Непримечательные, однообразные пять дней растянулись в бесконечность, я успела потерять счёт времени, которое здесь было почти эфемерным. Казалось, что прошёл месяц, если не больше.
И каждый новый день я сбегала с дома с самого утра, чтобы ни Сагр, ни Улль не нашли меня. После нашей встречи, я не видела презрения или изменённого отношения ко мне, но эта вина… Она засела настолько глубоко, что даже скребком её было не соскрести. Мне было важно заслужить их прощения, важно было знать, что они в порядке, что в будущем окажутся на верной стороне и больше никто и ничто не пошатнёт их позицию, мнение, жизнь. Мне было важно сохранить наши сложившиеся родственные отношения, нашу дружбу, в которой, только по милости Богов, не произошло раскола. Сагр подолгу ругал меня за это, а потом, видимо, смирился, наказывая, чтобы с приходом темноты я не ходила одна в лесу. А то мало ли… Но со мной им до сих пор находиться опасно — Один дал чётко это понять.
Я хотела сбежать.
Думалось, что одна я и сама благополучно дойду до Мимира, получу ответы, а потом… Однако Улль переусердствовал со стрельбой — рана не сильно, но открылась. Я не могла вот так уйти и бросить их, породить ненужные переживания и беспокойство. Им этого уже хватило. Сполна.
— Заткнись! — с предупреждением я переместила лук и прицелилась в ворона, сидевшего на нижней ветке.
Чернокрылые отродья отныне всегда находились поблизости и не давали запамятовать о недавнем сне. Я не могла сбежать только от них, их карканье будто бы подгоняло меня к дальнейшим действиям. Постоянно. Я злилась. Неистово злилась на судьбу и даже проклинала, но в бестолку, мои проклятья приравнивались к пустому звуку. Эта царившая злость лишь изредка притуплялась, лишь изредка оставляла мою душу, но я никак не могла полностью потушить её. Наказ Одина крутился в голове, я пыталась его подстроить, перекрутить и сделать удобным для себя… но кто я перед Верховным Богом? Мысли о родителях порой ослепляли — будь они мрачные и серые или позитивные и благие — и доводили до безумия своей простотой и сложностью одновременно, а ещё Локи…
Локи, Локи, Локи…
Это имя не получалось забыть, оно волновало и трогало мою душу похуже злобы, я не могла не вспомнить хотя бы пару
десяток раз за день его крайние брошенные слова. Часами я сидела у самой большой, древней липы, с необъятным стволом и могучей кроной, и загипнотизированно смотрела на пики гор. Иногда там мелькали тени, пробивались сквозь туман какие-то очертания, но было ли это явью или, может, со мной играло воображение? Ни весточки, ни упоминания, ни новости — мне оставалось только догадываться, где он, как он, с кем он… в порядке ли? О, нет… Безусловно этот хитрый, изворотливый, юркий Бог был в порядке! Даже без меня! Да что ему я?
Я…
А дальше ответа не следовало, его не было. Чёрт с ней, с этой войной! Никто не сможет лишить его этого удовольствия, которое он так тщательно планировал и долго выжидал. Потихоньку я смирилась и с этим. Мне очень, очень хотелось верить, что Локи и впрямь отступил от ранее задуманных планов, касаемых хотя бы меня, что искушение в виде моей силы было слабее, чем
мы. Я не могла отделаться от назойливого ощущения, что плут специально отшвырнул меня от себя, заставил усомниться в нас, потому что знала — его попытки заслужить моё доверие не фальшь. Я чувствовала это. Иначе зачем в одно мгновение рушить то, что так упорно заново выстраивалось? Один раз я уже оправдала его, нашла объяснение поведению, но это умалчивание… оно переворачивало всё с ног на голову! И отрезвляло.
Уединение с собой, со своей энергией как-то успокаивало меня. Овладевать ей, повелевать и контролировать — этому я хотела научиться, чтобы быть уверенной, что даже Один или Локи не смогут использовать её в своих целях. Я просто не могла позволить этому случиться! Ведь если меня ей наделила судьба, значит, это для чего-то нужно, значит, что-то придётся сделать, хотя бы для того, чтобы потом избавиться от этой ноши. Такая перспектива взаправду радовала и скрашивала череду долгих дней, а нет… Пожалуй, сегодняшнее знакомство, породившее новую почву для странных размышлений, также выделялось и ненавязчиво маячило в голове.
Разгоралась заря и поливала своим теплом улочки и зелёные луга. Бездумно бредя по сонному поселению, я заставала уже бодрых людей, которые спешили с утра пораньше заняться своими делами. Совсем случайно мои глаза наткнулись мальчика. На того самого мальчика, который ошалело бежал прочь от ручья и всех распугал своим звонким криком. Он сидел на бочке около ещё пустых прилавков и пристукивал деревянными ложками, которые заняли весь центр его внимания. Настоящий маленький пройдоха! С того дня я не видела ни той девушки, ни её приятеля, но их загадочность, колкий взгляд незнакомки оставили свой след. Я прошла мимо него и хотела поворачивать за угол, но зачем-то обернулась. Среди взрослых этот мальчонка выглядел одиноким и каким-то… лишним. Знакомое чувство моментально подожгло моё любопытство.
Чего я хочу от него? Что хочу спросить?
Мимо как раз проходили уже знакомые лица, с которыми мы поздоровались. Невзначай я подошла к юнцу и приветливо улыбнулась.
— Доброе утро.
Он поднял свои большие карие глаза, на которых лежали разлохмаченные волосы, и раскрытый от какого-то удивления рот, и быстро закивал.
— Я вас ещё не видел здесь… Я вас не знаю. Вы ищите родителей?.. Так они скоро придут! — отставляя ложки, залепетал мальчишка и закрутил головой, а затем вскрикнул: — Они оба люди!
— А… Хорошо-хорошо, — растерянно я подняла руки, успокаивая его. — Меня зовут Лив, а тебя?
— Меня… Меня Триггви зовут.
— Ты здесь совсем один? Где же твои друзья?
Я постаралась перевести тему. На улицах до сих пор не виднелось ни одного ребёнка.
— Так все уже выросли, ещё до моего рождения… Один я из маленьких, — грустно, как казалось мне, говорил он, опустив взгляд на коленки, но потом неожиданно разозлился и стукнул ложками: — Пусть и дальше их Хель к себе прибирает! От этих детей только проблемы! Жизни из-за них нет!
Тогда уже мой рот открылся и от удивления, и от ужаса. Слышать такое от дитятка было довольно… необычно. С распахнутыми глазами я сложила руки на груди и опёрлась на балку, наблюдая за тем как Триггви начал размахивать руками.
— Вот тётя опять спрашивала и спрашивала, кто мои родители, а я говорю: «Да человеки они, оба!».
— Тётя в чёрном плаще? — робко поинтересовалась я.
— Да! — Триггви насупился. — Они всегда спрашивают.
Чушь какая-то!
— С Солнечным месяцем тебя, Триггви! — напоследок я ещё разок улыбнулась ему и пошла дальше.
Дети не понимают многих вещей и часто воспринимают всё иначе, родители Триггви наверняка что-то утаивают, это неудивительно…
— А я потом буду воином! — звонко воскликнул Триггви, чтобы я увидела его.
С важным видом мальчишка мне по пояс принялся идти со мной. Я заметила, что он очень хотел об этом сказать, с кем-то поделиться, поэтому не могла игнорировать его.
— Буду Тюру служить и… и… Одину тоже!
— Я уверена, ты станешь отличным воином.
— Все вы так говорите, — смешливо скривившись, Триггви вызвал у меня добрый смех. Тогда он смерил меня недовольным взглядом и дёрнул плечом, поправляя рубашонку, — но таким отличным, как клан из Ётунхейма, — нет! Я же просто человек.
— Ётунхейма? — слишком громко удивилась я.
— Тише! — в испуге округлив глаза, мальчишка усиленно задёргал меня за рукав и заозирался. — Тише, Лив! Это я по секрету! Не говори никому, что я так сказал! Не говори!
— Не скажу, правда, не скажу, — я завела его за угол, где не было людей, и перешла на шёпот: — Но ты говоришь, что ётуны есть в Асгарде? Ты уверен в этом?
— Они там с тех времён, когда ещё шли войны с ванами, о них знают все! Мама рассказывала сказки о Железном лесе, и ведьме, и волке, но я всё равно их не боюсь! Это же самый лучший, самый отважный и грозный отряд у Тюра!
— Железный лес — место, где живут ётуны и великаны? — будто бы только уточняя, спросила я.
— Да! А ещё, — Триггви заговорщическим шёпотом поманил меня к себе, — этот отряд славится самыми беспощадными, жестокими и…
Мальчишка стукнул ложками прямо у моего уха, и я с испуганным вздохом отпрянула от него. Он засмеялся.
— …кровожадными ётунами!
Мне стало не по себе от того, с каким восторгом Триггви говорил об этом… отряде. Для меня было новостью, что есть ётуны, которые служат Одину, в нынешней ситуации это звучало неправдоподобно.
— Мне дальше уходить нельзя, — состроив печальную гримасу, он стукнул ножкой, — скоро придут мои родители.
Я села на корточки и взяла его ложки.
— Не думай, что только Боги или те, кто обладают какими-то способностями, могут быть доблестными воинами, — я несильно стукнула ложками прямо у его носа и поднялась. — Люди не менее отважны, чем они.
Уж точно напоследок я потрепала его по голове. Вприпрыжку Триггви весело скакал обратно, вновь пристукивая ложками.
— Я же говорил, она здесь.
— Вчера нам не так везло, Улль.
С раздражающим карканьем вороны смотались с веток, перестали вести своё наблюдение. Я опустила лук и повернулась к Уллю и Сагру, которых сегодня ещё не видела.
— Как ты? — оглядывая Улля, я заметила его бодрый настрой.
— Уже в форме, завтра можем выдвигаться.
Они сели на корягу, а я легла возле их ног, закинула руки за голову и прикрыла глаза.
— Не могу находиться там: в доме скучно, а на улицах чересчур весело, — оправдывалась я. — Как жители могут веселиться? Как вы жили, зная что жизнь вот-вот закончится?
— А что нам оставалось делать? — дивился Улль. — Есть те, кто до сих пор не верит в предсказание, а те, кто верит… ну, что поделаешь? Судьбу не изменишь.
— Ты готова, Лив?
Всё это время я бегала от себя. После нашего разговора с Уллем абсолютно всё, начиная со снов и видений и заканчивая встречей с Одином, друзьям было известно. А дальше я оттягивала время, постоянно отмахивалась, не хотела и не желала знать эти заклятые строчки, точно это могло как-то повлиять на ход событий. Но приходилось смотреть правде в глаза, какая бы горькая и жестокая она ни была.
Медленно выдохнув, я кивнула Сагру.
— Только давайте по частям… Мне нужно вникнуть и понять, что предпринимать дальше.
— Само пророчество огромно, я скажу лишь то, что касается тебя, то, что пересказала вёльва Сага, — тяжко вздохнув, ван начал: —
Придут тяжёлые времена для Богов, ведь родилась уже та, кто изменит все девять миров…
Про тяжёлые времена и так ясно. Один узнал о пророчестве после моего рождения — это я знала. Но как мне станут подвластны девять миров? Звучит как чушь.
—
Но не знает та дева, кем по рождению ей быть суждено…
Так вот почему тот цверг называл меня девой! Но в этом есть доля истины — я впрямь не знала, кем являюсь.
—
Внутри неё великая кровь течёт, а в нутре её сила могучая…
А это точно про родителей! Во мне их кровь, их сила. Всё благодаря им.
— Будет много… много союзников у неё…
— Союзников много? Интересно, — оживилась я из-за нахлынувшего недоумения и начала рассуждать вслух. — Нет, странно это, ведь я не представляю ни одну из сторон. А Хель, она союзница Локи?
Повисла такая звенящая тишина, что каждый незначительный шорох стал громче, чем пение птиц. Я приподнялась на локтях, чтобы обернуться на застывшего, пытающегося что-то сказать Улля и отчего-то улыбающегося краем рта Сагра.
— Рассказал таки, — закатав рукава, ван опёрся локтями в колени. — Да, скорее всего, Хель на его стороне.
— Только начал. Локи дал задатки для дальнейшего разговора, — утончила я. — Но будет лучше, если об остальном расскажите вы.
— Всё на нас оставил, вот же… — Улль осёкся и хлопнул себя по бедру. — У Хель есть ещё два брата, все трое родились довольно… необычными
детьми, да и от союза двух великанов другого ожидать не следовало. Их мать, которую прозвали ведьмой Железного леса, — великанша Ангрбода.
Ну Триггви! Какой же ты разговорчивый ребетёнок!
— Локи полон… сюрпризов, как всегда, — из груди вырвался сдавленный смешок, но я быстро отмела эту нервозность. — Их необычность в том, что они, по сути, ётуны?
— Нет, Лив, они чудовища, и их рождение породило опасность для наших миров.
Глаза резко распахнулись, сердце ухнуло в пятки — не таким представлялся мне ответ. Я озадаченно села и поджала колени под себя. С одной стороны становилось понятно то, почему Локи не спешил делиться такими подробностями своей личной жизни, а с другой, выходит, что мальчишка мне не врал.
— Где они? — хмурясь, машинально спросила я, надеясь, что печальные догадки не подтвердятся. — Они… живы?
— Живы, — сразу же ответил лучник, чем успокоил меня. — Фенрир — волк, Боги давно сковали его в цепи, далеко, в Нифльхейме, а Ёрмунганд всю жизнь охраняет наш океан. У всех троих незавидная судьба, как ты могла понять.
Но они же дети, разве виноваты в том, какими родились? Локи… Ох, как же так…
— Может, хотя бы сыграешь удивление? — усмехался Сагр.
— Да-а-а… — протянула я, сильнее обхватывая колени, — Локи не особо смахивает на змея или волка, но факт остаётся фактом.
Пялясь в одну точку, я думала, что уж лучше смерть, чем жить в неволе. Локи одержим идеей начать войну, но чем больше я узнавала, тем больше поражалась тому, как он держался. Один забрал у него всё, а он даже словом не обмолвился! Неужели не это его мотив? Тогда что? Позади послышались намеренно громкие перешёптывания.
— Это шок, она просто принять не может, точно говорю.
— Похоже на то.
— Вообще-то я всё слышу, — закатив глаза, цокнула я.
— Ну знаешь ли, обычно ты не так реагируешь на подобные известия, — всё ещё посмеивался Улль.
Хоть что-то оставалось стабильным: как и в первую нашу встречу, мы сидели втроём и эти божества вновь в шутку посмеивалась надо мной. Тогда я не могла поверить в то, что по велению может пойти снег, или в то, что за ночь какая-то настойка может залечить любую рану, а теперь…
— Этих известий настолько много, что ничего уже и не удивляет, — я потупила взгляд на юбку платья и начала стряхивать с него грязь. — Что там осталось?
— А, да… — Сагр прочистил горло и продолжил: —
И сойдутся две силы, вспыхнет земля, вечные льды начнут таять, вся природа изменится под влиянием сил разрушимых…
По коже пробежал знакомый мороз от мысли о грядущих последствиях… Сойдутся две силы? Наверняка это про Одина и Локи, про асов и великанов. Ну точно! Видимо, Сагр зацепил лишнего. Ладно.
Улль поднялся и подобрал лук с земли, Сагр подал мне руку, помогая встать.
— Остался последний шаг, и ты узнаешь ответы на свои вопросы, воительница.
Втроём мы устремили взгляд вперёд, на Ётунхейм, туда, где до последних ответов было рукой подать. До конца не верилось, что этот путь подходил к концу.
— А вы… вы на стороне Одина?
— Ванахейм всецело за Асгард, да и не мне идти против Всеотца, так что…
Ван развёл руками, говоря, что это само собой разумеющееся. Я поджала губы, когда перевела взгляд на Улля, на одного из главнейших Богов, и увидела суровое, не знающее возражений лицо.
— После я вернусь в Асгард, Лив, я вижу лишь там верное направление, — насколько это было возможно, он выпрямился, а потом улыбнулся. Виновато, словно бы извиняясь передо мной за свои слова. — Хватит мне отсиживаться в лесах.
— Ну а ты? Что собираешься делать? — спрашивал Сагр. — Не пойдёшь ведь против наказа Одина?
Если бы они только знали, сколько противоречий сидело внутри меня из-за этой властной силы, какая буря там бушевала… И этому воспротивиться не получалось.
«В тебе столько же злобы, как и во мне.»
Я тряхнула головой. Эта необъяснимая похожесть иногда страшила побольше всего прочего.
— Если мои родители попали под опалу Одина, то и с ним у меня разговор не свяжется, — с неохотой промямлила я, озвучивая неблагоприятный вариант. — Мне нужна помощь извне, и, кажется, найду я её в Альвхейме.
Когда мы спустились в поселение, люди уже повыходили с домов, наполняя воздух своим приподнятым настроением. Случайно встретили и улыбчивого Вегарда, который увидел лук в руках Улля и начал причитать, становясь куда более ворчливой подобией Сагра. Спешно я отобрала оружие и заверила, что все рекомендации соблюдаются и пользуюсь им только я. Старейшина пригласил нас вместе отзавтракать, ссылаясь на скуку и обычное радушие. Поблизости его
помощников не оказалось, и мы согласились. Дом находился в отдалении от торговых улиц и выглядел довольно примечательным что снаружи, что внутри. Прямой коридор привёл в вместительную комнату с длинным столом, напоминающую обеденную. Я шла позади и, прежде чем зайти, услышала приятный цветочный запах масел, который тянулся из последней приоткрытой двери, но, кроме меня, больше никто его не заметил.
— Повезло вам попасть на праздную неделю… — Вегард суетился и отказывался от помощи, предпочитая самому угощать нас и завлекать разговорами. — Когда в путь дальнейший собираетесь?
— Завтра, — ответил Сагр, а Вегард вдруг застыл на месте, чем вызвал наше непонимание.
— Что-то не…
— О! Нашёл, — с кряхтением старейшина поднял с пола какую-то крышку, перебивая меня на полуслове, но вроде бы ничего не падало. — Я бываю здесь редко, только по нужде, оттого и дом пустует, лишь подручные мои здесь ошиваются. Ах да, всё забывал спросить… Откуда ты, Лив?
Я замерла, уставившись в спину старика, когда как Сагр даже не поднял головы. Мы украдкой переглянусь с Уллем, он лишь пожал плечами, мол, сама решай,
что сказать. Хоть Вегард помог, приютил и был бесконечно благодушен с нами, отчего-то не до конца верилось в такое проявление добросердечности. Мне уже ни во что не верилось.
— Я из Ванахейма, служу Богине Нертус, — после вранья в горло не лез ни кусок, поэтому я взяла кружку воды.
Старейшина через плечо осмотрел меня, будто бы сейчас увидел впервые.
— Давненько я не захаживал к Нертус, надо бы навестить Богиню, — пока Вегард прокашливался, Сагр, ставший мрачнее тучи, недовольно замотал головой.
Мне и самой-то не ахти!
— Наша встреча настоящее совпадение, — начал подыгрывать Улль, хотя я губами говорила не лезть. — Иногда в Идалир ещё кто-то захаживает. Фантастика.
— Понимаю, понимаю, — усаживаясь напротив нас, кивал Вегард. Без плаща его мистическая аура терялась. — На месте не сидится, захотелось попутешествовать.
Попутешествовать…
Почему-то после этих слов я вспомнила, что родители возили нас с Эдвардом в разные части Норвегии, где у нас были хютте, но за границу — нет. Почему это пришло на ум? Отчего-то здесь воспоминания с Мидгарда начали всплывать всё чаще.
Заметив на себе упрямый взгляд, я подняла голову: Вегард тут же широко улыбнулся своей добродушной улыбкой, я так же выдавлено улыбнулась.
Он мне не поверил.
***
И вновь знакомый обзор, знакомый аромат, знакомая печаль. Вновь я оказалась около примеченной липы, но в округе было подозрительно тихо и пусто. Поблизости не каркали даже вороны. Потерянно оглянувшись, я пришла к выводу о том, что, кажется, уснула… Нет, уснула я точно в доме и уж точно не в штанах и тунике!
— Так вот где ты обо мне вспоминала, золотко. Довольно-таки контрастный вид, не думаешь?
Не веря собственным ушам, пребывая в какой-то прострации и неясных чувствах, я медленно поднялась. Лишь бы меня удержали ноги. А этот голос всё говорил и говорил, норовя с концами свести меня с ума. Плечом опираясь на дерево и сложив руки на груди, Локи собственной персоной стоял передо мной.
— Ты…
Явился — не запылился!
— Смотри-ка, сейчас самый расцвет липы, знала, золотко? — он потрепал одну из нижних веток дерева. — Знаешь, какой мёд можно сделать из неё… М-м-м…
Попытки сыграть
на моих нервах очередной спектакль не увенчались успехом. Незаменимая усмешка, показная беспечность и его
долгожданное появление стали для меня точно красной тряпкой, которая багровела с каждым его лёгким шагом в мою сторону. Та ярость, которая не давала мне покоя, словно яд, начала закипать в венах и разъедать последнее живое. Да я думать нормально не могла, пока он находился здесь!
— Знаю, и он совсем не такой, как ты себе представляешь.
Внезапно я потеряла рыжего из поля зрения и в замешательстве заоглядывалась. Но потом меня перехватили за живот, прижали к себе, и на мгновение, лишь на мгновение показалось, что ярость спадает.
— Потому что не из моих рук пробовала, — раздалось прямо над моим ухом.
Нельзя было позволить разрастись этому чувству, поэтому я отдавила Локи ногу, вызывая невнятные мычания, и скинула с себя его руки. Клянусь, мои кулаки стали железными, а желание подкрасить идеальное лицо увеличивалось с каждой секундой.
— Я скорее убью тебя! Не делай вид, что ничего не произошло! — грозя указательным пальцем, я уверенно заглядывала в жёлтые кошачьи глаза, желая потушить каждую искорку в них. — Как у тебя смелости хватило явиться в мой сон?!
— Это не сон, золотко, знаешь ли, без взаимного желания у нас не получилось бы встретиться, — Локи развёл руками, всё ещё поджимая губы от боли, — это наша особая связь.
— А я вижу, ты уже обо всём осведомлён! — наседала я, не собираясь успокаиваться. — И обо снах, и о связи, и о предзнаменованиях… Чего тебе там ещё известно?
Вспомнив про ранение Улля, я и вовсе рассвирепела, захотелось идти до победного! На нас обоих лежала эта вина, но лишь я в полной мере осознавала, насколько она тяжка и велика, насколько долговечна. Ветер задул сильнее, тучи сгустились, а в моём сжатом кулаке, как по велению, появился меч. Настоящий. Как же давно я держала такой в руках.
— Ах, да! Ещё мы с тобой здесь на равных… — затараторил рыжий, когда увидел в моих руках оружие, и предусмотрительно начал отходить назад.
Вот на тебе-то я и вымещу весь этот яд!
Почувствовав тяжесть стали, я крепче сжала рукоять и стала одержима идеей, чтобы на этот раз уж точно показать то, что может вытворять меч в моих руках. Не видя и не слыша ничего на своём пути, я помчалась на Локи. Вперив руки в боки, он стоял между двух деревьев, ничто ему не мешало исчезнуть. Но он не исчезал. Даже не пробовал увернуться, когда я с гневным рёвом замахнулась и…
Локи осыпался, и пепел осел на мои ботинки. Часто заморгав, до меня не сразу дошло то, что только что произошло.
— Золотко… — обиженно протянул шут, с высоты пригорка созерцая поселение. — Ну разве так встречают любимого? С мечом и кулаками?
Порывисто я обернулась, готовая послать молнии в его спину, лишь бы он прекратил плескать этим безразличием. Словно пытаясь остудить мой пыл, несколько капель упало на нос.
— Любимого?! Я тебе сейчас покажу, как встречают любимого!
На ходу я увидела, как на руке блеснули электрические заряды, они оплели весь эфес, а затем лезвие и остриё. Со всего размаху меч вонзился в спину, и короткие вспышки прошли сквозь
Локи. Но опять мимо, опять в пустоту. Обречённо я опустила руки, усилившийся дождь доходил до самых костей и холодил рассудок.
— Вот видишь, какие полезные уроки, золотко, теперь ты можешь вымещать все свои эмоции, — подставляя ладони под капли, спадавшие с листьев, восхищался он. — Это же прекрасно!
Он думал, что я шучу, играюсь с ним! Я бесилась из-за невозможности прекратить искусные игры, но продолжала бороться с воздухом и не спешила останавливаться. Ещё несколько безуспешных попыток совсем выбили меня из колеи, дождевая стена набрасывала отчаяния, а Локи до сих пор позволял гонять себя. И я бы гонялась до изнеможения, до потери сознания, но это приравнивалось к невозможному — поймать огонь. Огонь неуловимый. В ливень.
— Уж лучше бы ты забрал эту чёртову силу! — дрожащим от собственного бессилия и гнева голосом прокричала я, надеясь, что настоящий Локи меня услышит. — Нужно было осуществить свои планы и оставить меня в покое, я уже сказала, что видеть тебя больше не желаю!
Я всё ещё держала меч, смотрела в затянутое небо и дрожала от ледяного порывистого ветра.
— Почему ты так говоришь, золотко?! — пытаясь перекричать шум дождя, удивлялся Локи. — Неужели настолько… не ценишь себя, свой дар? Как бы я так поступил с тобой!
Тяжело дыша, мы оказались друг напротив друга, одинаково вымокшие до нитки, забеганные и усталые.
— Да, да, да… Как бы ты так поступил! — я раздражённо махнула в сторону рукой, отчего ярко сверкнула молния. — Вот только не нужно строить из себя грёбанную благодетель. Ты бы с удовольствием это сделал!
— У тебя нет никаких оснований не верить мне, золотце! Я ведь не лгал…
— Иногда умалчивание хуже лжи, — смело прервала его я.
— Не думаю, — Локи пожал плечами. — Но я здесь не из-за этого, золотко. Мне не нужна эта сила.
— Перестань! Хватит это отрицать! — вместе с моими криками разразился страшный гром. — Прекрати бегать, борись со мной!
Локи развёл руки в стороны, как бы говоря: «Вот он я, давай.» С искрами в глазах и сверкающим мечом я не задумываясь направилась на него. Уже настоящего. С одним намерением — убить. Эта мысль сидела в самом уголке моего сознания, без возможности реализации, а теперь она появилась, и грехом бы было не воспользоваться ей. Но другие более важные, более значимые и ценные воспоминания поглощали эти страшные мысли и забирали с собой весь мой гнев. Передо мной стоял не только Бог, а ещё и Локи. Мой Локи.
Я… не могу.
С диким воплем меч ровно наполовину легко вошёл не в Локи, а в твердейшую землю, рядом с его стопой. Он лишь повёл бровью и опустил руки, когда как я держалась из последних сил чтобы не накинуться на него хотя бы с кулаками.
— Ненавижу, ненавижу тебя! Я проклинаю тот день, когда мы встретились с тобой, и эту связь тоже! — я толкнула его в грудь и, хоть часто моргая от потоков воды, пыталась смотреть в его глаза. — И вообще, я справлялась отлично и без тебя! Мне хорошо и без тебя. Ты мне не нужен! Мне вообще никто не нужен, ясно?
Все мои слова имели смысл с точностью до наоборот, но было больно, так больно, что даже цунами не смогло бы смыть кровавые следы в моей груди. Я неистово хотела задеть, поранить, вызвать в нём такой же гнев, такое же отвращение, поэтому не щадила свои связки, когда кричала проклятья и смотрела на такую непривычную серьёзность. Бурные потоки воды закрывали его веки, ветер трепал тяжёлые волосы, но Локи стоял, подобно каменному изваянию, и ни одна мышца на лице даже не дрогнула.
— Мне нужна не сила, Лив… Мне нужна
ты, золотко.
Он выбил последний воздух из лёгких, забрал все силы, когда резко притянул к себе. И поцеловал. И я бы рада оттолкнуть, вырваться из его таких крепких
нужных объятий, но это признание сбило с толку, а я… поддалась. Поддалась ощущению лёгкости и окрылённости, которого так долго ждала. Забвенно, судорожно я, проскользнув руками под жилет, цеплялась за его тёплые плечи, затем шею, будто бы Локи должен исчезнуть, будто бы всё это сплошной обман.
Но нет. Он был здесь, со мной. Локи был рядом.
Медленными шагами мы припали к ближайшему дереву, не разрывая поцелуя, пытаясь постоянно коснуться друг друга, чтобы хоть как-то заместить то вечное, долгое расставание. Я заключала его лицо в свои дрожащие ладони, шептала его имя и слышала в ответ своё с таким же явным облегчением… Холодные губы целовали мои щёки и становилось тепло, грубые пальцы сжимали рёбра и я тянулась навстречу, а природа не успокаивалась. Ливень хлестал по коже, гром сопровождал своим устрашающим звучанием, но это было не помехой до тех пор, пока здравый рассудок не начал возвращаться. Я не придумала ничего лучше, чем замахнуться и в самый неожиданный момент влепить пощёчину, тем самым развея минутное помутнение как у меня, так и у Локи. Тотчас на его губах взыграла ухмылка, а мне удалось выскользнуть и обойти плута.
Заслужил.
— Получилось-таки… — выдохнула я и посмотрела на свою горящую руку.
Когда я обернулась, то за спиной не оказалось рощи, воздух начал сгущаться и вокруг нас материализовалась ветхая лачуга с заколоченными окнами и дверью. Крупные капли затарабанили по полу, одежда неприятно облепила тело, но лишь моё: Локи предстал передо мной абсолютно сухим и чистым.
— Золотко, ты же не хочешь проснуться в таком виде? — потирая красную щёку, смеялся он.
— Не твоё дело!
Я хотела смахнуть с лица мокрые пряди, отжать с рукавов воду, но обнаружила теперь и себя в сухой одежде.
— Не стоило утруждаться, — фыркнула я.
— Тебе тоже, — в два размашистых шага Локи оказался около меня, руками пришлось упереться в какой-то древний комод. — Навряд ли
твоя физическая сила сможет убить меня, душа моя.
Смеющимися глазами он оглядывал меня сверху вниз, в его насмешке таилось какое-то знание, которого не было у меня. Моя грудь трепетала от страха за то, что не удержусь, что вновь прильну к Локи, но во мне ещё сидели остатки злости. Чем я и воспользовалась.
— Придержать уж она сможет.
Наша
опасная близость друг к другу сыграла мне на руку: я ловко выхватила стилет из ножен на его поясе, запрыгнула на комод и, когда плут попытался остановить и поймать мои руки, приставила лезвие прямо к горлу.
— Я погляжу, цверги пошли тебе на уступки, — сильнее я надавила на рукоять и подняла взгляд на Локи — теперь мы были наравне. — Вернули вещички.
Казалось, будто он и не замечал лезвия у себя на горле и даже не собирался отойти от меня, наоборот, Локи поддавался вперёд с каждым разом всё сильнее. На лезвие давила не я — он.
— Ты меня недооцениваешь, Лив… — шёпотом произнесённое имя обожгло мою кожу. — У меня прекрасная способность выгодно договариваться.
Сначала мне удавалось контролировать и управлять ситуацией, овладевать своими эмоциями и смотреть на плута как на предателя и врага, но эта уверенность спадала. Потому что Локи не боялся ни меня, ни моих трюков.
— Лезвие на этот раз настоящее! — вскрикнула я, пытаясь чуть поддёрнуть его непоколебимое спокойствие. — Клянусь…
— Значит, я умру от прекрасных рук.
Плут взял мою свободную руку и поцеловал тыльную сторону ладони, не опуская пристального взгляда. Мне задохнуться хотелось от того, насколько он был уверен в себе. В том, что я ему не наврежу.
— Всё ты врёшь, Лив, язык твой врёт, но не глаза.
Мои руки задрожали, а эти самые глаза заколола правда: они быстро забегали и заслезились. Стилет с гремящим звоном встретился с полом.
— Что же ты наделал с нами, Локи? — этот давно мучавший вопрос был единственным, на который мне так хотелось услышать ответ прямо сейчас.
Наконец-то у меня получилось его задеть: я увидела, как дрогнули его губы, как сомкнулись челюсти. Локи быстро меня обнял, прижался, и последняя злость бесследно растворилась, оставляя место радости. Он был в порядке, с ним всё было хорошо. Я скрестила ноги у него на пояснице, сначала неловко, а затем очень крепко обняла, вдыхая его запах… понимая, насколько мне этого не хватало.
— Я так злюсь, я так хочу, но не могу простить, — я слышала себя словно со стороны, и голос мой звучал так жалобно и слёзно, что Локи начал поглаживать мою спину, — и без тебя я тоже не могу…
— Но теперь ведь легче, золотко?
Кивая головой, я отстранилась.
— По крайней мере, я не хочу тебя убить, — мягко я водила ладонями по его щекам, особенно по левой, где красовались красные отпечатки пальцев. — Больно?
— Признаюсь, твой удар стал жёстче, — Локи засмеялся, обнажая ряд белых зубов, — но тебе, кажется, было больнее, золотко.
Я притянула Локи к себе и нежно поцеловала, почти что извиняясь за свои выходки.
— Почему ты не в Ётунхейме?
Наши лбы соприкасались, а взгляды до сих пор было опущены ниже глаз, ниже носа…
— Поблизости есть делишки, да и как бы я ушёл не проведав тебя, золотко? — я улыбнулась и поджала губы, слушая его с явным смущением и наслаждением. — Я думал, что ты в чертогах старика. Как же приятно иногда ошибаться.
— Разве могло быть по-другому после всех твоих слов? — я насупилась и отвела голову в сторону. — И вообще, у меня и выбора-то теперь нет.
— Эй! У тебя есть выбор, — оскорблённо Локи щёлкнул меня по носу. — Ты не обременена никакими словами и клятвами и можешь поступать так, как сама пожелаешь.
Что-то щёлкнуло теперь у меня в мозгу, и за секунду я поняла, о каком бремени он говорил.
— Поэтому нужно было меня так отталкивать? — обиженно я хлопнула его по плечу. — Несмотря на чувства, я бы и так сама выбрала сторону!
— Я не очень уверен в этом, золотце.
— Надо же какая забота и предусмотрительность, — я закатила глаза и сложила руки на груди.
— Да, — Локи лукаво улыбнулся, за талию придвинув меня ближе к себе. — Я очень беспокоюсь и забочусь о тебе, душа моя.
Я уместила руки на его плечах и тяжело вздохнула.
— Я ещё здесь потому, что Улль был… ранен, — последнее я произнесла дрожащим голосом, — он был ранен в Свартвиде, Локи.
Как тот мальчишка Триггви, я делилась своими переживаниями и старалась найти в Локи поддержку, понимание. Но ничего. Я не увидела ни доли сочувствия, ни переживания. Только вздох. Рыжий выбрался из моих пут, и я сдвинула колени вместе.
— Ну что ты хочешь от меня услышать, золотко? — мученически вопрошал Локи. — Я могу тебе соврать, если хочешь, но зачем?
— Да как ты можешь быть таким… камнем?
— Меня волнуешь только ты и это Суртово предсказание, — запальчиво произнёс плут, отчего я обомлела. — Я думаю, что ты можешь не участвовать в этой войне, Лив, в Ётунхейме ты была бы в безопасности, никто не посягнул бы на твою силу.
Мне захотелось рассмеяться, что я незамедлительно и сделала, хотя раньше думала точь-в-точь так же. Я веселилась ещё больше от его озадаченности.
— Локи… Я видела Одина.
— О! — хлёсткий звук хлопка заставил меня нахмуриться. — И я его видел, ты даже не представляешь сколько раз за всю свою жизнь! Золотко, это невозможно…
Плут уверенными шагами начал приближаться ко мне.
— Не…
Он отодвинул мои волосы, его дыхание защекотало кожу.
— …воз…
Наклонился к моему уху, а затем к шее и оставил там короткий поцелуй. Я дрогнула.
— …мож… Проклятье!
Со всполошённым видом Локи зашарил руками по моей спине, зоне декольте, расстегивая верхние пуговки.
— Но как… — рыжие брови свелись к переносице, Локи закачал головой, будто бы это было самой настоящей катастрофой. — Золотко… ты… Ладно, что он хотел?
Уже второй раз я пересказывала свою встречу со Всеотцом, его наказы и угрозы, упоминание родителей. Особенно заостряясь на том, что фигура с копьём из моих снов и впрямь оказалась Одином.
— Значит, у нас есть немножко времени, — рассуждал Локи, меряя шагами небольшую территорию лачуги, — а Норны это хорошо, у их ног вся правда. И всё-таки, как ты сняла амулет, золотко?
— Помогли, — я беспечно пожала плечами. — Вегард — колдун, о котором говорил Ивальди.
— Защитник…
— Защитник? — изумилась я. — Что это ещё значит?
— Значение у имени такое.
Из меня вырвался смешок, потом второй, третий…
— И давно ты интересуешься значениями имён?
— С недавних пор, — он расположил руки по обе стороны от меня и довольно вгляделся в моё лицо. — Золотко, ты хотя бы знаешь, какое важное значение у твоего имени?
Этот вопрос застал меня в буквальном смысле врасплох. Я вздёрнула подбородок и стыдливо покачала головой. Локи наклонился ближе, водя носом по уху.
— Жизнь, душа моя, твоё имя значит жизнь.
Тогда, около пещеры, он говорил это!
— Золотко, ты порождение и отождествление новой, исчезнувшей жизни, и я почти уверен, что твои родители дали такое имя неспроста.
— Что значит исчезнувшей? — я коснулась его щеки, возвращая взгляд к себе.
— То и значит, золотко: не было такого, а тут взяло и появилось. Назло всем и вся.
— Ты что-то знаешь, Локи? — забеспокоилась я, чуя, что он что-то недосказывает. — Скажи мне.
Локи взял мои руки в свои и сжал, передавая своё тепло мне. Я чувствовала, что время подходит к концу.
— Миры требуют перемен, Лив, Вселенная возникла благодаря ним. Это судьба, а её изменить нельзя, золотко, нельзя. Порядок всегда был чужд мне, только в хаосе, только в разрушении кроется новое начало. Ты просишь у меня ответов, но что если я сам не знаю, где их искать, золотко? — Локи нежно провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, в его голосе слышалось отчаяние, а в янтарных глазах погасли искры. — Есть что-то, чего я не знаю, Лив, но, клянусь, ты получишь ответы на все вопросы.
— Ты не забыл, — я улыбнулась, тронутая этим воспоминанием.
— Не забыл и даже готов дать один из них, — победная усмешка озарила лицо Локи, и в нетерпении я задёргала его руку. — Твой знакомый альв Даин о-о-очень приближён ко двору Вёлунда… Он говорил тебе, что является знатоком рун всего Альвхейма? Я как-то спутал его с Двалином — знатоком рун Свартальвхейма, не зря. Ты знаешь, сколько силы в его руках, золотко?
Пока я не могла выдавить из себя слов, которые застряли где-то в горле, тупила взгляд в пол, Локи с торжеством наблюдал за мной.
— Нет, он не говорил об этом, совсем… — я была растеряна, не зная, как воспринимать это известие. — Но, Локи… Даже если и так, Даин не враг мне, он знает моих родителей, знает о пророчестве, об этой силе… и ничего плохого мне не сделал, наоборот, он мне помог!
— Тогда у тебя имеются отличные союзники, — Локи вдруг заозирался, словно его кто-то окликнул. — Мне пора, золотко…
— Стой, подожди, — взволнованная, я спрыгнула с комода и на одном дыхании залепетала: — После разговора с Одином я долго думала… Мне кажется, что всё было давно спланировано: руна, моё появление здесь, постоянная безопасность… С рождения я всегда была защищена, но если это ни ты, ни Один, то кто?
— Золотко, я давно подозреваю, что есть третья сторона… Возможно, Даин один из них, — Локи раздражённо мотнул головой и цокнул. — В любом случае, я знаю, что мы движемся в правильном направлении.
— Значит, кто-то тоже идёт против Всеотца, — мы встретились взглядами, и у каждого он был свой. — Всё так удобно выходит… Один наконец-то смог меня найти, но в Бесконечных рощах у него нет абсолютной власти, он не сможет добраться до меня.
— Это и хорошо… Но не думай пока об этом, золотко, — Локи заключил моё лицо в свои ладони. — Магия здесь неуравновешенная, нестабильная… Я не могу распознать её, но чувствую знакомую энергию, где-то я с ней уже встречался… Лив, пожалуйста, не верь здесь никому.
— Чью энергию? — торопливо спросила я, когда он поцеловал меня в лоб. — Локи!..
Но он уже не слышал — растворился в дымке тумана вместе с моим
сном.
***
Схватившись за грудь, я резко поднялась на скамье и осмотрелась: никого не было, наступало утро. Но стоило мне обернуться, как я увидела, что возле зеркала кто-то сидел, с рыжими кудрявыми волосами, изящной осанкой и открытыми плечами, и спросонья мне показалось, что это Локи. Я мотнула головой, понимая, что это девушка, а когда обернулась она, то я окончательно смекнула, что это была та незнакомка, которая постоянно смеряла меня колким взглядом. На пальце она крутила какую-то цепочку, склоняла голову набок и усмехалась, а когда увидела меня, вздрогнула и поднялась.
— Ты кто такая? — мой голос был осипшим, и утренняя хрипотца прибавляла ему грубости. — И почему у тебя в руках мой… Моя цепочка!
— Твоя что? Цепочка? — девушка, вильнув бёдрами, подошла ко мне почти вплотную и опустила амулет на мою раскрытую ладонь. — Извиняй, она валялась на полу… А где же твои средства защиты, а? Лив?
Да откуда они все меня знают?!
— Что… — неосознанно я отшатнулась назад, поражённая этим вопросом, но быстро взяла себя в руки. — Мне кажется, это вообще не твоё дело!
— Даже если бы я захотела тебя убить? — её усмешка переросла в оскал, который я уже как-то наблюдала, и она наступила на меня. — Как можно быть такой беспечной?! Как
ты-то можешь…
Отбросив враждебность, зачем-то я вгляделась в её лицо, в яркие зелёные глаза, которые так сочетались с рыжиной волос, манеру поведения. Она показалась мне знакомой… В памяти всплыло что-то нечёткое и расплывчатое, но откуда я могла её знать?
— Мы с тобой знакомы?
Она сиюминутно ухмыльнулась, расслабляя волчий оскал, и я ещё больше укоренилась в своих догадках.
— Ай…
Неожиданно в комнату ворвался Вегард, прерывая нашу перепалку, и тишина настигла стены комнаты. Я отошла на пару шагов назад, обхватила себя руками, с недоверием косясь на обоих.
— Айнара… Вот ты где! Я уж заискался.
Девушка скривилась так, будто ей засунули в рот дольку лимона, а потом медленно и раздражённо выдохнула.
— Я всего лишь принесла Лив одежду, — Айнара кивнула на другую скамью, где лежала стопка, — уже ухожу.
Вегард открыл ей дверь, с прищуром наблюдая за тем, как она выходит, а затем повернулся ко мне, заулыбался и извинился передо мной за свою подручную. Железные переплетения амулета впились в кожу, и я разжала кулак.
Не верю ни одному из вас.
Решительно я посмотрела на себя в зеркало, не боясь увидеть кого-то ещё. Робко коснулась горящих губ, шеи… и длинные волосы перенесла на одну сторону, заострив на них своё внимание. Они росли вместе со мной, на их длине словно отпечаталось всё, что я пережила: ложь и правда, разочарования и успех, всё-всё было на них.
И тогда я решилась.
***
Вечер пятого дня Солнечного месяца
Упрямо Улль смотрел на колчан, на свой лук, пока в одиночестве собирал походные сумки… Желание взять его в руки и побороть недоразумение Свартвида съедало Бога охоты, корило, но свежая повязка на плече мелькала перед глазами и утихомиривала жгучие порывы. Он уже давно решил, что не будет отсиживаться в Идалире и… навряд ли получится когда-нибудь застать свой дом в прежнем виде, а разговор с Лив и Сагром боле укрепили это решение. Стрельба отныне не просто его увлечение, любимое дело — теперь это средство, которое поможет ему достичь совершенства. Или нет.
Дверца бесшумно открылась, но крадущиеся шаги всё равно донеслись до чутких ушей Улля. Он выпрямился, заподозрив что-то неладное в этих тихих движениях, и обернулся. Его брови взметнулись вверх сначала от недоумения, а затем и от удивления. Раздался вздох облегчения.
— Айнара?.. — всё ещё недоумевая, осторожно спросил Улль, не переставая вглядываться в фигуру в плаще. — Ты… зачем пришла?
— Хотела сказать, что вам следует задержаться ещё на денёк.
Ухмыльнувшись, девушка сняла с головы чёрный давно полюбившийся ей капюшон, который скрывал лицо и оставлял одну незаметную тень. Улль оторопело застыл, когда ненавистная магия спала. Колдовство никогда не вызывало в нём доверия, а сейчас оно вновь проявило себя в своём самом отвратительнейшем образе.
— Ты!.. Я помню тебя! — лучник обвинительно тыкнул пальцем в девушку и шагнул на неё, но та лишь вздёрнула подбородок. — Ай…
Продолжить он не смог, осёкся на полуслове, когда следом зашёл
Он, плотно затворяя за собой дверь. Весь пыл моментально спал. Улль забегал глазами, замотал головой, тщетно пытаясь выбросить эти образы из головы. Как эти двое могут быть связаны? Несмотря на рой вопросов, Бог охоты почтительно склонил голову.
— Как приятно, что меня помнят.
Тяжёлый вздох заставил девушку умолкнуть и недовольно цокнуть языком.
— Мы… Я не знал, что Вы здесь, что Вы в ином обличии, — торопливо говорил Улль, всё ещё находясь в ошеломлении.
Во что он оказался втянут? За помощью стоял наглый обман!
— Значит, мне повезло, что я первый раскрылся перед тобой, —
Он добродушно усмехнулся и подошёл ближе. — Мне нужна помощь, Улль. Твоя помощь.
— Не думаю, что буду угоден Вам.
— Ошибаешься.
Он навёл взор на рану и внимательно осмотрел повязку — чистая, крови нет.
— Больше не кровоточила, — сдержанно и твёрдо отчеканил Улль, заметив
Его взгляд. — Спасибо.
Он похлопал Улля по правому плечу, пытаясь расположить к себе, пока девушка предусмотрительно закрывала окна.
— У нас мало времени, но прежде я кое-чем поделюсь с тобой, Бог охоты. А уж потом — решай сам.
