Я не пытаюсь танцевать лучше, чем кто-либо другой. Я пытаюсь танцевать только лучше самого себя.*
Утро выдалось паршивым. Чертово солнце пробилось в комнату сквозь плотные занавески, прервав царствование темноты. Воскресенье — единственный день, когда можно отдохнуть от внешнего мира, который уже изрядно поднадоел за прошедшую рабочую неделю. Стелла и вправду ужасно справлялась с партией Музы, совершенно не понимая, почему Ривен буквально каждую минуту делает ей замечания. Спустя три дня её бесполезных стараний, он сдался и попросил мисс Ларссон найти более подходящую партнершу, достойную замену. К сожалению, даже Нормани не сумела выполнить поставленные задачи. Девушка была милой, но у неё напрочь отсутствовала самостоятельность. Она продержалась два дня. Прошлым вечером заявилась Бет, предложив свою помощь, хотя танец её совершенно не интересовал. Через две недели зачет, а Музу по-прежнему никто не в силах заменить. Шесть дней он пахал, как проклятый. Ривен искренне не понимал: неужели в Академии так мало способных учениц? Или перенял стремление к идеалу от напарницы? В любом случае, это только усложняло поиски. Ему недоставало утренних встреч в зале, когда тишину прерывала еле слышная мелодия Баха или Вивальди, доносившаяся из наушников Музы. Иногда он приходил туда в тот же час, но царило безмолвие. Это не облегчало жизнь, гнев нарастал. Порой Ривен сам не понимал, на кого злится больше: на учителей, на студентов, или попросту ненавидит сам себя? Руки связаны плотной веревкой, и вот-вот переломают пальцы. Ощущение собственной никчемности усиливалось с каждым днём, проведенным в окружении идиотов. Прошла всего неделя, а он уже готов продать душу Дьяволу, лишь бы вернуть Музу в строй. — Вставай, — крикнул Скай, кидая футболку. Ривен поймал вещь, но не обрадовался появлению друга. На выходных его почти не видно здесь, он всё свободное время проводил во втором корпусе школы, который находился в двух кварталах. На вопрос, что он там забыл, всегда был разный ответ: обсуждение номера с месье Ришаром, разговор с мисс Даулинг по поводу дальнейшего пребывания в общежитии. Ривен смирился, что правды не услышит, хотя сам давно обо всём догадался. Огненная копна волос часто мелькала рядом с ним. — Час назад заходила Бет, просила передать, что будет ждать в шесть на площади, — продолжал Скай, пока тот поднимался с дивана. — Никак не угомонится, — прошептал Ривен, тяжело вздыхая. — Самая назойливая и раздражительная из всех подруг Стеллы. — Как ты её вообще раньше терпел? — Риторический вопрос. Никак. В один прекрасный момент понимаешь, что от этого человека лучше держаться подальше. — Дэйн устраивает вечеринку в коттедже родителей этим вечером... — Иди со своей рыжей, меня оставь в покое, — разозлился Ривен, резко срываясь с места. Ссоры происходили часто, это обычное дело для них. Они обращались в шутку и совсем скоро забывались, но в последние дни он был как на иголках: раздражительный, дерганный, импульсивный и агрессивный. Будто с цепи сорвался. — Тебе надо развеяться, — выждав паузу, мрачно произнёс Скай, покидая комнату. Оставшись в полном одиночестве, Ривен тихо выругался про себя и сел на кровать. Может, в какой-то степени он был прав. Ему нужен отдых, и расслабиться сейчас поможет только текила.***
Дэйн обойдётся без него. Снова видеться с кучкой студентов, которые понятия не имеют, что забыли в лучшей академии штата? Да никогда. Хоть Ривен этого не признает, но он дорожил правом учиться в этом заведении, стараясь показать себя с лучшей стороны, которую большинство не видят. Конечно, если вести себя как ублюдок, то вряд ли тебя кто-то будет считать за человека. Оно и хорошо, когда окружающие смотрят на портрет и не видят всей правды. Пусть так и остаётся. Быстрым шагом направляясь к ближайшему бару, он лишь изредка поглядывал на часы, прихватив с собой куртку. В выходной день там будет наплыв народа. Минуя людные улицы, Ривен преодолел желание вернуться и, наплевав на всех, покинуть это треклятое место. Прекрасно понимал, что таким образом совершит худшую ошибку в своей жизни. Если, конечно, сейчас он не делает того же… Вряд ли побег от проблем считался правильным решением, тем более поход в бар. Поворачивать назад было поздно. В свой единственный выходной можно позволить себе мимолетную слабость. Позади него громко захлопнулась входная дверь. На удивление, толпы не было, но большинство столиков заняты. Присев за барную стойку, он кивнул и указал на бутылку виски. Один стакан за другим, почти без перерывов. Такими темпами он опустошит все запасы этого чудесного напитка. Ривен не беспокоился о том, насколько сильное похмелье будет мучить его утром, или как разочаруется бедняга-Бет, которая так надеялась увидеть его на той вечеринке. Когда-нибудь он пожалеет об этом, о каждом выпитом бокале алкоголя, но не сейчас. Чувство, словно всё медленно разрушается изнутри, не исчезало, и это чертовски злило. Осознание того, что ты ничего не можешь поделать с тем, что не зависит от тебя. В тот момент к Ривену присоединилась незнакомая девица с двумя косичками и темной помадой. Она миловидно улыбалась, поправляя своё черное платье в клетку. Ему показалось, что где-то они уже виделись, да только память подвела. Или пятнадцать стаканов виски. — Должно быть, за пределами этого здания творится настоящий хаос, раз ты решил пережить его здесь. Я сбилась со счета, сколько бокалов ты выпил, — произнесла девушка, облокотившись локтем на стойку. — Я не в настроении для душевных бесед, — саркастично улыбаясь, ответил Ривен, поворачиваясь к собеседнице. И то была правда. Он пришел сюда не разговаривать о проблемах, а бежать от них. — Другого я услышать не ожидала, — парировала незнакомка и заказала «Маргариту». — Скай много о тебе говорил. — Боюсь представить, что именно. Неожиданно он вспомнил эту рыжеволосую бестию, которая несколько раз приходила на собеседование в академию и даже какое-то время занималась у мадам Виллари. Кажется, её зовут Беатрикс. В начале семестра многих студентов отчислили, остались лучшие, и она была не в их числе. Впрочем, никто не заметил её столь скорого отъезда, все понимали, что далеко не каждому дозволено обучаться здесь. Если ты не выдержишь, то двери всегда открыты. — В основном хорошее. Мы неплохо общались в первые недели, — продолжила девушка, принимая из рук бармена свой напиток. В голове прояснились некоторые моменты из прошлого, когда она на себе испытала все минусы учебы в академии. Она знала, как легко люди ломаются там, как трудно их собрать по частям, и не хотела повторить судьбу этих бедняг. Легче жить и дышать полной грудью, нежели быть запертой в месте, где никто не заботится о твоем благополучии. — Это он тебя подослал? — догадался Ривен, замечая усмешку на лице собеседницы. — Он просто волнуется за тебя, и опасения обоснованы. Я пришла сюда два часа назад, а ты уже сидел здесь и пил в одиночестве, — сказала Беатрикс, сделав глоток «Маргариты». — Лучше бы так всё и оставалось, — яростно прошипел Ривен. На улице темнело. Солнце спряталось за горизонт, и по изумрудно-синему небу разбрелись серые тучи. Огненно-красный закат проходил сквозь поверхности окон, свет отражался от стеклянных стаканов. Глядя на новоприбывших, он достал из кармана куртки пару купюр и положил на стол, собираясь наконец вернуться, вновь оказаться среди пустых стен в институте. Там будет так же скучно и мрачно, как утром. — Не-ет, один ты никуда не пойдёшь, а то умрешь под колесами внедорожника, — произнесла Беатрикс, хватая его за запястье. — Раньше как-то справлялся, — одернув руку, ответил Ривен, спешно покидая бар. Она закатила глаза к потолку и накинула черную ветровку, догоняя его. Вот идиот, сейчас же действительно выйдет на дорогу и поздоровается с машиной. Попутно набирая номер такси, она выбежала на тротуар и назвала адрес. Фонарные столбы слабо освещали путь, а силуэт парня исчезал в темноте. — Давай-ка без глупостей. - Беатрикс крепко вцепилась в рукав куртки, удерживая его на месте. — Я могу дойти самостоятельно. Будь добра, возвращайся и не мешай, — нервно проговорил Ривен, стараясь убедить её, что помощь ему не нужна. В чем он сам очень сомневался… Свет фонарей притуплял сознание, заставлял жмуриться как от яркого солнца. Голова раскалывалась, череп с трудом выдерживал мощные удары молотка. Ривен облокотился на кирпичную стену ближайшего здания, пытаясь привести мысли в порядок. Густой туман поглощал разум, и это ощущение было похуже, чем в тот раз в новогоднюю ночь. — Довольно врать, садись в машину. Беатрикс не пришлось сильно постараться, чтобы затащить его в такси. Сев рядом с водителем, она назвала адрес академии, и мужчина нажал на педаль. Не успев пристегнуться, Ривен чуть не ударился о спинку кресла, зато вовремя пришел в себя. Возмущаться, правда, не стал: всё лучше, чем час добираться до института пешком. Да только спутница не внушала доверие, даже тот факт, что её прислал Скай, не говорил ни о чём хорошем. Машина неслась с бешенной скоростью, или, по крайней мере, ему так казалось. Улицы пролетали так быстро, что превратились в смазанное пятно разноцветных красок. Яркие вывески — всего-навсего огоньки в потухшем городе, который тоскливо меркнет, сливаясь с черным небом. Оживленный шум по сторону стекла был лишь отголоском прежней утренней рутинной работы, которую он застал сегодня по дороге в бар. Когда такси остановилось у ворот в академию, ему стало даже немного жаль, что неоновый танец оборвался так скоро. — Сколько? — услышав цену, возмутилась Беатрикс. — Грабёж, — прошептала она, всё-таки передав водителю почти пятьдесят долларов. Выходя из машины, парень тяжело вздохнул, намереваясь как можно быстрее скрыться в здании. Ему помешала знакомая студентка, которая сейчас, наверное, вне себя от ярости. Он ведь не пришёл на встречу у площади. — Так и знала, что с тобой что-то случилось, — обеспокоенно произнесла Элизабет, открывая входные ворота. Надо же, на шпильках, в длинном желтом платье. Видимо, пришла прямо с вечеринки Дэйна. — Спасибо, что привезла его. — Всегда пожалуйста, Бет, — откликнулась Беатрикс, махнув рукой на прощание. Вот стерва. Солгала.