Охота на дикого зверя

      Как же. Все. Болит.       Едва перебирая ногами, Мия шлепала босыми человеческими стопами по игольчатому настилу, и уже до судорог в челюсти зевала.       — Уолекс, не дай Бог ты меня завтра разбудишь раньше полудня, — шикнув, Мия споткнулась о корягу, но все же устояла на месте, — зараза.       Сцедив ленивое ругательство, хранительница побрела вглубь леса. До егерской сторожки было еще около мили, но, несмотря на глобальную усталь и дикое желание уснуть, это расстояние девушка намеренно быстро не сокращала. Хотелось перед сном немного подумать о себе. А вернее, о них с Максом и той связи, что между ними возникла за столь короткий период времени.       — Ты, наверное, безумно злишься, что я ушла, — улыбнувшись, Уильямс посмотрела назад. Вдалеке еще виднелись огни поместья Фоллов, а если прислушаться, можно было даже разобрать довольный гомон домочадцев, — но так лучше. Проведи время со своей семьей.       Признаться, уходить из дома Макса изначально не шибко хотелось. Особенно после того, с каким радушием их встретили представители от всех стай. Образ Хелен, что буквально набросилась с объятиями на своего сына и Лилит, горделивый за своего старшего сына взгляд Хьюго, братское и абсолютно неожиданное объятие со стороны вожака стаи Озборн, за то, что ранее Мия спасла его сына, и многозначительная в их с Рэйной сторону улыбка от Эмиля Обье.       Если утром на нее смотрели с долей опаски и подозрения, то сейчас каждый кому не лень исходился в искренней благодарности. Особенно Хелен. Наобнимавшись с волчатами и усадив тех за накрытый стол, женщина поцеловала в щеку Макса, а затем со всем трепетом обхватила запястье хранительницы и прижала ее руку к своей груди:       — Милая, спасибо! Спасибо за все, — в серо-зеленых и влажных от слез глазах волчицы было заключено столько благодарности и тепла, что Мия чуть сама не расплакалась от переизбытка эмоций. — Отныне ты будешь для нас самой желанной гостьей. Приходи к нам в любое время и час. Мы всегда тебе будем рады. Всегда встанем на твою защиту.       — Можешь на нас рассчитывать, — подошедший Ральф солидарно кивнул, — наша стая перед тобой в долгу, Мия.       — Поэтому выделите ей нашу восточную гостевую, — по-собственнически обняв со спины, Макс под удивленный взгляд родственников коснулся губами девичьей макушки. — Хелен, думаю сменная одежда для Мии у тебя найдется?       — Да, волчок, умеешь ты делать сюрпризы, — воспоминания недавно минувших событий вызвали на лице Уильямс улыбку, — с тебя теперь Ральф с живого не слезет.       Тряхнув головой, хранительница продолжила свой путь:       — Одиночка с ограниченным сроком годности и будущий вожак стаи … — обреченно шикнув, Мия поддела носком валяющуюся палку и отправила ту в полет, — да по нам Шекспир плачет.       — Разумеется плачет, — из унылых мыслей внезапно вырвал знакомый голос, — это в принципе свойственно всем англичанам и тем, кто проживает в туманном Альбионе, — обернувшись, Мия столкнулась взглядом с усталыми, но не лишенными игривых огоньков серыми глазами. — Мог бы и раньше догадаться, — одетый в спортивные штаны цвета хаки и футболку с вполне закономерной надписью «Альфа», Фолл заправил в карманы брючин руки и лукаво ухмыльнулся.       — Что я уйду по-английски? — губы сами растянулись в улыбке.       — И что предпочтешь шумному дому уединенное местечко, — встречная улыбка, и мужчина медленно приблизился, — ведь это тоже… так по-английски, — нежно обведя еще не до конца зажившую щеку, Макс притянул к себе девушку. — Не замерзла?       Широкая грудная клетка буквально пышела жаром, а мерное биение сердца убаюкивало и заставляло веки расслабленно прикрыться.       — Останешься со мной? — вжавшись в крепкую грудь, Мия тихо выдохнула: — Хотя бы на одну ночь, — запах ее волка кружил голову и растворял все сомнения и неуверенность.       В конце концов она ведь заслужила хоть немного побыть счастливой? И имеет право чувствовать себя нужной?       Мужская хватка стала еще сильнее, а в макушку уже привычно зарылись:       — Просто останусь, герой. Просто.       Больше не сказав ни слова, пара, наслаждаясь обществом друг друга и теплом переплетенных пальцев, неспешно добралась до небольшой землянки.       Невысокий деревянный сруб с одним окном и торчащей из треугольной крыши дымоходной трубой как нельзя лучше вписывался в лесной антураж.       — Недурно, — Макс довольно кивнул.       — Согласна. Апартаменты, конечно, не люкс, но для ночевки вполне годны.       Зайдя на небольшое крыльцо, Мия пошарила рукой по дверному откосу и, выудив оттуда ключ, провернула замочную скважину:       — Добро пожаловать в одно из моих временных пристанищ, — отворив дубовое полотно, хранительница пропустила вперед мужчину.       Сколь скромным был сам дом, столь скромно, но крайне уютно было убранство. Одна просторная комната с широкой кроватью, круглым, резным столом и стульями, небольшой угловой кухонькой и выложенным камнем каминным порталом с наполненной чушками дровницей.       — Знаешь, герой, а мне нравится. Особенно…       Не успел альфа озвучить фразу, как сочные губы впились в его, а проворный язычок бесцеремонно вторгся в рот. Планы о целомудренной ночи, к которой Фолл себя мысленно готовил, рухнули в тот же миг, как стройные ноги в прыжке обвили его торс, а острые ноготки провели дорожку от основания шеи до затылка.       Чувствуется, сон подождет.       — Маленькая, — сжав обтянутые тонким хлопком ягодицы, Макс припер женскую спину к стене, — если мы не остановимся сейчас… — жадно обведя языком тонкую шейку и подцепив зубами мочку, волк прохрипел, — … я сорвусь.       Вкус и запах его женщины опьяняли, заставляя кровь пульсировать как в ушах, так и гораздо ниже. Когда вместо ответа Мия томно вздохнула и плотнее прижалась к нему своим пахом, Макс внутриутробно прорычал.       Она его желала. Так же остро, как и он ее. И, кажется, контроль над телом был потерян.       — Мия…       — Хочу тебя, — шепот у самых губ, и, размашисто лизнув колючую щеку, Уильямс пророкотала, — всего и в себе.       Все. Фиаско. Полная капитуляция. Границы дозволенного окончательно растворились.       Порывисто, дико, необузданно. Разрывая одежду друг друга и жгуче сливаясь в поцелуе, пара сносила собою неугодно стоящую мебель. Халатно расправившись с женской футболкой, Фолл без прелюдий впился в острый сладкий сосок. Жадно вбирая в себя плоть и срывая тем самым несдержанные стоны, Макс болезненно сжимал упругую ягодицу, размазывая по ней обильные соки.       Влажная. От и для него. И улавливая носом дурманящие ноты желания, Фолл с еще большим остервенением посасывал затвердевший до предела сосок, звучно причмокивая языком и губами.       Он хотел больше. Грубее. Сильнее.       — Что ты со мной творишь? — откинув женский стан на столешницу и сорвав с себя истерзанный волчицей клок ткани, Макс пригвоздил узкие запястья, не позволяя Уильямс сдвинуться и на миллиметр. — Что …       Распаленная румянцем с горящими от страсти прозрачно голубыми глазами, с пухлыми приоткрытыми от тяжелого дыхания губами, Мия была… безумно, безумно, безумно восхитительной. Полуобнаженная с разбросанной платиной волос — едино с собственным волком Фолл старался запечатлеть каждый дюйм нежной кожи с алеющей россыпью варварских засосов.       Вот она перед ним, его волчица. Такая страстная, но податливая, трепещущая от одного его взгляда и жаждущая, когда он заполнит ее собой.       — Ты прекрасна, — улыбнувшись своим мыслям, Фолл склонился над девушкой, — и ты моя.       — Макс, — слегка приподняв голову, Мия невесомо провела носом по щетинистой щеке, а затем бережно коснулась губами переносицы, — я говорила, что дикая собственница?       Это не было любовью с первого взгляда. Это не было нахлынувшей страстью и наваждением.       Нет. Это было серьезнее, масштабнее, разрушительнее. Всепоглощающая, неразрывная связь, не терпящая лишних домыслов и примитивных сомнений.       Она его волчица. Его колыбель спокойствия и мира.       Он ее волк. Ее надежный защитник и альфа.       — Иди ко мне…       Тихий шепот, и, сменив животную страсть на нежность, Макс неспешно начал влажную дорожку от основания скул, расслабляя и готовя к себе хрупкое тело. Касание губ до ключицы и мягкое движение языка вдоль вытянутой косточки. Мазнув солоноватую ложбинку, мужчина продолжил свой путь, улавливая блаженные вздохи своей пары.       Отметив россыпь игривых веснушек и созвездий родинок, язык плавно прошел по мерно вздымающейся округлости. Темные аккуратные ареолы груди особенно манили альфу, контрастируя с молочной кожей, а потому, задев чувствительную вершинку безымянным пальцем, Макс слегка раззадорил ее, прежде чем прильнуть губами к упругому соску.       — М-м-м, — прикрыв от удовольствия веки, Мия зарылась глубже в светлую шевелюру, перебирая пальцами набрякшие пряди. Она внимала ласкам своего мужчины и понимала, что не может быть ничего правильнее, чем его губы на ее груди и соприкасающаяся через ластовицу ее влажность с его обжигающей твердостью.       — Сладкая, — звучно выпустив из плена налитую горошину, Фолл поймал на себе томный взгляд, — сводишь с ума.       Витиеватая дорожка языком и шершавыми ладонями по плоскому животику, легкое давление на пупочную ямку, и, постепенно выпутавшись из плена длинных ножек, Макс провел носом по самой кромке хлопковой резинки.       — Моя маленькая, — едва ощутимое ужаливание в коленку, и, не прекращая чувственных прикосновений, мужчина стянул остатки одежды, отбросив те в чернильный угол, — нежная, волшебная.       От потока свежего воздуха Мия немного сжалась.       — Страшно? — альфа трепетно огладил покрывшиеся мурашками бедра и, не разрывая зрительного контакта, вновь поцеловал острое колено.       От одной только заботы Фолла Мия хотела мурчать.       — Холодно, — мягко улыбнувшись, девушка шире развела ноги, прикусывая от стеснения слизистую щеки. Макс судорожно выдохнул.       От одного только доверия и раскрепощенности Уильямс он был готов выть.       — Я согрею.       Горячий и шершавый. Первое что подумала Мия, когда чужой язык нежно обвел ее лобок. Прикрыв глаза и обхватив ребро столешницы, она приняла единственно верное решение.       Получать наслаждение.       Обогнув гладкую поверхность, внутреннюю область бедра и паховые впадинки, Макс не спешил с проникновением. Умело раззадоривая, он нарочно вынуждал Уильямс несмело двигать бедрами, показывая свою жажду большего.       — Доверься мне, — хриплый шепот, и вслед за мягким раскрытием складочек последовало нечто разрушающе приятное.       — Боже, — несдержанно озвучив, Мия прогнулась в пояснице, когда язык увереннее скользнул глубже.       Довольное мычание Макса, и вслед за жадными хлюпаньями последовали и блаженные стоны хранительницы.       — Ма-акс…       Получая удовольствие от оральной ласки, Фолл искусно собирал, надавливал и погружал. Исследуя влажное нутро, играя с возбужденным клитором, то прихватывая его губами или прижимая языком — Макс чувствовал, как Мия подходила к грани и делал все, чтобы первый финиш оказался очень ярким.       И почему он не встретил ее раньше?       Оторвавшись на мгновение от ласк, Фолл под растерянный взгляд Мии приблизился к ее губам. Горячий и солоноватый поцелуй, не такой как все, но безумно дурманящий заставил довольно промычать. А следом и захлебнуться от возгласа, когда длинный палец, а потом и второй на полфаланги погрузились внутрь.       Точно. Она умрет. И прямо сейчас.       — Расслабься, — продолжая захватывать губы, слегка прикусывая их, Макс томно прохрипел, — я никогда не причиню тебе боли.       Ускорив хлюпающие движения пальцев, раздвигая их внутри, Фолл наслаждался, как Мия вцеплялась от подступающей волны в его плечи и, как в бреду запрокидывала голову.       Впервые близость выходила на новый уровень откровения.       Еще несколько столь нужных фрикций, и, поджав губы от невозможности вскрикнуть, Мия замерла.       Невероятно сильно. Невероятно приятно. Так как никогда. Сознание словно унесло в полет, а тело расщепило на атомы. Забыв на время как дышать, девушка обмякла на руках волка, не понимая, как награждает его своей реакцией.       — Макс, ты ..., — вынырнув из мужских объятий, Мия наконец сфокусировалась на довольном лице альфы.       — Согрелась? — озорно улыбаясь, Фолл заправил влажную прядь за горящее ушко.       Уильямс забавно сморщилась.       — Не до конца.       — Вот как? — вздернув кверху бровь, Макс поцеловал девушку в висок. — Что предлагаешь?       — Предлагаю опробовать твой член, — уверенно заключив, Уильямс вновь обхватила ножками мужской торс. — И чем раньше, тем лучше.       — Женщина! — уподобившись Айзеку, Макс прыснул. — Ну как после такого мне тебя не называть своей?       Подхватив девушку на руки, Фолл, скрепляя поцелуй, довел их до кровати.       — Что, спина устала? — игриво прикусив мужское плечо, Мия тут же схлопотала легкий шлепок по бедру. — Эй!       — Здесь пружинится лучше, герой.       И снова всепоглощающая страсть накрыла с головой пару. Лихорадочно пробегая по телам друг друга руками и губами, Мия первая рванула за шлевки ненавистных брюк. Короткая пауза, внимательный взгляд на воспрявший орган, и хранительница прочистила горло.       Что там Рэйна говорила про внушительные особенности анатомии у оборотней? Очевидно, Уолекс не врала.       Макс беззаботно рассмеялся.       — Тебя что-то смущает?       Мия наигранно вздохнула:       — Девственницей я точно не помру.       Обоюдный смешок, и, завалившись на спину, Уильямс притянула к себе Макса.       — Не волнуйся, я буду осторожен, — ласковое касание губ.       — Это уже излишне, — гулкая вибрация голоса, и Мия углубила поцелуй. — Я готова.       Несколько томительных секунд, и горячая, пульсирующая головка уткнулась в эпицентр влажности. Поюлив вокруг клитора и распределив вязкую влагу, Макс плавно подался вперед.       — М, — Уильямс, не сводя глаз от Фолла, едва заметно кивнула.       Толчок, и внутри все ощутимо расширилось, отчего она прикрыла глаза. Сжав мужские предплечья, Мия откинула голову, подставляя шею для собственнических меток.       Тяжелый вздох, и, вновь продвинувшись вперед, Фолл задал уверенный ритм движения. Глубже проникая в самое нутро, он ощущал, как призывно все сокращалось и как принимало его в себе. Горячая, обволакивающая, созданная именно для него.       Внутренний зверь раскатисто рыкнул.       Медленные фрикции, способствующие к привыканию, постепенно перерастали в более резкие и импульсивные. До тех пор, пока характерные шлепки влажных тел не стали свидетелями полного заполнения.       — Макс… — охваченная страстной горячкой, Мия грубее впивалась в рельефную спину, оставляя кровавые росчерки от высвобожденных когтей. На шее, груди, ключицах. Фолл, не скрывая звериной похоти, встречно помечал каждый участок ее кожи.       — Моя, — с горящими во тьме глазами он жадно срывал поцелуи, довольствуясь предназначенными ему стонами.       Чем дольше они сливались телами, тем сильнее просыпался инстинкт. Инстинкт завладеть, присвоить, сделать своей. Потому, бескомпромиссно перевернув Мию к себе спиной и удобно подмяв под собой, Фолл уже властно вторгался в жаркое лоно, проходясь языком по шейному изгибу.       — Еще, — грозный рык, — всегда, — смочив сладкую кожу, Макс прижался к ней губами, — и только для меня, — сжав несильно горло, Фолл прикусил подготовленный участок кожи, вызывая у Уильямс хриплый стон.       В тот момент, когда волчья метка сразила сознание Мии, закрепляя ее статус, она испытала новую волну экстаза.       Блаженный вздох, и нечто горячее и до дикости приятное наполнило изнывающее нутро. Семя ее волка, его хриплый стон и тяжесть взмыленного тела — всего эти три элемента помогали Уильямс воспарить и почувствовать, как сладкой патокой растекся по ее телу оргазм.       Абсолютное счастье. Только это и ничего другого.       — Мия, — обжигающий шепот у уха, и Макс предпринял попытку подняться.       — Не выходи, — резко бросив, Уильямс огладила ладонью его бедро, — прошу, еще немного.       За окном начал брезжить рассвет, и первый неуверенный луч солнца коснулся ягодицы волка.       Довольно проурчав, Фолл сгреб в охапку девушку и завалился с ней на бок.       — Мой, — тихий вздох, и Уильямс уткнулась в предплечье, погружаясь в сладкий сон.       — Твой, — гулкий выдох, и, зарывшись в девичий затылок, Макс следом погрузился в сон.