Назад в прошлое.

Профессор завел руку за ее спину. Хлопковая ткань пропускала лед его пальцев, и девушка теперь не понимала от чего дрожит сильнее: от этих прикосновений или от рычания оборотня, доносящееся до них из глубин беспроглядного леса. Черные, невообразимо глубокие и выразительные глаза, жесткой щеткой скользили по ее телу. Никогда еще не доводилось ей бывать в такой близости от Снейпа. Это пугало, пугало почти столь же сильно, как мучительные стоны растянувшегося на промозглой земле рыжеволосого парня. — Мисс Грейнджер, вы не ранены? — прерывистым, неожиданно гулким и тихим голосом спросил мужчина. Пальцы обеих рук болезненно грубо сжали ее тело. Сердце ёкнуло в груди от испуга. Гермиона постаралась промямлить в ответ хоть слово, но язык заплетался. Она убеждала себя в том, что бояться нечего: это всего лишь профессор Снейп. Да, он не образчик высокой морали. Да, Гарри бы сказал, что верить ему нельзя. Да, так вышло, что сейчас они с ним практически наедине в глухой ночи, но… Дамблдор ему доверяет. А еще Снейп закрыл ее — их — собой от Ремуса. — Мисс Грейнджер? — прорычал он и с неожиданным отвращением, словно опомнившись, оторвал от нее свои руки. — Я задал вам вопрос! — Нет… — встряхнула она головой. — Нет, сэр, я в полном порядке. Я не ранена. Гермиона склонилась над своим другом, прикрывая за пышной шевелюрой свои пылающие щеки. — Но Рон… Рону больно, профессор. Не могли бы вы… Она снова запнулась, пытаясь понять логику действий Снейпа. Неужели он растерялся в стрессовой ситуации? Иначе, как объяснить, что он мертвой хваткой вцепился в нее — очевидно невредимую — но и взглядом не удостоил, корчащегося от боли на холодной почве студента? Конечно, Рональд никогда ему не нравился, но ведь и она — тоже. Профессор опустился на корточки и ткнул кончик волшебной палочки прямо в опухшую ногу. Уизли взвыл от боли. С осуждением Гермиона покосилась на мага, шепчущего заклинание, и тут же почувствовала укор совести: на темной макушке блестела кровь. — Возвращаемся в замок, — сухо сказал он, поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. В воздухе повисли наколдованные носилки. Пациент, лежащий на них, погрузился в вызванный сон. — Нет, — бровь Снейпа, взлетевшая вверх, не испугала ее. — В смысле, вы, конечно, идите, но я… Я не могу уйти! Нужно найти Гарри и… И мистера Блэка, сэр. Я не могу оставить их здесь. — Кто вам давал право голоса, мисс Грейнджер? — прошипел он, сделав шаг вперед. Глаза налились холодной яростью. Гермиона нервно сглотнула: — Но Гарри… — Мистер Поттер сделал свой выбор. И если он хочет сгинуть в лесу — пожалуйста. Мы не станем ему мешать. — Но… — Возвращаемся в замок, — отчеканил декан Слизерина. — И только от вас зависит, пойдете ли вы туда добровольно, — древко многообещающе повертелось меж длинных пальцев. — Я всегда могу наколдовать вторые носилки, — пообещал он. С негодованием и полными упрямства глазами она повиновалась ему. Или сделала вид, что повиновалась. Тенью она проскочила за его спину, готовая в любую минуту воспользоваться подвернувшимся шансом и ускользнуть с тропинки. Она не оставит здесь Гарри. Патронус с грациозной большеглазой ланью сорвался с волшебной палочки преподавателя и поскакал к замку первым. Зрелище было завораживающим: как у такого бесчувственного человека может быть столь хрупкий и прекрасный патронус? Дикого и ужасного хищника она ожидала увидеть — как минимум второго василиска. Они не прошли и полмили, когда профессор Снейп резко остановился и Гермиона влетела в его спину. Удерживая равновесие, пальцы машинально сжали ткань мантии. Юная гриффиндорка покраснела от стыда, отрывая лицо от его твердой спины. — Идите первой. — Что? — пискнула она, позабыв про уважительное обращение. — Я хочу быть уверен, что вас никто не утащит по пути и что вы никуда не улизнете. Я уже пообещал директору, что вернусь в компании с двумя студентами. Не хотелось бы после сочинять вразумительные объяснения о причинах вашей преждевременной и трагической смерти. Вперед, мисс Грейнджер. *** — Увлекательное чтиво? — горячее дыхание пощекотало ей ухо, Гермиона вздрогнула от неожиданности, захлопнула книгу и оставила мысли о сегодняшнем бредовом сне в покое. — Увлекательное, но малоинформативное. Не первую неделю она проводила в библиотеке, урывками проглатывая все новую литературу, только найти ответов никак не получалось. Впервые в жизни не получалось. Теорий было так много, но ни одна из них так и не получала подтверждения. Маховик времени пришлось сразу отмести. Вся найденная информация говорила о том, что при его использовании сознание переносится вместе с телом, значит, все воспоминания должны быть при ней, если, конечно, ей кто-нибудь не подчистил память. Но кому и зачем нужно это делать? Могущественных и заинтересованных в этом волшебников обнаружить самостоятельно сложно. На ум приходил только профессор Дамблдор, но сама идея зайти к нему в кабинет и спросить: «Простите, господин директор, а вы не стирали мне память?», абсурдна и опасна. Что он ответит? «Да, мисс Грейнджер. Хотите лимонную дольку?». И к тому же, даже сам Альбус Дамблдор не в силах изменить ее возраст. Если путешествие во времени, как таковое, и имело место быть, то оно не обошлось без темной магии. Остается вопрос: могла ли Гермиона к ней прибегнуть? Да, если от этого зависела бы чья-нибудь жизнь. Но чтобы кого-то спасти, она должна была помнить, кого именно требуется спасать! Она явно не должна была беспомощно барахтаться в пространстве и задаваться вопросами. Может, что-то во время временного скачка пошло не так? И амнезия — лишь последствие? Или она попала сюда совсем не добровольно, и кто-то неизвестный перед «отправкой» обработал ее воспоминания. В любом случае эта ветвь размышлений была тупиковой. Ритуалов темных так много и почти ни один из них не описывается в книгах, по крайней мере в тех, что можно найти в школьной библиотеке. Большинство из них родовые и под грифом секретности передаются от родителей к детям. Третья теория Гермионе и вовсе казалась позорной. О, краска стыда заливала ее при одном предположении возможности подобного: прорицания. Лженаука, которая отвергалась каждой клеточкой ее тела. Ну, не могла она ни коим образом заглядывать в будущее и делать предсказания, потому что это в принципе невозможно по природе своей. Правда, убедиться в этом будет не лишним. За просмотром лжетрактата (автор явно не понимал значение слова «доказательства»!) Северус ее сегодня и застал. Провалиться под землю захотелось, когда он с ехидным, но таким привлекательным выражением лица изучал обложку книгу и демонстрировал богатый перечень обуреваемых его эмоций. — И как ты мне объяснишь подобный… — деланно скривился он, —… интерес? — Я очень многогранная личность. — С этой твоей гранью я знакомиться точно не хочу! Грейнджер в ответ ущипнула его за бицепс: повод для шуток выбран крайне сомнительный! Возможно, прорицания — у нее в крови… Но так грустно сделалось при мысли об этом. — Что далее по списку? Хиромантия? Гадания на картах Таро? — подначивал до боли самодовольный Снейп. — Предскажешь мне раннюю и трагическую смерть? Таков же обычно сценарий всех предсказаний? Хотя нет, прости, это ты уже пообещала Лили. — Это совсем не смешно! — недовольно остановила она поток острот. — Совсем! Образ истекающего кровью Северуса на прогнившем от сырости и времени деревянном полу до сих пор тревожил ее. — Привет, — к их столику приблизилась Эванс с высокой стопкой учебников в руках. — Можно к вам? — Конечно, — Снейп сдвинул в сторону разбросанные по широкому столу книги и вновь придвинул к себе пергамент, решив приступить к домашнему заданию по Древним рунам. Гермиона занялась тем же самым, отвлекаясь лишь на изредка переговаривающихся друзей. Беспокоиться было не о чем. Лили, вроде как, начала встречаться с Джеймсом, буквально выторговавшим их первое свидание три недели назад. Пикник в укромном уголке школьного двора прошел более чем хорошо, Гермиона не знала всех подробностей той встречи, но знала, что свидание повторялось уже неоднократно. Эванс теперь была поглощена собственной личной жизнью, поэтому времени следить за чужой у нее и не оставалось. Грейнджер сначала опасалась дурной реакции Снейпа на эти новости — ведь они с Джеймсом до сих пор презирали друг друга, а Лили все еще была ему слишком дорога, чтобы смириться с ее отношениями со своим школьными врагом, но парень напротив выдохнул спокойнее, хотя бы потому, что теперь он мог общаться со своей подругой детства как прежде. Гермиона совсем не ревновала. Ну, почти. Эванс с неодобрением покосилась на книгу, к которой через время обратилась Грейнджер, и под столом пнула Северуса по лодыжке, обращая на себя внимание. Она была уверена, что проделала эту операцию тихо и незаметно, но каким-то образом Гермиона все равно уловила это движение и стрельнула глазами и в нее, и в сторону невозмутимого Снейпа. Благо, тому хватило ума притвориться увлеченным чтением или же он и правда был им увлечен. Тут никак не угадать. Обстановка не нравилась Лили — и негласные ограничения тоже. Северус был ее другом, они познакомились первыми, раньше они могли не смолкать часами, а теперь… Теперь он с каждым днем отдаляется от нее все дальше. Но проблема сейчас совсем не в этом. Когда слизеринец на нее наконец посмотрел, она взглядом указала на книгу в руках Гермионы, дожидаясь вразумительного объяснения с его стороны, но он только равнодушно пожал плечами и вновь склонился над пергаментом. Грейнджер и раньше поклонялась литературе, но не с такой своеобразной тематикой. Право слово, это походило уже на какую-то нездоровую одержимость. Сон ее тоже становился все беспокойнее с каждой ночью. Лили неоднократно просыпалась от ее голоса. Совет обратиться к мадам Помфри был успешно проигнорирован. Правда, Гермиона по-своему восприняла обеспокоенность соседки по комнате и перед сном начала накладывать на свою постель с балдахином приглушающие чары. — Северус, что с ним? — требовательный голос гриффиндорки ворвался резко. Рыжеволосая девушка невольно отвлеклась от учебника и искоса посмотрела на пару, чтобы понять к чему весь этот шум. Не хватало еще, чтобы библиотекарь выставила их вон. — С кем? — довольно невинно переспросил слизеринец и с нарочитой серьезностью перевернул страницу тома. — С Регулусом. — А мне почем знать? Лили прошлась взглядом по залу библиотеки и отыскала младшего брата Сириуса. Как и прежде он был аристократично бледным, невозмутимым и печальным. Непривычным оказалось только то, что он изредка, забывшись, свободно вел правым плечом, и тут же морщился от боли. Под глазом несложно было угадать след от недавно сведенной гематомы. — Северус! — Что? — тихо возмутился он. — Регулус сам меня попросил. — Чтобы ты избил его? Бледные щеки Снейпа едва заметно порозовели от смущения и… Лили была готова поклясться, что и от бахвальства тоже. — Я не избивал его. Это была честная дуэль. — Он — четверокурсник, а ты — шестикурсник, о какой честной дуэли вообще может идти речь? Разумеется, он слабее тебя! — Он попросил меня драться с ним в полную силу. — Это тебя, конечно же, оправдывает, — укоризненно заметила Гермиона. — Ты прекрасно знаешь, что я вообще не хотел с ним никакой дуэли, — склонился ближе к девушке Северус. — Но он не понимает отказов, упрямый, как… — Ты ведешь себя глупо. Прошел уже не один месяц, а ты до сих пор… — Это здесь вообще не при чем, — сверкнул он недовольно глазами. — Блэк хотел дуэли, он ее получил. И, между прочим, он тоже не был паинькой. Северус задрал рукав рубашки вместе с мантией и показал Гермионе свежую ссадину. Но это была только ссадина, даже Лили, абсолютно не заинтересованная сторона, поняла, что его попытка оправдаться не засчитана. — Мне теперь тебя пожалеть? Они друг друга стоили. Грейнджер явно не была обучена искусству обольщения, вроде такая умная — и какую катастрофическую стратегию избрала для взаимодействия со своим бойфрендом. Она продолжала общаться с ним, как со своим другом: отпускала ему не завуалированные замечания, пренебрегала использованием в речах лести, которая так нравилась всем молодым людям, и главное — не старалась всегда оставаться обворожительно нежной. Она не скрывала своей силы и самодостаточности, любому парню — и мужчине — рядом с ней будет неуютно: ведь ему придется каждый день доказывать свою мужскую состоятельность. И не ей, а прежде всего самому себе. — Не стоит так утруждаться, — буркнул Снейп, уткнувшись в книгу. В отношениях же с Северусом следовало быть вдвойне осторожной: он мнительный и обидчивый, и память у него такая хорошая. Гермиона промолчала в ответ, и не думая как-то сглаживать ситуацию. Сколько ошибок сегодня еще она допустит? Лили украдкой посматривала в сторону покусывающего губы слизеринца. На удивление он тоже помалкивал, а не прибегал к своему острому языку. Во вновь установившейся тишине Эванс быстро дописала эссе: задерживаться в библиотеке дольше необходимого она не собиралась: заморозки, наконец, сошли, и в воздухе витал аромат приближающейся весны, значит, можно было убрать опостылевшую зимнюю одежду, накинуть на себя что-нибудь легкое и отправиться на прогулку. И без всяких согревающих чар, к которым им с Джеймсом в последнее время приходилось так часто обращаться, чтобы побыть хоть полчаса наедине. Вечер обещает быть славным. *** В реванше заинтересована только проигравшая сторона, так что Северус определенно мог бы обойтись без него. Он победил Блэка один раз и сумеет победить еще тысячу. Ему бы никогда не надоело это делать, если бы только Гермиона не изъявила желание поприсутствовать на этой дуэли. Теперь он чувствовал себя не в своей тарелке. Должен же быть какой-то подвох? Правда, гриффиндорка и не подумала скрытничать и объявила его прямо с порога: — Я тоже хочу поучаствовать. — Нет. — Но это был не вопрос, — в последнее время нервы ее были расшатаны. Сбросить напряжение хотелось, выплеснуть энергию. — Северус, мы так давно не тренировались по-настоящему, — потерлась она о его колючий подбородок. — Что случится плохого, если… — Давай, я по-быстрому закончу с Регулусом и займусь тобой. Двусмысленность фразы заставила ее стушеваться, впрочем, ненадолго. — Я не против, чтобы ты занялся мной, но… Позже. Я знакома с тем, какую технику боя практикуешь ты, но мне интересно попробовать себя с другим соперником. Снейп задумался над ее ответом. Гермиона точно знала, как настроить его на нужный себе лад и встала на носочки, прижимаясь к его губам. Ладошки потерли проступающую редкую щетину на подбородке парня, она неприятно царапала нежную кожу. — Что? — Ты колючий. — Тогда не надо меня целовать, — урвав секундочку, предложил он, прижимая ее теснее к себе. — Ты не настолько колючий. Губами она почувствовала его довольную усмешку и улыбнулась в ответ, пропуская сквозь пальцы тонкие смоляные волосы. Слабая вибрация от вскрытия незамысловатой защиты, брошенной Снейпом на дверь старого кабинета, заставила Гермиону отступить от своего молодого человека на расстояние, сочтенное минимально приличным. Вернее, она попыталась это сделать, но руки Северуса приволокли шатенку обратно. Ладони его по-хозяйски опустились на верхнюю часть ее бедер, а губы рьяно продолжили страстный поцелуй. Раскусить его замысел оказалось совсем не сложно: он наглядно заявлял на нее свои права. Обиженной или униженной при этом Гермиона себя не чувствовала: если от этого Северусу станет спокойнее — пускай. — Мы тебя заждались, — оторвавшись, вальяжно молвил он. — Мы? — осуждать раскрасневшегося четверокурсника не получалось — она и сама была бы максимально смущена, застань кого-нибудь за подобным. — Да. Гермиона хотела поспарринговаться с тобой. — Гермиона? — теперь проснулась в нем знаменитая слизеринская надменность: с таким сомнением, с такой жалостью на нее глядел Регулус, будто по щелчку его пальцев она сразу же рухнет. — Да. — Она же девчонка. — Какая наблюдательность, — фыркнул Северус. Глаза его загорелись от предвкушения момента, когда эта самая девчонка познакомит смазливое личико с полом. — Но я хотел нормальной дуэли с нормальным соперником! Заклинаний в полсилы мне хватает и на ЗОТИ. Мы так не договаривались, Снейп. — Мы с тобой вообще никак не договаривались. — Что? — ядовито улыбнулся он, поправляя челку. — То есть за свои слова ты вообще не отвечаешь?! Сегодня говоришь одно, завтра другое? — Регулус, — вмешалась Гермиона, пытаясь локализовать конфликт. — Я просто хочу потренироваться. Десять минут, не больше, — больше ей и не понадобится. — До первой победы. Ваша договоренность с Северусом в силе. — Ну, ладно, — обреченно махнул он рукой. Грейнджер обернулась, чтобы впитать в себя улыбку Снейпа. Она предвкушала дуэль не меньше его. Хотелось в порошок истолочь слепую спесь очередного, оказавшегося на деле не таким уж и милым, слизеринского принца. С вялой небрежностью она отбивала летящие в нее заклинания, предсказывать следующие ходы Регулуса не составляло труда — не было в нем ни плавности движений Северуса, ни его непредсказуемости. Капелька пота блестела на его виске, а губы нашептывали слова. Невербальным брахиабиндо Гермиона связала его тело крепкими путами и депульсо с аккуратностью и с не свойственной бою нежностью опустила его на пол. Почти через полминуты Блэк освободился и бросил в нее ослепляющее заклинание, обманутая его прежней медлительностью, она не успела отразить невидимый хлыст, опрокинувший ее о стену и стеганувший кожу. — Северус, все в порядке, не надо, — в глазах все плыло. Гермиона старательно натянула улыбку, игнорируя режущую боль и мутными глазами посмотрела на Снейпа, наведшего палочку в сторону растерявшегося Регулуса. Их дуэли сейчас бы она точно не пережила. — Северус? — снова окликнула она, принимая сидячее положение. На этот раз он прислушался и прошел к ней, опускаясь рядом. Его прохладные пальцы бережно смахнули каштановую прядь с щеки. — Все в порядке, — повторила Грейнджер. — Я просто пропустила удар и все. Опираясь на его руку, она поднялась на слабые ноги. — Я не думал, что получится так сильно, — пробормотал соперник. — Ничего страшного, может, еще один… — Сомневаюсь, — протянул Регулус. Снейп в голос с ним рявкнул: — Нет! Уходить Гермиона категорически отказалась. Во-первых, любопытно было посмотреть на их дуэль. Во-вторых, Северус до сих пор был очень зол, а значит оставлять их наедине не стоит. Завороженно она следила за схваткой: заклинания сыпались одно за другим. Но если Снейп отражал их все со стальным блеском глаз, то щит Регулуса пускал брешь, слабел после каждого удара в цель. И понятно это было, ведь Блэк только учился, и для его возраста эти умения уже считались впечатляющими, но только упертый парень хотел добиться идеальности во всем. И нервничал из-за того, допуская все больше ошибок и открываясь под все новые заклинания. Северус пошевелил губами, не издавая при этом ни звука, Гермиона уловила его сомнение и трепет ожидания. Когда четверокурсник взлетел в воздух вверх тормашками, Снейп удовлетворенно улыбнулся, тут же возвращая того на твердый пол. — Что за хрень?! — тут же спросил он. У Грейнджер был тот же вопрос, но только в других формулировках, и она, в отличии от Регулуса точно получит ответ. Только немного позже. — Покажи мне еще один раз движение руки при Остолбеней Триа, — нахмуренный из-за игнорирования предыдущего вопроса попросил Блэк. — Я не понимаю, что делаю не так. Почему заклинание выходит таким слабым? Северус пренебрежительно цокнул языком и нехотя на сумасшедшей скорости вывел формулу в воздухе, Регулус поник. С такой подсказкой он только сильнее запутался. — А ты не мог бы… — Я не собираюсь весь остаток вечера втолковывать тебе принцип работы стандартного заклинания. Попроси Мальсибера, он, кажется, сегодня был свободен. — Мне не нравится грубость и резкость его движений. Его заклинания не выглядят эстетично. — Смысл заклинаний — боевых заклинаний — не в их эстетичности, — удивленно хмыкнул Снейп: перфекционизм младшекурсника переходил все границы. — Или ты планируешь применять все эти заклинания исключительно в дуэльных клубах и на конкурсах? В настоящем бою всем плевать на изящность твоих движений, никто не станет рукоплескать каждому идеально отточенному пассу, тебя просто убьют, пока ты будешь… — Я знаю, — яростно оправдался он. — Но что плохого, если мои заклинания будут… — Хочешь, я тебе покажу, как правильно? — предложила Гермиона. — Если не сложно, — он не рискнул смотреть на Снейпа, заранее предугадывая его недовольство. Девушка приняла аналогичное решение. Она продемонстрировала точное движение волшебной палочки: ее наклон на девяносто градусов, выведенную обрубленную шестерку и резкий взмах вверх. Регулус старательно все повторил, но только результат был иным. Потом он повторил действие снова и снова. Гермиона перехватила его ладонь своей, контролируя движения и задавая нужный уклон. Парень быстро учился. Вскоре у него получилось воспроизвести заклинание с такой необходимой его самоуважению точностью. Гермиона тут же оставила его и придвинулась обратно к Северусу, все это время прожигающего ее тяжелым взглядом. Она зацепила его руку ладонью и не спешила ее отнимать, поглаживая подушечкой большого пальца мозолистую кожу. — Спасибо, — поблагодарил самый младший из Блэков с очаровательной улыбкой, прежде чем уйти. — Ты злишься? — хмурое выражение лица говорило за него. — На что именно? — отвернулся Северус. Гриффиндорка вздохнула, прижимая лоб к его левой лопатке. — Ты знаешь, что был абсолютно великолепен? — Конечно, — она почувствовала шевеление его мышц. — А ты была отвратительна. Тебя уделал какой-то жалкий младшекурсник. — Северус! — Гермиона шлепнула его по ближайшей руке. — У меня есть мазь от ушибов, — как будто между прочем сообщил Снейп. — Если хочешь, я тебе ее дам. Или можешь обратиться к Помфри, — предложил он натянуто, словно не совсем был уверен в ее доверии к своим зельеварческим навыкам. — Зачем бы мне к ней обращаться, если у меня есть ты? — она мягко поцеловала его шею. — И, кстати, ты обязан рассказать мне, что это было за заклинание. Где ты его вычитал? — Нигде. Оно мое, — ей пришлось изловчиться, чтобы посмотреть на его лицо: нет, не показалось, он, и правда, слегка покраснел от смущения. — Твое? — Да. — И почему ты молчал?  — Я не был уверен, что оно сработает, как нужно. Или что оно вообще сработает.