Цветок папоротника

      Столица — Еблемонд — пожалуй, один из самых старых городов в этом мире и самый красивый из всех в их стране, хоть и с самым ужасным названием. Белый камень для домов, идеальные дороги и улочки, башенки, насыщенная красная черепица на крышах, вывески, особенно рядом с центром, были настоящим произведением искусства, которые выковывали специально обученные для этого дела мастера по индивидуальным эскизам художников. Несколько рынков, разных площадей, фонтанов и статуй, что были вырезаны из дорогого мрамора и украшены позолотой. Здесь было прекрасно, но оно объяснялось повышенными налогами, что уходили на благоустройство города и близлежащих к нему территорий (в том числе и Ктесы). Везде ходили люди в хорошей дорогой одежде: всегда выбирали самую лучшую для поездки сюда. И Лиу не стала исключением.       Моно ещё давно заприметил это платье у неё в шкафу, которое она ни разу при нём не надевала, и он просто обомлел и на время выпал в астрал, когда увидел, как она выходила в нём из-за ширмы. Он не ожидал, что она возьмёт это платье в столицу, думал, мол, как обычно будет ходить в штанах и рубашке, как она это и делала при поездках.       Чёрный верх с открытыми плечами и высоким узким воротником, юбка по колено — приятного достаточного глубокого и насыщенного бирюзового цвета, подол которой расшит золотой нитью. Подъюбник нежно кремового оттенка придавал юбке немного объёма, слегка выглядывал из-под полы, чёрные чулки до колена. Да, в этом не было ничего необычного, особенного, но на ней это смотрелось просто прекрасно, подчёркивало всю её красоту и изящество.       — Подойди ко мне.       Лиу с недоумением взглянула на него, но всё же подошла.       — Ну как тебе? — кладёт руки ему на плечи, он приобнимает за талию, всматриваясь в игривые искорки в её глазах. — Нравится?       В ответ он довольно, но еле слышно заурчал, а после громко сглотнул, отводя взгляд:       — Если быть максимально откровенным, то очень, — на столько, что настойчивые нехорошие мысли, с явным желанием раз и навсегда присвоить эту красоту себе и никому никогда не показывать и не отдавать, так и копошились в его мозгу, и Моно точно считает себя больным и помешанным.       Всё же он наклоняется, стягивая маску и целуя в губы, а она отвечает, после чего слегка морщится:       — Я чувствую вкус крови.       — Извини, от такой красоты язык себе прикусил, — быстро отвечает Моно, надевая обратно маску. Это уже шестой зуб шатается и заливает всю глотку кровью, от которой его уже просто тошнило, но сплёвывать он не мог: очень быстро поймут, что с ним что-то не так. — Ты готова? Мы сегодня целый день будем шататься по городу, у меня много планов.       — Я? Только плащ надену и буду готова. А ты, я так посмотрю, зимой и летом одним цветом? — она усмехается, отходит от него, надевая свой обычный плащ, который она перед поездкой выстирала.       — Где мне по-твоему хранить наряды «на все случаи жизни» ради одной поездки в столицу? Нет, сумка у меня, конечно, магическая от чего очень вместительная, но это тебе не платяной шкаф, куда можно запихать практически всё что угодно…       — Да не нужно мне разжёвывать, я и без тебя это понимаю, просто шучу. И да, оплата и охрана моей персоны сегодня на тебе: пояс с мечом и кошелем просто не подходит к этому платью.       — Я это уже давно понял, — усмехается Моно, прикрывая глаза и выжидая, когда Лиу соберётся, и они, наконец, пойдут.       В эти последние тёплые осенние дни здесь особенно много людей, как-никак начался Праздник Урожая — одно из крупнейших празднеств в стране. Люди могли вздохнуть с облегчением, порадоваться, что год выдался хорошим на урожай. В столице открылась ярмарка, всё пестрило огненно-жёлтыми, рыжими и красными оттенками, толпа приятно и оживлённо гудела, не спешила никуда, люди со всей страны важно расхаживали по улицам, останавливались около прилавков, заходили в магазины. Резвились и бегали радостные дети, тут и там торговцы зазывали подойти и купить их товар.       И… Странно, что это детское изумление, вечная заинтересованность во всем подряд, играющие озорным огоньком в глазах Лиу, так умилял его, что хотелось вновь и вновь смотреть на неё, как она смотрит по сторонам, а её приоткрытые нежные губы слегка растянулись в улыбке. И от этого он сам улыбается, хотя металлический и солоноватый привкус крови во рту его напрягал уже который день.       Первое место, куда он её заводит — маленький магазинчик мастера-ювелира, больше похожий на ломбардную лавку, своего старого знакомого у которого можно выгодно продать всякие безделушки, которые он находит по пути.       — Приветствую тебя, Рэгфилд. Я получил твой заказ.       Моно кивает, подходит к прилавку, скидывая на него небольшой мешочек:       — Во сколько это обойдётся?       Старик с голубыми глазами раскрывает мешок, вываливая всё, что там находится на стол, поднимает одно из украшений, внимательно рассматривая его. Вздыхает, пододвигает к себе стул и садится на него.       — Это займёт некоторое время. Присядьте.       Моно обращается к Лиу:       — Подождём тут или пойдём… Ярмарку пока посмотрим или ещё что-нибудь, — он ненадолго задумывается. — О, я придумал. Уверен, там опять напортачили. Идём, есть место, куда нужно сходить. Это не далеко, потом вернёмся сюда, — слегка подталкивает Лиу к выходу, оборачивается к хозяину этого места: — Мы скоро вернёмся. Я доверяю твоей честности и профессионализму.       — Откуда у тебя столько всего? — спрашивает Лиу, подозрительно выгибая бровь.       — Разбойников помнишь? Вот оттуда, — усмехается Моно, мягко берёт её за руку. — Только попробуй мне тут потеряться, не хочу тебя, как рыбу из воды с помощью удочки доставать.       Лиу на это так же усмехается, её рука дрогнула, сжала его ладонь, переплетаясь вместе с ним пальцами.       Она опешила, когда они зашли в целое ателье, а Моно медленно потянул её сквозь ряды дорогих тканей, нитей, а так же шляпок, курток, рубашек и платьев, что были пошиты на заказ и ожидали своего заказчика.       — Здравствуйте, заказ на имя Моно Рэгфилда, можно?       На них смотрит девушка, которая тут же вскакивает, оббегая прилавок.       — Да, конечно! — и тут же, тихо бубня себе под нос его фамилию, идёт по рядам, выискивая заказ. — А! Нашла! — вытаскивает к ним на свет манекен, с которого снимает пальто. — Это на вашу девушку?       — Да, — кивает Моно. — Требуется примерка. Уверен, что его стоит немного подшить. Лиу, надевай.       — Это серьёзно мне?       — Ну на меня-то не налезет.       Лиу осторожно принимает пальто, надевает его, застёгиваясь. Чёрное, несколько похожее на фрак с плотным высоким воротом, закрывающий всю шею, металлическими пуговицами. Низ пальто несколько свободный с небольшим разрезом сзади, без лишних пуговиц и прочих безделушек, как и платье — по колено. Практически идеально сел по фигуре. Моно удовлетворённо кивает: не зря заставлял её полдня стоять, пока делал замеры, но всё же подходит и поджимает немного ткани на боках.       — Думаю, стоит ушить, иначе не совсем хорошо садится.       Девушка кивает, достаёт булавки, осторожно подкалывая изнутри пальто, стараясь понять, насколько стоит ушить.       — Тебе самой как? Нормально? Или всё же оставить посвободнее?       Лиу, как во сне, делает несколько шагов, пытаясь понять по ощущениям, удобно ли ей. Подходит к зеркалу, всматривается в свою фигуру и улыбаясь.       — Да, можно немножко ушить.       Девушка кивает, помогая снять пальто.       — Постарайтесь сегодня доделать, — Моно наблюдает, как пальто уносят в мастерскую.       — Будет готово в течение часа.       Он в ответ кивает, выводя Лиу на улицу.       — Ты с ума сошёл? Не нужно на меня так много денег тратить. Ты что, граф какой-то, раз легко так разбрасываешься ими направо и налево?       — Нет. Просто ради тебя никаких денег не жалко.       — Ты хочешь, чтобы я потом до конца своих дней не смогла расплатиться за это?       — Это всё безвозмездно… — Моно и в правду не знает, почему ему так хочется сделать ей что-то приятное, что-то подарить. Может, потому что от её искренней улыбки и восхищённых благодарных глаз всегда на душе становилось теплее? Или чтобы и в правду привязать её к себе такими дорогими подарками?       В полной тишине доходят до ювелирного мастера, каждый думал о чём-то своём, но Лиу крепко держала его за руку, изредка вздрагивая и сжимая ладонь чуть сильнее.       — Посмотрел? — спрашивает Моно, подходя к прилавку.       — Да, уже, — старик кивает в сторону небольшого кожаного мешка, такой обычно использовался для денег, рядом с ним что-то лежало, завёрнутое в шёлковый платок. — Там и твой заказ лежит. Я взял за него уже деньги, не беспокойся.       Моно берёт этот платок, раскрывает его, стараясь скрыть от глаз Лиу, что там лежит.       — Да, хорошая работа, я доволен, — приподнимает своё кольцо, рассматривает. — Кольцо отлично починили. Спасибо.       Сворачивает платок, тут же прячет в сумку, как ненужную безделушку, но на деле умалчивает, что там лежали так же серьги и ожерелье. Для Лиу. Всё только для неё. Надевает кольцо, рассматривает его. Давно он его не носил. Хорошо, что его удалось восстановить из тех обломков, что у него остались. И спасибо Лиу за то, что нашла ему кучу свободного времени и научила писать. Смог договориться о починке и заказах даже не приезжая в Еблемонд. Он фыркает, вспомнив это название столицы. Глупое. Глупейшее. Звучащее, как оскорбление. Но всё ещё существующее. Странно, что Лиу его до сих пор ни разу так не назвала. Возможно, оно и к лучшему. Забирает мешок, предварительно заглянув в него и приблизительно прикинув, не обманул ни старик и не набросал ли туда камней с шишками. Доверяй, но проверяй. Но мастер знал, что клиентов лучше не обманывать, особенно таких как Моно. Поэтому мешок так же летит в сумку, а Моно протягивает Лиу руку:       — Идём. Не голодна? Может, фруктов купить или хочешь чего-нибудь экзотического?       — Подкупаешь? — хитро улыбается Лиу, но всё же берёт его за руку, и они выходят.       — Ничуть, — и тут же, склонившись над ней, тихо добавляет: — Я же могу тебя нагнуть и без траты денег, и ты даже против не будешь.       Её щёки моментально вспыхивают, она поджимает губы и довольно неприятно пихает в бок, но он в ответ на это лишь смеётся:       — Ладно, ладно, прости. Но это же правда.       — И без тебя знаю…