Давай будем просто жить?..

POV (Айнур) Мы слишком увлеклись. Мы забыли, что есть не только равнодушные к происходящему между нами взгляды «стаи». Мы забыли, что мой отец бывалый опер. Мы слишком расслабились, купаясь в своих чувствах. Поэтому, когда отец меня окликнул, я внутренне сжался на миг. За долю секунды считывая происходящее вокруг. Вот у моих друзей медленно вытягиваются лица. Вот глаза Айдара, ставшие несоразмерно огромными и просто-таки источающими ужас, которым он сейчас охвачен. По моей вине, надо признать. Мама, спокойно сидящая и держащая чашку с чаем… вдруг понимаю молниеносной какой-то вспышкой, как, несмотря на всю безмятежность, которую выражают её поза и улыбка, она напряжена как перетянутая струна. Юра, как в замедленной съёмке поворачивается ко мне, привставая, смотрит на моё лицо. И вижу, что он единственный из всех сейчас, кто волнуется только за меня. Поэтому страх и смятение внезапно растворяются. Вот просто так: раз – и всё… я чувствую, что спокоен и полон решимости. И впервые я не боюсь осуждения отца, впервые я готов к борьбе за своё мнение. Пока Юра рядом – мне ничего не страшно. Я окидываю его лицо взглядом, пытаясь выразить все те чувства, которые бушуют во мне сейчас, когда я вот так вот молниеносно осознал, что он – моя опора, моя точка отсчёта в новой жизни; жизни, в которой мне не важны чужие порицания и неодобрение. «Айни?.. что теперь?» - Тихо произносит он, пытливо и без страха заглядывая мне в глаза. – «Ты же не откажешься от меня?» «Нет, Юра, я не откажусь. Теперь нет». – Я глажу его по щеке и поднимаюсь со ступеней банного крыльца. «В кабинет». – Отрывисто бросает отец и уходит в дом, не оглядываясь. Мама сидит и молчит с безмятежной улыбкой на губах. А я вижу, что она просто не в силах сейчас взглянуть в мою сторону, чтобы не растерять это напускное спокойствие. Но почему-то ощущаю её безмолвную поддержку. Поднимаюсь по ступенькам, прохожу в дом… чувствую, как мою ладонь обхватывает чужая. И при этом такая родная… тёплая… поворачиваю голову и вижу ободряющую улыбку Юры. «Не стоит» … «Стоит. Я всегда с тобой, Айни». И так хорошо внутри. Так тепло. Всё правильно, всё так как надо. В кабинете отца мы достаточно долго выясняем отношения. Я отстаиваю своё право на жизнь и любовь. Не уступаю ни пяди, как говорится. Юрка так вообще, как будто при лёгкой беседе ни о чём присутствует. Улыбается так безмятежно. Отец явно злится ещё больше, когда понимает, что тут его сейчас никто не боится. А Юрец и вовсе забивает гвоздь в крышку гроба этого разговора, который идёт по кругу уже по третьему разу, где отец пытается втолковать мне, что правильно, а что нет. - Салават Юнирович, извините, конечно, но чего Вы добиваетесь этим вот разговором? – Он даже чуть руками разводит. – Мы с Айни всё равно будем вместе: хотите Вы этого или нет. В конце концов, он уже большой мальчик и сам может решать, как ему жить и как поступать, нет? И не надо на меня так грозно смотреть, я Вас не боюсь. Мне гораздо страшнее потерять его, чем слушать Ваши угрозы. Мы можем идти уже? - Сопляк, как ты!.. – лицо отца аж багровым становится. - Пап, действительно, успокойся, пожалуйста. Я не откажусь от своих слов. Не в этот раз. – Я тоже спокоен, немного только беспокоюсь за самого отца. Не молод всё ж таки… - Айнур! – Рычит он глухо. - Если тебе так невыносимо, что я люблю мужчину, то… ты всегда можешь отказаться от меня, па. – Тихо произношу я, сам внутренне содрогаясь от своих слов, и от того, что понимаю - говорю то, что чувствую. Я, действительно, готов к тому, что моя семья от меня откажется… и мне не страшно! - Салават? – Вдруг раздаётся мелодичный, но такой резкий голос матери, которая открыв дверь, смотрит на мужа взглядом волчицы, готовой рвать на куски обидчика своего ребёнка. И припечатывает враз заткнувшегося отца. – Я думаю, что разговор окончен. - Фируза… - только и может пробормотать он. - Мальчики, идите, вас друзья ждут. – Она таким естественным и при этом не терпящим возражений жестом указывает нам на дверь. Затем вдруг крепко хватает своими нежными пальчиками Юру за локоть, поворачивает к нему голову и, умудряясь смотреть на него свысока, доставая при этом едва ли ему до плеча макушкой, жёстким голосом, от которого мурашки бегут по загривку, предупреждает. – Юра, мне нужно говорить тебе о том, что я не потерплю, если ты вдруг обидишь моего сына? Надеюсь, что ты хорошо подумал, прежде чем впутывать Айнура в эти отношения? - Э… - он аж теряется на миг, а я смотрю в его лицо внимательно, ожидая его ответа. Тут он вдруг аккуратно отцепляет руку моей мамы от своего локтя и подносит к своим губам, чуть при этом склоняясь в почтении, серьёзно глядит ей в глаза и произносит. – Поверьте, я первый готов убить любого, кто обидит Айни. Я Вам клянусь, что он никогда не пожалеет о своём выборе. - Я запомнила. – Она всё так же царственно кивает ему, отпуская нас восвояси, и закрывает за нами дверь… видимо, отцу сейчас основательно прогрызут мозг и нервы. А мы выходим из кабинета и стоим пару секунд, переглядываясь. Потом я хватаю его за руку, и мы почти бегом поднимаемся на второй этаж, где я вталкиваю его в свою комнату. - Айни?.. – успевает вопросительно вякнуть он. Прежде чем я захлопываю дверь и пихаю парня в сторону кровати с силой, которую сам от себя не ожидал. - Заткнись… - бормочу, наваливаясь сверху, запуская руки ему под футболку. Почему-то дико возбудило это вот всё. Чувствую себя победившим в схватке гладиатором, которого помиловала императрица. Он больше не произносит ни слова, мы просто стягиваем одежду ровно настолько, чтобы дать волю страсти. Останавливаю его на секунду, тянусь к тумбочке за кремом для рук, потому что хотя бы что-то для смазки нужно, а в наличии только крем. Потом мы быстро, сумбурно и как-то по-животному трахаемся. Я только покрывало кусаю, чтобы не орать от кайфа. Приводим себя в порядок и, отдышавшись, спускаемся во двор. - Айнур, подойди, пожалуйста. – Мама уже сидит на своём стульчике. Только вместо чашки с чаем у неё бокал, доверху наполненный коньяком. Отец тоже там, но сидит со смурным выражением и смотрит в газету, закрывшись ею от этого прогнившего мира в моём и Юркином лице. - Да? – Я подошёл и облокотился на перила веранды. - Ты с ним счастлив? – Она встаёт и подходит ко мне, гладит по щеке. - Очень. – Шепчу я, зажмуриваясь. - Тогда и я счастлива, улым. – Она чуть наклоняется, перегнувшись через перила, и чмокает меня в лоб. – Если что – я всегда готова тебе помочь или выслушать. - Спасибо, мам… - я кошусь в сторону отца. – Только вот папа… - Переживёт. – Как ножом отрезает она жёстко, и я вижу, как вздрагивает газета. Потом она зовёт уже Дарика и ему о чём-то долго втирает. Но мне всё равно. Я действительно счастлив.