Цветок папоротника

      Он щурится, вглядываясь в летающую дорожную пыль. На горизонте в их сторону двигалась повозка. По левую руку за огромным полем виднеется Ктесийский густой лес из могучих древних дубов, а это значит, что Ктеса совсем рядом. Ещё четыре дня поездки позади. Моно видит приподнятый настрой Лиу, та насвистывает какую-то мелодию, слегка подгоняет лошадь, от чего и Моно приходится ускоряться. Час езды, и они въезжают в небольшой городок, что находился в непосредственной близости от столицы. Стоило отметить, что Моно здесь никогда раньше не останавливался, старался избегать этот город. Вся эта дружелюбная, милая атмосфера, которой была пропитана каждая улочка, отпугивала его. Ктеса выглядела куда лучше столицы, была отдельным уютным городком для отдыха… Буквально от всего. Только моря не хватало, что было несколько южнее.       Лиу поворачивает, въезжает во двор. Моно хмурится: не похож на постоялый; и его смятение замечают:       — Это задний двор. Тут обычно стоят наши лошади и приезжают продуктовые повозки.       Спрыгивают, ведут лошадей в стойло, где уже стоял один чёрный конь. Снимают сёдла, уздечки, седельные сумки. Он сразу замечает резкое изменение в поведение Лиу, почувствовалась «хозяйская рука». Она насыпает лошадям овса, дружелюбно похлопывает их, зарываясь руками в гривы. Моно ни разу не видел, чтобы она подобным образом обращалась с лошадьми. Подбирают все сумки, неспеша идут к двери, тем самым позволяя ему рассмотреть дом. Он был… Очень хорошим. Трёхэтажный, не включая этажа под крышей, большой, с насыщено-белыми стенами, широкими окнами в которых использовалось стекло хорошего качества, с тёмным деревом, что часто использовался в качестве «лесов» при постройке. Они определённо жили в достатке, дом выделялся даже в Ктесе, с этим Моно не мог поспорить. Лиу открывает дверь, первой проходит внутрь, Моно следует за ней. Тут же навстречу им выскакивает девушка, со счастливым возгласом в несколько прыжков оказывается рядом с Лиу, обнимает её.       — Лиу, ты наконец-то здесь! Ты представить себе не можешь, как мы скучали. Посмотри на меня, — её хватают за плечи, внимательно рассматривают, а после открыто и искренне смеются: — Грязная, как чёрт. Где тебя так потрепало? — впервые обращают внимание, что сзади неё стоит Моно. — Ох, Лиу, Лиу, неплохой улов. А он знает, что ты…       — Не в ту сторону мыслишь, — тут же охлаждает чужой пыл Лиу. Глубоко вдыхает и только после продолжает: — Это — Моно Рэгфилд, и он неопределённое время поживёт с нами, потому что… — показывает слабое поблёскивание на запястье. — Вот это. Можете даже не пытаться разрывать, у вас это точно не получится.       — Как такое произошло? Это же связь, верно?       — Верно, — кивает Лиу. — Как это произошло, потом расскажем, — она оборачивается к нему: — Моно, знакомься, её зовут Аделинда.       Она всё же была несколько выше Лиу, каштановые волосы заплетены в аккуратную длинную косу и перекинуты через плечо, ровная чёлка по линию бровей, карие глаза с удивлением осматривали нового гостя. Простое чёрное платье по колено, кремового цвета фартук, а на плечи накинута длинная кофта из шерсти бледно-жёлтого цвета.       — Моно? Приятно познакомиться.       — Для тебя я Рэгфилд, — быстро переводит взгляд с девушки, рассматривая интерьер тесного коридора.       — Не обращай на это внимание, он со всеми такая туча, — Моно в ответ на это лишь цыкает, а Лиу, как ни в чём ни бывало открывает сумку и роется в ней. — Зато смотри, кто у нас есть, — вытаскивает оттуда нома. — Сцакрилс.       — Это серьёзно он? — Аделинда тут же оживилась, взяла на руки нома. — Ах ты, маленький, коварный… Идиот. Знаешь, сколько люда потравилось из-за тебя? Нет? Одних моих знакомых погибло десять человек. Да тебя убить мало, — всё это говорит она таким спокойным голосом, что Моно даже не уверен в том, что у неё и в правду умерло десять знакомых.       — Аделин, извини, что отвлекаю, но не могла бы ты… Уйти с прохода. И если не сложно, то организуй, пожалуйста, баню. Если там не занято.       — Там пока что занято, — моментально отвечает Аделинда, уходя с прохода, пропуская их вперёд. — Я позову тебя. Вы же будете в твоей комнате?       — Да, — ненадолго Лиу оборачивается, они обмениваются многозначительными взглядами, после чего она кивает. — Спасибо.       — У вас есть баня?       — Да, в подвальном помещении. Там и небольшая парилка есть, — они поднимаются по деревянной узкой лестнице на самый верх, идут по коридору, Лиу останавливается перед одной дверью, толкает её, заваливаясь внутрь. — А ну, брысь, — тут же у них под ногами пробежало несколько номов. Лиу вздыхает, открывает дверь пошире. — Добро пожаловать в своё временное пристанище. Располагайся.       Моно заходит внутрь, оставляет сумки у самой двери, осматривается. Комната небольшая, но в этом что-то есть. Везде всякие полочки, шкафы, в одном дальнем углу стоит большой стол, в другом — кровать. На полу в самом центре — небольшой красивейший мягкий круглый ковёр, который не хотелось пачкать своей обувью, поэтому Моно его обходит. Низко расположен подоконник, большая оконная рама с видом на поле и дубовый лес, светлые полупрозрачные шторы висели по краям окна. В одиноком горшке, что стоял на подоконнике, расположился какой-то маленький неприхотливый цветок. К покатому потолку, что повторял форму крыши, прибито несколько рядов гвоздиков, а с них свисают различные пучки сушёных трав, несколько склянок, перья, маленькие свёртки и чёрт знает что ещё. От душистого приторно-сладкого цветочного запаха могла закружиться голова, будто он находится посреди цветущего поля в очень жаркий день. Именно такой Моно представлял себе комнату магов-лекарей, но никак не ожидал увидеть её у Лиу. Стереотипичное мышление навеяло ему что-то тёмное, мрачное, с костями, странными, неведомыми или чуждыми для восприятия ингредиентами и котлом. Впрочем, небольшой котёл и в правду стоял у неё на столе. Он подходит, заглядывает в него. Такие ощущения, будто им ни разу не пользовались, что выглядело странно.       — Кровать общая, но её можно спокойно разделить на половинки какими-нибудь подушками или одеялами, — говорит Лиу, плюхаясь на свою двуспальную кровать. Плащ она уже успела снять и повесить на один из шкафов. — Вытащи всю свою грязную одежду, потом отдадим её Аделинде. Всё. Пару дней законного отдыха, а потом посмотрим куда метаться.       Моно кивает на услышанное, продолжает обследовать комнату, благо, что связь метров на восемь давала ему это сделать. Различные старые рукописные книги, пожелтевшие от времени свитки, интересные зарисовки растений. В нескольких местах он нашёл стеклянные шары на серебряных подставках. Он не уверен, но думает, что это для освещения. Боковым зрением улавливает пробежавшего мимо нома. Наконец, находит и кости: птичий череп, похоже, вороний, с высеченными на нём тонкими узорами, покрытыми золотой краской. На столе он замечает небольшой деревянный ларец, предположительно, для украшений. Приоткрывает, заглядывая внутрь. Он угадал. Откидывает крышку ларца, берёт пару украшений в руки, внимательно рассматривая их. Искусная работа мастера, серебро, в некоторых были вставлены кроваво-бордовые камни. Девушкам всегда говорилось одеваться скромно, носить подобное разрешалось только девушкам из высшего сословия, богатым или феям. Но на это правило плевало с высокой колокольни много кто, включая ведьм, главное — чтобы были деньги на покупку таких дорогостоящих украшений. Моно крутит в руках маленькие серёжки, обдумывая, во сколько они могли обойтись, но резко останавливается, а мысли начинают течь в совершенно другую сторону. Лиу же не носит серьги. Или он этого просто не заметил?       Решительно шагает в её сторону.       — Что ты там притащил? — она приоткрывает глаза, пытаясь разглядеть, что у него в руках. — Это серьги?       — Да, — рассматривает её ушные мочки. — У тебя уши не проколоты. Тогда зачем тебе серьги? Конечно, они маленькие, но драгоценный камень прибавляет им цену.       — Ну, знаешь… — Лиу запинается, садится, почёсывая свой затылок, а её глаза нервно забегали. — Мне нравится, как они смотрятся, какие они красивые, как хорошо их сделал мастер несколько столетий назад, но… Мне страшно делать проколы. Это же ужасно больно и столько крови будет, — она дёргает плечами, обхватывает их руками, унимая дрожь. — А сделать хочется.       — Если хочешь, то я могу сделать проколы. Если тебя это, конечно, хоть немного успокоит, — Моно присаживается рядом, отодвигает её волосы, ещё раз внимательно рассматривая ухо. — Я несколько раз уже делал подобное, научен. Конечно, будет больно, этого я отрицать не буду и переубеждать в обратном тоже. Нужно быть готовым к этому.       — Я подумаю над твоим предложением. Спасибо, — Лиу улыбается, массирует мочки. — Я так посмотрю, ты у нас мастер на все руки. Где этому научился?       — Знакомые попросили сделать им проколы, вот и пришлось учиться прямо на них, — пожимает плечами, продолжая рассматривать серьги. — Они сделаны несколько столетий назад?       — Да, они раньше принадлежали прошлой Детской Ведьме.       — Лиу, — дверь приоткрывают, а из-за неё выглядывает Аделин, — можете идти. Ближайшие часа три там будет свободно.       — Спасибо большое, — Лиу в ответ кивает, встаёт с кровати, обращается к Моно: — Возьми с собой что-нибудь чистое. Полотенца мы тебе достанем, это не проблема. А вот мужскую одежду навряд ли найдём.       Моно достаёт из своей сумки дополнительный комплект одежды, он всегда носит с собой несколько штук каждого элемента своего гардероба, не считая куртки, ботинок и специальных штанов. Даже очков было штуки три на тот случай, если случится оказия, они разобьются или потеряются. Снимает свою куртку, маску и очки, оставляет их на вешалке. И ему сейчас лучше не думать о том, как они будут расходиться в бане и парилке, уверен: раз Лиу туда его тащит, значит есть какой-то план, либо у них уже давно выработана специальная тактика. Ждёт, когда Лиу тоже возьмёт что-то из своей одежды, следует за ней, спускаясь по лестнице. Они и в правду спустились вниз в маленькое подвальное помещение пронизанное мягким полумраком, Моно почувствовал приятное тепло. Она закрывает за ними дверь, снимает обувь.       — Разувайся у порога, вон там на лавке штаны банные, полотенца здесь. Всё твоё, пользуйся, не стесняйся, — она кивает в сторону лавок, что стояли у стенки, а сама босиком идёт в противоположную сторону, прихватывая пару полотенец с ближайшей лавки. — Скажешь, как переоденешься, — протискивается между стеной и деревянной резной ширмой, скрываясь за ней.       Ему второго приглашения не нужно, Моно быстро снимает ботинки и так же быстро переодевается в предложенную ему одежду. А они предусмотрительны, Лиу ведь ни слова не сказала Аделин, а она всё сама сделала. Банные штаны по ощущениям были сделаны из льняной ткани, с широкими штанинами и укороченными по колено, такие обычно использовали в другой стране, что расположилась на юго-востоке от их государства.       — Я всё, — прислушивается в шорохи одежды, в лёгкое поскрипывание половиц.       — Отлично, я тоже, — наконец, произносит она, выплывая из-за перегородки. — Что ты смотришь на меня так? Что есть, то есть, — на ней чёрная рубашка, подол которой был ей несколько выше колена. Лиу насмешливо осматривает его, подхватывая полотенца. — Идём или вечность будем смотреть друг на друга?       Моно тоже забирает полотенца, Лиу открывает дверь, пропуская его вперёд. А вот это уже и в правду была баня. Духота, он сразу примечает большую кадку с тёплой водой, а через ещё одну деревянную ширму и вторую такую же. На лавках лежало несколько кусков мыла, мочалки из особых водорослей, какие-то склянки с бог весть чем, в углах вместе с лампами было подвешено несколько пучков трав. Лиу идёт к дальней кадке, оставляет там полотенца, роется в бутылочках, достаёт одну, открывает, принюхивается и, удовлетворившись её содержимым, забирает с собой.       — Это твоё место, — она указывает на ближнюю кадку. — Оставляй полотенца здесь. Вход в парилку у тебя под рукой.       Первым заглядывает в парилку, а после заходит в неё. Еще меньше комнаты для переодевания, большую часть пространства занимали две лавки, что находились на разных уровнях и некоторое подобие печи с открытым верхом для нагретых камней. Лиу тут же подходит к ним, выливает всё содержимое склянки на них. Жидкость шипит, моментально испаряется, а в горячем воздухе тут же появился аромат различных трав, к которому Моно принюхивается:       — Это… Смесь из апельсина, ванили и… — он запинается, но Лиу ему помогает.       — И жасмина. Ещё есть немного мецгерии. Просто чтобы снять усталость, — выносит баночку за дверь парилки, а после залезает на верхнюю лавку, без сил падая на неё. — Если я усну, разбуди, пожалуйста, минут через пятнадцать.       Моно присаживается на нижнюю лавку, поджимая под себя ноги: всё же от пола немного тянуло прохладой.       — Как скажешь.       Он не выдержал и десяти минут. Нет, это не вина запаха, он просто не любил жару, а такую температуру переносил с трудом. Поэтому Моно вышел, опёрся на ближайшую стену. Ему стоит отдышаться. Он признаёт, что до этого ни разу не был в парилке. В бане — пожалуйста, сколько угодно раз он был общественных банях. Всё же гигиену соблюдать нужно, да и не нравилось ему чертом перемазанным ходить, готов хоть в каждый чистый водоём нырять. Просто из-за Лиу подобные процедуры пришлось сократить. Приводит своё сердцебиение в норму, после чего возвращается обратно.       — Ты чего, сдулся? — в его сторону поворачивается Лиу, укладывается на живот. Видно, что ей при такой температуре просто прекрасно, а глаза так и светились от счастья.       — Сдулся, — выдыхает Моно, признавая свою слабину.       Она усмехается, проводит рукой по его спине.       — Холодная. Ни фига ты не прогрелся. Сиди.       Моно многозначительно кивает: он попытается, но ничего не обещает. Чтобы хоть как-то занять себя, рассматривает Лиу, что отвернула свою голову к стенке. Рубашка уже начала прилипать к телу, повторяла его изгибы, но нигде не просвечивала — на то и был расчёт, это понятно и без разжёвывания. Обнажённые ноги, что были подняты к низкому потолку, были аккуратными, тонкими, с натренированными икроножным мышцами, сильно выделялись щиколотки. Он не устанет повторять, что такой хрупкости и аккуратности не стоит лезть на рожон, а лучше всего — это защищать подобное создание, пускай оно далеко и не беззащитно.       Так они сделали несколько заходов, по внутренним часам Моно на это ушло не менее полутора часов, что для него было не мало. Наконец, Лиу решает, что хватит мучить Моно (хотя говорила ему, что сделала бы ещё два захода), поэтому просто остаются в бане, некоторое время сидят на лавочке. Лиу подрывается первой, идёт к кадке, предварительно помучавшись с ширмой, отгородив себя от Моно.       — Я тебе, конечно, доверяю, но всё же подстрахуюсь. Извини.       — Перестань по сто раз извиняться.       Моно закатывает глаза, наблюдает, как она оставила на перегородке рубаху. Послышались всплески воды, она, что-то там бормоча, опустилась в воду. Сам следует её примеру, раздеваясь и садясь в кадку, вода в которой спокойно доходила ему до груди. Некоторое время они просто молчат, наслаждаясь тёплой водой. Лиу первой берётся за кусок мыла, принимаясь за активные действия.       — Мыться можно прямо в этой воде? — уточняет у неё Моно.       — Да, мойся прямо в этой кадке. Потом выльем, наберём свежей, для нашей троицы это не проблема.       — Как скажете. Ваши правила вашего дома, и мне нужно им подчиняться.       — Тогда не стоит подчиняться всем правилам. А то знаешь, девочки много чего тебе наговорят. Что именно, произносить я не буду, но поверь мне, ты поймёшь, когда они начнут перегибать палку, — она резко замолкает, а после слышится, как она глубоко и не ровно дышит. — Моно… Помоги. Это прозвучит странно, но… Я не могу мыть свою спину. Растяжка не позволяет. Обычно я прошу своих девочек, но сейчас, как видишь, их нет.       — Сейчас, — Моно ещё не успел ничего толком сделать, поэтому залезает обратно в банные штаны, а после заходит в её часть бани. Она сидит, обхватив руками ноги, смотрит прямо на него, наблюдая за каждым его движением. Он берёт уже намыленную мочалку. — Садись на край кадки, — Лиу кивает, осторожно разворачивается к нему спиной, после чего выныривает из воды, пытаясь удобнее устроиться на деревяшках. — Вот так, — Моно наклоняется, дотрагивается до её плеч, будто лишний раз спрашивая разрешения.       Аккуратно начинает с шеи, волосы были собраны в маленький пучок, поэтому не мешали его работе. С упорством старается погрузиться в предложенное ему задание, но сам ловит себя на разглядывании чужого тела. Выпирающие позвонки из шейного отдела, острые сухие лопатки, напряжённые мышцы, красивая поясница, что выгибалась с каждым его движением руки. Он даже не заметил как переложил свою руку ей на пояс.       — Чёрт, прости, просто так удобнее, когда моешь чужую поясницу, — и Лиу верит (либо ему так кажется) его оправданию, первому, что пришло в голову.       Он может спокойно притрагиваться к её коже и, кажется, он это делал впервые. Не считая тех дней, когда она бредила, тогда её кожа была сухой и, как ему казалось, даже мёртвой. Но при нормальном состоянии она была мягкой, эластичной, приятной на ощупь. Моно прикусывает губу, похоже, что до крови, но заканчивает начатое, оставляет в стороне мочалку, делает несколько шагов назад.       — Я закончил.