Скелеты в платяном шкафу Готов

      На Новосельск опускался теплый августовский вечер. Крыши одинаковых, как на подбор, домов с идеально выстриженными, как по линеечке, лужайками отражали золотой свет уходящего солнца. Сад Готов, в котором хозяева организовали небольшую зону для еды и напитков, а также возвели свадебную арку, светился словно огромный теплый фонарик. Повсюду слышался смех, звон бокалов с первоклассным шампанским из Бургундии, а также неспешные разговоры по душам. День свадьбы Готов и Кальенте был событием если не десятилетия, то точно этого года.       Кассандра с отвращением, но все же разгладила складки на своем платье подружки невесты поросячьего цвета. Ее жесткие черные волосы были уложены в причудливую прическу пуделя, которая ей совершенно не шла. С легкой руки невесты круглые очки были заменены на контактные линзы, которые постоянно высыхали и приносили настоящий дискомфорт. Последней каплей терпения Кассандры стали туфли на высоком каблуке, которые она так хотела заменить башмаками на плоской подошве.       Зато Дина просто блистала в этот день. Ее длинное платье из шифона цвета шампань, расшитое камнями и вышивкой, сидело на ней идеально. Фаты на девушке не было, в место нее ее длинные золотистые волосы струились волнистыми кудрями по обнаженной спине. На ее миниатюрных ножках идеально сидели белые туфли на высоком каблуке. Шею невесты украшало огромное тяжелое колье с сапфирами. «Без обид, пап, - подумала Кассандра, критически оглянув отца с головы до ног, - но ты до ее уровня явно не дотягиваешь». «А вот Дон подошел бы» - вдруг пронеслось в ее голове, что сильно ее напугало.       Отец был в новом смокинге и начищенных туфлях. На его правом запястье красовались часы Виктора Гота, прадедушки Кассандры. Однако столь преклонный возраст не могла скрыть ни новая одежда, ни причесанные усы. Было заметно, что отцу уже были в тягость вечеринки, но невеста была непреклонна. Возможно, он был бы намного счастливее, восседая на своем скрипучем кресле-качалке, почесывая за ухом Деметру. Кассандра вспомнила, как в детстве часами разглядывала свадебные снимки родителей. Вот на одном из них совсем молодая Белла и Мортимер, чьи усы еще не сверкали сединой, разрезают огромный трёхъярусный свадебный торт. Белла хохочет, обнажив идеальные белоснежные зубы. На следующем фото Белла запечатлена с широкой улыбкой и прикрытыми глазами, вытанцовывающей канкан. Она провокационно задрала спереди юбку, где уже виднелись краешки чулок, сзади какая-то женщина в ужасе закрыла глаза своему мужу, смотря на такое непотребство. Дальше шло общее семейное фото Готов и Бечелор, на котором были изображены давно почившие бабушки и дедушки Кассандры с обеих сторон. Но даже тут Белла выделялась: она закинула ногу на ногу, обнажив туфли на высоком каблуке и задорно подмигивала фотографу.       Для Кассандры свадьба тянулась утомительно вечно. Довольно весело было смотреть, с каким серьезным лицом и крокодильими слезами в глазах Дина клялась в верности до конца дней. «Осталось не так уж и долго ждать в принципе», - мрачно пронеслось в голове Кассандры, которая через силу заставляла себя улыбаться гостям и молодоженам.       Очень скоро настало время разрезания торта. Кассандра с улыбкой посмотрела вниз на младшего брата, который потрогал свой поющий живот. Но тут же ее улыбка слетела с лица, когда она увидела глаза отца. В ее голове тут же снова возникло то фото со свадьбы родителей, она не могла не сравнить изможденное лицо Мортимера сейчас и то, счастливое, молодое.       «Лишь бы она не забеременела. Нина готова на все, чтобы выбить себе прописку в особняке, - мрачный разговор Кассандры с самой собой продолжался, - я не выдержу еще и карапуза Кальенте в доме».       - Кассандра Гот в платье цвета молочного поросенка и без очков? Кажется, мне снится какой-то очень странный кошмар, - послышался за спиной Кассандры сладкий баритон.       - И тебе доброго вечера, любимый. Решил наконец осчастливить всех нас своих присутствием? – язвительно отозвалась Кассандра, потянувшись к своему молодому человеку и оставив на его щеке с идеально выбритой эспаньолкой след от губной помады.       Дон был безупречен, как и всегда. Словно только что с ковровой дорожки. Идеально уложенные волосы, белоснежная улыбка и новый смокинг с иголочки. Казалось, что все лица женского пола на свадьбе смотрят только на него.       - Я решил осчастливить только одну женщину, - вкрадчивым голосом проговорил он, вложив ее руку в свою и нежно поцеловав ее. Затем он легко коснулся ее губ своими, мягко сжав их. Щеки Кассандры, разумеется, вспыхнули и зардели.       - Дон, добрый вечер, - к ним подошли новоиспеченные молодожены. В их руках красовались изящные бокалы с шампанским. Кассандра тут же перехватила интересный обмен взглядами Дона и Дины. Разумеется, она часто видела, как Дон глазками стреляет в симпатичных девушек, а они отвечают ему взаимностью. Но тут.… Тут было что-то другое. Будто какая-то тайна.       - Очень приятно, Дон Лотарио. Рада наконец познакомиться, - протянула ему руку с идеальным френчем Дина. Вместо того, что ее пожать Дон также нежно поцеловал протянутую ручку, тихо проговорив - enchanté.       Кассандра закатила глаза. Ну конечно. Снова испытание ее и так низкой самооценки. Вдруг она почувствовала себя еще нелепее в этом платье с дурацкой прической. Ей вдруг защемило сердце: вот бы оказаться с книжкой снова в том парке с Вальтером и болтать ни о чем.       Вечер медленно подходил к концу, уже смеркалось. Разгоряченные первоклассным бурбоном и шампанским гости энергично выплясывали на сымпровизированном танцполе. Играл ненавязчивый джаз, подавались черная икра и лангустины. То тут, то там сновали официанты в белоснежных пиджаках, предлагая гостям напитки. Все сливки общества городка Новосельск собрались на светском рауте отпраздновать то, что ее старик отец женится на красивой, но глупой прохиндейке, которая будет разбазаривать его состояние, пока он не умрет. Затем она соберет все денежки, продаст этот страшный мрачный дом и уедет на Карибы с молодым серфером. Зачем вообще нужно жениться? Особенно, когда ты потерял любовь всей своей жизни.       Из раздумий Кассандру вывел звон ложечки, ритмично ударявшей о край бокала. Дон стоял в центре зала напротив Мортимера и Дины, очаровательно улыбаясь одной из своих знаменитых улыбок. Одна из рук была спрятана в карман брюк, другая высоко подняла бокал с шампанским.       - Дамы и господа, минутку Вашего внимания, - почтительно начал он. На его лице не было и намека на нервозность или неуверенность, Дон был в своей стихии, окруженный людьми, в общество которых он хотел попасть всю жизнь.       - Я долго думал о своем будущем, своей жизни. И я понял, что наивысшее счастье для человека – разделить свою жизнь с любовью всей своей жизни до конца своих дней.       В этот момент Кассандра старательно пыталась снять ненавистные туфли, сжимавшие ее пальчики, поэтому не заметила, как осталась стоять в центре зажала напротив Дона.       - И я решился на шаг, на который мужчине всегда так тяжело решиться….       «Гребанные туфли, ну почему, почему сейчас. У меня уже слезы в глазах»       - … чтобы остепениться, начав новый этап своей уже взрослой жизни…       «Серьезно? Ну почему ремешки на этих туфлях делают такими мизерными. Ох, слава Богу".       - Кассандра Корнелия Гот, дочь Мортимера и Беллы, любой всей моей жизни, - Дон встал на одно колено, протянув своей избраннице коробочку, отделанную синим бархатом, - осчастливишь ли ты меня, согласившись стать моей женой?       В зале повисшая оглушающая, электризующаяся тишина. Казалось, что если кто-то зажжет спичку, вспыхнет все здание. Кассандра так и осталась стоять с одной туфлей в руке и вытаращенными глазами, которые бегали в бешеном ритме кадрили от лица Дона к маленькой заветной коробочке.       Дон откашлялся, быстро оглядев глазами весь зал. Затем он бесшумно открыл коробочку, в которой показался сначала огромный бриллиант, а затем белое золото.       - Так что ты скажешь, любовь моя?       Кассандра не могла выдавить из себя ни писка. С одной стороны, Дон – это все, о чем она мечтала. Она мечтала, как будет встречать его с работы с двумя детишками, у которых были бы его глаза и смуглая кожа. Она бы готовила ему отменные ужины. А вечером, они бы сидели, взявшись за руки, на террасе, разговаривая о любви.       Но что-то было не так. Сердце пропустило удар или два. Все ее нутро сжималось в морской узел, не давая дышать. Будто выпуская изо рта последний воздух в легких, она прошептала: Да.       Вдруг заиграла оглушительно музыка, все начала аплодировать, поздравлять друг друга. Отец Кассандры нахмурился, но все же благосклонно кивнул Дону. Казалось, даже Дина была искренне рада сложившейся ситуации.       Кассандра будто одеревенела. Ее подхватил на руки ее жених, романтично поцеловав в губы. Но она даже не смогла ответить на поцелуй, ее тело тряслось без остановки. Затем Дон поставил ее на место, помог надеть туфли. И больше она его не видела: он умчался, порхая от одной компании людей к другой. Кассандра нервно теребила помолвочное кольцо на ее безымянном пальце, будто хотела избавиться от инородного предмета. К ней постоянно подходили люди, обнимая и поздравляя ее. Но она не видела их лиц. Перед ее глазами была та самая идеальная картинка, которую она представляла себе ранее. Но чувства теперь она испытывала совершенно другие.       - Поздравляю…мм… дочка? - Дина сделала глоток шампанского, подозрительно изучая лицо падчерицы. Ее волосы немного разметались, но выглядела она также идеально, как и в начале свадьбы.       - Не. Называй. Меня. Так. – Каждое слово Кассандра будто обрубала от другого, сжав губы. Внутри ее горела ненависть, которую она прежде никогда не чувствовала.       Дина поставила пустой бокал на поднос, с которым тут же оказался официант. Она сложила руки на груди, злобно посмотрев на Кассандру.       - Будь повежливее, маленькая дрянь. Скоро ты съедешь преспокойненько со своим ненаглядным Доном в какой-нибудь сарай, захватив по дороге своего братца, - голос Дины злобно зашептал, на ее губах заиграла злая улыбка, - а я как-нибудь управлюсь с твоим стариком и огромным домом. И первым делом я избавлюсь от всего, что принадлежала блаженной ненаглядной Белле. Особенно, от ее портрета.       Дина яростно развернулась, махнув юбкой платья и, сменив выражение лица на милую улыбку, посеменила к своему мужу. Кассандра почувствовала, как глаза наполняются слезами, и поспешила пока еще к себе в комнату.