Назад в прошлое.

— Я не знаю, — повторила Гермиона. Никакого терпения не хватало бесконечно отвечать на один и тот же вопрос, пусть теперь и перефразированный. Девушка беспокойно повертелась на стуле, размещенном таким образом, что куда ни посмотри — уткнешься взглядом в небесно-голубые глаза директора. Туго затянутый школьный галстук неприятно давил на шею, ослабить бы хватку и выдохнуть спокойнее. — Мистер Снейп с вами не поделился? — Нет. А если и поделился, то что с того? Неужели Дамблдор ожидает, что она как на духу начнет выпаливать ему все, что знает? Что она с такой легкостью сможет предать доверие своего… Вот кем они теперь друг другу приходятся сказать непросто. Иногда они, как и прежде, проводят время вместе, но с неуловимым напряжением в воздухе. Северус теперь не целует ее. Да что там не целует — он старается не прикасаться к ней лишний раз. — До меня дошли сведения, что за прошедший месяц он неоднократно встречался с мистером Малфоем-младшим. — Мне ничего об этом не известно. — На одной из этих встреч присутствовали и вы, мисс Грейнджер. — Это с натяжкой можно считать встречей, профессор. Мы с Северусом случайно столкнулись на улице и остановились в тот самый момент, когда мимо проходил Малфой. Они обменялись парой фраз и сразу разошлись, каждый отправился по своим делам. — Вы не считаете, что в последнее время происходит слишком много счастливых совпадений? — Возможно, — пожала плечами Гермиона. Дамблдор с безмятежной улыбкой подтолкнул в ее сторону чашу со своими любимыми лимонными леденцами, один из них он подковырнул длинными пальцами и отправил себе в рот. — Угощайтесь. — Спасибо, но я редко ем сладости, мои родители… — Дантисты, я помню. — Именно. Они еще в детстве объяснили мне все негативные последствия частого потребления сладкого. Тем более принятого из рук могущественного волшебника, сведущего и в алхимии. — Что именно Снейп приобрел у мистера Бэрка? — Я… — Только не говорите, что вы этого не знаете. Мисс Грейнджер, вы стояли рядом с ним и не могли этого не слышать. — Вы сами велели мне не вмешиваться в ход истории, — напомнила Гермиона. — А теперь просите об обратном. — Я прошу только информацию. Вы отдаете отчет тому, что с детскими шалостями давно покончено? Вы понимаете, как много зависит от… — Извините, но я ничем не могу вам помочь. — Боюсь, вы решили довериться не тому человеку, — семикурсница уже приближалась к двери, когда услышала тихое предупреждение. Она обернулась на директора. — Что вы имеете в виду? — Северус сообщил вам, как сильно его заинтересовала легилименция? Что он пытается самостоятельно овладеть ею? — Нет. — Тогда, смею напомнить, о его врожденной способности к этому искусству. Как думаете, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться до ваших воспоминаний, или он уже это сделал? В любом случае вам следует быть осторожнее. Вы же должны понимать, кому он первым делом передаст полученные сведения. — Никому, — уверенно фыркнула Гермиона. — Во-первых, он никогда не станет лезть ко мне в голову без моего разрешения, — по крайней мере в этом возрасте. — Во-вторых, Северус никогда мне не навредит. Она не сомневалась в Снейпе: ни в настоящем, ни, с некоторых пор, в будущем. Он не причинил бы ей боли — физической, он бы не поставил ее под удар. Он мог быть злым как черт, он мог клясться ей во всепоглощающей ненависти, но при этом бы в час нужды закрыл ее собой. Гермиона всецело верила ему несмотря на предупреждение Дамблдора. Он совсем не знал Северуса, если рассуждал подобным образом. Да и ее не знал, если всерьез полагал, что она стала бы шпионить за своим парнем! Парнем?.. Ноги сами привели ее к каморке слизеринца. Сердце горело решимостью. Грейнджер влетела в старый класс без стука — с пугающей слух наглостью. Снейп обернулся к ней, удивленно сведя брови к переносице. — Привет, — сухо поприветствовал он и вновь уткнулся черными глазами в манускрипт, лежащий на высокой столешнице. Гермиона приблизилась к нему со спины и замерла. Пальцы зудели от желания дотронуться до него, провести по напряженным мышцам спины. Сколько дней, пытке подобных, она не позволяла себе этого? — Ты что-то хотела? — глухим голосом спросил брюнет и перевернул лист рукописи, хоть и не понял из последних прочитанных строчек ни слова. Он ненавидел, когда стояли за его спиной. Обычно ненавидел. Сейчас же по его спине шли колючие мурашки совсем по иной причине. — Да. Вместо толковых разъяснений — да и вообще хоть каких-либо разъяснений — девушка встала на носочки и поцеловала его за ухом. Северус вздрогнул и от этого жеста, и от ее ладоней, скользнувших по его грудной клетке и ниже. Странно обнаженным он себя почувствовал, стоя без мантии. Летом их близость ощущалась как-то иначе, как-то проще, потому что он практически в любой момент мог себе позволить… — Что. Ты. Делаешь, — не выдержал Снейп, стоило второй пуговице покинуть плен петлицы. Гермиона, совсем не жалея его, губами заскользила по задней части шеи, опуская воротник белой школьной рубашки вниз. Член начал предательски отзываться на эти незатейливые ласки — о, Мерлин, кого он обманывает, он ожил сразу же после первого поцелуя — не желая сохранять солидарность с железной волей владельца. Грейнджер целенаправленно сводила его с ума своими непредсказуемыми поступками и чувствами. Еще несколько месяцев назад он мог поклясться, что девушка испытывает к нему глубокую симпатию, еще несколько дней назад — что она едва терпит его общество. Она несколько раз скромно изъявила желание закончить их отношения, и когда он внял этой просьбе, избавил от каторги и демонстрации искусственных чувств, что делает Гермиона? Налетает на него со всеми этими поцелуями! — Черт, — прошипел Северус через стиснутые зубы, когда тонкая аккуратная ручка опустилась ниже ремня. Гермиона с трудом представляла, что ей следует делать дальше. Всегда именно от Северуса исходила инициатива, именно он подбирал идеальный момент для того, чтобы перевести поцелуи в другую плоскость. А она просто подключалась к нему, стараясь не краснеть слишком сильно, когда его подернутые дымкой страсти глаза задерживались на определенных участках тела. Затаив дыхание, Грейнджер провела рукой по выпуклости на брюках. Он уже был твердым. Но ведь это совсем не означает, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы расстегнуть молнию и прижаться к нему. Снейп же никогда не толкался в нее членом, едва она становилась мокрой, он выжидал время, плавными поцелуями и крошечными укусами помечая обнаженное тело под собой, приникая к пикам груди, пока ей становилось совсем невмоготу терпеть его отсутствие внутри себя. Северус недовольно зашипел, когда ее изучающие пальцы вернулись к низу живота. — Что ты от меня хочешь? — Я соскучилась. Очень сильно соскучилась. — Мы утром виделись на… — голос сорвался, когда тонкие пальчики вновь пробежались по вздыбленной молнии брюк. — На?.. — издевательски шепнула она на самое ухо, прежде чем куснуть мочку. — Гермиона! — Ты же прекрасно понял, что именно я имела в виду, когда говорила, что соскучилась по тебе. — А еще я понял, что осточертел тебе. — Разве я хоть раз так говорила? — Нет, но ты ясно дала мне это понять. И не единожды. Если ты испытываешь ко мне какое-то физическое отторжение, то я не понимаю, зачем… Грейнджер мягко прикусила кожу шеи: как в принципе можно объяснить ему природу переменчивых чувств, не сболтнув лишнего и не сойдя за сумасшедшую? Никак. Подозрения Северуса имеют под собой почву, хоть совсем и не отвечают действительности. Если бы все было так просто… Если бы она действительно испытывала к нему неприятие даже чисто на подсознательном уровне — жить стало бы намного легче, ее бы не мучила совесть, ее бы не терзали вопросы без ответов. Гермиона прижалась к нему плотнее, устраивая левую щеку между лопаток. — По-твоему, именно так ведет себя человек, испытывающий физическое отторжение? — еще одна пуговица проворно выпрыгнула из петли, впуская хрупкую ладонь под рубашку. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. — Нет, не знаю. И твои слова, и твои поступки весьма противоречивы. — Северус, ты мне очень сильно нравишься, — это было единственное, что она сейчас знала наверняка. — Просто я запуталась. — В чем? — В себе. Снейп, наконец-таки, развернулся к ней. Некий дискомфорт, вызванный глубиной его черных глаз, всматривающихся в нее с ноткой непонимания и проницательности, неимоверно смущал и заставлял вспомнить предупреждение Дамблдора. Но она пресекла любые сомнения — Северус бы не стал использовать на ней легилименцию тайно. К тому же на данном этапе жизни она была способнее него и в легилименции, и в окклюменции. Сейчас Северус был неопытен в этом и, значит, она бы почувствовала любое вторжение в свое сознание. — И как мне следует это понимать? Гермиона застенчиво провела по светлой коже груди парня, задерживаясь на редких темных волосках. — Если бы я сама это знала… — и снова этот тоскливо брошенный темный взгляд из-под длинных ресниц, вынуждающий сердце ухнуть в грудной клетке. — Если честно, то меня немного пугает серьезность наших отношений. — Почему? Какие именно опасения я у тебя вызываю? По какой-то причине Северус не сомневается, что причина ее неутешительного вердикта кроется именно в нем. — Никаких. Просто потом, когда мы окончим школу, нам придется… — Почему мы должны думать об этом именно сейчас, а уж тем более принимать какое-то решение? У нас еще несколько месяцев впереди. — Потому что я не хочу, чтобы потом кому-то из нас было больно. — То есть ты вообще не оставляешь за нами шансов? Щеки Гермионы приняли маковый оттенок — о каком шансе может идти речь? В перспективе-то. Ведь это не та разлука, которая прерываться сможет летними каникулами или редкими аппарациями друг к другу. — Ты мне очень дорог, — повторилась она, не зная, что сказать еще. Каким еще ответом можно не вселить в него новых, совершенно необоснованных, комплексов? — Но при этом я не могу дать тебе никаких гарантий. Кто знает, что будет через… — Вот именно, что никто не знает. Тогда, может, хватит так много думать о будущем? Мы решим этот вопрос, когда придет время. Договорились? — Ну, если тебя это не волнует… — Сейчас меня больше волнует кое-что другое… — И что? Его руки обхватили талию, чуть надавливая на спину и впечатывая хрупкую девушку в свое тело. Ладони скользнули ниже поясницы и погладили упругие бедра. Эрекция уперлась в плоский живот. Горячая кровь с новой силой ударилась в щеки Гермионы: ей казалось, что она никогда не сумеет привыкнуть к этому. Никогда она не научится спокойно воспринимать такое очевидное возбуждение Северуса. — Ты же говорил, что школа — не самое подходящее место для секса? — шепнула она вопрос и после с удовольствием откинула голову назад, подставляя шею под жадные поцелуев. — Не перевирай мои слова. — Мм? Концентрация ускользнула от нее, едва Снейп лизнул ямочку над ключицей и прикусил кожу. Одновременно с этим он прямо через плотную мантию подушечкой большого пальца обвел охотно отзывающийся на ласку сосок. Ноги девушки подогнулись в коленях, провоцируя тело льнуть к тяжело дышащему парню. — Я говорил, что Хогвартс плох для первого раза… А для последующих… Сойдет. Гермиона сделала шаг в сторону маленького дивана, но Северус настойчиво привлек ее обратно. — Что? Он подхватил ее под ягодицы и усадил на потертую столешницу. Губы горели и слегка побаливали от его требовательных поцелуев и нетерпеливых ладоней. Обычно Северус старался оставаться мягким и последовательным — прежде он никогда не отдавал контроль над собой страсти. Сейчас же его пальцы без длительных томлений поднырнули под школьную юбку, поднялись по шелковистому бедру и сдвинули нижнее белье в сторону, освобождая себе путь. Гермиона вскрикнула ему в рот, когда Снейп без предупреждения толкнул в нее сразу два пальца и задал быстрый ритм. — Не больно? — горячее дыхание обожгло висок. Все, что она сейчас смогла — это покачать головой в отрицании. Соображалось туго, внизу живота полыхал огонь — знакомый и прежде, но теперь совсем другой по интенсивности. Словно все чувства обострились до предела. Смутно она ощущала на своем лице блуждающий взгляд Северуса, считывающий проблески эмоций. Бедра двигались навстречу его руке. Гермиона обмякла в руках слизеринца, когда его пальцы задели особенно чувствительную точку внутри нее. Сокращение внутренних мышц лавиной накрыло, погребая под собой все мысли. Девушка обняла его плечи, когда Снейп сменил пальцы своим тяжелым членом, и подалась вперед, наслаждаясь размеренными толчками и руками на своих бедрах. Где кончается он и начинается она, трудно теперь было сообразить. Отпускать его не хотелось, даже когда все закончилось. Желания их оказались на удивление схожи: Северус тоже не спешил разрывать тесных объятий и выходить из нее, продолжая тепло дышать в шею. Гермиона хмыкнула, когда поняла, что они не удосужились за все это время снять ни единого элемента одежды. Холодный сквозняк загулял по разгоряченной коже. Дверные петли противно всхлипнули от нового порыва ветерка. Парень лениво нахмурил брови: — Ты даже не заперла дверь? Мило. — Вообще-то я приходила просто поговорить, — с не меньшей апатией парировала Грейнджер. — Вот и поговорили. Причем достаточно продуктивно. *** Почему именно на этих выходных он захотел пойти в Хогсмид? Наверное, всему виной ее тотальное невезение — других причин Гермиона просто не находила. На прошлой неделе стояла ясная погода, но Северус отдал предпочтение не прогулке, а чтению, сегодня же на улице срывается дождь — и вопреки любой логике Снейп идет с ними в волшебную деревушку, сославшись на безотлагательные дела. Избавиться от одной Лили было бы намного проще. — Зайдем? — рыжеволосая девушка махнула рукой в сторону любимого паба. — Можно. Грейнджер выдохнула с облегчением, услышав ответ парня. По всей видимости сделала она это слишком громко, потому что спутники обернулись в ее сторону. — Или ты хочешь сходить в какое-нибудь другое место? — Нет, — покачала головой шатенка. — «Три метлы» — это отличный вариант. — Но? — Но мне нужно отойти на некоторое время. Максимум — минут на пятнадцать. — Куда? — что за манера задавать эти логичные вопросы? Гермиона прикусила уголок нижней губы: — По делам. Одной. Но я ненадолго. — По каким делам? — Сев, ну, вы идете или нет? Холодно же, — Лили, успевшая оторваться от них на несколько шагов, зябко обнимала свои плечи. — Иди, я тебя догоню, — не повернув головы, ответил Снейп. — Так что? — Северус, мне уже нельзя никуда отойти, не спросив твоего разрешения? — постаралась перевести тему Гермиона, но, как и ожидалось, неудачно. — Можно. Так куда ты? — В лавку. — В какую? Грейнджер цокнула языком, судорожно соображая: вот куда он ни в жизнь не захочет пойти? В такие моменты она почти жалела о том, что он не был среднестатистическим парнем, приходящим в ужас от ее желания провести выходной в книжной лавке. С Гарри и Роном эта отговорка всегда срабатывала. — В специализирующуюся преимущественно на косметике. — Зачем тебе туда? Потому что я девушка? Искреннее недоумение в его голосе раздражало: да, она никогда не наносила на себе тонны… — Ты же не пользуешься косметикой, — он замолк, отмечая в резко потемневших зрачках недовольство. — Да она тебе и не нужна, — постарался исправиться Северус. — Ты и так хорошо выглядишь, а я бы уж точно не хотел ощущать под губами эту дрянь всякий раз, когда целую тебя. — Вообще-то, пользуюсь. Она есть на мне даже сейчас. Снейп прищурился, взвешивая ее слова. — Тушь и губная помада, — снисходительно пояснила она для самого несообразительного. — Понятно, — он присмотрелся внимательнее и смиренно кивнул, отыскав подтверждение. Неужели Северус и правда никогда не замечал на ее лице легкого макияжа? — И что-то я ни разу не получала от тебя никаких жалоб на якобы неприятный… — Потому что их нет. Мне нравится вкус твоей кожи. И то, как ты пахнешь. Гермиона с легкостью могла сделать ему аналогичное признание — и она делала его уже неоднократно, несвязно шепча глупые признания в минуты близости. — Иди уже, — улыбнулась она, мысленно повторяя себе, что сейчас не самое удачное время и место для того, чтобы поцеловать его. — А почему ты не пригласишь с собой Лили? Я думаю, она бы с удовольствием присоединилась к тебе. — Потому что я не хочу провести там весь выходной, — пожала плечами гриффиндорка. Взглядом она провожала парня, пока он не скрылся в пабе. Удивительно, но даже через много лет «Три метлы» не претерпит никаких изменений в интерьере: там также будут стоять потертые столики, потертые мягкие кресла, деревянные стулья и скамьи. Гермиона сделала себе мысленную заметку, не забыть после наведаться в лавку косметики, на случай, если Снейп и тут потребует какого-то отчета. Но так усердно вырывалась она, разумеется, совсем не туда. Ей нужно было получить всю информацию об артефакте — а, возможно, и его сам. Как-то же он попал ей в руки ранее. А теперь ей ничего не было известно: ни его название, ни последствия использования, ни другие подводные камни, с которыми только предстоит столкнуться в будущем. В поисках ответа она уже перерыла львиную часть школьной библиотеки, но так ничего и не нашла. Конечно, всегда можно было обратиться к Дамблдору — он явно знает больше, чем говорит, но тогда уж точно бед не оберешься. Каких услуг он потребует в благодарность? Мистера Бэрка и с натяжкой нельзя было назвать общительным человеком, возможно, из-за того, что Грейнджер и чисто теоретически нельзя было отнести к потенциальным покупателям. Маг морщил нос и отвечал односложными фразами. Голос его скрипел скукой и личным отвращением. Он не сказал ничего нужного, окрестив представленный в продажу артефакт подвидом хронофага. Изобретением полубезумного темного мага, окончившего свой долгий второй век жизни в отделении для душевнобольных. Вопрос, как именно хронофаг попал к нему, остался проигнорирован. Спросить, чем грозит его использование, Гермиона не рискнула. Как-то не принято было вести дискуссии о темной магии в общественном месте — даже если этим общественным местом был Лютный. Ей пришлось отправиться восвояси сразу же после озвучивания цены — позволить себе подобной покупки Гермиона точно не могла, а, значит, исключен тот факт, что она сама себе его купила. Девятьсот пятьдесят галлеонов — где это видано? Гарри пришлось почти умереть, чтобы заработать сумму чуть больше этой. Пребывая в задумчивом настроении, она и не поняла, как умудрилась с кем-то столкнуться в нескольких шагах от лавки. Сегодня определенно был не ее день. Регулус мельком посмотрел на нее, в темных выразительных глазах вспыхнул намек на любопытство, но он быстро угас. Не отметить, что за лето парень вытянулся и возмужал, было практически нереально, даже осанка его сделалась какой-то горделивой. Гермиона увидела, как дрогнули его брови в мимолетном удивлении — он никак не ожидал встретить в подобном месте отличницу-гриффиндорку. Уже в который раз за день девушка обреченно вздохнула и посмотрела на слизеринца. Какова вероятность, что он доложит об этой встречи Северусу? Интересно, парни вообще обсуждают подобные вещи друг с другом или нет? Все-таки она решилась пойти на опережение и заранее попросить Блэка о небольшой услуге. — Ты не мог бы не рассказывать Северусу, что… — Не рассказывать Северусу чего? — она услышала голос за своей спиной и поняла, как сильно встряла.