Давай будем просто жить?..

POV (Айдар) - Айдар… он сказал, что я ему никогда не нужен был, понимаешь? – Отрывается от меня, смотрит глазами несправедливо обиженного, потерявшегося ребёнка. Улыбается жалобно и жалко. – Я никогда… не нужен… сказал, что просто трахнуть хотел… - голос переходит в шёпот. - Он меня не любил, Айдар… никогда не люби-и-ил… А я стискиваю до скрипа зубы. Дежавю. Грёбаное дежавю! Я снова вижу, как этот дорогой мне человек, который стал мне младшим любимым, пусть и порой капризным, непослушным братом, рыдает так, как будто мир рухнул. Как будто на его глазах умер кто-то очень близкий. Хотя, так оно и есть, наверное. Когда умирает любовь – наверное, такое вот чувство и испытываешь. За что ему-то это?! Второй раз… это так несправедливо! Ненавижу сейчас этого ублюдка, который заставил моего самого близкого человека поверить, заставил его вновь начать надеяться на что-то светлое и хорошее. А потом разбил сердце. Сердце, которое этот парень, который сейчас бьётся в рыданиях в моих объятиях, едва сумел склеить по кусочкам. И мне тоже больно. За него. С ним. Стискиваю зубы до хруста и зажмуриваюсь, чтобы не пустить слезу. Сейчас это не нужно. Сейчас просто надо подождать, пока он выдохнется. Я знаю. Я через это уже проходил. Мы оба проходили два года назад. Он сильный, он справится. Но даже сильные люди иногда теряют самообладание. Как сейчас. И я просто крепко обнимаю его и шепчу успокаивающие слова. Чтобы он знал, что я рядом. Я всегда рядом, братишка. И уж я-то никогда тебя не оставлю, клянусь. Всё пройдёт. Жалею только, что ему вновь попался человек, который его не заслужил. Успокаивается потихонечку. Выпускаю его из рук. Он устало прислоняется головой к холодному стеклу окна. Тихо просит закурить. Я достаю из бардачка пачку, которую вожу с собой на всякий случай с недавнего времени. А также «мерзавчик» водки. Отвинчиваю крышку, подаю ему. Он пьёт глотками. Потом пытается закурить, но губы и руки трясутся вразнобой. Забираю сигарету, сам раскуриваю, вкладываю ему в рот. Он благодарно кивает, закрывает глаза и вновь прислоняется к окну. А я везу его домой. Там помогаю ему подняться до комнаты. Он падает на кровать, как подстреленный. Ему иногда достаточно на крышку от пива наступить, чтобы окосеть. А тут… я стаскиваю с него ботинки. Расстёгиваю ремень на брюках, чтоб не пережимало. Осторожно стягиваю куртку. Чуть подумав, расстёгиваю рубашку, чтобы снять и тут… вижу синяки на руках. Только тут, когда расстегнул воротничок, обращаю внимание, что вся шея в засосах. Торопливо оттягиваю рубашку. Вижу синяки и укусы на плечах и шее. Такое ощущение, что на него дикий зверь напал, пытаясь разорвать. Меня такая ярость охватывает и ненависть к этому ублюдку. Я поправляю рубашку так, чтобы его мать случайно не увидела следов кошмара, который, видимо, пережил её сын перед тем, как его окончательно сломали. Накрываю пледом. Сам тороплюсь вниз, почти скатываюсь по лестнице, стараясь при этом не шуметь. Сажусь в машину и лечу туда, где они снимали квартиру. Курю прямо в машине. Хотя не курил никогда. Но сейчас прям аж руки трясутся. Поднимаюсь по лестнице в подъезде. Открываю дверь ключом, который забрал из куртки Нурика. Этот встречает меня в коридоре, кажется, он только пришёл, даже переодеться не успел. Я с ходу рублю ему прямой в лицо. Его отбрасывает к стене, а он ржёт, пока кровь стекает вниз из разбитого носа. - Оп-па, защитничек прискакал? - Сволочь! – За шкирку поднимаю его, прижимаю к стене, локтем подперев его горло. – Тварь ты последняя! Даже расстаться по-человечески не смог!.. ублюдок! - Я? Я тварь?! – Он перестаёт ржать и вдруг злобно скалится. – Скажи это своему хозяину, псина подзаборная! Посмеяться надо мной решили, да?! - Что ты несёшь?.. – я вдруг выпускаю его и отступаю. Он же псих! Явно крыша поехала… я отталкиваю его и брезгливо вытираю руку об его одежду. Потом иду в комнату. Достаю спортивную сумку из шкафа (я бывал в гостях у Нурика и знаю, где что лежит), кидаю в неё его шмотки, подхожу к столу и складываю ноутбук, забираю зарядку для телефона. Останавливаюсь, окидывая взглядом пространство, чтобы ничего не оставить, чтобы не пришлось возвращаться больше никогда. Чтобы их больше ничего не связывало. - Молчишь? Нечего ответить? – Он стоит позади, как будто хочет удержать меня. - Отъебись. – Я делаю попытку пройти, но он хватает меня за руку с каким-то маниакальным блеском в глазах. Я стряхиваю его руку. – Дай пройти. Иначе я тебя просто убью. - Аха-ха! – Он заливисто ржёт, как будто шутку смешную услышал. – Давай! Вам же это раз плюнуть! Оп – и не было мальчика! Да? - Ты ебанулся? – Я даже каким-то невольным сочувствием проникаюсь. Он же реально сошёл с ума, похоже. - Да! – Он улыбается и подаётся ко мне, заставляя меня невольно отступить назад перед этим открытым сумасшествием. – Не говори, будто не знаешь! Не знаешь, что сделал твой уродский хозяин! Не знаешь, как они с сыночком надо мной потешались! - … - я смотрю на него, не понимая. - Ржали надо мной. – Между тем бормочет он с той же маниакальной усмешечкой. – Открыто говорили, какой я тупой, как ни хуя не подозреваю… - Дебил… они в последнее время только об одном человеке говорили, и это, как ни странно, не ты. Слишком много чести было бы… для такого урода. – Я смотрю на него и не понимаю, что в нём вообще нашёл Айнур? Он же реально туп, как пробка. Вообразить себе какие-то обидки и начать отрываться на человеке, который из-за любви к тебе не может ответить тем же… это верх тупости. Что ж… я говорю ему и мне доставляет удовольствие то, как меняется выражение его глаз. С бешеного на недоверчивый. С недоверчивого на чуть растерянный. Пусть. Он заслужил и этот начавший мелькать испуг во взгляде. – Чтоб ты знал, дебил, они обсуждали одного из управляющих. Думали, как сместить его без ущерба для дела. - Пиздишь… они… - он улыбается уже не так уверенно. – Зачем тогда он отмахивался от разговора? Почему просто не сказать, о чём он болтал с отцом, а? - Что бы ты понимал, тупица… ты в управлении понимаешь что-нибудь? А дела их семейного предприятия тебя касаются? Нет? Так что теперь, а, дебил? – Не хочу больше с ним говорить. Он у меня отвращение вызывает, как только представлю, что он с моим братишкой делал вот на этой вот расхристанной кровати, как вспомню то, что увидел. Так что просто оттолкнул его в сторону и вышел, напоследок бросив. – Ты потерял его. Я рад, что это произошло так быстро. Жаль только, что мучается и страдает он, а не ты. Но я верю, что ты, однажды, поймёшь, что он – всё, чего ты хотел в этой жизни. Надеюсь, что ты будешь выть от боли потери каждый день.