Цветок папоротника

      — Лиу. Почему не спишь?       — Это я должна у тебя спрашивать, — она трёт глаза, поворачивается на спину, рассматривая потолок. — Что-то хотел?       — Да… Тебе и твоим друзьям нормально, что мы сейчас лежим на одной кровати?       — А ты хочешь на полу поспать? — Лиу усмехается, поворачивает голову в его сторону. Моно отрицательно мотает головой, удобнее устраивавшись на боку. — Вот я тоже думаю, что не хочешь. Поэтому лежи и не возмущайся.       — Я даже не думал возмущаться, меня вполне всё устраивает, — она кивает, устало прикрывает глаза.       Он молча, будто боясь спугнуть её сон, что медленно подкрался к ней, рассматривает её в свете луны, которая заглядывала к ним в распахнутое окно. Наверное, это первый раз, когда Лиу выглядит так спокойно, безмятежно, будто ребёнок, зная, что её близкие друзья рядом и ни за что не дадут её в обиду. Нет, это не проблема в недоверии к Моно, скорее всего она уже решена полностью. Напряжённо и довольно чутко спит почти каждый путешественник, боясь и трясясь над своей жизнью. Она же спала спокойно, мышцы лица наконец-то расслабились, не выражали вековую усталость от поездки и последствий отравления ядом. Приоткрытые губы, растрепавшиеся по подушке тёмные ещё чуть влажные после мытья короткие волосы. Девушки все поголовно имеют длинные волосы, как минимум до живота, а она… Как мальчишка. Даже характер такой же бойкий, дерзкий, даст кому угодно прикурить, пускай этим кем-то окажется, какой-нибудь разбойник или сам Моно. Длинная рубаха, которую ей дали на эту ночь, с довольно большим вырезом не скрывала её бледную кожу на тонкой шее, какую обычно имели аристократы, казалось, он видел под ней маленькую венку. Выпирающие острые маленькие ключицы будто светились в лунном призрачном свете, что попадал на них, вырисовывая ярким пятнышком в темноте, оттеняя чернотой впадины. Она… Он выдыхает, поправляет волосы, что лезли ему в глаза, слегка шевелит хвостом. Она чертовски хрупкая, он заметил это ещё с самого начала. Будто дорогая фарфоровая кукла, привезённая из Заморья. И Моно просто не понимает, как он мог затащить её в подобное дело. Или она его. Тут уж не важно. В том, что они столкнулись, дотронулись одновременно до цветка, виновата только судьба-злодейка.       Он замирает, прислушивается, затаив дыхание, слышит шорох за окном. Первый этаж, как-никак. Догадывается, кто это шумит. Разумный зверь, которого просто называют Ри. По разговорам понятно, что тот хорошо относится к Лиу, разрешает ей его тискать, как большую послушную собаку. С какой-то недоверчивостью посматривал на Моно, оно и понятно: ввалился тут хрен знает кто вместе с их Лиу, сидит, говорит, обсуждает что-то с ней. Да и выглядит подозрительным, до последнего не снимал маску и очки. А после того как Лиу сказала, что им нужна общая комната, так совсем им стало как-то… Не по себе? Хотя да, в разговорах промелькивало, что Лиу одна, поэтому Моно рядом, как минимум, вызывал непонимание. Но ему всегда было всё равно на подобное.       Он накрывает её одеялом, удобнее устраивается на подушке, подкладывая под неё руку, прикрывая глаза. Чувствует, как она возится у него под носом, что-то неразборчиво говорит, после чего её макушка чуть не даёт ему по подбородку, и она затихает, практически уткнувшись ему в грудь. Моно невольно улыбается: слишком мало место на полуторной кровати, ему стоило всё же спать на полу, дабы не было с утра недоразумений. Но уже ничего не поделаешь, ведь если он сейчас зашевелится, то разбудит её, а этого он не хотел. Ей требовался отдых для скорейшего выздоровления, поэтому недоразумения он оставит на завтра: когда случится, тогда и будет отмазываться. Хотя навряд ли все его скупые навыки красноречия пригодятся — Лиу не глупая, поймёт и без слов. По крайней мере, он на это надеется…       С такими мыслями и надеждами он засыпает, продолжая слабо улыбаться. А вот просыпается с совершенно потерянным и заспавшимся лицом. Нет, он точно не проспал абсолютно всё, он видит, как сумрак в комнате рассеивается от первых лучей восходящего солнца. Значит, всего часов пять или шесть утра. Моно зевает, закрывает глаза, пытается вновь заснуть, перед этим понимая, что хочет скинуть что-то тяжёлое со своей груди, но вовремя замирает, в ужасе распахивая глаза. Ладно, вот теперь ему точно нужно придумывать оправдания. Нервно сглатывает, чисто рефлекторно пальцы немного сжимаются, секунда, две. Он судорожно дышит, боясь разбудить Лиу, что так удобно устроилась на его груди, быстро, но со всей осторожностью перекладывает свои руки чуть выше — ей на талию. Вот уж что-что, а ему не хотелось портить с ней отношения из-за подобного казуса. Приводит своё сердцебиение в норму и только после смеет смотреть на неё. Она морщится, поворачивает голову, прикладываясь другим ухом к его груди, сжимает в руках чужую рубашку, как-то облегчённо выдыхая. Моно смотрит в потолок, задумываясь о чём-то своём. Всё вот так просто и одновременно очень сложно?       Почему-то он вспоминал кошку, что некоторое время путешествовала с ним и его учителем. Самую обычную бродячую кошку, правда, она была абсолютно чёрная и на один глаз слепая — не успел он при их первой встречи спасти от злых суеверных детей. Вначале эта кошка злилась, шипела, кусалась, но её гнев быстро сменился на милость, когда до неё дошло, что никто не собирается ей причинять вреда, примкнула к ним, была их «талисманом». А потом исчезла. Просто испарилась, убежала куда-то. И… Лиу же сделает то же самое, да?       Моно криво усмехается: умудрился, как минимум, привязаться к ней. Это было странно. С другой стороны он уже чёрт знает сколько не путешествовал с человеком, не трясся над его жизнью, не опекал. Тем более девушку. Им обычно и носа не разрешают высунуть из дому, а тут он нашёл её посреди леса, а та ему без лишних церемоний расквасила нос. Но её около него удерживала только связь. Он уверен в этом, знает.       Замирает, ощущая, как прогибается кровать, опускает глаза. Ри. Всё это время он был здесь? И волк далеко не в самом хорошем расположении духа, Моно даже подумывает над тем, а не ревнует ли Ри. Определённо интересное предположение, ведь все утверждают, что разумные звери не могут иметь любовного интереса к люду. По крайней мере нынче. Тогда это просто сильная привязанность, таким они точно могут обладать. Тем более они знакомы с очень древних времён, когда Лиу было всего десять. И теперь Ри возвышается над ними, молча обнажая зубы. Моно не страшно, скорее, даже забавно за подобным злым бессилием наблюдать.       — Ри, это ты? Свали, — неожиданно для них бормочет Лиу, размахивает рукой, что попадает по волчьей морде. — Сколько раз говорить, что ты воняешь просто невыносимо? — волк тяжело спрыгивает с кровати, а в следующую секунду уже выпрыгивает в окно. — Что так громко?       Она ворочается, жмурится, пытаясь найти положение, где её не будет беспокоить солнечный свет, но, наконец, поднимается, садится, поджав под себя ноги, с недоумением в сонных глазах рассматривает Моно.       — О, дрянь, я спала прямо на тебе? — Лиу прикусывает губу, отворачивается. — Прости, я не хотела, — поспешно слезает с кровати, подходит к окну.       — Ничего страшного, просто в следующий раз я посплю на полу. Мне не проблемно. Хоть и не совсем удобно, — он тоже встаёт, с удовольствием потягивается и разминает затёкшую спину. Сегодня, как и всегда, будет тяжёлый длинный день.

***

      — Так, как ты с ними познакомилась?       — Ты серьёзно думаешь, что я помню? — Лиу хмурится, замедляет лошадь. — Не помню… Вроде, я тогда заплутала в лесу, и они нашли меня… Или я вышла на охотничий дом, — покачивает головой, отбрасывая мысли в сторону и наблюдая за небом. Похоже, к ним идёт самая настоящая летняя гроза, что не очень хорошо. Они не уверены в том, что лошади не испугаются грозы, а это значит, что нужно сделать привал.       Они остановились посреди леса, крепко привязали лошадей к дереву, ослабили подпруги, а после быстро начали собирать шалаш, чтобы укрыться от дождя. Рубили и тащили всё, что попадало под руку: ветки, стволы молодых деревьев, хворост. И Лиу уже даже не удивилась тому, что Моно умеет правильно собирать подобные вещи, просто следовала его указаниями, и вскоре шалаш был готов. Маленький, тесноватый, но зато они могли укрыться от ливня, который так ненавидела Лиу. На всякий случай относят в их укрытие и седельные сумки. Удобнее, если это было возможно, устраиваются, наблюдая за приближающейся грозой. Слышатся отдалённые раскаты грома, деревья зловеще шумят, Моно замечает, как Лиу рефлекторно прячется в складках своего плаща. Так это был…       — Ты боишься грозы? — она ничего не отвечает, лишь поджимает губы, что не могло не вызвать у Моно подобие улыбки. До чёртиков гордая, но совсем ещё ребёнок. — Иди сюда, — снимает пояс, распахивает свою куртку. — Не бойся, не кусаюсь.       Лиу ломается, но после очередного раскатистого грома, с гулом прошедшего по тёмно-серому небосводу, всё же подползает к нему, а Моно того и ждёт, сгребает в охапку, притягивая к себе, кутает в свою куртку, заставляя прижаться к его груди.       — Задушишь же! — пальцами цепляется за его рубашку, нервно сжимая ткань, замирает, прислушивается к затихшей природе.       На подзол снаружи упала капля, затем — ещё одна, ещё и ещё… Маленький дождь набирал обороты, превращался в самый настоящий ливень. Моно бы с удовольствием прогулялся под ним, но сейчас у него совершенно другая забота. Он снимает капюшон, слегка взъерошивает её волосы, от чего в ответ получает недобрый взгляд. Она что-то бормочет, опускает взгляд, вздрагивает, услышав очередной грохот.       — Зачем ты носишь маску? — наконец, спрашивает она, чтобы хоть как-то скрасить напряжённую тишину.       — А, так ты не заметила. Смотри, — он снимает маску, осторожно оттягивает щеку в сторону, обнажая зубы.       — Боже мой… Ты точно ящероподобный, или ты мне нагло врёшь? — Лиу рассматривает его заострённые жевательные зубы, что больше смахивали на клыки, нежели на обычные зубы. — Может, ты какой-нибудь… Гибрид? Хотя тогда в тебе должно быть больше очевидных и явных признаков другого зверя… — бубнит она себе под нос, перебирая все варианты, которые она могла представить. — Я не шибко хорошо разбираюсь в звероподобных, мне нужно больше информации. Возможно, что это я ошибаюсь, — Моно тыльной стороной ладони вытирает рот, вновь надевает маску. — Но всё равно вопрос остаётся нерешённым.       — Ну, если люди увидят, то точно так же будут пялиться и задавать глупые вопросы. А такого особого внимания к моей персоне не сильно хочется.       Он поправляет свои волосы, которые даже при дожде и высокой влажности не хотели его слушаться, смотрит на ливень, что шёл снаружи. Они сделали шалаш на маленьком пригорке, поэтому внутри было сухо, правда, как он заметил, не везде крыша была хороша. В парочке мест немного подтекало, но это не страшно, не должно их задеть. Моно смотрит на Лиу, та занята своими мыслями (пищу для размышлений он ей дал), практически перестав обращать внимание на дождь и гром, хотя до сих пор её тело вздрагивало от каждого раската, а кожа на её руках покрылась крупными мурашками. Он слабо улыбается, прикрывает глаза, вслушиваясь в песнь леса, восхваляющего дождь. Ему тоже стоит подумать о своём.