Сошествие в безумие

Пошла третья неделя мая, и воздух почти вибрировал от напряжения. Его чувствовали все жители Киото - торговцы и рабочий люд, дети и солдаты - чувствовали, что вот-вот что-то грянет, но не знали, что именно. На постоялом дворе поселились еще семеро, а с ними - ощущение неизбежности грядущего. Теперь хозяйка была бы счастлива, предложи Кеншин свою помощь, особенно перед завтраком, когда ей катастрофически не хватало рук. Но черным конвертам не было конца: один, два, иногда - три штуки в день... Кеншин стал редким гостем, появляясь, в основном, ради возможности отоспаться. Так прошло несколько дней, пока Иидзука наконец-то не устроил Кеншину встречу с Катагаи. Кеншин смертельно устал, но все-таки заставил себя доползти до комнаты хозяйки - слишком многое хотелось сбросить с плеч. - Рад тебя видеть, Химура, - сказал Катагаи, - хотя, надо сказать, вид у тебя измученный. - Просто устал, - ответил Кеншин и вдруг сообразил, что уже забыл, о чем собирался сказать. - Иидзука сказал, что ты хотел что-то с нами обсудить... Кеншин напряг извилины. - Катагаи-сан... В общем... А! Катагаи-сан, я хочу понять, зачем занимаюсь тем... чем занимаюсь! Только не надо морочить мне голову "существованием, которое угрожает новой эре"! Другой бы опешил от такого напора, но Катагаи, как говорится, и глазом не моргнул, и ухом не повел. - Ты в курсе, что сегунат опирается и на людей, и на организации. Причем не только на артели производителей оружия, но и промышленников вообще. Судьи все у них в кулаке, и сборщики налогов, и корабельщики, и все остальные - тоже. Выбьем у Бакуфу из-под ног эту опору - тут-то ему и конец. Вот мы и выбиваем, кусочек за кусочком, пока не останется только карточный домик, которому и дуновения хватит. Все это знают - и страна, и сам сегунат, которому, кстати говоря, уже пришлось провести несколько реформ, благодаря которым нам удалось заключить союз с дружественными провинциями. Без тебя ничего подобного не произошло бы. Катагаи сделал паузу и выжидательно посмотрел на Кеншина. Если он ждал какой-то реакции, то зря. - Сейчас у нас появились проблемы, - продолжил Катагаи. - Кое-кого из лидеров Тёсю не устраивает скорость этих изменений, и они хотят предпринять более радикальные меры. Мы стараемся это предотвратить. Думаю, ты понимаешь, что распространяться об этом не стоит. Кеншин кивнул. - Химура, я прекрасно знаю, как трудна твоя работа. Черт, да я с самого начала был против, чтобы тебя к ней приставляли - вон, смотреть же страшно, краше в гроб кладут! Если считаешь, что тебе нужно передохнуть, только скажи. ...Да! Да! - отчаянно захотелось крикнуть Кеншину, но вместо этого он произнес: - Нет. Осенью я дал Кацуре-сану слово. И не могу взять его обратно. Катагаи кивнул. - А как там твои дела с этой девицей, Юкиширо? - И вы туда же! - скрипнул зубами Кеншин. Катагаи усмехнулся: - Да нет же. Я про то, что ты, вроде, был не слишком рад такому соседству, как бы ни радовалась хозяйка новой помощнице. Кстати, она сказала, что ты теперь спишь то ли в коридоре, то ли в амбаре... - Я сплю у себя, - возразил Кеншин и поспешно добавил: - В углу! - Мы ее, конечно, проверили... - Кеншин удивленно поднял голову, - и уверены: предатель - не она. - Она?! Предатель?.. Кеншину и в голову не приходил такой вариант. - ...однако мы до сих по не установили, кто нас выдает, - закончил Катагаи. - Будь осторожен, Химура. И днем, и ночью. Времена нынче лихие. - Буду, - пообещал Кеншин. - И спасибо за новости. - Да, кстати, Химура, - окликнул его уже в дверях Катагаи, - ты не думал одежонку новую прикупить? А то эта скоро прямо на тебе развалится! Именно этим Кеншин и собирался заняться - сходить к портнихе Дзюнко. Он был усталым и раздраженным - другими словами, в самом подходящем для подобного дела настроении. Кеншин проверил содержимое кошелька. С учетом того как мало ему было нужно и как мало он тратил, хватит и на новый ги, и на новые хакама, и еще останется. В дверях магазина он сделал глубокий вдох-выдох, готовя себя к тому, что сейчас начнется. И он не ошибся. - Ой, гляньте-ка, кого там кошка поймала-принесла! - окидывая взглядом обтерханного Кеншина, проквохтала Дзюнко. - Наш чижик-рыжик прискакал! Никак, подрос - вон, я тебя уже без лупы вижу! Кеншин сердито нахохлился: - Дзюнко-сан, я к вам не рост мой обсуждать пришел, - отрезал он холодным голосом, враз отрезвившим хозяйку, - мне нужны новый синий ги и серые хакама. Больше ничего. - Н-ну... Я... - она захлопнула рот и огляделась в поисках портновской ленты. Кеншин, как и в первый раз, выставил вперед руки. Дзюнко его обмерила - руки, спину, талию. Потом он расставил ноги, чтобы дать ей измерить ширину шага. За все это время никто не сказал ни слова. - Через два дня приходи, - деловым тоном сообщила портниха. - Счет я пришлю. Всего доброго. Кеншин кивнул и вышел. Стоило закрыть дверь, на его губах появилась ухмылка. Он победно вскинул кулак: есть! Получилось! Он заткнул эту старую каргу! Даже победа над целым отрядом Шинсенгуми не подарила бы ему такого сладостного ощущения. Ему захотелось побежать и рассказать об этом хозяйке, но нет - прежде надо отоспаться, чем он и занялся, вернувшись на постоялый двор. Правда, в комнате улечься не удалось: из-за дождя, который начал сыпать на обратном пути, Томоэ не смогла работать в саду и начала уборку. Пришлось ему отправиться на поиски укромного местечка. Крыша в амбаре текла - не подходит, а вот в общей комнате Кеншин присмотрел подходящий угол и сел у окна, отгороженный от всех остальных высокой стопкой книг. В окно умиротворенно вздохнул ветерок. Шуршал по листьям дождь. Кеншин расслабился и почти мгновенно уснул. Как часто случалось днем, снов он не видел. Разбудило его прикосновение к рукам и шее. ...Берегись! - подал команду разум. - Убийца рядом! Кеншин подскочил, как пружина, выхватывая в полете меч и приставляя его к горлу подобравшегося к нему врага. Вернее, не-врага. - Томоэ!.. Кеншин выпучил глаза, увидев, кто перед ним. Страх перед собственной силой окатил его ледяной волной, заставив отшвырнуть Томоэ прочь и шарахнуться от нее к противоположной стене. Что он натворил!.. - Прости!.. - задыхался от охватившей его паники Кеншин. - Так распинался, что не нападу на безоружного, а сам… Еще чуть-чуть, и я бы… - ему даже подумать было страшно, чем все могло закончиться! Он опустил взгляд и увидел на полу ее синюю шаль. - Прохладно, а вы спали под самым окном... - пробормотала Томоэ, поднимаясь на ноги. - Я не хотела, чтобы вы простыли... - Простыл?.. - тряхнув головой не в состоянии понять, о чем речь, переспросил Кеншин. ...Она... укутала меня?.. Шалью?.. По всему полу валялись книги, которые он посшибал спросонья. Кеншин опустился на корточки, Томоэ - следом, и в молчании они начали их собирать. Она украдкой поглядывала на Кеншина, чувствуя, как наполняет ее сердце жалость. За эти долгие проведенные вместе дни она видела этого странного мальчика разным - и яростным убийцей в том числе, но еще - застенчивым, добрым человеком, который ненавидел убийство и насилие. Вчера вечером, когда Кеншин отлучался, ее нашел Кацура и рассказал все правду о "высшей справедливости", которую несет клан Тёсю, и о Кеншине - авангарде этого безумия. Она была в ужасе: как можно! Как можно убивать руками ребенка! Как можно просить его делать то, что они не желают делать сами! Пусть она почти не знала этого мальчика, но прекрасно видела, что с ним творится потом: кошмары, стыд и эти полные невыносимой скорби глаза... О да - у нее имелись личные причины всей душой ненавидеть знаменитого Хитокири Баттосая - причины, которые она озвучила лишь однажды и теперь уже жалела об этом. Однако ненавидеть подростка, которого эти люди сделали палачом, она не могла. И после того разговора решила помочь ему, чем может. - Собираетесь убивать до конца дней своих?.. - протягивая к книгам руку, осторожно спросила Томоэ. - Никогда не задумывались о том, чтобы найти место, где можно было бы жить в мире, где не нужно было бы спать с мечом в руке?.. - Я сплю с мечом с самого детства, - вытаскивая из-под книги свою юлу, ответил Кеншин. - Слишком многих на моей памяти убили за то, что они не были достаточно осторожны. - Значит, такую вот жизнь решили выбрать? - не отставала она. - Я просто беру то, что мне дают, - ответил он. - Все равно мне недолго осталось... - он протянул Томоэ шаль и удивился потрясению на ее лице. - Я - палач, помнишь? - снова сел у окна. - И вообще, зря ты в это лезешь. Томоэ подошла и опустила шаль ему на колени. - Позвольте мне остаться. Стать ножнами, что сдержат ваше безумие. Теперь дара речи лишился Кеншин. Он зачем-то пощупал шаль, потом заглянул Томоэ в глаза, пытаясь понять, что там видит. Она хочет помочь?.. Он не ошибся?.. Спустя несколько секунд он произнес: - Я подумал об ответе. Убил бы я тебя, будь ты с мечом, - он сделал паузу и закончил: - И мой ответ – нет. Не убил бы. Что бы ни случилось - никогда. Только не тебя… Никогда… Их взгляды встретились, и там вспыхнуло понимание того, что теперь каждый приложит все усилия, дабы помочь другому пережить посланное судьбой. Жизнь Кеншина начала меняться - незаметно, маленькими шажочками. Теперь, возвращаясь с задания, он не удивлялся, встречая на кухне Томоэ. Она каким-то образом узнавала о его приходе - приносила чистую одежду, стирала грязную. Он в ответ носил ей воду, делал любую тяжелую работу и никогда - никогда - не выискивал повода просто поболтать, хотя, если уж совсем честно, всегда радовался случайной встрече в коридоре и шансу переброситься словечком-двумя. Он сам не понимал, почему, но, кажется, она приняла его таким, какой он есть, - невзирая на его работу. Которая, само собой, никуда не делась. Более того, с приближением июня черные конверты начали появляться чаще, и Кеншину снова стало чудиться, будто за ним следят. Чувство это не покидало его ни днем, ни ночью, иногда он чувствовал постороннее присутствие даже непосредственно после выполнения задания. Он, как обычно, делал все, чтобы уйти от преследования, но, кажется, этот некто знал, где его искать. Кеншин стал вдвое осторожней. Второе июня оказалось судьбоносным днем. Кеншин только закончил дело в квартальчике, расположенном в холмистой части города, и Иидзука со своими людьми приступил к уборке, как поблизости внезапно возникло четыре мощных и очень воинственных ки. Кеншин едва успел предупредить Иидзуку, как на него выскочили люди в бело-синей форме Шинсенгуми с мечами наголо. - Баттосай, умри! Но Кеншин уже задал стрекача по длинной каменной лестнице. Цель была проста: нужно сделать так, чтобы они нападали поодиночке. Почувствовав первого у себя за спиной, Кеншин развернулся и атаковал, перерубив напополам сначала меч, а следом и его владельца. Закончив один смертоносный выпад, он развернулся и тут же сделал второй, вспоров живот следующему противнику. Наскочил третий, но Кеншин уже летел сверху вниз, разваливая его надвое. Последний бежал изо всех сил и не успел вовремя остановиться для атаки, получив удар в спину, а Кеншин сбежал вниз и кинулся в переулок, который вывел бы его в безопасное место. - Эй, ты цел?.. - успел крикнуть Иидзука. - Опять засада! И не кто-то там - Шинсенгуми! Среди нас точно шпион! - и кинулся в противоположном направлении. Кеншин бежал, бежал, бежал, по-прежнему слыша за спиной топот преследователей. У него не было ни малейшего желания встречаться с целым отрядом Шинсенгуми. И только убедившись, что ему удалось оторваться, он позволил себе перевести дух. И подумать. Шинсенгуми. Неужели они за ним следят? Откуда узнали, где сегодня его искать? Ведь они определенно знали, когда он появится у этой лестницы. Очутиться там случайно они никак не могли - патрулировать в этом месте нечего. Вернувшись на постоялый двор, Кеншин как никогда был благодарен Томоэ за ее безмолвное присутствие. На следующий день Иидзука ему сказал, что, оказывается, накануне ночью Шинсенгуми не только на него напали, но и захватили в плен второго по значимости лидера Тёсю. - Готовилась большая встреча, и Фурутака знал все подробности, - перепуганным голосом говорил он. - Все знал! Теперь уж из него точно все под пытками вытянут, а мы даже не знаем, где именно его держат! Парень, мамой клянусь, плохи дела, ой, плохи! И протянул черный конверт. - Только один? - саркастически поинтересовался Кеншин. - Ты загляни сначала, - посоветовал Иидзука. Кеншин распечатал и ознакомился с содержимым. - Но погодите... Хагивара - он же один из Тёсю, разве нет? - Кроме Миябэ-сана только один человек знал, куда собирался отправиться Фурутака. Он. В последовавшем за этим молчании Кеншин осмыслял услышанное. - Значит, он и есть предатель, - заключил он. - Но два нападения на тебя это не объясняет, - заметил Иидзука. - Про тебя известно только Миябэ-сану. Ни Хагиваре, ни даже Фурутаке. Патриотов Кеншину убивать еще не приходилось. Ему стало нехорошо. - Почерк узнаешь? - спросил Иидзука, не спуская с него глаз. - Кацура-сан писал. Собственноручно. Приказ с самого верха. Нужно выполнить. Бумага хрустнула - Кеншин сжал кулак. Глаза наполнились льдом. Убийца вернулся, и несмотря на тепло летнего денька, Иидзука невольно содрогнулся от пробежавшего промеж лопаток морозца. - Обожди чуток. Кацура-сан хочет тебя повидать. Нет, не тут - слишком опасно. Завтра в десять утра он будет ждать в нашем укрытии рядом с рынком Нисики-кодзи. Пароль-то знаешь? В ответ Кеншин коротко кивнул и быстро ушел. Голова шла кругом. Патриот!.. Он должен убить одного из своих! Как же так?.. Как же так?! Возьмем, скажем, Фурутаку - выдаст ли он, что знает, под пыткой? А если выдаст, что тогда? Кеншин пересек гостиницу в каменном молчании, не заметив даже прошедшую мимо Томоэ. На луг! Нужно срочно бежать на луг! Уж там-то все точно встанет по своим местам! Однако на лугу разум опустел, осталась только мысль о том, что предстоит убить одного из соратников. Кеншин никак не мог сосредоточиться и механически выполнял упражнения. Предатель. Каким он должен быть - человек, пошедший против собственных товарищей? Он остановился и начал выполнять ката с самого начала - на этот раз с яростью. Тот, кто повернулся спиной ко всему, во что когда-то верил! Взмах за взмахом, взмах за взмахом, его наполняла ненависть. Тот, кто собственным мирком и покоем дорожит больше, чем идеями мира и справедливости! Заканчивая ката, Кеншин уже не колебался. За измену кара одна - смерть! Задание выглядело пугающе сложным. Единственное, что Кеншин знал, - цель в районе полудня появится у Миябэ-сана. Соответственно, вокруг будут одни Патриоты. Свидетели. Будь они из Бакуфу, Кеншин бы просто зарубил всех, и все. Но не убивать же братьев по оружию только потому, что им не повезло оказаться не в том месте не в то время! Пожалуй, потребуется иная тактика: придется устроить слежку и ждать, когда подвернется подходящий момент. И только тогда нападать. Кеншин не в первый раз мысленно поблагодарил Хико за долгие-предолгие часы, когда тот "через не хочу" учил его терпению и скрытности охотника. Теперь эти навыки снова пригодились: дом, где обитал Миябэ-сан, как, впрочем, и постоялый двор, где жил Кеншин, стали в последнее время объектами повышенной секретности. Пришлось очень долго ждать момента, когда можно было незамеченным для стоящих на всех углах охранников перемахнуть на крышу. Кеншин вжался в конек, откуда можно было видеть одновременно и парадный, и черный входы, и принялся ждать. Ждать. Ждать. Спустя час мышцы начали ныть, но шевельнуться он не посмел. Наконец, спустя почти два часа, он увидел жертву. Ее сопровождали трое. Кеншин позволил им пройти вперед, после чего перебрался на крышу соседнего дома. Так и преследовал, перескакивая с одного ската на другой. Потом, правда, пришлось еще разок подождать - они зашли в таверну, откуда вышли через три четверти часа. Трое развернулись в направлении постоялого двора, а жертва продолжила свой путь в одиночестве.. Кеншин не отставал, надеясь, что рано или поздно они окажутся на безлюдной улице, но нет - Хагивара шел главной дорогой, а потом сразу нырнул в какой-то дом рядом с армейскими бараками. Итак, Хагивара все-таки изменник, - утвердился в своих подозрениях Кеншин. Не смея подойти к зданию ближе - прилегающая территория просто-таки кишела военными, - он соскользнул на землю и обежал дом переулками. Рядом с задними дверями рос клен - прыжок, еще один... Удача улыбнулась, и сквозь открытое окно Кеншину открылся отличный вид на происходящее внутри: в настоящий момент Хагивара разговаривал с каким-то высокопоставленным военным сегуната. Судя по жестикуляции, спор был нешуточный. Седзи раздвинулись, и в комнате появился еле живой человек в кандалах. Он был в синих цветах Тёсю. Фурутака - узнал его Кеншин, однажды вместе с Ёсидой посетивший гостиницу, где жил Миябэ-сан. Фурутака, вне всяких сомнений, с трудом стоял на ногах от боли, но, увидев Хагивару, поднял голову и смачно плюнул ему прямо в лицо. И немедленно рухнул на колени от удара конвоира. Тот, кого приговорили к смерти от руки Кеншина, поднялся и с хохотом пнул Фурутаку в живот, после чего пленника выволокли из комнаты, и Хагивара продолжил разговор с представителем сегуната. Если верить жестам, они торговались, однако, видимо, не сторговались, поскольку ушел Хагивара с пустыми руками и вне себя от злости. Кеншин собирался спрыгнуть с дерева и отправиться следом, но его опередили. И правосудие небесное свершил тоже не он, а некто в сине-белой форме - форме Шинсенгуми. Кеншин как-то отстраненно, можно даже сказать, с профессиональным любопытством пронаблюдал, как предатель лишился головы. На его вкус, сделано это было неуклюже и чересчур медленно, однако в этом деле главное - результат. Словно почувствовав что-то, напавший вдруг насторожился. Кеншин затаил дыхание и напрягся, пряча свой ки. Секунды отщелкивали одна за одной. Ему показалось, будто прошла пара вечностей, когда убийца внизу еще раз огляделся по сторонам и, прихватив голову предателя в качестве трофея, удалился. Мда. Раньше ничего подобного не случалось. Предателя убили враги! Кеншин не знал, что делать - радоваться или расстраиваться. С одной стороны, конечно же, радоваться: одним кошмаром будет меньше. С другой - расстраиваться, поскольку он прекрасно отдавал себе отчет в том удовольствии, с каким его вторая, темная часть работала мечом. И сегодня ее этого удовольствия лишили. Кеншин подумал, не вломиться ли в логово противника, чтобы спасти Фурутаку, но тот был слишком изранен. Им не уйти от погони. Немного поколебавшись, он пошел обратно, и с каждым шагом на сердце становилось все легче. Задание выполнено, хотя сам он оказался простым зрителем. До чего же здорово - ему не пришлось отнимать чужую жизнь! С души как камень свалился. Встретив в кухне Томоэ, Кеншин широко улыбнулся. - Мне не пришлось сегодня убивать! - потрясенный нежданным подарком судьбы, поделился он. Для него это действительно было удивительным, бесценным подарком.