Цветок папоротника

      — Рэгфилд. Марш на выход. Ты переезжаешь.       Моно явно недоволен, утробно рычит, встав по-звериному, будто готов напасть, скалит клыки, хвост бешено метался из стороны в сторону, он с шумом втягивает воздух. Бриджит массирует виски, кривит губы, посматривает на Лиу.       — Ты… Сможешь его перевести в соседнюю комнату?       Лиу, очнувшись от небольшого шока, кивает, встаёт из-за стула, рукой делает жест, как бы намекая, чтобы они отошли подальше. Дрозак кивает, утаскивает старика в коридор и подальше. Она подходит к Моно, что перестал так нервно размахивать хвостом, дергает его, заставляя спуститься с постели и встать, как нормальный человек.       — Пойдём, — аккуратно выводит его под руку в коридор, делает пару шагов в сторону другой открытой двери, ей стоит его просто завести… И тут Моно как с цепи сорвался.       Одним сильным ударом припёр её к стенке, когти вцепились в плечи, разрывая ткань рубашки и её собственную кожу, от чего она взвыла. А после у неё в груди защемило, сердце испуганно замерло, когда увидела, как он раскрывает пасть, обнажает клыки. Он хочет её сожрать. Та самая жажда крови, о которой говорил Дрозак, и голодание сделали своё дело, подтолкнули к этому поступку.       Лиу издаёт тихий испуганный писк, а в следующий миг её тело движется само. Она с яростью пинает его в живот, он разжимает пальцы, отлетает, бьётся спиной об косяк. Тут же на него налетает Дрозак, в два бесцеремонных удара заталкивает того в комнату, получив при этом когтями по плечу, захлопывает дверь. Они судорожно дышат, прислушиваясь к метаниям за дверью, глядя, как призрачная цепь двигается в разные стороны, то натягивалась, то наоборот свисала.       — Эта дверь точно выдержит? — хрипло и нервно смеётся Дрозак. Его уши каждый раз вздрагивали, улавливая, как Моно приближался.       — Точно, — говорит Бриджит, спешно подходя к ним. — Я же несколько десятков заклинаний наложил на эту комнату, дабы она не развалилась. Если он не знает, как их снять, то никакой опасности нет. Вы как, молодняк? — он запирает дверь на ключ, который им всё-таки удалось найти, перерыв внизу все полки.       — Я нормально, живой, а вот Лиу, — они обращают внимание на её подрагивающие плечи, будто она готова заплакать, но это было не так. Она жадно втягивает воздух, не моргая, смотрит на дверь, а руки пытались зацепиться за стену, на которую она всё ещё опиралась.       Бриджит приближается к ней, встряхивает, щёлкает пальцами перед носом. Она моргает, прогоняя наваждение, сутулится.       — Ты как?       Он, рассматривая её раны на плечах, пятна крови, расплывшиеся на рукавах рубашки, отводит обратно в её комнату, усаживая на кровать. Она примыкала к той стене, за которой была комната, где нынче находился Моно. Кажется, он почувствовал перемещение Лиу (или увидел по связи, что несколько маловероятно) и, похоже, приблизился к этой стенке, зашкрябал по ней когтями.       — Я… Я… — она потерялась, потупила взгляд.       Бриджит проводит рукой по её лбу. Небольшая температура.       — Сними рубашку, я залечу раны. И заодно гляну на то, что увидел Дрозак.       Лиу кивает, стягивает с себя рубашку, оставаясь в ленте, которой была перевязана грудь. Несколько капель крови тут же упали на постель, впитались в ткань. Бриджит шепчет заклинание, раны быстро затягиваются, но он хмурится, видя, как на их месте появляются белые пятнышки шрамов.       — Дрозак именно это и имел в виду, — кивает Лиу, замечая его замешательство. Она поворачивается к нему спиной, показывает рукой на другие шрамы, что были на пояснице.       Старик хмурится ещё сильнее, притрагивается к ним, осторожно массируя.       — Ты плохо себя чувствуешь именно с того момента, когда он начал тебя царапать?        — Да, — ненадолго призадумавшись отвечает Лиу.       — Я, конечно, не эксперт по драконам, да и что тут говорить, Рэгфилд — первый дракон, что даёт самого себя на исследования, но я чувствую чужую магию в твоём теле. Нет, не мою, а знаешь… Моё предположение: сейчас Рэгфилд не стабилен и не может контролировать использование маны. Он и раньше не мог это делать, ведь не занимался этим, но вот его внутренний зверь требует использования маны, которая только увеличивается в количестве, и вот во что это всё превращается. Такое было и в его пятнадцать лет, поэтому Дрозак и забеспокоился, ведь у него нечто похожее на спине было. Но… На этот раз всё куда сильнее и хуже.       — Я надеюсь, это не смертельно, — криво усмехается Лиу.       — Нет, конечно нет. Хотя, если бы это растянулось на подольше, неприятный эффект был бы куда сильнее, — Бриджит бросает взгляд на Дрозака, что остался в коридоре. — Иди сюда. Тебя тоже полечим. Спасибо, что справились с ним.       — Без проблем, старикан, — смеётся Дрозак и подходит к ним, дабы его тоже подлечили.       — У тебя, Дрозак, никаких проблем возникнуть не должно, а вот за Лиу стоит последить, подобрать нужные настои и отвары, а так же заклинания, — Лиу гукает, послушно кивает головой, стоя около шкафа и надевая новую рубашку. — Дрозак, выйди, пожалуйста. Мне нужно переговорить с Лиу.       — Ой, да что я там не слышал, — возражает парень, но, увидев сердитый взгляд Бриджита, послушно уходит, закрывая за собой дверь.       — Я знаю, тебе тяжело будет об этом говорить, — Бриджит пересаживается на стул, закидывает ногу на ногу, жестом предлагая Лиу сесть на кровать. — На счёт ваших взаимоотношений с Моно. Всё серьёзно? Вы спите?       Он спрашивает это слишком быстро, несколько секунд до неё доходил смысл его слов, затем её лицо вспыхивает яркой краской, и Бриджит усмехается, понимая, что он угадал.       — Я не назову эти отношения слишком серьёзными. Или… — Лиу сопит, зарывается руками в свои волосы, сжимая их у корней, будто пытаясь отрезвить саму себя. — Чёрт, я не знаю! — вскрикивает она, вздрагивая в следующую секунду, слыша, как по другую сторону стены полоснули по дереву когтями. — У нас нет той самой «точки не возврата», когда мы признались друг другу и после начали встречаться, — продолжила она уже более тихим голосом. — Мы просто спим вместе, целуемся, очень много времени проводим в непосредственной близости друг с другом. Он дарит мне подарки.       Бриджит хмурится, развязывает свой маленький мешочек, берёт оттуда немного табака и принимается его жевать. Он мог бы начать расспрашивать его о длительности секса, отдельных выбивающихся черт Моно во время этого действа (как-никак это его работа, узнавать о драконах. Возможно, ему удаться написать книгу и сохранить её в целостности), всё же не стал: лучше расспросит об этом у самого Рэгфилда. Но ему было интересно узнать, на сколько Моно серьёзен.       — Подарки? Какие?       — Ну как подарки… Ухаживания. Он раскошеливался на меня, не смотря ни на какие суммы, — Бриджит кивает, ему этого достаточно, но Лиу продолжает: — Меч, лошадь, пальто, семена, несколько старых книг. В поездке всё пропитание на нём держится, и он никогда не покупает, что подешевле.       На лицо собственичество и уход за своей второй половиной. Вот уж что-что, а все в окружении Моно знали, каким скупым он был на самом деле, как дракон, что вечно тащит всё золото к себе в пещеру, преумножая свои богатства, но не тратя. Рэгфилд был серьёзен, хотя, возможно, он даже этого не осознавал. Его внутренний зверь был серьёзен, как никогда ранее. Именно поэтому он и не пришиб её. И Бриджит хмыкает в ответ на свои собственные мысли. Может быть, Моно станет чуточку добрее.       — А… Можно узнать о его прошлом? — он поднимает на неё внимательный взгляд. Она была серьёзна в своём решении, это читалось по глазам. — Из него никакими тисками не вытащишь.       Бриджит вздыхает, откидывается на спинку стула.       — Не смогу воспроизвести точно его жизнь со всеми этапами. Привели его ко мне в девять. Я был знаком с его учителем. Он говорил, что мелкий сбежал из дома и примкнул к нему и Дрозаку. Я сразу заподозрил, что что-то не так. Судя по тому, как он отзывается о своих родителях, похоже, что они ему не родные, и его бросили, поняв, что с ним не всё ладно, и он не простой ящероподобный. Из отличительных черт могу сказать, что в его девять у него уже были все коренные зубы, а ты, думаю, знаешь, что у нормальных детей все они вырастают к годам четырнадцати. В большинстве случаев. Ещё с самого начала нашего знакомства был тихим, но упрямым и не самым покладистым ребёнком, что мог легко разворошить осиное гнездо, как в прямом, так и в переносном смысле. Лет до пятнадцати видел его редко, а затем меня утащили в лес, и я впервые наблюдал это безумие и ярость во плоти, когда он бросался на кого ни попадя…       — А почему вы с ним так не ладите? — он замирает. — Вы с самого начала выглядели так, будто готовы перегрызть друг другу глотки.       — Это из-за моего сына, — говорит Бриджит, но тут же умолкает.       — Вы не хотите об этом говорить? — моментально догадывается Лиу. — Я вас понимаю и не заставляю.       — Нет, раз сказал «А», значит нужно говорить и «Б». А не то подумаешь на Рэгфилда много чего нехорошего, а нам такого счастья не нужно, — он покусывает свои губы. — Лет семь назад у меня ещё был сын, и тот, какого-то чёрта, пошёл вместе с Моно куда-то. Куда именно, я понятия не имею, он отпрашивался, я запретил, но он не послушался. Уж не знаю, каких баек он там наслушался, но мой сын пошёл с Рэгфилдом. Детство в заднице у парней дольше играет. И, судя по всему, они переругались по дороге и разошлись в разные стороны. А дело, как я понял, было под Креимором. И, думаю, ты догадываешься, что дальше с ним произошло… Он не обладал нужными навыками для выживания в таком мире, хотя ему было двадцать пять. Мой сын не был воином по натуре и вот так просто бросать его, было не правильно. Со стороны Моно. С моей стороны тоже много ошибок сделано.       Лиу кивает, поджимает под себя ноги, обдумывая услышанное. Что-то похожее она и ожидала от Моно, поэтому даже не была удивлена. Бриджит встаёт, улыбаясь.       — Я пойду. Не думаю, что Моно будет доволен, если здесь всё пропахнет мной. Я зайду чуть позже, принесу тебе какой-нибудь отвар, что поможет тебе, а ты лежи, отдыхай. Попросить чего-нибудь у твоих сестёр?       — Они мне не сёстры. Просто скажите, чтобы пока они меня не беспокоили.       — Хорошо, — старик кивает, спешит удалиться, закрыв за собой дверь.       Лиу выдыхает, откидывается на кровать, сбрасывает ботинки и кутается в одеяло. За стеной глухо зарычали, заскреблись по дереву, будто кошка, что просится, чтобы её впустили.       — Моно, утихни, — она не ожидает никакой реакции, ведь на эту комнату наложена печать, но он утихает, от чего Лиу моментально распахивает глаза.       Она не удивится, если Бриджит втихую снял печать и наложил новую, только теперь на две комнаты (потому что он что-то говорил про то, что Моно будет шумным соседом, способным поднять всю улицу посреди ночи). Но стоило спросить.