Цветок папоротника

      — Это что, пиявки? — Лиу корчит гримасу неприязни, невольно хватается за Моно, выставляя его в качестве щита. — Какая же мерзость.       Моно вытянул ногу, нащупывая ботинком почву. Влажная, топкая. В деревушке их предупреждали, что если идти напрямую к озеру, то столкнёшься с небольшим болотом, что растянулось на много километров в длину, а вот в ширину было не таким большим. Возможно, что под ними просто находятся подземные воды, что и разжижают лесную почву. А ещё здесь чертовски влажно, тепло и не очень светло, от чего эти странные пиявки неплохо себя чувствовали и на ветках деревьев, что там говорить про тот ужас, что творился под землей и в болоте. Он выдыхает, нервно сглатывает, после чего аккуратно подхватывает Лиу.       — Держись, — и быстро добавляет: — Не хочу чтобы ты от этой дряни какую-нибудь заразу подцепила. Хватило мне твоего отравления.       Она фыркает, обхватывает его шею, крепче прижимаясь. Моно медленно шагает вперёд. Всё же подставлять себя опасности куда легче и проще, чем понимать, что этой же опасности может подвергаться и Лиу. Прощупывает под ногами почву, боясь резко свалиться куда-то в воду. Вначале было не страшно, ведь трясины было максимум по щиколотку. Но чем дальше он заходил, тем глубже он в это болото погружался. И нет, не из-за веса это происходило, просто само по себе было глубоко. Он морщится, чувствуя, как к нему в ботинки заливается холодная вода — значит, вода дошла до колен, и пиявок теперь не избежать. Эти сволочи изворотливые, любыми способами доберутся до крови, если учуют её. В еле теплой воде находиться ни сколько не весело, и это ещё одна причина, из-за которой он не дал Лиу добро на самостоятельное передвижение. И потому что она могла утонуть, ведь ростом не вышла. И из-за связи. И из-за того… Моно выдыхает: ему стоит перестать искать оправдания своим поступкам. Просто потому что волнуется за неё и её состояние. Всё. На этом можно было остановиться.       Чувствует очередное повышение уровня воды, на этот раз она практически дошла до паха и стала даже холоднее. Но нужно идти дальше. Просто ради интереса, ради приключений, а не ради таинственных знаний. Возможно, ему ноги и здоровье потом «спасибо» не скажут, но это будет потом. А сейчас только вперёд…       Ещё часа два он шёл по этой стоячей воде вперемешку с землёй. Лиу молчала, боясь его отвлечь, лишь изредка крепче цеплялась за него, когда рядом с ними плюхалась какая-нибудь очередная пиявка, а Моно даже думать не смел, сколько он их собрал. От потери крови он навряд ли умрёт, а вот от других болезней — вполне вероятно. Надеется, что Лиу справится с этим. Или хотя бы Мэрион и Аделин. Но лучше всё же чтобы Лиу.       Медленно выползает на сушу, бережно опускает Лиу на землю, устало выдыхает. Стоит отойти от этого места, развести костёр и обогреться. Всё же изредка топь достигала ему до живота. И скоро ночь, совсем неудобно будет передвигаться по лесу в темноте.       Находят сухое место, натаскивают немного дров, Лиу пытается развести костёр, пока Моно стаскивает с себя маску с очками, куртку, штаны и ботинки. Немного помешкавшись снимает и рубашку, рассматривая, какой улов он собрал. А он был не малым. Подцепляет одну из толстых пиявок, пытается её оторвать, но ничего не выходит.       — Давай, я тебе помогу, — рядом подсаживается Лиу, что-то ищет в сумке, наконец, достаёт маленькую коробочку.       — Это… Соль? — он удивлённо выгибает бровь. — Но зачем ты её носишь?       — Ходить без соли в подобные походы — грустно. Особенно, когда еду сам готовишь. Не люблю пресное, — она морщится, высыпает немножко соли на одну из пиявок, а после почти без труда снимает её, выбрасывая куда подальше.       Тут же из раны потекла кровь, но Лиу знает, что остановить её простыми методами невозможно, а тратить ману ради одной ранки она пока не собиралась: снимет всех, тогда и подлечит. Благо, что она изучала некоторые азы в лечении при помощи маны, но до практики это не доходило целых двадцать лет. Одну за другой снимает пиявок, какие-то просто выкидывает, какие-то выбрасывает в огонь, а те приятно шипят и извиваются в пламени. Большая часть пиявок пришлась на ноги, но ещё двух пришлось снять с нижней части торса, и трёх — со спины.       — Ты как? От потери крови не умираешь? — Моно устало улыбается, мотает головой. — Это хорошо, — прикрывает глаза, что-то невнятное шепчет себе под нос, и Моно чувствует, как ранки медленно заживают, и ощущает, как устаёт ещё больше. Всё же без его маны она никуда. Она открывает глаза, рассматривая его тело, — Вот так уже лучше, — ещё некоторое время роется в сумке, достаёт оттуда бутыль с бледно-голубой жидкостью. — Выпей.       — А что это? — интересуется он, но всё же забирает бутыль и откупоривает, принюхиваясь.       — Ядрёная смесь от всего подряд, включая различные заболевания на ранних стадиях и от ядов. Предупреждаю, оно не вкусно. Лучше выпивай всё залпом, а потом прополощи горло обычной водой, — Лиу протягивает ему открытый мех.       Моно кивает и по её же совету выпивает всё залпом, хотя стоило жидкости попасть на его рецепторы, его организму уже хотелось сделать отторжение этой дряни, но он пересиливает себя, проглатывая, после чего тут же хватается за мех.       — Прости, не все лекарства вкусные, — будто в оправдание говорит Лиу, доставая мясо и варёную картошку, что они достали в деревне. — Будешь есть? Или эта штука перебила у тебя аппетит?       — Я лучше переоденусь… — он всё ещё отплёвывался от всего этого.       Она кивает, отворачивается к костру, тем самым позволяя ему переодеться, вновь надеть свои штаны и куртку: всё же их магические способности не позволяли им самим промокнуть ни при каких обстоятельствах. Выливает остатки воды из ботинок, вытаскивает оттуда ещё одну пиявку, кидая ту в огонь, ставит их около костра. После чего на сучках развешивает мокрую одежду и, наконец, садится рядом с Лиу.       — Спасибо, что перенёс через эту дрянь.       — Обращайся, — усмехается Моно, подмигивая. — Для тебя готов залезть в это болото ещё раз.       — А ты и залезешь, даже не сомневайся, — хихикает Лиу. — Нужно же как-то возвращаться.       — И то правда, — Моно смотрит в сполохи огня, докидывает пару дров. — Я устал. Когда ты используешь мою ману мне кажется, что ты вытягиваешь из меня мою жизнь.       — Когда я использую только свои ресурсы, я буквально вытягиваю из себя жизненные силы, — он недоумённо смотрит на неё, а Лиу быстро понимает, что оговорилась. — Неважно. В любом случае, твои жизненные силы не могу затрагивать. Сахара и ничего сладкого нет.       — Как это нет? А как же ты? — быстро отвечает он, после чего понимая, что он только что сказал.       Лиу замирает, скептически смотря на него, после чего фыркая:       — Это была жалкая попытка во флирт?       — Возможно…       — Тебе это не идёт, — резко отвечает она, от чего он сникает, сверля землю глазами. Лиу, не обращая на это никакого внимания, отпивает немного воды, после чего выплёвывает, вытирая рот рукой. — Эй, Моно.       — Что? — он поворачивает в её сторону голову, а затем, почувствовав, как до его хвоста дотрагиваются, тихо и предупредительно рыкает, отползая на руках на некоторое расстояние от неё. — Не трожь!       — Только после того как расскажешь, кто ты.       Она, криво улыбаясь, подползает к нему на четвереньках. Несколько расстёгнутых пуговиц на вороте рубашки заставило его сердце невольно пропустить удар, хоть там всё и было скрыто эластичной лентой, да и грудь была у неё не шибко большой… И пока он это хаотично всё обдумывал, Лиу подползает к нему практически вплотную, вглядываясь в его янтарные глаза.       — Извра-ащенец, — она слабо толкает его в грудь, после чего усаживается ему на живот.       — А ты — дьяволица-искусительница, — парирует Моно, шумно выдыхая.       Лиу усмехается, наклоняется к нему, целует, прикусывая чужие губы.       — Прости, это точно прозвучит как оскорбление, но ты ведёшь себя как блудница.       — А ты двадцать лет пробудь в обществе ведьм, пораскованнее любой проститутки будешь, даже если опыта у тебя во всём этом — полный ноль.       Они садятся, изучающе смотрят друг на друга. У него опять руки изменились, покрылись чешуёй. Моно ощущает чужие прохладные прикосновения под рубашкой к его спине и хвосту, от чего невольно прикусывает губу, прикрывая глаза.       — Лиу, прошу, перестань, ты… Ты практически занимаешься сейчас рукоблудием, — и его это вводило в некий ступор, от чего он бездействовал. Даже не пытался подавить в себе это, просто бездействовал.       — Ничего личного, просто помогаю тебе восстановить ресурсы маны.       — Когда мы переспим, ты тоже будешь твердить «Ничего личного»? — пошутил Моно, от чего практически моментально получил лёгкую пощёчину, что была больше похожа на похлопывание по щёке. Оно того стоило. — Даже не думай, что эта пошлая выходка так просто сойдёт тебе с рук, — шипит он, притягивая и усаживая перед собой. — Я из-за того, что ты под боком, не смел даже рукоблудничать, что там говорить про секс.       Рукой зарывается в её волосы, жадно и по-собственически целует. Их ничего не обязывало в верности друг другу, но Моно почему-то этого хотел, желал, чтобы та, что находится рядом с ним, принадлежала либо ему, либо никому. Жалкое эгоистичное желание, что не стоит ни единого гроша, а в реальности после такого от него все должны отвернуться, но оно есть, и никто его не осуждает. Второй рукой забирается к ней под рубашку, оглаживает живот и выпирающие позвонки. Не смотря на деформацию его кистей, появление когтей, он довольно умело мог делать подобные вещи, ни разу не повредив хрупкое человеческое тело. Если только чуть-чуть и то, если это специально.       На миг разрывают поцелуй, Лиу что-то хочет сказать, но не даёт ей это сделать, утягивая в очередной поцелуй. Они уже не были горькими от чужой злости, но он чувствовал эту леность и усталость с её стороны. Всё же свои запасы маны она растратила полностью и восстанавливать таким экстравагантным методом совсем не желала, но и не открещивалась от этого. Лишь вздрагивала от каждого прикосновения, благоговейно прикрывала глаза, изредка утомлённо выдыхая прямо в губы. От хвоста уже отстала, положив свои руки ему на плечи.       — Ты что-то там говорила про вытягивание жизненных сил из себя, — Моно резко сменяет тему для разговора, рассматривая её припухшие влажные губы и слегка покрасневшие щёки. Всё же решил её не доставать: сам справится со своим возбуждением. Или потерпит, что, конечно же, не желательно.       — Ничего особенного, просто мана и сама жизнь сильно взаимосвязаны. Если не хватает маны, организм и магия начинает высасывать из тебя жизненные силы и наоборот. Как с отравлением это было. Так тебе… Помочь?       Моно усмехается, покачивая головой:       — Лучше отдохни, вижу же, что не горишь желанием.