Назад в прошлое.

Что-что, а омлет точно относился к тем редким блюдам, которые получались у нее не только съедобными, но и вкусными. Гермиона смело опустила на тарелку нежный, пышный омлет и несколько хрустящих полосок бекона. Стремление заслужить одобрительную реакцию Северуса в последнее время граничило с манией, она напрасно себя убеждала в том, что не пытается тем самым получить похвалу и профессора Снейпа, иначе это уже вообще диагноз. Что тогда можно будет сказать о ней как о личности? Что она маленькая закомплексованная девочка, всеми правдами и неправдами ищущая одобрения строгого профессора Зельеварения? — Я же просил только кружку кофе? — пузатый кофейник опасно дрогнул в ее руках при звуке его голоса. — Я подумала, что ты голодный, — Гермиона, как она надеялась, расслабленно пожала плечами и обернулась к парню. — Тем более, тебе же нужно позавтракать перед работой. — Спасибо, — он застенчиво улыбнулся ей, присаживаясь за импровизированный стол. К подобному и привыкнуть было несложно. Грейнджер солгала бы, скажи, что ей не нравится их совместное времяпрепровождение, начинающееся обычно ближе к полуночи и оканчивающееся с рассветом. Удивительно только, как их ни разу не застали родители. Неловкость, вызванная близостью с Северусом, притупилась со временем. Теперь она мало о чем думала, когда они оказывались рядом, блаженно наслаждаясь его мягкими губами, большими ладонями, что все увереннее и приятнее ласкали тело, перемежающимися поцелуями и весом, вдавливающим ее в матрас. Поздние встречи не длились бы так долго, ограничивайся они только сексом, и они точно не вселяли бы в нее это душевное спокойствие, что в нынешних обстоятельствах сродне волшебству было. Ей и спалось легче, когда Снейп дышал ей в шею, а его тяжелая рука покоилась на верхней части бедра. С ужасом Гермиона представляла все стремительнее надвигающиеся школьные будни. Она думала, что и ночи одной одинокой не выдержит, что мысли, одолевающие ее днем, в позднее время суток пережуют ее и выплюнут, но проверить этой теории до сих пор не могла. Предположение, что предыдущей ночью ей придется остаться покинутой, не сбылось. Северус пришел в обычное время, несмотря на то, что Гермиона накануне предупредила его о невозможности секса в ближайшие несколько дней. Можно было, конечно, предположить, что он не понял толстого намека, но вопреки этой вероятности Снейп не пытался распускать рук, ограничиваясь только целомудренными поцелуями и скромными объятиями. Почему-то именно это обстоятельство заставило ее еще сильнее проникнуться молодым человеком. Гермиона словно чувствовала себя первооткрывателем. Особенной. Допущенной за щит его бесстрастности просто потому, что оказалась в нужное время в нужном месте. Снейп не скрылся пока под нечитаемыми масками, хоть теперь все чаще и старался подавлять живые эмоции, но не рядом с ней. Возможно, дело было в том, что она неплохо выучила его за протекшие годы дружбы, потому что теперь легко разгадывались на остром лице и смущение за малейшие проявленные в его адрес знаки внимания, и чрезмерная задумчивость, и нежность, и печаль. — Нормальная получилась? — уж слишком затянулось молчание. — Конечно, — разнес он сомнения уверенным голосом. — Яичницу в принципе трудно испортить. — То есть, ты думаешь, что если можно было бы это сделать, то я бы непременно ее испортила, да? — так некстати вспомнились многочисленные претензии на уроках Зельеварения по каждому незначительному поводу. — Нет, я только хотел сказать, что это самое простое блюдо, и чтобы его испортить, надо сильно постараться, — кажется, Северус и сам догадался, что подобное одобрение сложно принять за комплемент, потому что вдруг резко замолк. — Яичница получилась очень вкусной, как и бекон. Спасибо. Мы увидимся вечером? Если ты, конечно, не занята. Я сегодня раньше освобожусь. — Хорошо, — буркнула она: в конце концов, возможно, она сама непреднамеренно ищет к чему придраться в память о былых обидах, верно? — Тогда в восемь у меня, ладно? Мне еще нужно доделать домашнюю работу и кое-что почитать. — Договорились. Наверное, и ей стоит приступить к выданным на лето заданиям, раз уж ей придется вернуться в Хогвартс еще на один год. За прошедший месяц она перелопатила много книг, но ни одна из них не имела никакого отношения к школьной программе. *** То, что их тихую гавань можно так легко разрушить (в ее восприятии так точно) Гермиона никак не ожидала, но мир без предварительных обсуждений снова сжался до одной точки, заставляя девушку проклинать вернувшиеся воспоминания. Разве можно испытывать хоть малейшее неприятие к матери одного из своих лучших друзей? К молодой женщине, которой суждено умереть слишком рано? Разве тот факт, что она сейчас испытывает это скверное чувство, не делает ее дерьмовой подругой? Что бы сказал Гарри, узнав об этом? Но ничего с собой поделать не получалось. Металлом по стеклу оказались воспоминания Северуса, переданные Поттеру и пересказанные ей после всего случившегося. Как и то, что Снейп едва взглянул на нее тогда, когда, как он думал, умирает, вместо этого с жадностью засматриваясь изумрудными глазами. Точно такого же оттенка, как у Лили. С какого только перепугу несколько месяцев назад она решила, что может больше не волноваться насчет Эванс? Резко ослепла? Была столь наивна, что поставила в один ряд неземную любовь и желание забраться в трусики? Он ведь до сих пор реагировал на нее слишком хорошо! И сегодняшний вечер в очередной раз это подтвердил. Лили пришла к его дому без всякого приглашения, будто точно знала, что Северус найдет для нее время несмотря на загруженный график. Была бы для этого причина уважительная — так нет. Обычная ссора с сестрой, которые случались уж слишком часто для такой приличной семьи, как их. Ей хотелось сбежать из дома, а у Джеймса, к сожалению, нашлись дела и он не сумел бросить все и ринуться к ней по первому зову. Гермиона услышала все это находясь по другую сторону двери. Снейп и не подумал сообщить рыжеволосой подруге, что он не один, правда ему хватило совести, чтобы тоже сослаться на дела и проводить ее к двери. И наверняка его лицо при этом было непередаваемо грустным! Грейнджер взгляда от книги не оторвала, когда Северус вернулся в спальню. Он тяжко вздохнул, подсаживаясь к ней и устремляя застенчивый взгляд на свои ладони: — Я отойду минут на пятнадцать. — Зачем? — Провожу Лили. — Какая в этом необходимость? — ровным голосом поинтересовалась Грейнджер. — На улице начинает темнеть. — И что? Сюда же она как-то дошла. — Да, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что она дошла до дома без приключений. — Она ведьма, и сама может за себя постоять! — напомнила Гермиона. — Лили оставила волшебную палочку дома, а невербальные заклинания у нее пока ненадежные, так... — Делай, что хочешь. — Но ты подождешь меня? Я быстро: туда и назад. Максимум — двадцать минут. — Ладно. Северус сорвался с места в ту же секунду. Она же не вела себя по отношению к нему слишком предвзято? Собственнических черт характера Гермиона никогда за собой не замечала — да, порой она вела себя ревниво, но не настолько же, чтобы обидеться по надуманному поводу? Но отнести его к таковым нельзя было и с натяжкой. Гарри не сомневался в бесконечной любви ненавистного профессора Снейпа к своей матери, а самой Гермионе неоднократно доводилось видеть, как темноволосый мальчик смотрел на свою подругу детства. Да, в какой-то момент ей показалось, что все это прекратилось, но что если Северус просто научился лучше скрывать свои чувства и переживания? Саму же Грейнджер можно отнести и к просто удобному варианту — тогда парню точно ничего не стоит оставаться с ней обходительным и понимающим, ведь в нем не бурлят страсти. В пользу этой версии сказало то, что он не спешил возвращаться домой. Он с легкостью нарушил свое обещание, отдав предпочтение чему-то другому, и не появился ни через двадцать минут, ни даже через тридцать восемь. У Гермионы не было никаких проблем с тем, чтобы написать короткую записку Северусу, вежливо попрощаться с его матерью и аппарировать с порога их дома к себе. Потому что она могла это сделать. Потому что она была ведьмой, которая никогда не забывала дома волшебную палочку. — Что-то случилось? — Нет, — девушка посмотрела на мать абсолютно сухими глазами. — Мы не думали, что ты вернешься так рано. Вы с Северусом поссорились? — Нет. Задумчивый взгляд, остановившийся на ней, дольше, чем того требовали обстоятельства, заставил Гермиону поджать губы. Она чувствовала себя как маленькой девочкой, скармливающей всевидящей маме свою глупую детскую ложь. — Он тебя обидел? — Нет. — Он что-то тебе... Хм... Сделал? — Нет! — ответила она высоким голосом. Огонь лизнул ее щеки от недоверчивого взгляда женщины. — Его вообще нет дома! — Ты же говорила, что... — Северус ушел по делам. Все. Я удовлетворила твое любопытство? — Гермиона... — Извини, — виновато пробурчала девушка, понурив голову. — Если вдруг Северус надумает... прийти, скажите ему, пожалуйста, что я уже легла спать. — В девять часов вечера? — А почему нет? — Может, хоть поешь что-нибудь? — У меня нет аппетита. Гермиона правда легла в постель сразу после того, как простенькие чары незримым куполом опутали периметр дома, трепетно храня покой хозяев от незваных гостей. Видеть сегодня Северуса, а уж тем более выслушивать его малоинформативные оправдания она не хотела. Что нового он может сказать? Снова даст обещания, которые в пепел истлеют, едва на горизонте появится Лили? Пустым взглядом она уставилась в светлую стену. Странно, но даже слез не было. Только звенящая пустота и в сжавшемся от боли сердце, и в комнате. Если подключить к делу разум, то вся эта ситуация потеряет свою актуальность. На что она может претендовать здесь? Как она всерьез может ревновать того, кто никогда и не должен был принадлежать ей! Они обречены ровно также, как и прежде, но теперь у нее есть весомый повод для ссоры и расставания. И она обязана воспользоваться им. *** Письменная просьба не беспокоить ее была воспринята уж как-то слишком буквально — за прошедшие два дня Северус ни разу не попытался с ней связаться. Ни разу. Гермиона чувствовала себя пустым местом. Она надеялась, что последуют хоть какие-то объяснения, не то чтобы им под силу было внести существенные изменения в принятое ею решение, но все-таки... Разве она не заслужила хоть каких-то внятных разъяснений с его стороны? Снейп повел себя очень некрасиво: сначала он пригласил ее к себе, а после ушел с другой девушкой на черт знает сколько времени. Теперь Грейнджер сомневалась в адекватности собственного поступка: может, следовало дождаться его возвращения хотя бы с целью выяснить на сколько времени он запропастился? Закрадывались уж и совсем дурные мысли, стремительно отметать их с каждым новым часом становилось сложнее, несмотря на адекватное восприятие реальности. Едва ли с Северусом могло что-нибудь приключиться. Он одаренный волшебник, не расстающийся с волшебной палочкой, да и беспалочковая магия поддается ему на загляденье просто. Он неплохо развит физически, чего и не скажешь так визуально: Гермионе не раз представлялась возможность убеждаться в силе его мышц. Так что он мог за себя постоять в случае необходимости. К тому же через не один десяток лет Северус все еще был жив, хотя, может, и не совсем здоров. Но разве можно в таких вопросах руководствоваться одним только разумом? Раньше, чем через полтора часа она уже была в Косом переулке по совсем безобидному поводу: покупку школьных принадлежностей еще никто не отменял. Зашла она и в зельедельческую лавку, чтобы втридорога купить свежих златоглазок и печени летучих мышей и не обнаружить даже намека на присутствие Северуса. Приоткрытая угловая кладовка оказалась пустой, лаборатория и вовсе скрывалась непонятно где. Крысиные глазки седовласого высокого мужчины жгли ее затылок с такой интенсивностью, словно она походила на воровку! Это заставляло задумываться на тему того, что все мастера зелий крайне неприятные люди. — Я могу поговорить с Северусом? — выпалила Гермиона. — С кем? — сиповатый бас безжалостно резал слух. — Со Снейпом. — А вы его здесь видите, мисс?.. — Нет, — дурной манерой было не представиться при знакомстве, но называть ему свое имя Грейнджер все-таки не собиралась — не нравился он ей. — Северус на обеде? Когда он вернется? — У него не бывает обедов, — хмыкнул мастер. — А вернется он завтра. У этого недо... мальчишки, — в последний момент удержал он скверное слово, — какие-то срочные дела. — Спасибо, — девушка оставила на высоком прилавке два галлеона и выскочила из душного помещения на улицу. Приветливый теплый луч пригрел щеку и заставил ненадолго зажмуриться, раствориться в моменте. Совсем скоро робко проглядывающееся солнце снова скроется за свинцовыми тучами и наступит извечная осень, слякоть и пронизывающий до костей ветер. Гермиона стряхнула надвигающуюся хандру — расстраиваться еще из-за погоды никакого смысла не было. Она свернула в незнакомый проулок и с любопытством огляделась по сторонам, едва поняла, где находится. Поразительно, как только их троице удавалось столько времени миновать это место? Гермиона смело зашагала по брусчатке — самым пугающим здесь был местный контингент, поголовно скрывающий лица за капюшонами мантий, только масок серебряных не хватает для полной ассоциации с пожирателями смерти. Лавки здесь были довольно антуражными и любопытными для изучения (чисто с научной точки зрения), если их ставни не были напрочь забиты досками. Почему она столько времени опасалась этого места? Здесь же буквально кладезь удивительных... Вскрик потонул в ладони, зажавшей ей рот. Запах кожи, въедающийся в ноздри, успокоил ее, только из вредности шатенка взбрыкнулась в чужих руках, оттаскивающих их в еще более глубокую тень. Пугающе странным было, что никто при этом действе даже не взглянул в их сторону. Неужели ее так запросто могли здесь похитить или убить? Разумеется, могли. — Какого черта ты здесь забыла, девочка? — прошипел Снейп так знакомо, что интонация эта мурашками по спине отозвалась. Еще и обращение это, пренебрежительное и разгневанное... На секунду заставившее ее вновь ощутить себя нерадивой студенткой под гнетом злобного профессора... Щеки вспыхнули от гнева. — Никогда не называй меня так! — Как — так? — Девочкой. Гермиона уставилась на него и раздраженно, и взволнованно: те несколько секунд, проведенных наедине, не изменили выражение лица Северуса. По какой-то причине он был таким же жестким и бескомпромиссным, как в начале. — С чего бы это? — Я старше тебя! — по крайней мере пока что. — На несколько жалких месяцев? — Это не имеет никакого значения! Ты не можешь так со мной разговаривать. — А как могу? С трепетом и исключительно на вы? — Не нужно утрировать. — Хорошо, не буду, — хмыкнул Снейп. — Так что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? Гермиона вздохнула, услышав вкрадчивый голос. Так стало на порядок хуже. — Гуляю. Такой ответ тебя устроит? — Нет, — прошипел он, вдавливая ее лопатками в каменную кладку высокого здания. — Ты выбрала самое неудачное место для прогулок, впрочем, как и всегда. — А сам-то ты что здесь делаешь? — Я пришел сюда по делам. — По каким? — Не твое дело, — все же его дурное настроение по отношению к ней Гермионе не показалось. — Почему ты так со мной разговариваешь? — А как должен? — холодный взгляд вперился ей прямо в глаза. — Как раньше. — А как было раньше? — Снейп придвинулся еще ближе, если это вообще было возможно, чтобы вжаться губами в ее ушко. — Я должен перед тобой пресмыкаться? Я должен тебя преследовать и молить о каждой встрече? — Нет. — Пока ты будешь меня игнорировать и искать малейшие причины для обид? Чем лучше я к тебе отношусь, тем хуже ты ко мне. — Это мне говоришь ты?! — возмутилась Грейнджер. Решимость расстаться осколками разбилась под гнетом его жестоких, а главное надуманных обвинений. — Человек, который не раздумывая бросил меня одну и побежал за гребанной, — да простит ее Гарри, — Эванс? — Не называй ее так, — проскрипел Северус. — Она — моя подруга, как и твоя, собственно. Я не бросал тебя, а просто оставил на некоторое время. — Потрясающая формулировка! Это же, конечно, меняет всю суть дела! Я должна была сидеть и дожидаться тебя чертову вечность, пока ты гуляешь со своей подругой, — едко бросила девушка. — И ты даже не соизволил ей сообщить, что не один! — А зачем ей сообщать все детали наших отношений? — бархатцей заполнился баритон. — Это личное. Или ты хочешь, чтобы наша сексуальная жизнь стала всеобщим достоянием? — Ты хочешь сказать, что Лили не может держать язык за зубами? — Я хочу сказать, что секрет худо-бедно могут хранить только два человека. — А наши отношения это великий секрет? Кажется, уже все, кому не лень, о нас знают. — Да, но я не хочу по возвращении в Хогвартс подвергаться новым каверзным вопросам, — шепнул Северус ей в волосы. — От своих... приятелей. И от твоих. — Допустим, этот вопрос закрыт, а как ты объяснишь тот факт, что... — Я задержался всего лишь на полчаса, а когда вернулся, тебя уже не было. — И чем же ты занимался эти полчаса? Снейп закатил глаза, показывая свое отношение к этому бессмысленному допросу. — Ничем особенным. Миссис Эванс пригласила меня на ужин. — Восхитительно, — не сдержавшись, фыркнула Гермиона. — Я отказался, так как спешил к тебе. — И? — Но отказаться и от чая было бы совсем невежливо с моей стороны. — Тогда... — Хватит, пожалуйста, — прорычал брюнет ей в макушку. — Как бы ты себя чувствовала, веди я себя на подобный манер? — Отвратительно, — машинально она обняла его торс, втягивая носом травянистый запах мантии. — Ты закончила задавать вопросы? — Да. — Отлично, а что мне можешь сказать ты? — По поводу чего? — не поняла Грейнджер. — По поводу всего. Твоего поведения. Наших отношений. Того, что ты считаешь возможным сбегать всякий раз, когда тебя что-то смущает, и при этом не объяснять мне причин. Ты ведешь себя капризно и пытаешься мной манипулировать, забывая о том, что я такой же человек, как и ты. Да, может быть, я пользуюсь меньшей популярностью или не пользуюсь ею вовсе, но это не означает, что я стану смиренно принимать твое отвратительное поведение и постоянно выискивать твоим поступкам какие-то оправдания. Раньше ты такой не была. — Какой? — Гермиона облизнула нижнюю губу: как она может ответить на его вопросы и при этом не сболтнуть лишнего. — Эгоистичной и даже жестокой. Я бы не смог с тобой такой даже дружить, не то что встречаться, — вздохнув признался Северус. — И не могу теперь. В противовес собственным словам он двинул бедрами, прижимаясь к ней. — Мне жаль, — Гермиона запустила руки в черные волосы, стягивая его капюшон. — Мне очень-очень жаль. Я не специально. Просто сейчас, когда наши отношения... видоизменились, мне сложно привыкнуть к их новому формату. Все это... ново и непонятно для меня: словно я брожу по запутанному лабиринту и пытаюсь отыскать выход. — Оптимистично, — криво ухмыльнулся Снейп, — что ты воспринимаешь нас — в подобном ключе... Значит, ты ищешь выход? Что же... Спасибо за честный ответ. — Ох, Мерлин, дело совсем не в тебе! Не только в тебе, — Гермиона насильно притянула его за плечи. Вот только дело-то было именно в нем. Именно в этом чертовом прошлом и профессоре Снейпе! В Эванс, по которой он наверняка до сих пор вздыхает. Но разве может она признаться в этом и не потерять остатки самоуважения? Какая же она жалкая, если до сих пор видит в рыжеволосой девушке угрозу собственному счастью. Счастью, которая она выкрала. — Просто я не вышел лицом, верно? Или с моим членом что-то не так? Или я использую его как-то... — Заткнись, — прошипела Грейнджер: он серьезно решил задавать подобные вопросы на многолюдной улице? — Тебе прекрасно известно, что ко всем озвученным тобой частям тела у меня нет никаких претензий! Северус потянул ее за волосы, откидывая голову назад, без привычной мягкости и смущения; обсидиановые глаза злостью горели. Обветренные тонкие губы прижались к ее рту, ладонь покинула предплечье и с силой сжала задницу — точно синяк останется. Но Гермиона не возражала, цепляясь за его плечи и меняя угол наклона головы. Они, скорее, не целовались, а кусали друг друга, помечали. — Мило, — они разорвали своеобразную схватку, услышав голос позади спины Северуса и безошибочно определив владельца. Гермиона спрятала пылающее лицо в складках его мантии и помолилась о том, чтобы серебряный принц не вздумал одарить ее своим вниманием. Малфой и правда с гораздо большим интересом глядел на шипящую змею, выгравированную на набалдашнике трости, нежели на пару. — Так вот оказывается, что за безотлагательное дело заставило отклониться тебя от курса. Ты сказал, что отойдешь ровно на две минуты. — Я... — У меня больше нет свободного времени нянькаться с тобой, пока ты развлекаешься с девками. Сам дорогу найдешь? — Конечно, — не изменив грубому тону, ответил брюнет. — Я просил назвать мне конкретное место, — пробурчал он себе под нос крайне недовольно, — а не сопровождать меня. Снейп отклонился от девушки, удостоив ее только мимолетным взглядом, и круто развернулся на месте. Продолжать и дальше выяснять отношения он точно не намеревался. Гермионе вновь пришлось потянуть его за рукав. — Ты куда? — Я же ясно сказал, что у меня дела, — будто бы и не обращаясь ни к кому конкретному пробормотал он в пустоту. — А я? Оставишь меня тут одну? — Еще несколько минут назад ты заверяла, что ты взрослый человек, значит, в случае чего справишься сама. Оглушенная его безразличием, Гермиона несколько секунд находилась в некой прострации. Еще пару дней назад Снейп заверял ее в серьезности их отношений, да, он не клялся в любви, но ведь она хоть немного, а подразумевалась под этими словами? Наверное, такие ситуации и раскрывают истинное отношение человека к тебе. — Тебя еще долго ждать?! — рявкнул Северус, приводя ее в чувства. — То есть я могу пойти с тобой? — Или можешь остаться тут. Поступай, как хочешь, только принимай решение быстрее. Я не стану дожидаться тебя целую вечность. Губы девушки изогнулись в подобии улыбки. Горький ком подступил к горлу и натянул нервы до предела. О, Мерлин, она действительно не знала, как следует поступить, какой из вариантов будет правильным. Сейчас такой идеальный момент для того, чтобы развернуться и уйти, захлопнуть, наконец, книгу, финал которой низвергнет всю ее жизнь в пучину отчаяния, но вместо этого она заученно потянулась к парню, сжимая пальцами грубую ткань мантии. — Ничего здесь не трогай, — прошелестел голос над ухом. — Я и не думала этого делать, — оскорбилась Грейнджер, оказавшись в мрачной лавке. Маг, возвышающийся за прилавком, наблюдал за старшекурсниками с неприязнью. Снейп распрямил плечи, подходя к нему. С небрежностью он бросил свиток на деревянную поверхностью, не проронив при этом и звука. Гермиона увидела, как седоватый мужчина с неохотой скрылся в подсобке. — Что ты... — Не здесь. Она пожала плечами в ответ и в очередной раз огляделась по сторонам. Каждый предмет, выставленный здесь на продажу, оказался уникальным. Сердце восторженно замирало в груди при каждом открытии. Иллюстрации из древних манускриптов словно оживали в этом месте. Ценник наверняка был заоблачным. Сколько великих и кошмарных дел можно сотворить, воспользовавшись помощью, например, вот этого серебряного ожерелья с изумрудными сапфирами, обращающего женщину, примеривающую его, в безвольную марионетку? Что станет, если вручить его в дар, скажем, заместителю министра, известной любительнице блестящих побрякушек? Что, если по незнанию сыграть партию в шахматы на выставленной здесь доске? Кто сразу догадается, что шах и мат королю сулит физическую смерть проигравшему? А что будет, если?.. Гермиона непроизвольно сделала шаг назад, увидев следующий представленный артефакт. Сердце рухнуло и забилось как бешеное где-то в районе солнечного сплетения. Ладони вмиг сделались липкими. — Все в порядке? — привлеченный звуком мягких шагов, обеспокоенно спросил Северус, приближаясь к ней. — Да. Абсолютно, — Гермиона почти не слышала его слов. — Только не говори мне, что ты здесь к чему-то прикасалась? — теперь он действительно звучал крайне встревоженно. Его пальцы сжали хрупкое девичье плечо. — Гермиона? — Нет. — Тогда что с тобой? — Здесь душно. — Душно? — о, она уже неоднократно видела это выражение лица у профессора Снейпа — он не верил ей. И на то были свои причины. — Да. — И это все? — И здесь гнетущая атмосфера. Он пренебрежительно скривил губы в ответ. — Потерпи пару минут. Сейчас Бэрк принесет крылья фей и яд крильмара, и можем идти домой. По домам, — исправился Снейп поспешно. Поправка прозвучала в ушах Гермионы совсем не обнадеживающе. Еще утром она была полна намерений покончить с их отношениями, а теперь... теперь испугалась, а вдруг это и правда случится? Дома ее дожидалась школьная сипуха с новым посланием.