~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Уважаемые Каnumан Элu'вэн'mо и Каnumан Мumm'рау'нуруодо, Это лuчное nрuглашенuе Вам оm Дома Ирuзu u Дома Уфса на mоржесmва в чесmь nредсmоящего брака межу Дочерью Дома Уфса — ледu Уфса'лuю'мuuн u Сыном Дома Ирuзu — Адмuралом Ирuзu'кuр'удоно. Ждём вас на Церемонuю Прuняmuя, коmорая сосmоumся через mрu дня, в полдень, в uменuu Уфса, а также на nразднuк-канун Едuненuя, через чеmыре дня, вечером, в помесmье Ирuзu. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Илай перечитывает послание два раза, особенно рьяно вчитываясь в имена бракосочетающихся. Когда он убеждается, что ошибки нет, и полученное приглашение — на свадьбу Зи'киру, ему резко становится плохо: грудь сжимает от досады, и невыносимая грусть наполняет душу. Он срывается с дивана и спешит в домашний офис, доложить о новости Трауну. На эмоциях, Илай выдаёт мужу всё, что него на уме: — Свадьба! Через три дня! И Зи нам ничего не сказал! Как же так? Я же его друг, брат, а ты — отец. Вот ведь, эта чисская скрытность… — пыхтит Илай, расхаживая по кабинету взад-вперёд, помахивая приглашением, и вызывая у Трауна некоторое умиление своим взъерошенным видом. — Особенность расы, — комментирует Траун еле слышно, и сворачивает файлы расследования дела о циклопе, в котором он тайно участвует, подумывая о том, что Илаю всё же стоило бы рассказать об этом… Но эмоциональный шквал человека по поводу грядущей свадьбы в самом разгаре, и Траун решает повременить со своим докладом. — Этот брак… Это же подстава какая-то! И эта Уфсали… или как-там её. Она вообще кто?! — вопрошает Илай. Траун поднимает со стола приземлившееся туда приглашение. Новость о браке сына его вовсе не шокирует. Он знает — это элегантный стратегический ход, чтобы обеспечить успех затеи с импортом; контракт сотрудничества Домов, и не более. — Са'лиюми – любимая дочь торгового магната Уфса, — докладывает Траун, что знает, — Очень знатная особа и достойная жена. Тебе разве не говорили, что Дом Иризи заключает союз с Домом Уфса для продвижения торгового бизнеса? — Нет… То есть, да! Да. Зи'киру говорил мне, что ему предстоит договориться с местной торговой элитой… Но… Договориться вот так?! Союз – брак?! — Подкреплять сделки между Домами браком – обыденный для чиссов стиль ведения дел. Если бы не Зи'кирудо, то кто-то другой из Дома Иризи женился бы на даме из семьи Уфса. Но Иризи'кир'удоно самый статусный жених. И дело – импорт – очень важное. Поэтому, честь выпала ему, — спокойно и дотошно объясняет Илаю Траун. — Честь! Скорее рок! — фыркает Илай. — Зи'кирудо чисс. Это его долг – исполнить социальную роль мужа, произвести на свет потомство, поддержать союз домов. Поверь, для него такой поворот событий в порядке вещей. — Никакой это не порядок, Рау! Чистая манипуляция! Принуждение! — выходит из себя Илай. — Ты так бурно реагируешь, Илай, — чуть усмехаясь говорит Траун, — Словно не знаешь схемы ведения дел в Доминации. Тут работает система монополий и кланов, Илай. Уфса – клан торговцев. Без их ведома никто и безделушки в Доминации продать не может, не то, что импорт. . . Илай слушает объяснения Трауна, сжав губы. Как только он узнает все подоплёки торгового дела, на душе у него становится ещё сквернее, и закончив беседу с Трауном, он первым делом звонит Зи'киру. Тот уводит разговор от темы женитьбы, как только может, уверяя Илая, что у него всё прекрасно, что он активно готовится к деловому визиту на Лайсатру, что переживает о встрече с Вэнто старшим. Илай убеждается, что женится чисс против своей воли, что даже говорить о грядущем браке не хочет. Когда несвязанные с браком новости иссякают, Зи'киру приглашает Илая и Трауна на мальчишник, что состоится через пару дней. Илай вежливо отказывается и настаивает, что Зи'киру стоит побывать у них с Трауном в гостях, для серьёзного разговора о жизни. Зи'киру обещает посетить их сразу после мальчишника. Илай бессильно опускает руки, понимая, что процесс бракосочетания не отменить, и что жизнь Зи'киру необратимо изменится, скорее всего, не в лучшую сторону. И что хотя они с Трауном сделали шаг против системы, этого оказалось мало…~
Как и обещал, Зи'киру является к дому Илая и Трауна вечером, накануне своей церемонии Принятия. Встречает его один Илай. Траун к тому часу ещё не вернулся с неких важных административных дел. Илай даже рад тому, что Трауна нет дома — муж не сможет удержать его от высказывания своих соображений касательно браков по расчёту, принуждению или другим соображениям, кроме любви. И Илай высказывает своему названному брату всё, что думает. Зи'киру слушает его тихо, внимательно, иногда кивает, иногда ведёт бровями. Взгляды людей на брачные союзы становятся ему предельно ясны: брак — это не стратегический ход или акт служения обществу, а в первую очередь союз с целью личного комфорта, приятного совместного сосуществования, возможно – самоутверждения. Зи'киру не перебивает монолога, и Илай бурно рассуждает об ущемлении личностного выбора и давлении общества на жизнь в Доминации. По мнению Зи'киру, явно забывая, что в Доминации у каждого члена общества, не зависимо от социального статуса, есть право иметь Доверенное лицо. Того, кого выбираешь самостоятельно, не беря в расчёт ни половые, ни клановые признаки. Того, с кем можно выстроить такие взаимоотношения, от которых на сердце тепло, телу приятно, а на душе хорошо, тем самым компенсируя за монотонную рутину брака или тяготы семейной жизни. И уже в который раз Зи'киру про себя отмечает, что именно такие отношения сложились у них с Илаем. — Эли, я понял, что тебя так возмущает. Да. Брак по собственному выбору был бы куда более приятным для вступающих в него. Однако, мы, чиссы, не бдим сугубо личные интересы, когда дело касается социальных вопросов. Мы поступаем так, как лучше для общества в целом. — Брак, как социальный вопрос…? Брак – это манифест любви, — гнёт свою линию Илай, не в силах принять иной философии. — У людей такое возможно. Вас очень много. У чиссов браки контролируются с целью поддержания социальных и политических структур, гарантии прироста населения и приумножения лучших генов в популяции. Если этого не сделать, мы рискуем вымереть… — Зи, послушай, но ведь это же моральное насилие, если ещё и не физическое! — не приемлет чисской логики Илай. — Компромиссы неизбежны. Но знаешь, Эли, всё не столь скверно, как ты обрисовал. У каждого чисса есть право иметь Доверенное лицо. Наличие Доверия помогает пережить моральные неудобства, связанные с браком, если такие возникают. Илай улавливает в словах Зи'киру тонкий намёк, и поспешно сворачивает со скользкой темы — предлагает Зи'киру поужинать, выпить и поговорить о чём-то другом. Чисс соглашается. Илай надеется, что Траун тоже придёт домой к ужину, и скажет своё слово по поводу предстоящего брака. Однако, Траун так и не появляется. Илай начинает переживать. Он проверяет коммуникатор на наличие сообщений, но от Трауна там ни весточки. Час не самый поздний, и Илай решает не заморачиваться из-за задержки мужа, и посвящает всё внимание Зи'киру: рассказывает ему о Лайсатре, предупреждает о непростом нраве отца, отвечает на вопросы про свою культуру, делится планами путешествий. Между делом он поглядывает на часы. Скоро комендантский час, а Трауна всё нет. Сообщений от него — тоже. Илай волнуется по-настоящему. Он вынимает из бара графин вина, надеясь смыть волнение парой бокалов крепкого напитка. За вином он расспрашивает Зи'киру, как прошли переговоры с членами Дома Уфса, какова из себя его невеста и как прошёл мальчишник. Таким образом разговор снова перетекает в изначальное русло. Настроение у Илая падает. И не только из-за неприятной темы. По меркам Ксиллы наступает ночь, а Траун так и не пришёл домой. Илай решает выждать ещё минут пятнадцать, а потом написать своему затерявшемуся мужу послание. Зи'киру тоже начинает поглядывать на часы — на носу комендантский час; завтра у него ответственный день; а он засиделся наедине с человеком, когда мужа того рядом нет; распивает с ним вино, не считая бокалов, откровенничая и сплетничая на самые сокровенные темы… Но даже очень критично взглянув на ситуацию, ничто в ней не кажется чиссу вызывающим. Им с Илаем уютно вдвоём. Настолько уютно, что Зи'киру хочется остаться в этом моменте — в их, и только их, уютном пузыре — навсегда. — Зи, просто знай, — говорит Илай развалившись на диване, куда они переместились из-за стола некоторое время назад, — Если тебе потребуется с кем-то откровенно поговорить, пожаловаться, да хоть поплакаться об этом браке, то не стесняйся. Звони, приходи. Я… — Илай запинается, сжимая опустевший бокал в руке, и подбирая слова, — По опыту скажу, что совместная жизнь, даже с любимым, это… непросто. А уж с избалованной принцессой… — Илай осекается. Зи'киру вдыхает, представляя, насколько будет непросто жить в браке с незнакомой, нелюбимой женщиной, и наливает в бокалы по новой порции вина, чтобы утопить в нём охватывающее его отчаяние. Тем временем, Илай не выдерживает — берётся за коммуникатор и быстро набирает послание Трауну. Он ждёт ответа, как на иголках, но его не приходит ни через минуту (ни через пять, ни через десять). Зи'киру делает глоток побольше, и наконец выдаёт то, что скреблось у него на душе и на уме с самого момента посещения Илая в больнице штаба после инцидента: — *Любой брак – это непросто. Поэтому замужним членам общества и принято иметь Доверенных лиц,* — вкрадчиво начинает Зи'киру, ставя свой бокал на столик возле дивана (алкоголь уже сделал своё дело — скованность улетучилась, смелость окрепла), — *Учитывая, что ты в браке, а я буду там через пару дней, все обстоятельства, и всё, через что мы прошли вместе… логично было бы объявить о нашем доверии...* — Что… — хмурясь прерывает его Илай. — *Я не смею настаивать, и об абсолютном доверии даже не зарекаюсь…* — *Зи, я понимаю, ты в отчаянии, и выпил, но это… Это уж слишком! Моё Доверенное лицо – Траун. Он им был, есть, и будет,* — твёрдо заявляет Илай, тоже ставя бокал на столик. — *Что ж, прости, что посмел поднять эту тему. Ты, очевидно, не готов... Думаю, мне пора,* — сворачивает беседу Зи'киру и поспешно начинает собираться восвояси. Уют, что царил между ними всё это время, внезапно сменяет щемящее неудобство. Илай знает, что его категоричность задела чисса, и он пытается сгладить ситуацию, хотя понимает, что она из ряда тех, где слова бессильны. — Зи, постой! Илай слезает с дивана и ловит Зи'киру за руку. — *Я не… Я не отталкиваю тебя. И я не отрицаю, что между нами есть доверие. Просто…* — Илай запинается, подбирая слова. Зи'киру замирает. Напряжённо ждёт дальнейших слов Илая. Ждёт, что тот хотя бы пообещает подумать на тему. Но ничего не происходит. И тогда Зи'киру не выдерживает: — *Именно! Есть! Но ты отказываешься заявить об этом в открытую, словно это нечто позорное!* — вспыляет чисс, резко отдёргивая руку от Илая, чтобы одёрнуть на себе мундир. — *Ничего подобного! Просто я… Я не чисс. Мне не принять такого…* — *Но ты в мире чиссов. И твой муж – чисс. Все бы всё поняли!* — уверяет его Зи'киру. — *Я склонен сомневаться… К тому же я уже был объявлен доверием Митт'рау…* — бубнит Илай, теряясь окончательно. — *А я склонен сомневаться, что кто-то может быть и Доверием и безупречным супругом в одном лице,* — выдаёт Зи'киру, сверля Илая отчаянным взглядом. — *К чему это такие речи?* — Илай хмурится пуще прежнего, складывая руки на груди. — *А скажи мне, где сейчас твой муж-Доверие?* — с напором спрашивает Зи'киру. — *Он…* — Илай вынимает из кармана коммуникатор, ожидая увидеть ответ от Трауна, но там всё так же ничего. Илай нервно кусает губу. — *В центре. Решает вопросы импорта,* — выдавливает он из себя то, что могло бы сойти за правду. Зи'киру закатывает глаза, видя, как Илай краснеет, сочиняя на ходу. — *О, неужели?! Вопросами импорта он поручил заняться мне. А сам он занят расследованием дела о появлении циклопа в Гроте. Сегодня в штабе происходит суд над виновными. Полагаю, процесс затянулся, ведь виновных поймали немало! Точнее – Митт'рау'нуруодо вычислил всех, до единого, причастных!* — выкладывает Зи'киру правду, на одном дыхании. Илай замирает, чуть дыша. А ведь Рау обещал, что не станет ввязываться… — *Я уверен, он рассказал бы мне об этом, придя домой,* — тихо говорит Илай, и смотря на часы понимает, что Траун сегодня уже не придёт, если только не зайдёт в дом сиюминутно, ведь комендантский час вот-вот стукнет. Зи'киру тоже это понимает. У Илая в горле поднимается ком, и он сипло шепчет своему брату, другу, и непризнанному Доверию: — *Зи, уже комендантский час. Останься, чтобы не попасть в неприятности…* — *Ты замужний человек, Эли. А я… Я не твоё Доверие, поэтому права оставаться тут на ночь у меня попросту нет! До свидания!* Зи'киру набрасывает на плечи тёплый плащ и уходит прочь.~
Илай позволяет себе зарычать в голос, когда дверь за чиссом захлопывается. Его обуревают небывалая горечь, раздражение и злость. Причём на всех разом. На Трауна, за его отсутствие и неоднократное укрывание важной информации; на Зи, за его откровенность и оговорки любимого мужа; на чиссов в целом, за все их странности и нечеловеческие морали; на себя за наивность, мягкость и неспособность повлиять на что-либо в чисском мире. В негодовании Илай бросает коммуникатор в стенку, так не обнаружив там ни слова от Трауна. Коммуникатор падает на пол, его облицовка отваливается, из открытого корпуса выпадают детали и разлетаются по коридору с тихим звоном. Одна деталька катится вдоль по коридору, в комнату. Илай провожает её взглядом. Деталька довольно необычная — блестящий металлический диск, величиной с мелкую монетку. Илай медленно поднимает её с пола и рассматривает. Назначение этой детали остаётся для него неясным. Шестое чувство сподвигает его просканировать деталь на состав. Илай несётся в комнату, кладёт предмет на стол и сканирует с помощью простого скана в паде. Ответ сканирующей программы: жучок-маяк. Модель: неопознанная. Статус: активная трансмиссия данных. Илай усиленно соображает. Кто и зачем мог внедрить подобный девайс в его коммлинк? Куда передаётся сигнал и информация? Илай решает выяснить. Ему не требуется много времени, ведь всё оказывается элементарно и просто: сигнал никак не закодирован, не идёт в обход и через левые каналы, а напрямую принимается коммуникационными девайсами Трауна. Илай берёт крохотный маячок и кладёт его на кухонный стол, прямо посередине. Вылив остатки вина и убрав бокалы, он валится спать, стараясь не думать вообще ни о чём.~ ~ ~
Утром Илая будит Траун. У чисса в руке кружка с кафом. Вторая такая же стоит на подносике, возле кровати, вместе с лёгким завтраком. Илаю хочется улыбнуться, по привычке, но… — Траун. Нам нужно серьёзно поговорить, — выдаёт Илай деловым тоном, резко садясь. — Это… касается твоей находки? — Траун берёт с подноса золотистый девайс и игриво прокручивает между пальцев. — Не только. Но в первую очередь об этом. Я жду объяснений, что это такое, — сурово спрашивает Илай, не беря ни каф ни еду. — Это маячок. Он у тебя с тех пор, как ты отчалил в Доминацию. Мне было важно знать, что ты достигнешь цели – прибудешь сюда в целости и невредимости… — Но вот, я в Доминации. Ты тоже тут. Зачем он теперь? Да ещё у меня в коммлинке!? — Сигнал этого маячка стал для меня чем-то вроде маяка в шторм. Видя этот сигнал в движении, я знал, что ты жив… Точнее, уверял себя, что это так. И это придавало мне сил. Выключить его, это как погасить путеводную звезду. Я… не смог. Траун виновато опускает глаза в пол. Илай понимает, что по этой теме выжал из чисса всю правду, и переходит к другой: — А где ты был вчера? Я ждал тебя к ужину. Потом написал сообщение, ответа на которое не получил. — Было много дел в городе. Когда я освободился, комендантский час почти наступил. Поэтому мне пришлось заночевать в центре, — уходит Траун от чёткого ответа. Илай начинает злиться на то, как умело чисс плетёт свой рассказ, явно что-то укрывая: Скрытен, как и все чиссы! Что за народ! Илай не сдаётся, продолжает напирать: — И что за дела? Траун допивает каф и изучает лицо мужа пристальным взглядом, пытаясь прикинуть, что и насколько детально ему известно о его тайной роли в расследовании. Зная, что Илай никогда бы не залез в его личные файлы или девайсы, Траун заключает, что ему кто-то сболтнул… Но кто… Траун не робеет: — Вчера в штабе начался судебный процесс над виновными в инциденте с циклопом. Я не сказал тебе, что собираюсь быть там, ведь ты не хотел ничего слышать об этом деле, — начинает Траун, и делает паузу, чтобы уловить реакцию своего партнёра. — Именно! Я не хотел. Ни слышать. Ни участвовать. Ни чтобы ты участвовал. И что в итоге? Я узнаю, что ты был причастен к расследованию, работал на следствие всё это время! — выдаёт Илай свой источник с потрохами, плохо контролируя речь на эмоциях. Глаза Трауна сужаются. Два вымытых бокала и два пустых графина вина, которые он обнаружил на кухне, беспорядок на диване, шибко сонный вид Илая и осведомлённость по теме расследования наконец складываются в картину происходящего в доме накануне: Ночные посиделки. Сплетничество. Возможно, перемывание костей всем и вся… Ему в первую очередь. И всё это — с Иризи'кир'удоно. Траун темнеет в лице. — Так ты думаешь, что я скрываю некие чрезвычайно важные факты тебе назло? Может, сомневаешься, что всё, что я делаю, не для твоего же блага!? — холодным тоном спрашивает чисс. — Я не сомневаюсь, что ты желаешь мне только хорошего, Рау, — комментирует Илай, — Но меня правда злит, что вот же в который раз ты скрываешь от меня важную информацию, прекрасно зная, что я хотел бы, и имею право, её знать. Но нет! Ты хранишь важные факты в себе, и находишь всевозможные оправдания чтобы не разглашать их… — Это не оправдания! Это обоснованное умалчивание некоторых деталей, с целью оберегания твоего спокойствия, или же – следование нормам и законам Доминации и-или ЧЭФ. — Ах, ну да… А что насчёт доверия? — вставляет Илай. — А что насчёт него? Я доверяю тебе и принимаю твои морали. А вот ты, похоже, сомневаешься во мне, или же не понимаешь моих мотивов, не видя, что все мои решения для твоего же блага были приняты. Илай глубоко вдыхает и выдыхает, не давая закипающему в нём, как в жерле вулкана, недовольству разразиться взрывом. Он переводит взгляд прямо в глаза Трауну, на секунду теряется от красоты его экзотических глаз и интенсивности взгляда, но смигнув лёгкое замешательство, уверенно заявляет: — Рау, пожалуйста, отставь свою чисскую логику. Я тебя прошу – говори со мной. Делись всем, что происходит у тебя на душе, в голове, в жизни… Да, возможно я попереживаю, рассержусь, осужу или скажу что-то против, но в итоге я пойму тебя. Или, по крайней мере, постараюсь, изо всех сил, понять. Траун молчит некоторое время, понимая, что человек не принял его тщательно взвешенные решения за искреннюю заботу, а в очередной раз обиделся. Трауну требуется мгновение, чтобы заговорить – ореховые глаза напротив, с огромными зрачками, как всегда гипнотизируют… — Хорошо. Я учту твою просьбу, — обещает Траун, подавая Илаю кружку с кафом. Илай принимает, — Но и в ответ жду того же, — добавляет чисс. Илай кивает. Резолюция достигнута и у него на душе становится чуть светлее. Они пьют каф в тишине некоторое время, а потом Траун вдруг заявляет: — Раз уж мы решили элиминировать все недоговорки между нами, то давай, и ты сделай вклад в это дело. Илай снова легко кивает, готовый буквально на всё, чтобы восстановить мир и доверие с мужем. — Скажи мне честно, что между тобой и Зи'кирудо. Чудом удержавшись от попадания кафа не в то горло, Илай судорожно сглатывает и опускает кружку на поднос. По виду Трауна ясно, что тот не станет терпеть хождения вокруг да около, или фраз в стиле «ты о чём». Да и не хочется Илаю приукрашивать или сочинять. Илай собирает всю выдержку в кучу и решает, что лучше всё прояснить здесь и сейчас, самому рассказать мужу правду, нежели она дойдёт до него через сплетни недоброжелателей. И он рассказывает Трауну всё честно, не увиливая и не приуменьшая: — Мы с Зи дружим, и ты знаешь как долго и как тесно… Но есть кое-что ещё… — даже собравшись и решившись, Илаю сложно описать словами то, что он чувствует к молодому чиссу. Но Илай пересиливает себя и говорит, как есть: — Между нами давно закрепилось нечто большее, чем просто дружеская симпатия. Мы хорошо понимаем друг друга, нас тянет друг к другу… Наше общение приносит нам обоим… комфорт. Радость, — Илай прерывается, переводя дух. Траун смотрит на него ровно, вслушивается не только в слова, но и в интонации, всматривается в мимику — считывает с него информацию во всех измерениях. Смотрит насквозь. — Рау, ты знаешь, я люблю тебя всей душой. И буду любить тебя до последнего вздоха. Я твой, Рау. Весь твой. Но Зи занимает особое место в моём сердце, небольшой отсек, где теплятся самые светлые, платонические чувства. И я не могу вырвать эти чувства из себя, как и он не сможет отменить своих ко мне. Илай замолкает. Траун тоже молчит. Тишина не гнетущая. Скорее, умиротворяющая. Разговор входит в историю, как жест великой откровенности между супругами. — Что ж… Благодарю за открытость, — тихо говорит Траун, отводя взгляд от Илая, — Он уже предлагал быть тебе Доверием? — проницательно спрашивает чисс. — Да. Но… Я… Я не могу этого принять. — Учитывая всё, что я узнал, может тебе стоит поразмыслить над его предложением на досуге. Тогда, если между вами что-то произойдёт, этому хотя бы будет достойное оправдание, — подытоживает Траун, вставая с края кровати, всем своим видом выражая беспристрастие. Но Илай знает, что это маска, и что на душе у чисса сейчас буря. — Рау, между нами ничего не произойдёт. Я замужем и у меня есть Доверие – ты. И он вот-вот женится. Да и он же твой сын, в конце-то концов! — восклицает Илай, поражённый ответом Трауна. Траун ничего не говорит, и тихо, без оглядки, покидает спальню.