Это точка невозврата. — Которую мы в силах перешагнуть, — остаются считанные миллиметры, разделяющие их лица. Горячее дыхание подруги обдаёт шею мага, смотрящего прямиком в изумлённые и растроганные зеленые глаза. — Иначе не было бы сегодняшней жертвы. Всё случилось настолько стремительно, что Сигюн даже не успела возразить. Поцелуй, такой неожиданный и волшебный заставил девушку зажмуриться от странных ощущений, никогда до этого мгновения не возникавших. Локи обхватил левое запястье принцессы, второй рукой обвивая талию. Он наслаждался её устами, неспешным темпом читая мысли возлюбленной, в которых сейчас происходил полнейший кавардак. Там одновременно смешались возмущение, восторг, неловкость, и ещё превеликое множество абсолютно разных чувств. Но в итоге осталось лишь удовольствие с небольшой ноткой волнения. Самое главное, что Сигюн дала волю себе и своей любви, отпуская все внешние обстоятельства, она призналась. Призналась, в первую очередь, самой себе. Неизвестно, сколько времени они провели вместе в положении поцелуя. Быть может, минуты две, а может, и все полчаса. Наверное, потому что каждая секунда ощущалась в тот момент длиною в бесконечность. — Ещё чуть-чуть, и у тебя сердце из груди выпрыгнет. Пульс бешеный. — Ты прочитал мои мысли! — Ну да. И нисколько об этом не сожалею. — И что же там есть? Что ты увидел? — Истинную тебя. И истинные эмоции, которые, к слову, неимоверно красивы. Принцесса смущенно заулыбалась, как улыбаются маленькие леди при получении первого комплимента. Она добавила себе под нос шёпотом: — Полноте, Ваше Высочество. Ещё какое-то время они просто смотрели друг на друга, не издавая ни звука. Определённо, сегодняшний день запомнится надолго. И он точно сыграет свою роль в будущем. Чародейка, наконец, начала разговор заново: — Может, мне всё-таки стоит выйти к гостям и хотя бы поздороваться? — Тогда я провожу тебя. Если хочешь, могу остаться. — Очень хочу. Только, давай ничего никому не скажем. По поводу нашего, так сказать, откровения. — Конечно. Помниться мне, ты говорила что-то подобное в наш первый за триста лет ночной променад. И я до сих пор храню все тогдашние обсуждения в тайне. — Я же знаю, что Богу Коварства точно можно доверить любые секреты. — Это был удар по моему самолюбию или похвала? — Трактуй, как угодно звёздам. — Допущу, что похвала. — Оба негромко рассмеялись, и Локи продолжил, — тогда я попрошу тебя сказать, что все увиденные мысли — правда. — С подобным я точно тебе врать не стану, как и врать в принципе. Да, это правда. Хоть я и сомневалась на её счёт довольно долгое время. — Сигюн вздохнула и быстро развернулась от каменных перил, устремляясь в сторону лестницы к Золотой гостиной. — Давай поспешим! А то пока мы тут общаемся, все гости могли разойтись по покоям. — Уже иду! — Принц в три шага настиг девушку и аккуратно взял её под руку. Вместе они покинули балкон, распрощавшись тем самым с пейзажем ночного Асгарда, в который раз поражающего своим очарованием воображение юных представителей двух царских династий.