Механическое сердце

Пол часа до церемонии. Зал был просто невероятных размеров, в него наверняка поместились все человеко-титаны из любимой манги Евы, как минимум Колоссальный мог свернуться тут калачиком. Полутьму зала освещали тысячи свечей на люстрах, канделябрах и подсвечниках, от чего кислорода не хватало, он был заменён запахом воска. Но людей было ещё больше, роскошные одежды украшались бриллиантами и жемчугом. За каждой влиятельной шишкой ухаживало около дюжины работников семьи, снующих туда-сюда, разнося алкоголь и закуски. Но и без них столы ломились от различных угощений — свежая курица и рыба, икра на любой вкус, вино, коктейли, телёнок, истекающий соусом. Чуя был удивлён, что Роланд, будучи настолько набожным человеком, позволил дать волю чревоугодию на своём торжестве. Хотя он многое позволял, что было далеко за гранью морали, еда не самая его важная проблема. Чуя лавировал между смеющимися и громко болтающими о чепухе аристократишками, ища в толпе Еву, Эми, ну сошёл бы и Дазай, просто хотелось быть рядом с человеком, который имеет какое-то понимание ситуации. Издалека он заметил Еву и стоящего за ней Дазая в маске. В этом платье она была похожа на ангела, двигалась изящно, разговаривала спокойно, невинно улыбалась поздравляющим её родственникам — воплощение чистоты и света, которым она не являлась. Пока она работала в Мафии Чуя не замечал такого количества масок на каждого человека, возможно ей просто было приятно быть относительно свободным человеком и она наслаждалась этим временем. Ева заметила Чую и улыбнулась особенно тепло. Прощаясь. Чуя улыбнулся в ответ и поспешил уйти. Невозможно подготовить себя к смерти друга. Казалось бы, с Дазаем и его выходками он должен был привыкнуть, но нет, к такому беспечному отношению к жизни не привыкнешь. А Ева не говорила ничего конкретного про свои планы на оставшиеся пол часа. Чуя заметил членов детективного агентства: Куникиду, Рампо и Йосано. Они явно чувствовали себя не в своей тарелке среди стольких неприятных людей; да и дорога от Йокогамы до этого места занимает около суток непрерывной езды на машине. Конечно, они пришли ради спасения своего тигра, но Ацуши уже как сутки в сознании и сейчас ищет их по всему залу, Чуя сам его встречал. Чуя взял с одного из столов бокал вина и отпил — как всегда великолепно. Рядом появилась Эми, она ничего не сказала, лишь скосила взгляд, полный гнева и обиды. Ева рассказала, что сестре и Аве пришлось делать всю организационную работу, ибо наследница не справлялась из-за отсутствия сна и полноценного питания. Эми рвано вздохнула и поспешила уйти. В круговороте людей время течёт быстро. Музыканты перестали играть свою тягучую мелодию, зал опустился в тишину, даже аристократишки перестали шуметь. Все взгляды были обращены к Роланду Вагнеру Освольду и его внучке Елене Рин Освольд. Чуя оказался в первых рядах и наблюдал за действом, Дазай находился в пятнадцати метрах от него и смотрел. — Я рад приветствовать всех членов моей семьи! — прогремел голос родоначальника. — Я собрал вас всех, что бы рассказать о своём недуге. Я чувствую эмоциональную усталость, скопившуюся во мне за двести лет моей жизни. Поэтому я принял решение передать бразды правления в руки моей прекрасной внучки Елены Рин Освольд. Зал взорвался аплодисментами, Ева лишь опустила голову как от смущения, но потом направила в зал взгляд полный решимости и чувства собственного превосходства. Роланд взял нож у слуги и задрал рукав. Одно движение и по запястью потекла алая кровь: — Поэтому я передаю ей свои способности «Печать крови семьи» и «поцелуй жизни», — кровь наполнила бокал наполовину, окрашивая всё к чему прикасалась противным болезненно-багровым цветом. Ева медленно стягивала с рук перчатки, произнося что-то одними губами. Но Чуя узнает эти слова и без того, чтобы их произносили вслух. «Ты, даровавшая мне тёмную немилость, не стоило снова меня будить». Роланд подал бокал Еве, Чуя заметил боковым зрением как Дазай двинулся в их сторону. Но девушка уже сделала глоток, второй, кровь полилась мимо, расплываясь по белому платью. Дазай ускорял шаг и почти срывался на бег, но его как и всех в зале отбросила на пару шагов назад ударная волна. Чуя сумел удержаться на ногах в отличии от аристократишек. Почти все свечи погасли и в полутьме были видны лишь красные глаза и загорающийся узор по всему телу. Чуя достал часы — последний подарок Евы — и заметил 2 минут. «Вот и конец театра». Аристократишки подняли шум, зажигая свечи. А когда увидели бездыханное тело Роланда — чуть ли не наперекор бросились к нему, сталкиваясь друг с другом. — Бесят, — сказала Ева, — Стоять и молчать. По приказу все аристократишки застыли, вокруг их шей обвились красные нити и все как собачьи повадки шли к кулаку Евы. Нити шли даже из окон — способность захватила и членов семьи из разных стран. Но что было очень печально — подчинились и работники, их, ни в чём неповинных людей, которые лишь хотели помочь своим семьям, постигнет та же участь, что и всех этих мерзких аристократишек, ломающих судьбы людей. Ева не сдержала звонкого смеха, который прокатился по всему залу. Но это была не её манера смеяться, это был Роналд. Она не будет смеяться, играть в игры, читать мангу, её больше не придётся искать по всей Йокогаме, потому что ни Евы, ни Лены больше нет. Чуя посмотрел на Дазая. Он никогда не видел такого отчаяния на лице друга, такой боли. — Как же вы все мне ненавистны, — сквозь смех говорила Ева, лица Освольдов наполнились ужасом. А Чуя не понимал кто это говорит, Роналд, Арахабаки или остатки сознания Евы. Она засмеялась снова, но закашлялась, изо рта полилась кровь. Ева посмотрела на свою ладонь с пятном крови. А Чуя огляделся, из ртов Освольдов тоже текла кровь. Как и говорила Ева, нужно уничтожить обладателя способности «печать крови семьи» — сердце этого механизма и все детали отвалятся сами. — Что? — взгляд забегал по залу и остановился на Дазае. Она сделала робкие шаги ему навстречу, — Дазай, помоги мне, я умираю, пожалуйста. Чуя был уверен, что Осаму останется равнодушен, но тот встал и сделал пару шагов навстречу. Из носа Евы капала кровь и Дазай аккуратно вытер её тыльной стороной ладони. На эту секунду нити на шеях Освольдов пропали, но никто и с места не двинулся. Лишь смотрели на них. Теперь Чуя подумал, что Дазай свихнулся, уже от любви. Но изо рта Евы полилась новая порция крови. Она сделала пару шагов назад, из её живота торчал нож, но Дазай не отпустил его и ещё раз прокрутил его с чавкающим звуком. — Я тебя ненавижу, — процедил Дазай, обращаясь к Роналду, — за то, что ты забрал у меня. Роналд смотрел на него с ужасом как и все Освольды. — Умри и попади в ад, ты этого заслуживаешь, — выплюнул Дазай, глядя в затухающие красные глаза. Её тело пронзила предсмертная судорога и оно обмякло. За ней падали и Освольды, держась за живот, словно это именно их и ранили. И тут всё вокруг загорелось разноцветными огнями, их было настолько много, что едва можно было различить стоящих вокруг членов Детективного агентства. Всё это — способности, покинувшие тела Освольдов. Особенно много таких шариков освещали тело Евы — более сотни, всё, что украл Роналд. Огоньки разлетелись через окна и растворились в ночной тьме. Первое, что увидел Чуя — Дазая, сидящего на коленях перед Евой и с надеждой смотрящего на Йосано. — Она мертва, Дазай, — произнесла докторша. — Тут уже ничего не попишешь. Осаму как в бреду произносил «нет-нет-нет», а потом резко встал и пошёл к выходу из зала, скрылся за дверью. Чуя и члены агентства погрузились в молчание, оглядываясь вокруг. Тела укрыли пол, некоторые лежали друг на друге. Среди них мафиози заметил Эми, на её лице застыла блаженная улыбка. Ещё чуть-чуть повернувшись он заметил почти свою копию — Арахабаки. Он отличался только кудрявыми волосами и чуть более женственными чертами лица. Бог подошёл ближе и протянул руку, Чуя коснулся её кончиками пальцев и Арахабаки растворился, притягиваясь к своему сосуду. Мафиози сразу же ощутил прилив сил, «амёбное» состояния как не бывало и мозг уже не так спокойно воспринимал горы трупов вокруг. — Скоро приедет МВД и отдел по делам одарённых, — голос Куникиды в этой мёртвой тишине воспринимался как-то особенно одиноко. Он тоже был сбит с толку, не понимал что чувствовать, как себя вести, что говорить. Чуя поспешил уйти, с правительством ему бы не хотелось видеться. Он шёл по коридорам в поисках выхода и нашёл. Ночь была звёздная, она напоминала крылья Шанти. Чуя не чувствовал ни боли, ни скорби, лишь пустоту, зияющую дыру, которую пока что нечем заполнить.