Последний император

*От лица Друза*: Вот и наступило утро перед моей последней битвой, я полагаю. Противник имеет пятикратное преимущество в живой силе, а подкреплений из-за ухудшения погоды на море, как мне видится, ожидать не предстоит. Совершенно очевидно, что готы попытаются атаковать меня в лоб, рассчитывая на своё количественное превосходство, а также храбрость и натиск своих доблестных солдат. К сожалению, я, скорее всего, погибну в этой битве вместе со всеми своими солдатами. Единственная моя надежда – пушки. Что уж там говорить, мы тут всем войском молимся на то, что в этот несчастный день не будет дождей, а ветер нам будет благоволить! Я установил все имеющиеся при мне корабельные пушки калибром в двадцать четыре и двенадцать фунтов на флеши. Прочую же артиллерию аккуратно рассредоточил по всей длине фронта. К счастью, благодаря удачности выбранной мной позиции он был довольно мал, около 50 метров. «Единственный путь для наступления для врага – по фронту, так как никаких обходных путей не существует. В общем, как и путей для отступления. Либо мы вместе вцепимся собственными обрубленными и окровавленными руками в победу, либо мы сгинем в морской пучине. Третьего не дано и будь что будет – бог поможет нам одержать победу над язычниками и арианскими отступниками!» – вроде неплохая речь, и раз уж я её хорошенько отрепетировал, то можно и выступить с ней перед солдатами. В любом случае, мне это нужно сделать перед началом боя, если я хочу, чтобы они действительно сделали всё возможное в грядущем сражении. *Переход к повествованию от лица автора*: Итак, примерно через тридцать минут после речи Друза готы пошли в атаку. К их сожалению, эра мечей уже прошла. Наступила эра пороха. Длительное время Друз держал артиллерию на полной готовности, собираясь нанести максимальный урон картечью врагу, подступившему к переднему краю римских позиций. Солдаты были выстроены так, чтобы дать абсолютно всеми ружьями линии один единственный мощнейший залп, а затем перейти в штыковую атаку на врага с целью обратить его в бегство. По крайней мере, отбросить его на такое расстояние и с такими потерями, что не было бы и речи о повторном штурме в ближайшую неделю… *Обратный переход к повествованию от лица Друза*: Итак, настал тот момент, к которому мы так долго готовились. На улице царит абсолютная тишина, если не считать лёгких поползновений ветра, дующего нам в спину. Впрочем, каждый здесь уже на мандраже... Вот готы подошли к нам уже на километр… пять сотен метров, три сотни метров... солдаты паникуют, но я приказываю им ждать… сотня метров! *И… снова переход к повествованию от лица автора*: Оглушительный грохот такой силы, что барабанные перепонки многих римлян оказались на грани поломки, и густейшая дымовая завеса, настолько плотная, что казалось, будто бы это не туман, а непреодолимая стена в несколько метров шириной и высотой, а также жгущий ноздри запах серы по утрам. Вот те слова, которыми можно охарактеризовать тот поворотный момент, когда порох впервые заявил о своём праве на безраздельное господство в военном деле. Картечь и пули буквально разорвали в клочья ряды готов. Страх, смятение, шок и абсолютная растерянность. Невероятная буря эмоций охватила их. Они совершенно потеряли из виду своих противников, в то время как лучшие воины племён пали, даже не успев соприкоснуться с римлянами. Настолько велика была сила пороха, что он всего за пару секунд полностью остановил натиск свирепых готов. Впрочем, самим варварам времени на передышку не дали. Не успев даже опомниться, многие воины из обнажённых шоковой атакой римлян рядов пали от острых штыков. Как можно понять, солдаты Друза не сидели на ровном месте, дожидаясь врага, а устремились в молниеносную атаку, чтобы довершить разгром противника. Первыми среди прочих, разумеется, унеслись вперёд гвардейцы, которых столь часто упоминали ранее. Устремившись к противнику, они нанесли ему удар такой силы и с такой скоростью, что ещё не оправившиеся от громового раската пушек готы частью обратились в паническое бегство. Гадигез пытался было остановить своих воинов, но не смог. Отчаянный натиск остальной части пехоты по фронту полностью разрушил любые его надежды на предотвращение дальнейшего бегства солдат. Гораздо более мобильные и вооружённые ружьями, различные отряды, отделённые от корпуса Друза, уничтожали при поддержке местных отдельные осколки некогда единой готской армии, что разбрелись по округе для грабежа и мародёрства. После подобного разгрома Рескупориду X пришлось бежать, так как в столице его царства против него вспыхнул бунт. Лишённый всякой политической и военный поддержки, он вынужден был просить мира. Однако, его бывший союзник, Гадигез, ответил на подобный шаг бывшего боспорского царя жестокостью, соразмерной величине его предательства. Он схватил Рескупорида X, после чего целых два дня пытал его, а затем залил ему в глотку жидкое золото из расплавленных царских регалий оного. К сожалению, самого Гадигеза это уже навряд ли могло спасти…