***
Невыносимый жар опаляет всю кожу и лёгкие, отчего я не могу нормально дышать. Глаза слезятся и я судорожно хватаюсь за горло. — Прекрати это…кххр…делать… Пекло спадает, стоит этой ненормальной опять провести пальцем по зеркалу. Хватаю ртом свежий воздух, кашляю и пытаюсь нормально задышать. — Да сколько же это будет повторятся? — гневно рявкаю на свою копию. — Они отдали всё за тебя, — опять этот холодный, грозный взгляд, от которого мои ноги подкашиваются. — Кто они?! Ты можешь мне ответить? — Они пали за тебя. — Хватит, хватит говорить одно и то же! Прекрати появляться в моих снах, прекрати! — кричу, не сдерживая своих нервных порывов — Их кровь на тебе. Девушка начинает надвигаться на меня, исподлобья глядя своими пронзительными глазами. — Какая ещё кровь? Что за бред ты несёшь? — пытаюсь вложить в свой голос больше уверенности, но выходит лишь жалкая попытка. — Их кровь на твоих руках. — Причём тут мои руки? Она останавливается, на её лице появляется жуткий оскал. Мне страшно, сердце быстро стучит и готово выпрыгнуть из груди, а частый пульс колоколом отдаёт по моим вискам. Девушка кидает взгляд на мои руки. — Что это нахрен такое?! Все мои руки оказываются в крови по локоть, в нос ударяет запах железа, от которого к горлу подступает тошнота. Кровь слизью капает с моих рук и я хочу стряхнуть её, но она не убирается, она будто бы прилипла ко мне. Я испачкала всю себя в этой несмываемой крови. Паника заполняет всё тело, пока я судорожно сдёргиваю руки. — Убери это, — слёзно молю я, — прекрати меня мучать, пожалуйста, хватит. Ногти въедаются в кожу, пока я пытаюсь сдереть ими толстый слой крови. Ощущаю, как ноги начинает покрывать какая-то жидкость. Смотрю в пол и там тоже кровь! Она везде! Ко всему этому прибавляется холод. Как же мне надоели эти перепады температуры. — Ты не должна проиграть. Серьёзно произносит девушка, не обращая внимания на моё истеричное состояние. — Хватит, — с закрытыми глазами я мотаю головой, стараясь не слушать её и не видеть этого безумия. — Не должна. — Прекрати! — кричу, сдирая своё горло. — Не должна, не должна, не должна… Её серьёзный голос переходит в громогласный вой, походивший на звук сирен, который отдаёт эхом по всему пространству, отчего меня глушит. Я закрываю кровавыми руками уши и опускаюсь на колени. Про себя молю, чтобы она прекратила так оглушительно выть и перестала посылать эти холодные порывы. — Ты не должна проиграть, не должна проиграть. Ты не можешь! — Хватит, прекрати, боже мой, перестань это делать! Я уже не сдерживаю слёз, которые перемешались с кровью. Рыдаю от безвыходной ситуации, от этого воя, крови, холода и ужаса, который происходит как наяву. Здесь не поможет ущипнуть себя, чтобы проснуться, здесь ничего не поможет. — Хватит, хватит, хватит, хватит! Не прекращая говорю я, словно мантру, взывая всех, кто может мне помочь выбраться отсюда. Холод отступает, я больше не слышу её рёва. Поднимаю глаза на зеркало, но её там нет. Порывисто встаю и смотрю на руки и ноги, но крови нет. Будто бы только что я не была полностью ею облеплена и будто бы не было этого оглушительного воя. Куда всё делось? В зеркале вижу кого-то за своей спиной. Резко поворачиваюсь. Некто в синем плаще, капюшон от которого закрывал его лицо, стоит напротив меня, а в его руках… Копьё?! Незнакомец поднимает руку и целится им в меня, я не успеваю даже и слова сказать, как он бросает копьё. Единственное, что я могу сделать — истошно закричать и закрыться руками. С таким же криком просыпаюсь. Всё моё тело в холодном поту, рот пропитался привкусом железа, а руки и ноги ледяные. Пытаюсь отдышаться от безумных ночных приключений, но выходит не очень. Быстро осматриваю всю себя, а особенно свои руки — крови нет. Самый облегчённый выдох выходит из меня. Что за средневековые представления происходят в этих кошмарах? Доспехи, меч, копьё, не хватает только палача и плахи для точной достоверности. Что до меня пытается донести эта девушка своими изощрёнными пытками? Мало того, что меня разукрасили в чьей-то крови, так меня чуть ли не убили прямо во сне! Помимо этой сумасшедшей добавился её такой же чокнутый друг с копьём! Каждый сон появляются новые и новые детали, но я не понимаю, с чем связаны эти проявления, а слова похожи на загадки, которые я не могу разгадать, но и ответов на них нигде нет. Стоп, а где Локи? Ушёл? Опять? Решаюсь всё-таки зайти в кабинет и на этот раз узнать причину его ухода. Меня ещё потрясывает от сегодняшнего кошмара, но всё же я иду ровно. Оглядываюсь, чтобы никто не видел, как я захожу и ошалело останавливаюсь. Локи усмехается, а рядом сидит Джулия, радостно о чём-то лепеча. Перевожу взгляд на Локи и понимаю, что зря сюда пришла. И ответ на свой вопрос я уже знаю. Не могу и глаз поднять, и наверняка выгляжу как самая последняя идиотка. — Лив, ты что-то хотела? Я просто немного занята, — Джулия понижает голос на последнем слове, намекая, что я помешала им. — Я… — запинаюсь от неловкости этой ситуации, — нет, я кое кого искала. Выхожу из кабинета и направляюсь подальше отсюда, голова начинает болеть, а слёзы начинают застилать ясный взор. Слышу быстрые шаги и ускоряю свой. — Лив, подожди, — Локи подхватывает меня за локоть, но я отхожу от него, — ты можешь… Не хочу, я не хочу сейчас ничего слышать, что-то усложнять и выяснять. Локи точно хочет сказать мне, что ни к чему меня не принуждал и что всё было не серьёзно, но я это итак знаю. Я выставляю руку вперёд и вижу как она дрожит, отчего сразу опускаю и зажимаю кулак. Смотрю в свои ноги, а горло одолевает судорога. — Локи, то, что было… — дрогнувший голос выдаёт меня с потрохами и я не могу даже посмотреть на него, — я…я ни о чём не жалею. Еле выдавливаю и прикусываю щёки, лишь бы эти слёзы не выкатились с моих глаз. Я поднимаю взгляд на Локи, но не понимаю, что значит его озадаченное выражение лица без привычной усмешки. Пытаюсь, я так пытаюсь сделать самое радостное выражение лица и улыбаюсь, до боли в скулах и до дрожи на губах. Но я улыбаюсь и ухожу. А что я хотела? Завтрак в постель и букет цветов с ласковым «доброе утро»? Нам было хорошо вместе и у нас был потрясающий секс, ладно, может быть, лучший в моей жизни. И, собственно, на этом заканчивается вся история, которая и не начиналась. Всего-то я почувствовала какое-то странное и раннее неопознанное мною чувство довериться кому-то. Неужели только я это чувствовала? Сильное притяжение, влечение и буквально зависимость быть рядом и видеть его. Всё придумала, я просто всё придумала, нет никаких чувств. Это просто последствия моего детства, где меня не слушали и не давали права быть счастливой. Или же это была зависимость к тому, с кем я могла не думать ни о чём и просто была собой. Тогда почему мне кажется, что прямо сейчас я теряю что-то важное в своей неудавшейся жизни? Локи и есть тот человек, который дал мне глоток воздуха и позволил посмотреть на всё под другим углом. Даже если для него эта ночь была очередной, то для меня она значит нечто большее. И я не могу его в чём-то попрекать или предъявлять ему свои возмущения. Даже если на этом всё закончится, то пусть он хотя бы не уезжает, пусть останется здесь, где я смогу видеть его. Говорят, что невидимая часть огня самая горячая. Она заставляет чувствовать наивысшую боль. Эта часть обжигает, оставляя за собой ожоги, заставляет гореть и извиваться в конвульсиях от огненных ощущений. Так говорят, но мне же нужно проверить. Я самолично сгорела в этом невидимом огне, каждый раз подставляя себя под это обжигающее пламя. И если бы меня попросили ещё раз испытать это пламя, я бы прыгнула в него, не раздумывая. Потому что слишком уж приятным оказалось это короткое время, проведённое в самозабвенном экстазе и потому что я не жалею ни об одном ожоге, полученном в этом огне.…Лив…
Не поняла. Кто меня зовёт? С парка? Хотела прогуляться по городу, но что-то меня в спину толкает, чтобы я завернула в парк. И я поддаюсь этому толчку. Смотрю, кто меня мог звать, но никого не вижу. Все заняты своими делами, пока я своим хмурым взглядом осматриваю каждого.…Лив…сюда…
Загробный шёпот доносится из глубины парка, из моего укрытого от всех места. И я, словно ведомая, иду на него. — Лив! Стой же, — запыхавшись, говорил Робин, хватая меня за руку. — Робин? Что с тобой? — Это с тобой что. Я тебе кричу ещё с офиса, но ты меня не слышишь. Давай присядем. Мы присели на ближайшую лавочку. Робин приводил дыхание в норму, закатывая рукава рубашки и откидывая с лица пряди тёмных волос. — Лив, мне совсем не нравишься ты, — поджимая руки под себя, начал осторожно друг. — О чём ты? — говорила так, будто бы не понимала его. — О твоём состоянии. Ты сама не своя. Не хочешь поделиться? — Всё как обычно, наверное, я слишком заработалась. — Лив, не ври хотя бы себе. Я же вижу, что с того вечера ты совсем потерянная. Опять проблемы с родителями? — Эти проблемы есть и будут всегда, — поджимая губы, обречённо говорила я. — Лив, я понимаю, что тебе не нравится работать здесь, тебе не нравятся все те приёмы, ты лишь делаешь вид, что тебя всё устраивает, но это не так, — бархатный голос Робина проникал в саму суть, заставляя переосмысливать буквально всю жизнь. — А что мне остаётся, Робин? Если я не могу жить по-другому, то остаётся лишь добиваться успехов на этой работе и… — мой голос треснул, отчего я глубоко выдохнула, — и делать вид, что всё так и должно быть. — Мы с тобой столько знакомы, если бы была возможность ты бы первым делом сбежала отсюда… — Но этой возможности нет, Робин, — перебила его я, заглядывая в его изумрудные глаза. — Возможность есть всегда, Лив. Но, может, сейчас не время? Может быть, жизнь посылает тебе эти препятствия, чтобы привести тебя к чему-то большему и чему-то значимому? — обнадёживал меня друг. — Сколько жизнь будет меня ещё вести по этим препятствиям? Ты бы знал, Робин, как я устала от всего этого. — Лив, я всегда поражался твоей выдержке и поражаюсь до сих пор. Идти против своей воли столько времени. И да, я никогда не пойму тебя, потому что я всегда шёл по намеченному мною пути. Но ты всегда во всём преуспевала и я восхищаюсь тобой. — Эта выдержка, — я усмехнулась, — она притворная. И твоё восхищение — это лишь восхищение заданным мною образом. — Без этого образа ты всегда была сильной и не сдавалась до победного. Но сейчас я тебя не узнаю, Лив. Робин развернулся ко мне, а я не знала что ему ответить. Он не знал о всех проблемах, что лавиной настигли меня в один момент. Я была сильной, но сейчас эта сила покидает меня, оставляя на растерзания моим переживаниям. — Лив, — Робин взял меня за плечи, — ты удивительная. Я так счастлив, что знаю тебя и поверь мне, я безумно ценю нашу дружбу, ведь правда не встречал никого похожего на тебя. Ты сильна духом и всё то, что ты сейчас проживаешь, временно, это обязательно пройдёт, — с моих глаз покатилась слеза, а Робин аккуратно её вытер. — Я не хочу ворошить твои переживания. Но ты должна знать, что я всегда буду рядом и я всегда смогу выслушать тебя. Я заглянула в его зелёные глаза, которые выражали такое неимоверное тепло, и обняла Робина, уткнувшись носом в его плечо и подавляя всхлипы. — Эти трудности, они будут всегда, но ты не должна опускать руки, Лив, — тихо говорил друг, успокаивающе поглаживая мою спину. — Спасибо, Робин, спасибо тебе, — шептала я и благодарила всех, кто послал этого человека в мою жизнь.***
Опаздывать на свою же планёрку это мой верх. Верх безумства и сумашествия! Опаздывать вообще не моя привычка. Но могу ли я это оправдать тем, что не спала всю ночь и потеряла счёт времени, выпивая чашку за чашкой кофе, лишь бы не уснуть. Кофе, к слову, справляется с этим плохо, но, может, есть какие-то таблетки? Потому что я не уверена, что смогу так долго продержаться, так как даже сейчас мои глаза то и дело закрывались. — Я прошу прощения за своё опоздание. Давайте сразу к делу. Подняв глаза на сотрудников, я поняла то, что огромный свитер и джинсы не совсем соответствовали рабочей одежде, а про лицо я вообще молчу, потому что перед выходом даже в зеркало не взглянула. Точнее, не смогла посмотреть из-за страха увидеть там не себя. Здесь же сидел Локи, как обычно одетый с иголочки и как обычно он пристально смотрел на меня своими янтарными глазами, но в этот раз без усмешки. — Насколько вы знаете, годовой план нашей компании почти выполнен и я……Лив…
Опять этот шёпот. Показалось, наверное. — Я рассмотрела варианты будущих проектов……пора…Лив…
Голос становится чётче и я узнаю эти холодные нотки, точно как у своей копии во сне. Ничего не понимаю. Обхожу всех взглядом, но никто из присутствующих не шепчет и не зовёт меня. В момент я перестаю всё слышать, кроме звона в ушах, словно бы меня оглушили.…Лив…сюда…
Сквозь этот глохот слышу опять её тихий голос, который исходит от…окна? Я подхожу ближе к окну, всматриваясь в парк, ведь вчера я слышала точно такое шептание там. — Лив, с тобой всё в порядке? Кто-то спросил меня и слух начал возвращаться. Я услышала постукивание ручки, переговаривания. Всё вернулось на место. Что это ещё такое? Последствия отсутствия сна? Или теперь она и здесь меня будет преследовать? Чувство тревоги поселилось в сердце, мне становилось всё страшнее, а выхода я не видела вообще. — Да, продолжаем, — сказала я с притворной улыбкой. Пока я доносила до работников свои идеи, касаемые следующего года, я тысячу раз пожалела о том, что Джонсон дал это поручение мне. Я облегчённо выдохнула и села за стол, прикрывая глаза, когда все вышли из кабинета. — Золотко, у тебя болит голова? — голос Локи заставил меня открыть глаза. — Нет, у меня всё нормально, — как будто его это волнует, — ты можешь идти, — я взяла ручку и первый попавшийся блокнот, чтобы сделать вид, что я занята. — Я же вижу, Лив, тебя что-то беспокоит, — Локи начал подходить ближе, а моё самообладание над тем, чтобы не высказать ему всё, что я думаю о его уходах, терпело полный проигрыш. — Значит, тебе кажется. — Ты обиделась на меня, золотко? Ну всё! Надоело! — Да, обиделась! — я подскочила с места, чуть ли не впечатываясь в его грудь, потому что он стоял прямо надо мной и я была без каблуков. — Ты то кружишь голову, то уезжаешь, потом опять приезжаешь, а потом опять уходишь. Будто бы мы совсем чужие, будто бы ты не чувствуешь этого сильного притяжения! Да, мы ничего друг другу не обещали… Слова неконтролируемым потоком вырвались с моего языка, пока я не сказала самого главного. Локи нахмурил брови, но ничего мне не ответил. — Не обещали, — я опять села за стол, усмехнувшись этой правде. Но я же не хотела, я правда не хотела выяснять отношения. — Извини, я вспылила. Просто с твоим приходом в мою жизнь всё словно бы перевернулось. Я стала иначе смотреть и воспринимать привычные вещи. Да боже, я никогда не испытывала таких сильных чувств рядом с мужчиной. С тобой всё как-то по-другому и лишь с тобой я чувствую себя спокойно, — более сдержанно говорила я, признаваясь в своём состоянии, но Локи ничего не отвечал, наверное, он не ожидал такого, — это всё бред, не слушай меня. Не хочу его обременять своими чувствами и эмоциями. Он не должен был этого услышать, всё должно было остаться во мне. Локи не виноват в том, что я так быстро и сильно привязалась к нему. — Золотко, ты из-за этого такая хмурая? Я могу остаться здесь. — Наверное, да, — Локи хотел сесть напротив меня. — Мне нужно поработать. Одной, — он понимающе кивнул и вышел, оставив меня наедине со своими мыслями. И подумать не могла, что когда-нибудь столкнусь с таким психически-неуравновешенным состоянием. Если бы не эти сны, всё было бы куда более лучше. Рассеяно я смотрела в окно, которое открывало обзор на парк. Мой любимый парк, где я всегда изливала свою душу, но сейчас я и посмотреть на него боюсь. Этот шёпот точно исходил оттуда. Может, она сидит где-нибудь в кустах и ждёт, пока я попадусь в её лапы? Ну уж нет, я не пойду на её пленительный голос. Или вовсе нет никакого шёпота и я уже просто сошла с ума. — Как ты оценишь мой сокрушительно-обалденный обман? — Тебя не учили стучать? — поворачиваюсь в кресле на противный голос нежданного гостя и застаю на его лице самую широкую язвительную улыбку. — Давай по десятибалльной шкале, Лив, — он пропускает мимо мой вопрос, а я тяжело вздыхаю от того, что и во сне я вижу Эспена. — Десять, — вижу удивление на лице Эспена, — доволен? Ты ведь это хотел услышать? — А я вижу ты совсем побитая, — он садится напротив меня, постукивая пальцами по столу, — неужели признаёшь проигрыш? — Кажется, я тебе говорила, что твои подлые планы никогда не осуществятся, — процеживаю я, сжимая подлокотники. — Ну уж прости, но твои слова ничего не смогут изменить. — Мне тебя жаль, Эспен. Ты всю жизнь так и проведёшь на коротком поводке от кого-то более сильного и могущественного, чем ты, — я облокачиваюсь на стол, смотря ему в самые глаза, хотя бы во сне я смогу поставить его на место. — Ты никогда не сможешь ничего добиться сам. — И это говоришь мне ты? Та, чьи родители буквально освятили дорогу привилегиями? — Эспен встаёт со стула и начинает расхаживать по кабинету. — Ах, как же я мог забыть! Тебе же не по вкусу такая жизнь. — Да, в отличие о тебя, я имею своё мнение и хочу его проявлять, а не потакать кому-либо. — Лив, ты такая смешная, — он едко смеётся, — и что только я в тебе видел, когда думал, что ты мне нравишься? — Как хорошо, что такой, как ты, перестал видеть во мне что-то привлекательное, — на мои слова он отвернулся спиной, кладя руки в карманы. — А кто по-твоему должен видеть в тебе привлекательность? Локи? — Не смей ничего говорить о нём, — отрезаю я. — А то что? Боишься, что одно моё слово сможет выгнать его с работы или даже, например, со страны? — он развернулся ко мне лицом со своей мерзкой ухмылкой. — Опять побежишь к моему отцу? — я встала с кресла и угрожающие пошла в его направлении. — Скажешь, какая плохая Лив, что отказала такому влиятельному Эспену и выбрала какого-то сотрудника? — я залилась злобным смехом. — Не надо, Лив, не нарывайся. — Какой же ты жалкий Эспен, — я подошла ещё ближе, упиваясь его злым выражением лица от моих слов, — правда, таких сволочей ещё поискать надо. Но мне, видимо, попался самый редкий экземпляр и самый отвратительный из всех, — звериный оскал отобразился на его лице, а желваки чётко выделили скулы. — Ты не смеешь… — Я смею, ещё как смею и говорю тебе, что ты полный мудак, — прошипела ему в лицо, смотря как его глаза сверкают от нескрываемого гнева, — и что же ты мне сделаешь, а? — с вызовом крикнула ему я. В эту же секунду падаю на пол от сильной пощёчины. Рот наполняется привкусом железа. Вся щека горит от удара, пока я держусь за неё рукой, а висок отдаёт в мозг болезненными пульсациями. Со рта на пол начинает капать кровь и я отвожу руку от щеки. Смеюсь, смотря на красные капли на пальцах, и сплевываю железную жидкость. Смех переходит в оскал, когда я перевожу взгляд на Эспена. Вижу страх в его глазах от совершённого поступка, но он пытается выглядеть спокойно. — Уходи отсюда, Эспен. Сваливай нахрен отсюда, пока я не убила тебя прямо здесь! Вали! — я не просто кричу, я ору на весь кабинет, зная, что это сон. Он мечется и выходит, громко хлопая дверью. Жар от щеки переходил в пламя, которое окутало всю меня. Я смотрю на руки и маленькие капли крови начинают багроветь и расползаться по всей руке. Всё темнеет, погружая меня в свой чёрный плен, я не вижу своего кабинета, лишь бесконечный мрак. И эта кровь, она опять падает с моих рук огромной слизью. Это опять переходит в мой обычный ночной кошмар. — Опять эта кровь…когда же это закончится… Шепчу я и кто-то меня хватает за плечи. Это, наверное, она. Отчаянно вырываюсь из её хватки. — Это никогда не прекратится… — плакала я, уповая на то, чтобы быстрее проснуться.…Лив…
— Кровь повсюду…и ещё она зовёт меня…она зовёт меня… Весь пол в крови. Я опять слышу её шёпот. Мне остаётся лишь пытаться сдереть с себя эту прилипшую кровь и безотрывно стряхивать руки. Моя грудь болит от истошных рыданий, но я продолжаю растирать руки, думая, что мне это поможет. — Мои руки…они все в крови… Я не знаю, я правда не знаю чья это кровь и почему в этом виновата я. И опять мне становится холодно, здесь слишком холодно, меня трясёт или меня трясут, я не понимаю. — Я не виновата…я не виновата в этом… Слёзно говорю я, надеясь, что всё же она услышит меня и перестанет издеваться надо мной. — Лив! Успокойся! На меня кричат и обхватывают лицо руками. Перед глазами всё плывёт, но нет больше той тьмы, всё начинает приобретать свои очертания. Локи? Так это был не сон?