Назад в прошлое.

Да пошёл он к чёрту или ещё куда подальше! Бодрой пружинистой походкой, перепрыгивая через ступеньки, Гермиона слетела по лестнице вниз. Если мыслить здраво, то что она в нём вообще нашла? Он отвратительный человек! Желчный, озлобленный на весь мир, надменный, эгоистичный, деспотичный... список можно продолжать до бесконечности долго! А положительных качеств в нём не так-то уж и много... Необычайно острый ум, проницательность, отважность, мужественность, ответственность, верность (не человеку, так целям точно), чувство юмора... Но безопаснее всего будет вернуться к недостаткам... Снейп почти на двадцать лет старше неё. Он бывший пожиратель смерти (которого трясло от ужаса после же первого рейда). Он шесть лет учил её Зельям и унижал. Её друзья никогда не примут подобный выбор. И, ах да, осталась ещё одна маленькая деталь: Северус отдал предпочтение другой женщине. Поправив пушистые волосы, Гермиона рукавом смахнула выступившие слёзы. Вместе с тем потраченного времени было не жалко, появись у неё возможность вернуться в прошлое, она бы ничего не стала в нём изменять, потому что в этом случае пришлось бы отказаться и от самых счастливых воспоминаний своей жизни. Разве не забавно, что сейчас её уничтожает именно тот человек, который раньше всеми силами оберегал? И почему её больной мозг в какой-то мере находит это справедливым? Как бы то ни было, а достаточно. Правда, достаточно. Она сполна заплатила по всем долгам. И если Северусу так сильно нравится жить давними обидами, мстить, играть чувствами, пусть будет так, но она в этих самоистязаниях участвовать не намерена. Какой взрослый зрелый (чем сам он так кичится) мужчина станет вести себя подобным образом? Никакой. Таким поведением он унижает прежде всего себя и... По правде сказать, сейчас, на адреналине Гермионе как никогда легко будет переключить любовь в режим презрения. Но сперва ей нужно будет убедиться в том, что она не сошла с ума, что эти отношения рухнули в очередной раз не из-за её мнительности и надуманных претензий, что Северус Снейп действительно поступил как эгоистичный лживый мерзавец. Глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, Грейнджер потёрла озябшие ладони друг о друга и после спрятала их в карманы ветровки. Двор, на удачу ей, был достаточно закрытый, с высокими деревьями с оголёнными ветвями, тянувшимися вдоль лавок, стоящих в глубине. Она прошла туда, предварительно накинув на густые волосы капюшон, а на себя — дезиллюминационные чары, и присела на скамью в ожидании. Каждый раз, когда дверь подъезда открывалась, выпуская людей, плечи девушки непроизвольно вздрагивали, и каждый раз тревожное ожидание не оправдывалось. Будто ей в издёвку в гостиной Снейпа продолжал приветливо гореть свет, значит, если размышлять логически, гостья (или гость) ещё не покинули его квартиру, потому что иначе Северус бы перебрался в спальню, окна которой выходили на другую сторону дома. Спустя продолжительное время Гермиона решила, что ещё не настолько двинулась, чтобы следить за своим бывшим всю ночь напролёт и аппарировала прочь, гордая собой. Какая ей теперь разница, с кем он проводит время? *** Опершись на каменный подоконник локтями, Грейнджер беглым взглядом окинула величественный горизонт. Только теперь она в полной мере начала осознавать, что совсем скоро распрощается с Хогвартсом, что впереди её будет ждать совершенно новая, незнакомая жизнь с редкими встречами с друзьями, рутиной повседневности и одиночеством. Ни для кого из ребят она так и не стала самым лучшим другом, хоть и приложила для этого немало усилий. Рон и Гарри, несмотря на все громкие ссоры, ладили друг с другом намного лучше, чем с ней: обсуждали квиддич, играли в шахматы и пропадали за шумными мальчишескими развлечениями, чуждыми ей. А сейчас они пойдут на курсы авроров и вовсе начнут вспоминать о ней только по редким праздникам. И, честно сказать, Гермиона и сама теперь с трудом подбирала общие темы для разговоров с ними. С Гарри она всегда ладила лучше, потому что принимала его таким, какой он есть, воспринимая парня исключительно как друга, со всеми его достоинствами и недостатками. Характер Рональда же она всегда бессознательно перекраивала. По крупицам прививала рыжеволосому юноше такие черты как мужественность, чуткость, решительность, надёжность и мудрость, чтобы он стал подходящим... для неё. В погоне за идеальным образом в какой-то момент она перестала воспринимать Рона как личность и теперь, можно сказать, ничего не знала о нём настоящем. Едва ли это крепкая база для дружбы. А захочет ли он вообще с ней дружить? Она чувствовала себя так словно подвела его, предала долговременные ожидания, отдав личное предпочтение другому мужчине — и без всяких же сомнений в верности данного выбора! Поступи Рон с ней аналогичным образом, она бы попросту вычеркнула его из своей жизни, ведь сейчас нет жизненно важной необходимости поддерживать общение и спасать мир. Но на удивление Гермионы Рон, обычно имеющий свойство раздувать из мухи слона, то есть смертельно обижаться из-за каждой мелочи, повёл себя благородно в этой ситуации и продолжал предпринимать скромные попытки поддерживать дружеское общение. Вот и этим утром он с миролюбивой улыбкой поприветствовал её и даже приобнял, густо раскрасневшись при этом. — Ты в порядке? — лёгкое прикосновение к плечу вывело её из раздумий, и Гермиона слабо, но искренне улыбнулась в ответ. Гарри тоже смотрел на неё с беспокойством. Сейчас как никогда прежде прищур проницательных зелёных глаз, внимательно изучавший её осунувшееся лицо и мешки под глазами, напоминал ей о Лили. С Гермионой и правда всё было хорошо: теперь неизвестность не вытягивает из неё силы клещами, и этому нужно радоваться, ведь так? Она избавилась от интриг и обмана и должна испытывать безграничное счастье. А это была всего лишь одна бессонная ночь — меньшая из плат. — Конечно. — А по тебе так и не скажешь. И давно ли он стал таким наблюдательным? — Просто я вчера поздно легла и не выспалась. — На свидание ходила? От раздражения у неё задергался правый уголок рта: вчерашнюю встречу точно нельзя было отнести к разряду свиданий, но это всё равно не его чёртово дело. Зато как мило, что Рон начал вести себя также бестактно как и прежде, какое облегчение! Пусть интонация его голоса и не распрыскивала яд, но всё же... Она ведь просила никому не сообщать о том, что у неё появился мужчина, а он явно это сделал, потому что Поттер не удивился этому вопросу, а лишь распрямил плечи, дожидаясь ответа. Как своевременно всё это! Стоило расстаться — и посыпались расспросы, как из рога изобилия! — Нет. Готовилась к экзамену, Рональд, — процедила Гермиона, наглядно демонстрируя своё отношение к этой теме. — Но всё же с кем именно ты встречаешься, Гермиона? — полюбопытствовал Гарри с нажимом. — К чему эта секретность? — Уже ни с кем, так что его имя знать тебе ни к чему. — Как это "ни с кем"? — переспросил Поттер. — Он тебя обидел? Поэтому ты... — Со мной всё в порядке, — повторилась Грейнджер. — Он меня не обижал, просто наши представления друг о друге не отвечали действительности. И, пожалуйста, давайте на этом закроем тему. Всё равно я вам больше ничего не расскажу. Она импульсивно запустила руку в сумку и извлекла оттуда первую попавшуюся книгу, чтобы уставиться неосмысленным взглядом в напечатанные строки. До экзамена оставалось всего ничего, а Вектор до сих пор не было на месте. Гермиона и думать не желала о том, где именно задерживается профессор (начнёт задерживаться через пятнадцать минут, если быть точной), всё чего она хотела, так это побыстрее покончить с этим днём и оказаться дома. *** Гермиона, поддавшись давним инстинктам, только позже сообразила, какую непозволительную глупость позволила себе совершить. Первая парта, практически упирающаяся в учительский стол увеличенный магией по сегодняшнему случаю, не оставляла за ней никаких иных вариантов, кроме как наблюдать за экзаменационной комиссией, точнее, только за одним её членом. Профессор Вектор, если и заметила повышенное внимание студентки, то никак на него не отреагировала. Она выглядела такой безмятежной и умиротворённой, что Грейнджер захлёстывали эмоции... били через край. Макгонагалл, с благодушием шепчущаяся с коллегой, тоже вдруг стала нравиться гриффиндорке немного меньше. Бесшумно вздохнув, она сосредоточила внимание на третьем члене комиссии, представлявшем отдел образования. Проверка знаний проводилась в виде тестовых заданий разбитых на разделы с тремя и более вариантами ответов, по завершении которых аттестуемому студенту ещё предстояло ответить на дополнительные вопросы экзаменатора. В общем, ничего сложного, как на взгляд Гермионы даже с учётом того, что вчера ей так и не удалось добраться до книг по злополучному предмету. Хотя, положа руку на сердце, дело было совсем не в предмете, а в человеке, его преподававшем. Сама нумерология — исключительно прекрасна. Почти с любовной улыбкой на лице Гермиона обвела первый ответ. Впрочем, эйфория не продлилась долго. Девушке постоянно приходилось отвлекаться и прислушиваться к тихой беседе преподавателей, чтобы прийти хоть к каким-то выводам и обзавестись удостоверением в том, что она не истеричная дура, надумавшая себе бог весть чего. За долгие годы до, у Гермионы не нашлось ни единой причины держать обиду на Септиму Вектор. Она была нестерпимо требовательной и строгой, но вместе с тем и справедливой. Особого отношения к себе (в отрицательном смысле этого слова) Грейнджер припомнить не смогла, профессор Нумерологии, казалось, всегда с удовольствием уделяла ей время и отвечала на бесконечные вопросы, видя искренний энтузиазм и потенциал магловской девочки. И теперь собственные недостойные мысли касательно Вектор откликались почти предательством. Все клокочущие презрением претензии на самом деле были только про одно. — Столько, сколько потребуется, тут даже обсуждать нечего, — с тенью улыбки ответила женщина. — Я не ограничена временем. — И на этом спасибо, — разминая ладонью затёкшую от неудобной позы шею, отреагировала директриса. — Ещё кофе? — широкоплечий шатен с пронзительно голубыми глазами заискивающе указал на начищенный серебряный кофейник. — Если вам не сложно. Гермиона, улыбнувшись уголками губ, вернулась к тестовому заданию: атмосфера мало напоминала настоящий экзамен то ли ввиду скудного количества студентов, то ли из-за того, кем эти студенты были и что они сделали. Едва ли министерский сотрудник настроен объективно оценивать знания парня, одержавшего верх над Волдемортом, или его близких друзей, прошедших вместе с ним все этапы борьбы. Представители Хогвартса тоже не выделялись бдительностью и строгими критериями. На каждом экзамене наблюдалась одна и та же картина: члены комиссии наблюдали за учениками спустя рукава, параллельно решали свои вопросы и смотрели на часы, дожидаясь того часа, когда смогут приступить к решению повседневных задач. Интересно, а в каком формате проходили экзамены у предыдущих студентов, которым не отсрочили их сдачу? — Сахар, сливки? — Нет, спасибо. С завидным рвением и воодушевлением на лице мужчина разлил ароматный кофе по чашкам, одну из которых подвинул в сторону профессора. Септима, к сожалению Гермионы, отреагировала на сей галантный жест и заинтересованный взгляд мистера Риденса (или Руденса — она не запомнила его фамилию) только сухим кивком. А после она уж совсем невежливо углубилась в работу над календарно-тематическим учебным планом, показывая, что беседа завершена. На самом деле Грейнджер могла понять природу этой нелюбезности. Мистер... Пусть будет Риденс, во всём уступал Северусу. Посмотреть только на это глуповатое, но зато надменное выражение лица, и всякое желание общаться пропадёт! А чего сто́ят эти несуразные толстые пальцы? Или жидкая поросль на лице? Снейпу, конечно, тоже не идёт эта растительность, но всё-таки даже с ней он выглядит значительно сексуальнее, чем данный экземпляр. Профессора Вектор понять легко, а вот разгадать чем она сама уступает этой женщине, уже значительно сложнее. Гермиона всегда оценивала себя объективно: она ни в коем случае не относилась к писаным красавицам, но ведь и Вектор — тоже, так что при данных обстоятельствах преимущество должно было оказаться на её стороне (возраст — пусть и мелочно припоминать именно его). Грейнджер окинула ещё одним внимательным взглядом ничего не подозревающую женщину, должно же быть в ней что-то такое, особенное. Может быть то, что она всегда ухожена? Блестящие гладкие чёрные волосы, спускающиеся ниже лопаток, неброский макияж, идеальный маникюр... С тоской она посмотрела на собственные под корень остриженные ногти, а уж о причёске и вспоминать нечего. Септима была грациозной, утончённой, женственной, но вместе с тем и обладала железным характером, решительностью, прямотой — не удивительно, что Северус выбрал её. Первые три пункта в Гермионе однозначно отсутствовали. Она не обворожительная ведьма, она надевает платья исключительно по грандиозным поводам, отдавая предпочтение джинсам, футболкам и джемперам. Взгляду не на что упасть. Но ведь прежде Снейпа всё устраивало? Не с завязанными же глазами когда-то он начинал их отношения! Или же и правда... тогда ему был нужен исключительно секс? Что ж, и на этом поприще она не впечатлила его. Вектор явно не пыталась всякий раз судорожно прикрыться, чувствуя обжигающий взгляд антрацитовых глаз на своём обнажённом теле; она не зажималась стыдливо, когда Северус отклонялся от привычного маршрута действий и хотел попробовать что-то новое; наверное, она позволила его губам коснуться промежности и не сгорела при этом от смущения, а, может быть, даже ответила ему взаимностью. Но не мог же он всерьёз только из-за этого... — Тяжёлая ночь? — Гермиона украдкой посмотрела на преподавательский стол, уловив поддразнивающие нотки в голосе Макгонагалл. Профессор Нумерологии тем временем с наслаждением потягивала из чашки чёрный дымящийся кофе, судя по цвету напитка — очень крепкий и горький. — Скорее, приятная и продуктивная. — Именно это я и подразумевала. Брюнетка согласно хмыкнула в ответ. — Посмотрите? — она протянула директрисе подготовленный на второй семестр учебный план. Не ставя под сомнение квалификацию профессора, Минерва вывела на пергаменте свою подпись. После резкого стука в дверь в кабинет стремительной походкой вошёл худощавый мужчина с сосредоточенным взглядом. Он занял четвёртое место за столом экзаменационной комиссии и сразу же раскрыл свежий выпуск газеты, уткнувшись в неё носом и не проявляя, ну, никакого внимания к окружающим его людям. *** — Мисс Грейнджер, разве я вас отпускала? Сжав в досаде губы, чтобы не проронить лишнего слова, способного сказаться на её будущем, Гермиона обратно приземлилась на стул и посмотрела на Макгонагалл — совершенно машинально, потому что за прошедшие четырнадцать минут уже успела уяснить, что никакой поддержки не получит. Ни от кого из них. Слабо улыбнувшись, ей вдруг подумалось, что вот она причина, позволяющая закипать крови в ярости и при этом не ненавидеть себя. Невилл и Гарри, отвечающие перед ней, ответили ровно на три вопроса, получили свои оценки и были таковы. Экзекуция же над Гермионой продолжалась значительно дольше и никто из заседающих за столом не сказал ни одного слова в её защиту. Действительно, а зачем? Кто она такая? Если даже собственный декан молчит и смотрит с осуждением на искривлённое в недовольстве лицо студентки. У Грейнджер было такое чувство, что над ней просто отыгрываются. Понятно за что, но непонятно почему никто этого не замечает, никто не взывает хоть к какой справедливости. Какой это был вопрос по счёту, шестой или седьмой? — Нет, извините, — без капли раскаяния сказала она. — Просто остальным ребятам вы задали только по три вопроса, тогда как мне... — Вы же претендуете на более высокую оценку или я ошибаюсь? Скрипнув зубами, Гермиона кивнула, решив не заострять внимание на том, что баллы предыдущих отвечающих явно были завышены ("Выше ожидаемого" — какая интересная трактовка, оказывается данную оценку можно выставить даже тем, кто плавает в материалах пятого курса, а на долбанное "Превосходно" необходимо чуть ли не написать научную диссертацию и принять участие в диспутах). С маниакальным остервенением вычертив требуемую схему, студентка подтолкнула её к преподавателям. Это несправедливо, совсем несправедливо! Неужели Вектор действительно намерена снизить ей балл, чтобы почувствовать себя по-настоящему удовлетворённой? И никто ничего ей не скажет? — Теперь, наконец, я заслужила "Превосходно"? — Гермиона правда попыталась сделать голос мягче, когда обозначила желаемую (и честно заслуженную!) оценку, не дай Мерлин, она хочет оставить её с "Выше ожидаемого"? — Мисс Грейнджер, — с укором произнесла Макгонагалл, будто проблема была преимущественно в гриффиндорке, а не в придирающемся преподавателе. — Безусловно, но... Получив необходимое подтверждение, Грейнджер снова вскочила. — Значит, я могу быть свободна? — В принципе, да... Она направилась к выходу, не дожидаясь дополнительных разъяснений. — Извините её за излишнюю грубость, вы же понимаете, каким тяжёлым оказался этот год, как сильно накалены их нервы в связи с... Зато тут директриса не хранила молчание, она сочла нужным извиниться за её, мать твою, поведение (её!). Может, она и отвечала как-то чересчур резко, но всё равно слова Макгонагалл разбивали сердце. Рональд нагнал её спустя семь минут, он получил чёртово "Выше ожидаемого" без всяких усилий. Гермиона хотела порадоваться за друга, но... не могла сделать этого с чистым сердцем, потому что... Ну что за бред? Долбанный Снейп! Это всё из-за него! — Так что? — услышала она запыхавшийся голос Уизли, но и не подумала сбавлять скорость. — Что "так что"? Признаться ему, что она вообще его не слушала? — Может, если ты завтра вечером свободна, мы увидимся? — Завтра у меня Руны. — А в пятницу? Может... ты захотела бы, ну, встретиться? — Может быть, — неопределённо повела плечами Гермиона. — Извини, мне пора.