Назад в прошлое.

Становиться центром его внимания Гермиона никогда не хотела, а уж тем более теперь: когда отсчёт пошёл в обратную сторону. Она чувствовала себя неуклюже, путаясь в его ласковых прикосновениях и томной поволоке глаз. Северус словно привязать её к себе стремился — причём сразу железными оковами. Повлияла на это новшество ссора с Лили или тот злополучный рейд юных пожирателей выяснить не удалось, парень игнорировал любые расспросы и тут же переводил тему разговора. За фасадом равнодушия скрывались глубокие переживания, и Грейнджер не знала, как ему помочь. На каникулах она могла по вечерам заваривать ему травяной чай, утыкаться носом в шею — и целовать, целовать, целовать, пока Северус не переключался. Сейчас они проводили не меньше времени вместе, но по ночам неизменно возвращались по своим спальням, Гермиона — чтобы спать, а Снейп… Судя по глубоким теням под глазами, время он коротал как-то иначе. И если на «профессиональную» деятельность Северуса она никак повлиять не могла, то с Лили, наступая на горло собственной гордости, помирить его попыталась. И не единожды. Всё безуспешно. Что Эванс наговорила про неё невесть чего сомневаться не приходилось — рыжеволосая и не пыталась больше поддерживать мнимый мир. В Хогвартс-экспрессе она занимала другое купе, в замке — отдельную спальню, предназначенную для старост школы, а в классе — первую парту в компании с Джеймсом Поттером. Гермиона чувствовала себя прокажённой, что уж там говорить о Снейпе. Правда при всём этом он наотрез отказывался извиняться перед подругой детства, хоть часто непроизвольно и отыскивал рыжее пламя волос в толпе. Если бы не обстоятельства, Грейнджер никогда бы не стала навязываться матери Гарри, а так у неё не было особого выбора. Оставить Северуса здесь одного она не могла. — Это шутка? — розовые губы растянулись в острой улыбке. — Если тебя прислал Северус, то… — Никто меня не присылал, — фыркнула Гермиона. Как в старые-добрые времена ей хотелось вскрикнуть, что она не почтовая сова. — Ну, сколько ты ещё будешь обижаться на него? — Целую вечность, например, — предположила Лили. — Он же твой друг. Лучший друг. Неужели из-за какой-то мелочи… — Гермиона, во-первых, мы поссорились не из-за мелочи! Во-вторых, я не хочу его видеть. В-третьих, если он хочет помириться, то пускай подходит первым. — Ты прекрасно знаешь, что он не подойдёт первым! — Не мои проблемы. — Но, Лили, у него кроме нас и друзей-то нет! — не выдержала Гермиона. — И теперь я понимаю, почему. А ты-то что так сильно волнуешься? — прищурилась девушка. — Ты же у него осталась… Вот и общайтесь. Друг с другом. — Мы и общаемся, просто… Просто ты ему тоже очень сильно дорога, он скучает по тебе. — Сильно в этом сомневаюсь, если Северус и печётся о ком-то, то только о себе. — Не говори глупостей, он очень самоотверженный, заботливый и… — О, Мерлин, что за чушь ты несёшь? — усмехнулась Лили. — Скорее, он очень самоуверенный и глупый. Если это всё, что ты хотела сказать, то разговор окончен. — То есть ты не подойдёшь к нему? — Я же сразу сказала, что нет. Снейп сделал свой выбор, вот теперь пусть и готовится к разбору последствий. Без моего участия. *** — И как это называется? — проворчал насупленный брюнет, плюхаясь к ней на диван. У него так часто случалось плохое настроение, что Гермиона и бровью не провела, и книгу в сторону не отложила. — Грейнджер? — рявкнул он, привлекая к себе внимание. Брови сурово сведённые к переносице не внушали должного трепета. — В чём дело? — спокойный тон ещё сильнее раззадоривал его. — В том, что ты лезешь не в своё дело и выставляешь меня полным кретином! — Не хочешь объяснить? — Почему Поттер трезвонит на всю округу, что я, как жалкая размазня, подсылаю тебя к Лили, которую в свою очередь слёзно молю о прощении? Состроив виноватое личико, Гермиона преданно посмотрела в его холодные глаза: мало того, что они не умеют держать рот на замке, так ещё и перевирают всё! — Потому что я подходила к Лили и просила её с тобой поговорить. — Наш последний разговор с ней и так прошёл весьма продуктивно! О большем и мечтать нечего! — Но я сразу сказала ей, что ты меня об этом не просил, так что я не знаю, почему Джеймс… — Зачем ты к ней в принципе подходила? Разве я просил тебя об этом? — устало вздохнул Северус. — Нет, но… Я же вижу, что ты в последнее время ходишь сам не свой. Извини, но я хотела, как лучше. — В следующий раз, пожалуйста, не забывай сначала спрашивать моё мнение. — Хорошо. — И на будущее: в этот раз я не собираюсь делать первый шаг к примирению с Лили. Я не сделал ничего плохого, а она наговорила мне кучу высокопарной хрени под эгидой заботы. Я и правда немного скучаю по Лили, но… Переживу её отсутствие в своей жизни, так что давай без глупостей, договорились? — Да, но… Она переживает за тебя. И согласись, её опасения вполне… — Лили перегибает палку. Всегда перегибала. Мне в последнее время тяжело было с ней общаться, она постоянно заводила эти нравоучительные речи и видела меня полным придурком, который и жизни то прожить не сможет без её ценных советов. — Но… — Я больше не хочу возвращаться к этой теме, извини. Снейп, поджав губы, сосредоточил всё своё внимание на содержимом школьной сумки, методично доставая книги, свитки и… закрытый бумажный пакет. Последний он, немного нервничая, застенчиво кинул на колени своей девушки и вновь отвернулся. — Это тебе. — В честь чего? — не поняла Гермиона, мысленно перебирая даты — повода вроде как никакого и не было. По крайней мере она очень сильно на это надеялась, потому что ответного подарка не подготовила. — Просто так. Пожав плечами, она открыла пакет и тут же замерла, усомнившись на мгновение в собственном безупречном зрении. Северус украдкой поглядывал на неё. — Я же не ошибся? Ты говорила именно про эту модель маховика времени? — молчание гриффиндорки было уж слишком долгим. — В лавке «Горбин и Бэрк» был только этот. И цена совпадала. Он до боли прикусил внутреннюю сторону щеки: прекрасно, он спустил столько денег впустую. Может, Лили не так уж и ошибалась в оценке его личности? Сделал, блять, сюрприз… Нужно было покупать эту херню вместе с Гермионой, а ещё лучше — просто дать ей обозначенную сумму и всё. — Где ты… — ошарашенно начала она. — Только не надо про деньги, — нетерпеливо перебил её Снейп. Что он должен ответить? Что выгреб из закромов сэкономленные деньги, продал кое-что ненужное и остаток суммы (равный её шестидесяти процентам) взял в долг? Если, конечно, всё пойдёт как по маслу, то к концу года он расплатится, но у Гермионы то всё равно останется неприятный осадок от его столь опрометчивого поступка. А вообще-то не так-то уж и сложно было… соответствовать её запросам… — Ты же говорила именно про этот хронофаг? — Да… Спасибо… Девушка скорее опечалилась подарку, чем обрадовалась. Снейп не понимал, чем заслужил именно такую реакцию, ведь всё, казалось бы, сделано правильно, но тем не менее она сидит с грустными глазами и вообще чуть ли не плачет. — Гермиона? — на свой страх и риск Северус позвал её. — Извини, — с вымученной улыбкой проговорила Гермиона и подалась вперёд, пряча лицо на его груди. — Спасибо. Это прекрасный подарок. — Но что-то ты ему не особо обрадовалась. — Просто это слишком неожиданно. Я оказалась совсем не готова. — К чему? — К тому, что ты окажешься таким милым. Северус сузил глаза и приподнял бровь, не совсем понимая ответ, но определение «милый» однозначно ему не подходит и, соответственно, не нравится. Гермиона, без труда предугадавшая готовый уже сорваться с тонких губ поток возражений, мягко поцеловала его губы, смакуя их родной привкус. Языком провела по его зубам, прижимаясь ближе, так, чтобы сердца стук слышать, чтобы раствориться в нём без остатка. Ладонями волосы мягкие требовательно сжала и углубила поцелуй. На что станет похожа её жизнь без него? Какой она будет? Снейп оставался безучастным совсем недолго, скоро он уже привычно перехватил инициативу и оказался сверху. В этот раз сценарий был каким-то другим, Гермиона поняла это практически сразу: поцелуи Северуса, жадные и нетерпеливые, не задерживались на шее, пальцы не стремились поскорее расправиться с пуговицами на школьной рубашке и дотронуться до пиков грудей, в первую очередь они поднырнули под юбку, поглаживая через трусики клитор. А потом парень и сам опустился ниже, устраиваясь между разведённых бёдер. Гермиона вздрогнула всем телом, впервые почувствовав его мягкие губы на своём колене. От коленной чашечки они поднялись по внутренней стороне бедра, не прекращая покрывать чувствительную кожу нежными неуверенными поцелуями. Длинные волосы щекотали кожу. Она осознала, что именно он собирается делать, только когда прерывистое дыхание коснулось половых губ. Грейнджер непроизвольно передвинулась выше и сдвинула ноги, вернее, постаралась это осуществить. — Ты чего? — А ты? — переспросила она, отчаянно покраснев. Снейп не спешил убирать руки с её бёдер и отводить от девушки проницательного взгляда. — Ничего, — пожал он, наконец, плечами. — Просто… Мне захотелось попробовать тебя. — С чего бы это? — пролепетала девушка. О, Мерлин, она в целом не представляла, каких трудов стоило Снейпу в будущем контактировать с нею, а если к этому прибавится и… А если они увидятся… Когда они увидятся, как смотреть ему в глаза? — Ну, просто у нас… В нашей гостиной недавно промелькнула эта тема, я, конечно, не участвовал в разговоре, но он показался мне довольно-таки интригующим. Контекст, скорее, был отрицательным, но… Эм… Факторы, оказавшие влияние на их итоговое впечатление, ко мне не относятся, вот я и… — Что это за факторы? — Гермиона облизнула губы: всё-таки однокурсники Северуса тоже ведут грязные разговоры. Любопытно. — И почему они к тебе не относятся? — Потому что мне нравится твой запах, — Северус шумно втянул воздух, заставив кожу девушки в ответ покрыться колючими мурашками. — Твой вкус. По крайней мере все те разы, когда я пробовал твою смазку, отложились в моей памяти как приятные моменты и, совершенно точно, они не вызывали у меня рвотных рефлексов. Гермиона за ладонями спрятала пылающее лицо. — Только не говори мне, что ты стесняешься? — усмехнулся Снейп. Вместо слов девушка притянула его к себе и обняла. — Я просто хотел сделать тебе приятно. — Мне и без этого с тобой приятно. Всегда. *** — Тебя просил зайти профессор Дамблдор, — Лили уже ждала её возвращения в общей гостиной. Джеймс, сидящий по левую сторону от любимой девушки, лениво гладил её шелковистые волосы. — И, кстати, уже два часа как был отбой. — Я знаю. Чего-то такого Гермиона и ждала. Директор знал о хронофаге. Наверное, настала пора прощаться. Глаза щипало, но вовсе не от созерцания влюбленной четы. Они были родителями Гарри, они обязаны были ей нравиться, сердце сейчас должна была переполнять печаль от уготованной им судьбы, но… Грейнджер ничего не чувствовала, думая только о Северусе. О том, что по-хорошему следовало бы с ним попрощаться. О том, что она вовек не сыщет для этого ни сил, ни слов нужных. Сердце её вдребезги разобьётся уже при первом взгляде на него. — Почему он хочет видеть тебя так поздно? — Ты у меня спрашиваешь? Гермиона не была уверена, что сумела улыбнуться Джеймсу. О, мать твою, она даже не знала, сказала ли это вслух или прокрутила ответ в голове. Она зашла в свою комнату, чтобы собрать всё необходимое перед… дорогой. Коридоры были как никогда пустыми, как никогда тёмными; сколько воспоминаний счастливых они в себе хранили? И как сильно теперь сжимали внутренности. Порядок действий был предначертан задолго до её появления, и всё, что она могла теперь, — это следовать ему. Поэтому перед тем как отправиться к директору Хогвартса, она заглянула к другому волшебнику. Гермиона считала себя хорошим человеком, правда считала, но при этом не почувствовала и намёка на укор совести, когда взламывала дверь в чужие покои, а после накладывала империо на их владельца, чтобы вопросов лишних не задавал, чтобы… Чтобы не испортил ничего нужного при косметическом ремонте. — Вы готовы? — Нет, — она скромно присела на край стула, мало себе представляя предстоящее перемещение во времени. Дамблдор улыбнулся ей в ответ почти сочувственно. — Почему я здесь? Почему именно я? С какой целью? — Как я и говорил ранее, ответ мне неизвестен. — Пожалуйста, — тихо попросила девушка. Голос сел. Истерика подступала — Гермиона чувствовала её тихое дыхание. Чем дольше она здесь остаётся, тем больше увеличивается риск разрыдаться в кабинете директора до хрипоты, до безумия. — Я ответил вам чистую правду, мисс Грейнджер. Так или иначе, а вам суждено было здесь оказаться, иначе бы не замкнулся временной цикл. Это ваша судьба, как бы вы от неё не бегали. Слава Мерлину, в этот раз мы обошлись малыми потерями, и режиму тирании Волдеморта не суждено случиться. Вы начали это затяжное путешествие во времени, вам и предназначено замкнуть этот круг. — О чём вы говорите? Я не… Впервые здесь? — Нет, мисс Грейнджер, ваше первое путешествие сюда действительно имело случайный характер. Несчастный случай в Отделе тайн перенёс вас к нам в возрасте двадцати семи лет в 1987. Тогда домой вы вернулись уже спустя год, развелись с супругом и пропали с поля зрения общественности. — А… — Мистер Снейп погиб от яда Нагайны. — Великолепно… — пробормотала Гермиона. — Видимо, в тот раз вы подумали точно также, поэтому и решили подкорректировать историю. — То есть?.. — То есть именно вы были тем человеком, который первоначально передал хронофаг в лавку «Горбина и Бэрка». Именно вы сообщили им имя будущего покупателя. И именно вы изменили принцип действия артефакта таким образом, чтобы воспользоваться им мог только один человек и только в определённый день. Для этого вы обратились к магии крови. — Но ведь это… тёмная магия? — Именно. Благодаря ей, мисс Грейнджер, вы и оказались здесь. — А что будет теперь? — То же, что случалось и раньше. Вы вернётесь домой. Маховик времени — тот самый, который в своё время ей гордо вручала профессор Макгонагалл — с подачи Дамблдора оказался у неё на шее. Шестеренки механизма завращались сами по себе. Тихий треск предвещал скорый финал.