Порождённая тремя мирами

      Это похоже на паузу перед тем, как начнётся бой, но сегодня воевать не намерен никто. Здесь собрались союзники, те, кто готов пойти против Одина, кто не причинит вреда. Не нужно ни от кого бежать или прятаться, наоборот, теперь я в безопасности, я дома. Впервые в меня вглядывались как в воплощение чего-то невозможного и нереального, и виной тому было — время. Столько лет ожидания превратили надежды в пыль, а мечты в несбыточные бредни. Но теперь я здесь, и им было сложно в это поверить. Все молчали и ожидали нашей первой реакции, пока… — Ты!.. — настолько всполошился Локи, что от его перемещения поднялся поток воздуха, — всё знал и ничего не говорил, столько… столько столетий отмалчивался… Да за кого ты меня принимал?! Если бы не эта трухлявая голова, и дальше бы меня за нос водил?       Бог обмана предстал прямо перед невысоким выступом, на котором стоял трон. Такой же массивный, как и весь великан Бергельмир. — Я обещал Лаувее, и обещание своё сдержал, — грозно забасил он, так, что стены заотражали эхо. — А ты умерь свой пыл, всё равно уж её старания прошли даром, девчонка… — Лив, — твёрдо перебил Локи, понизив голос. — Её зовут Лив. — …здесь.       Целый стол отделял меня от этого разговора, но я уже понимала, Бергельмир не рад моему появлению. Его вид, настоящего огромного горного великана, с кожей, как у мертвеца, не на шутку настораживал. — Даром! — не унимаясь, фыркнул плут и начал расплёскивать руками. — Ещё бы они не прошли даром.       Локи имел полное право злиться и разнести здесь всё в пух и прах, он ошибочно полагал, что его бросили, подкинули в Асгард, как ненужную вещь, когда как на самом деле пытались защитить. Не только его, а весь мир, предотвратить то, к чему стремительно катились мы все. — О, лунное дитя! Как я мечтал вновь увидеть тебя. У той старой ивы ты была совсем крохой. Сколько же вёсен прошло в ожидании твоего появления.       Около распахнутых дверей осталась лишь я, на которую переключилось внимание после небольшой перепалки. Без присутствия рядом Локи стало некомфортно, словно бы щит спал, оставив меня на растерзание толпе, но я не растерялась, когда статный высокий альв, одетый с иголочки в богатое одеяние, поблескивающее серебром, открыл свои объятия. Я узнала в нём того, кто не забыл поддержки Айварса и Бенгты, кто назвал в честь мамы город, кто утвердил Торжественный звон за рождением чистых и невинных душ, кто укрывал, рискуя жизнью и положением, моих родителей. Это был Вёлунд, Светлейшее Высочество и правитель Альвхйема. Один из надёжнейших союзников, однако его не знала я… Поэтому отступила на пол шага назад. — Здравствуй, Вёлунд. Я ждала встречи с тобой. — Осторожничаешь, — шире улыбнулся он. — Прям как отец. — Надеюсь, эта осторожность ещё поможет мне. Я рада познакомиться лично, — я слегка кивнула, — мне известно о вашей роли в жизни моей семьи. Я этого не забуду. — Половина воинов Альвхейма с тобой, Лив. Для моего народа будет честью сражаться за тебя, — Вёлунд низко поклонился, демонстрируя, что даже моё холодное приветствие ничуть не огорчило его. — Но что с твоей энергией? Почему она неощутима? Магия руны должна была уже спасть. — Она спала, просто, — я достала из-под одежды амулет, — на мне вот это. — Узнаёшь, Ве? — отозвался Локи. — Знал бы ты, как эта вещица мне упрощала жизнь! — Узнаю, сам заклинал, — Ве добро усмехнулся, потупив взгляд в пол, словно вспоминая прошлое. — То ты хотела его снять, то вновь носишь как ни в чём не бывало.       Когда Ве предпринял попытку подойти ближе, я подняла руку так, что дверь, подгоняемая ветром, захлопнулась, а подвешенные в воздухе зеркала по обеим сторонам от меня предупреждающее содрогнулись. Он остановился. — В последнее время у меня слишком часто меняется настроение: иногда то убить кого-то хочется, то придушить.       Не моргая, я сканировала его грозным взглядом, испытывая злость и благодарность одновременно. От того старца Вегарда не осталось и следа, лишь глаза, такие ясные голубые глаза выдавали его. — Так всё-таки Ве, — следом, точно приговор, отрезала я. — Мне тогда не показалось: вы с Одином действительно похожи. — Внешность — единственное, что осталось у нас похожим, но, как понимаешь, — он развёл руки в стороны, — я не часто нахожусь в таком облике. — Да, в основном этот облик был скрыт под чёрным плащом. Как и тогда, в Альвхейме, верно? — задыхаясь, тараторила я. — Это был ты, это ты меня спас от своры Одина, а затем задержал Тора и Браги. — Да, я. — И ты заставил Улля и Сагра пособничать себе. — Я, — Вёлунд тяжко вздохнул и исподлобья взглянул на меня. — Понимаю, в тебе плескаются сомнения, но неужели Вельда не рассказала тебе? Норны? Ты не веришь мне… нам, Лив? — После того, как меня вывели на эмоции и почти что против воли отправили в Ванахейм? Туда, где моя ненависть и злость к Одину, конечно же, возросли в тысячекратном объёме? И это лишь самое малое из всего, что со мной сделали. Нет! Я больше не верю никому. Как мне верить, Ве? Даже тебе. Кто ты? — в край распалённая, я решилась шагнуть навстречу. — Основатель Бесконечных рощ? Колдун? Немощный старец? Знаток рун? Братец Всеотца? Спаситель? Или… — Всё вместе. — Я требую объяснений, Ве. С самого начала. — Вопросов у тебя не меньше, чем было у Ганглери в своё время, ну что ж… Отвечу я за всё, — он махнул рукой, чтобы я прошла за стол.       Я наткнулась на взгляд правителя Ётунхейма и уважительно кивнула: он здесь хозяин, глава, нужно добыть его расположение любыми способами. В зале была ещё одна незнакомая женская фигура, позади которой стоял Локи, они о чём-то не громко переговаривались, но я услышала лишь конец разговора… — Земля уже тряслась. Фенрир просыпается, Локи. — Я почувствовал.       Она удовлетворённо кивнула и мягко закрыла пальцы вскинутой руки в кулак. — Давно пора, — плут коварно и довольно ухмыльнулся.       Я лишь паче выпрямилась, ловя себя на ужасных чувствах. Притягательно красивая с рыжими кудрявыми волосами и алыми, как полыхающий закат, подведёнными глазами, вводящими в ужас. От неё веяло величием, самостоятельностью, на её плече сидела ворона с синеватым отливом на перьях. Я поняла, кто это…       Ангрбода.       Она неспешно поднялась, кольца, увиваемые её пальцы, звякнули о стол, полы одежды зашуршали, цепи на платье зазвенели. Неожиданно для себя я отметила то, насколько они были схожи с Локи как происхождением, так и внешностью, нетрудно догадаться, почему она привлекла его.       Ну что за мысли?       Украдкой я мотнула головой. Не зря её кликали ведьмой: Ангрбода была воплощением тайны и мистики. — До последнего мне думалось, что ты — всего лишь выдумка Локи, чтобы в очередной раз похвастать, но, видимо, не в этот раз, — она чуть отвела голову вбок и ехидная улыбка расплылась на её губах, стоило раздаться самодовольной усмешке Локи. — Я рада знакомству с тобой, Лив. — Это Ангрбода, бывшая ж… — Настоящая, — твёрдо перебила я, когда Ве начал говорить ненужную информацию, — Предводительница Железного леса. Леса, где обитают бесчестные вожди, продажные и в любой момент готовые предать.       Ворона вдруг каркнула, раскрыв крылья. Ангрбода же не стушевалась под моим напором, а подняла подбородок и сузила алые глаза. — Тише, Морк, тише… Я предотвратила распад кланов… Большинства кланов и удержала власть, которой лишился Фарбаути, — ровным тоном чеканила она. — По-твоему, Дьярви поступил благородно, когда переметнулся к этому старому псу Одину? Когда примкнул к асам, являясь ётуном? — Мой отец поступил так, как было нужно, а в том, что он примкнул к асам, твоя вина, Ангрбода. Из-за этого клана Молний нет — они все… Почти все теперь у Тюра. — Ну, клан Молний держался не на одном отряде, — встрял Ве, — но всё же… — Мне не шибко важно то, что было в прошлом, и спорить я с тобой не желаю, — Ангрбода опустилась обратно на стул, но продолжала смотреть на меня исподлобья. — Железный лес отныне мой, время изменилось, Лив, сейчас там другие порядки, которые ты, даже являясь родом оттуда, никогда не поймёшь, потому что не жила ни в один период его существования. Могу сказать лишь то, что тот выбор стоил Дьярви жизни. — А если бы он остался, подчинился, наплевав на предательство, это сделало бы его поистине благородным? — цедила я, еле держа себя в руках. — Отец на протяжении жизни боролся с тем, что кишило тогда в Железном лесу после смерти Фарбаути, поэтому сейчас я не позволю в моём присутствии ни тебе, ни кому иному его осквернять.       Ангрбода прикусила губу, а затем как-то ликующе выкинула на меня голову, будто оценивая, но, скрипнув стулом, я решила наконец-то сесть. — Мне нравится твоя выдержка, когда-то очень давно у меня был схожий разговор, — её глаза игриво сверкнули, — но другой — ух! — из-за моих слов не сдержался…       Другой? — Ангрбода, достаточно, — быстро прервал её Локи, усаживаясь рядом со мной. — Мы кого-то ещё ждём?       Теперь понятно. — Ждём, — ответил Вёлунд, поглядывая на свободные места, — но мы можем начать и без них.       Интересно. — Поверь, Лив, я не меньше, чем ты, хотел бы, чтобы здесь заместо меня стояли Дьярви и Мэрит, — Ве горестно вздохнул, не осмелившись сказать это мне в глаза. — Мы сделали всё возможное. Они сделали всё возможное, чтобы ты выжила.       Я опустила глаза чувствуя, как опять становится тяжело, как кость появляется в горле. Нервно я поглаживала колени, пока ладонь Локи не накрыла мои руки. Это подействовало отрезвляюще. Он чувствовал моё состояние, видел, знал; его определённо не радовало то, что все собрались в главных палатах именно в такой момент. — Хватит уж об этом, хватит ворошить раны… Наслушались уже, — замельтешил Локи. — Мне больше интересно как ты это всё провернул, Ве? — Что ж, попробую объясниться, — так и не присев со всеми, начал Ве. — Да, за твоим выживанием, Лив, стоял я. С самого начала. Я узнал о ходивших переменах ещё задолго до Вили и тебя, Локи, тогда мне казались верными две вещи — выжидать и не вмешиваться. И это оказалось самым верным решением, потому что амбиции в борьбе с Одином излишни: на примере Вили можно в этом убедиться, — он вперил предупреждающий взгляд в меня, видимо, намекая на мой недавний срыв в Ванахейме. — А теперь твоей силе нет равных ни в одном мире, Лив.       Последние слова явно предназначались не мне, а Бергельмиру, Ангрбоде с намерением ближе познакомить их со мной. Он не кричал, не повышал голос, но от его спокойного тона мурашки ползли по коже, проскакивало в нём что-то повелительное, властное. — После смерти брата я и так не желал больше оставаться в Асгарде, с Одином сталкиваться тоже не хотелось, — Ве скривился. — А потом все эти распри, объявление войны, погоня — слишком много ненужной суеты… Я тогда поговорил со Всеотцом, заявил о намерении покинуть Асгард и отправиться ходить по мирами, помогать людям оставшейся силой и знаниями рун: к слову, он поддержал меня и не стал задерживать, как в этот момент залетела Фрейя с доносом на Мэрит. Я стал случайным свидетелем их разговора, но понял, что лучшего момента не будет — нужно уходить сейчас, чтобы брат не догадался о моих планах. Вот тогда я и нашёл союзника в лице Вёлунда. — После рассказа Ве я поначалу сомневался в чистоте намерений Дьярви, потом убедился в его искренности, он был достойным воином, — говорил правитель Альвхейма. — Мэрит грозила опасность, к тому же она стала совсем бесстрашной после смерти Айварса и Бенгты и не боялась последствий, даже обет не остановил её. О ней было некому позаботиться, а я бы никогда не оставил её в беде. Мэрит и Дьярви, как и ты, не знали, что за ними была постоянная слежка. — Что это значит? — недоумённо спросила я. — А то, Лив, что встреч было много и все они происходили в Альвхейме или в Ванахейме. Вёлунд и Нертус скрывали их местонахождение, так как в любую из них они могли попасться. — Как Нертус собралась воевать за Асгард, когда всё это время помогала тебе, Ве? — съязвил Локи. — Ты и сам должен понимать, что публично она никогда не пойдет против Одина и Фригг, — устало объяснял Ве, усаживаясь напротив нас. — Ванахейм с крахом проиграл и навряд ли смог бы когда-либо победить Асгард или пробовать соревноваться с ним. — Трусливая лицемерка. — Тебе ли говорить о лицемерии? — парировала Ангрбода, вызвав улыбку у Бергельмира. — Она всего лишь защищает свой народ, — тихо добавила я. — Её можно понять. — К сожалению, этот народ будет биться против нас, — мрачно добавил Ве. — Что произошло потом, ты наверняка знаешь. В Асгард мы вернулись, когда их обоих поймали в третий раз и пленили. Ни Дьярви, ни Мэрит не знали о существовании новой энергии и о настоящей причине противостояния Одина и Локи. Мы помогли бежать Мэрит, которая под сердцем уже носила тебя, а когда вернулись за Дьярви, было поздно. Мы не успели, его кровь уже пролилась.       Так должно, так должно, так должно… — Д-дальше, — выдавила я, а грудь начала вздыматься от гнева. — Мэрит укрылась в Ванахейме, с ней постоянно находилась Вельда, там родилась и ты, Лив. Как я и предполагал, в тебе текла не простая кровь, Норны подтвердили мои догадки. Часто младенцы, наделённые таким даром, не проживали и месяца, поэтому Мэрит уповала, чтобы судьба сжалилась и подарила жизнь, а не смерть. — Лучше уж смерть, чем такая жизнь, — сквозь зубы сказала я. — Не говори так, дитя, — грустно вздыхал Вёлунд, — это были тяжёлые дни. Очень тяжёлые. — Мы не могли рисковать, выжидая появления воронов или того хуже — самого Одина. Нужно было действовать незамедлительно, нужно было спрятать тебя, Мидгард стал самым подходящим местом для этого. Чтобы обезопасить тебя, я вывел на левом плече руну, означающую твоё происхождение, она-то и скрывала всю энергию. — Я так и думал, — процедил Локи, обращая свою злость Бергельмиру, — сколько времени было потеряно. — Ни Один, ни ты, Локи, — с лёгким смешком повернулся Ве, — не смогли бы найти Лив, пока она не выпустила свою энергию. — Это случилось в Свартвиде, — оживлённо припомнила я, но затем передёрнулась, — после этого на меня обрушился поток энергий, не самое приятное… ощущение. — Да-да, я почувствовал изменение, но ненадолго, потом ты опять скрылась, а точнее, — Ве бровями указал на амулет, — тебя скрыли. Мы боялись потерять ваш след, как и тогда, когда я боялся потерять тебя в Мидгарде. Если ты заметила, то свой город тебе, Лив, покинуть не удавалось, ты была привязана к той территории. Мы все выжидали твоего взросления, пока окрепнешь и будешь в состоянии находиться здесь.       Да они и впрямь не упускали ни одного моего шага: я была под постоянным наблюдением всю жизнь. — Чем ты поплатился, Ве? Вмешательство в жизнь людей, в судьбу… дорогого стоит. — Второй половиной силы. — Нет…       Локи озорно присвистнул, казалось его это здорово позабавило, когда как у меня против воли открылся рот. Оторопело я перевела взгляд на Вёлунда, но увидела лишь подтверждение этим словам. Ве сказал это так легко и непринуждённо, будто отдал какую-то безделушку, а не часть себя, силу, принадлежащую ему по праву рождения. И вновь ради меня, ради того, чтобы я жила. — Как ты решился на такое? — я чувствовала, как оседал мой голос и злость моя тихла, вновь уступая место вине. — Неужели тебе не было жаль? — Жаль? — Ве посмотрел на меня так, словно я задала самый нелепый из всех вопросов, и я чуть смутилась. — Понадобилось столько столетий, чтобы наконец хоть один ребёнок остался жив! Неужели ты думаешь, что я бы отказался? Моя никчёмная сила хоть и когда-то имела своё значение, но теперь она — ничто по сравнению с тем, что огромными жертвами нам удалось сохранить.       Он был прав: то, что мы имели сейчас, намного ценнее и могущественнее. Понадобилось время и терпение, много терпения, но теперь у нас было преимущество в предстоящей битве и шанс оказаться победителями. И так странно рассуждать о моей силе как о вещи, зная, что то самое могущественное — я. — Спасибо, Ве, — кратко сказала я, благодарно кивнув головой. — Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить тебя за это. — Тебе не за что благодарить меня, Лив, — отмахнулся Бог, — ты поплатилась не меньше, чем я. Тем более мои знания как знатока рун никуда не исчезли, я и по сей день являюсь им в Асгарде. Кстати, о жертвах… я, честно говоря, думал увидеть тебя здесь как минимум через года три, а по-мидгардскому времени это, получается, через… Через год, да. — Тебе было мало семидесяти лет? — усмехнулся Локи. — Я почти ума лишился, пока обхаживал Серединную землю. И вообще, не очень-то разумно было с твоей стороны умалчивать о таких делах, понимая, что у нас одинаковая цель. — Да? — притворно удивился Ве. — Кажется, изначально у тебя были другие планы на эту силу.       Рука Локи инстинктивно сжалась в кулак, но, чтобы не разрывать контакт со мной, он дёрганно положил её на моё колено и сжал. Так успокаивал он не себя — меня, зная, какие это болезненные воспоминания, которые мы всеми силами старались забыть. — Решил с козырей начать? — не теряя самообладания, спросил Локи. — Не в этом дело. Я предполагал, что ты не отступишься и обойдёшь весь Мидгард, если это понадобится, но я не был уверен в том, что ты не поступишь так опрометчиво, как поступил Вили — оттого и не сказал. И когда-то это должно было произойти, вы, Повязанные, должны были встретиться, — на этом моменте Ве откинулся на стуле, осторожно поглядывая то на Локи, то на меня, — свести должна была вас судьба… да-да… Лив, теперь скажи мне, как руна проявляла себя?       В его вопросе слышалась уверенность: Ве точно знал, что после встречи с Локи вся моя жизнь переменилась. И я начала вспоминать, абстрагируясь от всего мира, погружаясь в прошлое. Вспоминать всё, что пережила в Мидгарде: кошмарные сны, кровь, перепады температур, предупреждения, жгучие боли в плече, сумасшедшие видения, таинственный шёпот, Тонкое место… Настоящая пытка. Кончики пальцев похолодели, по спине прокатилась дрожь — настолько явными оказались воспоминания.       Как же это давно было, как давно… — Руна? — зло подорвался Локи на стуле. — А ты не хочешь спросить, как Лив там жила? Эти жалкие людишки просто угробили ей жизнь!       Злость затмевала ему глаза — на него тоже навалилось слишком много. Казалось, не будь тут меня, Локи совершил бы какую-нибудь глупость. Что, если меня не будет в его жизни а Локи — в моей? Мы будем оба совершать глупости?       Потом… Я подумаю об этом потом. — Но Лив здесь и она жива, несмотря на всё, — Ве как-то многозначительно посмотрел на Локи, который нахмурился, не понимая, к чему тот вёл, — такова цена жертвы. — Плечо болело, но не всегда. Я не смогла уловить закономерность этих болей, в такие моменты ничего необычного не происходило… вроде, — нерешительно закончила я, — по крайней мере, не помню такого, но боли появились уже после того, как Локи меня нашёл. — Да-да, твоя энергия начала пробуждаться благодаря Локи, она же способствовала твоему перемещению, — Ве кивал головой в такт вальсирующим рукам, в голове он словно выстраивал логическую цепь, — более того — даже в Мидгарде ты применяла силу, правда, неосознанно, из-за эмоций. У тебя и сейчас так, к сож… Ладно. Я полагаю, что руна проявляла себя в те моменты, когда ты противилась чужому укладу жизни, то есть людскому. — Руна — это не всё, что меня беспокоило, Ве, — он будто со страхом ждал эти слова; Бог прикрыл ладонью глаза, смещая со лба венец. — Сны. Они не давали покоя, менялись по нарастающей, с каждым разом они становились всё ужаснее и реальнее. Я думаю, что они вещие. Потом начались видения, я путала сон и явь, слышала голоса. Я думала, что чокнусь!       Под конец я почти вспылила, не специально переходя на обвиняющий тон. Да, я обвиняла Ве и имела на это полное, мать твою, право. Но его не задели мои слова: он не отвечал, погрузившись в свои тяжёлые раздумья. Мне стало не по себе: в таких ситуациях обычно раскрывалось что-то страшное, уносящее твёрдую землю под ногами. — Милое дитя, нам жаль, что тебе пришлось такое пережить, — тревожно засуетился Вёлунд. — Руна, конечно, могла доставлять дискомфорт, но не такой, как ты описываешь, в остальном же… Вины нет ни в её силе, ни на том, кто её ставил. Ты должна и сама понимать, что мы бы не обрекли тебя на такие переживания.       Я удивлённо моргнула, затем перевела взгляд на непонимающего Локи и выдохнула: хотя бы не я одна ничего не понимала. — Сколько мороки с этой несчастной руной, — фыркнула совсем не к месту Ангрбода. — Что это значит? — обратилась я к Ве, чувствуя как к горлу подступает дрожь. — Всего этого можно было избежать? Отвечайте! — Всё то, что ты пережила за считанные дни, должно было растянуться на год или даже больше, не мудрено, что человек потеряет рассудок с таким хаосом в голове, — Ве медленно и грузно поднялся из-за стола и повернулся лицом к длинным окнам с железными вставками. — Слишком резко, быстро, неправильно это произошло… Видимо, так должно.       За год! Год-год-год-год… Не месяц! Не месяц меня преследовал бы этот кошмар, и было бы легче, растянись он на такой приличный срок. Выходило, что я будто получила дозу облучения в десятикратном размере, сама того не зная. И чудом осталась жива. — Почему… — требовательно и бессильно одновременно начала я, когда мрачный Ве повернулся. — Почему всё вышло так? — Энергии в твоём теле стало слишком много.       Почему-то он посмотрел не на меня, а на отчего-то потрясённого Локи, который ослабил хватку на моём колене. Они будто вели немой диалог, понятный лишь им двоим. — Что? — нервно вскрикнула я, не зная к кому обращаться. — Что это значит, Локи? Ве? Это всё твоё объяснение? — Я не учёл одной детали: вы не знали о том, что повязаны и об этом притяжении… По правде говоря, не думал, что это так скажется на ходе событий, — выдохнув, Ве попытался вздёрнуть подбородок, но не получилось, он лишь расстегнул верхние пуговицы кафтана и неловко взялся за шею. — Чем ближе вы… становились, тем быстрее — намного быстрее! — и болезненнее пробуждалась твоя божественность. Локи должен был запустить этот процесс и исчезнуть — только и всего, мы не думали, что вы окажитесь… скажем, вместе. Вас не должно было быть ни в каком варианте развития событий, это очень помешало и нам, и вам. Вы, сами того не зная, нарушили запрет Повязанных.       Норны не солгали.       Как хотелось, чтобы это оказалось ложью. Меня разрывало на части от нелепости, от абсурда ситуации. Как тот, кто дарил мне счастье, мог оказаться тем, кто своей заботой неосознанно причинял боль? В мидгардских воспоминаниях единственным лучом света был именно Локи. Он вытягивал меня с самой бездны и насильно наделял надеждой, пока не исчез. Между нами хранилась не только какая-то там связь, хранилось то, что мы так растили, оберегали и лелеяли — вспыхнувшие зарождающиеся чувства. Я надеялась, что Ве опровергнет слова Норн, успокоит, и я облегчённо выдохну, зная, что всё было по-настоящему, искренне, но в одночасье весь оставшийся смысл жить растворился, улетел, как птичка, не оглядываясь, вылетает из клетки… — Чушь собачья, говоришь, — чуть повернув голову в сторону, горько усмехнулась я. — Это… Это просто какая-то несуразица! — обрёл голос Локи, хлопнув ладонью по столу, отчего я даже не дрогнула — лишь прикрыла устало глаза. — Если, когда мы рядом, наша связь крепнет, то почему я не смог помочь Лив, когда у неё начались эти суртовы видения?!       Как утопающий, Локи хватался за любую соломинку, а у меня просто… не было сил. Я хотела встать, но тяжёлая ладонь буквально припечатала меня обратно, начиная поглаживать по животу. — Сиди, золотко. — Руна посылала видения с целью вернуть Лив обратно, а ты ей мешал, конечно, это заимело обратный эффект и она отторгла всё инородное. — Родной мой, хватит, — мой шёпот был громче любого крика для Локи, только он меня и слышал. — Норны говорили о том же, нет смысла это отрицать. Теперь всё ясно. Предельно.       Обесиленно я посмотрела на его заострившиеся черты строгого лица и не понимала, как решусь всё разрушить. Локи готов был пожертвовать всем, ради меня, а я собой, чтобы уберечь его. Что я, собственно, и сделала. Вновь вспомнились слёзы Скульд и сделка с Сагой, я отвела глаза, впервые за долгое время не выдержав его пристального взгляда, и убрала с себя его ладонь. Я видела его непонимание, неверие и огонь, способный сейчас сжечь всё на своём пути.       И всё-таки меня мучает вопрос… — Ве, если ты обо всём знал, почему не помешал? Это бы упростило положение дел… — Да, упростило, — возмущённо передразнил Локи, с нервной улыбкой качая головой. — Очень бы упростило. — Для этого было достаточно препятствий, но когда я увидел, что это вас не остановит, то попытался… — Чтобы я ещё один грёбанный раз вышла с ним — да никогда! Я скорее отравлю его ядом змей. Это невозможно! — Послушай же…       В дверь нагло буквально ворвались двое в чёрных плащах, ругая всё, на чём свет стоял, тем самым прерывая наш разговор. Мужчина, следовавший за разъярённой девушкой, отвесил низкий уважительный поклон Бергельмеру, та же лишь мимолётом кивнула. — О, так у нас здесь встреча столетия! — с притворством ликовала незнакомка. — Свершилось-таки. — Ради всего святого, — запричитал Вёлунд, закатывая глаза, — примите свои истинные облики. — Ваше Светлейшее Высочество, — незнакомец так же поклонился правителю Альвхейма.       Когда и их плащи были сняты, из моей груди вырвался радостный вздох, и я взволнованно приподнялась, забывая абсолютно обо всём. Вёлунд следил за моей реакцией и понял, почему я улыбалась. — Даин, — на выдохе произнесла я.       Он кивнул мне и хотел поздороваться, но не успел: я обняла его как давнего знакомого, подарившего одни из самых счастливых мгновений в моей жизни, которых было и так крайне мало. Даин предстал передо мной в том облике, который видела в Альвхейме именно я, на его спине был закреплён лук. Самые светлые и чистые воспоминания колыхнули сознание, стоило Даину обнять меня в ответ. — Ты в порядке… Я так рада, что ты здесь, так рада, но тот кинжал, — расстроенно затараторила я, отстранившись, — мне очень жаль, но я не смогла его сохранить. — Знаю, Лив, знаю, — кивнул знаток рун Альвхейма. — Это ничего. — Зато я наконец-то поняла всё то, о чём ты мне тогда говорил. — Правда? Надеюсь, ты не таишь обиду, — светло улыбнулся Даин. — Прости ещё раз. — Что? За что простить? — растерялась я. — О чём ты говоришь? — Вы не… не рассказали ей?       Бледность Даина ещё более подчеркнулась, когда он посмотрел на Ве и неловко отступил от меня. Одним глазом я увидела не шибко довольное лицо Локи, направленное на альва и на нас в целом, а потом… — Это ещё что такое? — ошарашенно пролепетала я, не находя других слов.       Теплота встречи рассеялась тут же, всё внутри похолодело, онемело от шока. Как и тогда, в Альвхейме. Словно страшный, давно забытый сон. За спиной Даина я увидела эту разъярённую девушку, источник моих переживаний и страданий. Слабость накатила с новой силой, я пошатнулась, хватаясь за спинку первого попавшегося стула. — Не рассказали? Так расскажу с радостью я, — Айне закусила нижнюю губу, как от какого-то предвкушения. — Я ведь говорила, мой милый Локи, долго скучать не придётся, мы не знаем, как повернётся судьба. — Восторг! — весело усмехнувшись, неожиданно воскликнул Локи, чем приковал мой шокированный взгляд. — И долго вы думали над тем, как подложить мне её в постель?       Отойдя от Ангрбоды, Айне игриво ухмыльнулась. Насколько я могла судить, они были давними и хорошими знакомыми. Было противно даже смотреть на неё, не то что представлять, что было между ней и Локи. Тяжело гасить и притуплять эти чувства. Айне предстала в своём настоящем облике: чёрные волосы, — почти, а может, точно такие же, как у Сольвейг, что показалось мне странным — ни капли макияжа, а заместо платья красовался воинственный костюм. Я сложила дважды два и поняла кем были эти таинственные четыре плаща, о которых говорила Вельда: Ве, Вёлунд, Даин и Айне. Первых троих я ещё могу понять, но она… Как так вышло, что она помогала родителям? Как?! — Так это ты… — дрожа от разочарования, обратилась я к поникшему Ве. Его образ плыл: я хмурилась, чтобы прогнать круги перед глазами. — Вот как ты пытался… Вот как ты пытался! Ты всё знал. Всё. Да только поздно спохватился, Ве, поздно! — Я обещал Мэрит больше не вмешиваться в твою судьбу, однако это стало необходимо, — при упоминании мамы он заметно опечалился. — Но ты права — я поздно спохватился. — Если бы мама только знала, как ты вмешался, то никогда бы не простила тебя! — Это было для твоего… вашего блага, милая, — встал Вёлунд, пытаясь утешить меня.       После усмешки я сжала кулаки, почти что взвывая изнутри — слишком больно надавила на рану. В глазах заблестели слёзы — от боли, от разочарования, от бессилия — и я посмотрела наверх, чтобы быстро их согнать. Но легче не стало. Хотелось крушить, ломать, лишь бы отогнать эту боль. — Для блага? — Да, для блага, Лив, — холодно ответил Ве. — Ваша встреча изначально подразумевала что-то эдакое, лишь разделив вас всеми возможными способами, вероятность того, что ты окажешься в безопасности, возросла бы. Но всё перевернулось с ног на голову. — Обещания такая приятная вещь, особенно тогда, когда они не сдерживаются.       Вот же стерва. — Тебе лучше умолкнуть, Айне, — Локи дёрнул бровью, смотря на Ве. — Хуже будет. — Айне, — начал было сердито Ве, — прошу тебя, не сегодня. — Что-о? Не сегодня, Ве? А когда? Сколько ждать ещё? — недовольно запричитала Айне. — Разве не из-за неё наши планы сорвались? Ах, ну да, конечно, я забыла ещё одного героя — Даина, — она притворно поклонилась, — который не смог довести своё дело до конца и не запудрил ей мозги, ему ведь стало стыдно, да? — Ты за кого меня принимаешь?! — разоряясь, вспылила я. — Айне, ты не должна так говорить, — сквозь зубы зашипел Даин. — Вспомни, кто она.       В Альвхейме я не видела его в состоянии злости. Как и тогда, в Бесконечных рощах, он схватил её под локоть, пытаясь образумить. Айне юрко вырвалась и смерила его гневным взглядом, видимо, поняв, о чём говорил Даин. Ей ещё было что сказать. — Стоит сказать спасибо лишь за то, что, благодаря тебе, мы поняли, что она — ребёнок Мэрит и… Дьярви. А ты, Лив, наверное, даже и не заметила старания Даина, — Айне двинулась ко мне, но перед ней вдруг возник Локи. — Что, милый, разве я не права? Ты ведь купился на мою ласку… А знаешь, увлекательно быть с тем, кто буквально обуян целью мести. Тебе за счастье будет видеть мёртвого Одина, лежащего у твоих ног. Как и мне.       Все напряглись, Даин выглядел особенно уязвлённым, лишь Локи усмехнулся. Совсем близко Айне подошла к нему, заглядывая в глаза. Моё дыхание участилось… Я почувствовала, как по пальцам течёт что-то тёплое — это была кровь, первые капли которой уже образовали пятна на полу, но хуже было то, что кисти и предплечья окутались током. — Этим ты мне и нравился всегда, — она пальцами дотронулась до груди Локи, отчего во мне закрутился ураган непередаваемых эмоций. — За тобой, Локи, за тобой пойдёт весь Ётунхейм, великаны, тёмные альвы, и всякая асгардская ересь… Не за ней. Неужели этой силы мало тебе? Не будь идиотом. Из-за этой девки ты чуть не лишился всего: поддержки Ивальди, Бергельмира, ты почти остался один… — Ты стала совсем несносной, асгардка, — подал грозный голос Бергельмир.       Раздался женский вскрик. Локи перехватил руку Айне, в её глазах я видела бешеный страх, но она держалась смело. — Ты глупая, Айне, — сладостно процедил Бог коварства. — Под моей защитой есть нечто большее, чем поддержка правителей. Без неё никто из вас не сможет одержать победу, каким бы идеальным ни был план. Сечёшь? — Хоть бы это было так, — сказала Ангрбода. — Это, пожалуй, лишнее, — Вёлунд положил руку на плечо Локи, призывая его отпустить Айне.       Он с отвращением отошёл от неё и повернулся ко мне. Быстро я наступила на кровавые пятна и накрутила мантию на левую руку. Я смотрела на всё каким-то невидящим взглядом. — Я понимаю, что воспоминания не дают тебе покоя, — выйдя вперёд, говорил Ве, стараясь успокоить зеленоглазую бестию, — и знаю, что ты пережила со смертью от… Дьярви и, конечно, Мэрит…       Локи посмотрел на меня мягко, без доли злости, но затем обеспокоенно нахмурился, увидев, как на моих пальцах и предплечьях всё ещё плясал ток. — Лив?       С его прикосновением дыхание сиюминутно нормализовалось… Со мной опять происходило что-то странное. Несмотря на изнеможение и кружение головы, из меня сочилась энергия и её было тяжело сдерживать. Очень тяжело. — Это… — Я знаю, что это, — как в лихорадке прошептала я. — Это из-за эмоций, я не… не могу контролировать её. — Золотко, давай уйдём… — Если бы великаны тогда поддержали распавшийся клан, то… Дьярви не перешёл бы на сторону асов и всё было бы в порядке! А ты, — она ткнула в меня пальцем, — ты должна была умереть! — Замолчи! Замолчи Айне, — почти переходя на крик, пригрозил Локи, — иначе… — Не надо, Локи, — я коснулась его спины и встала вровень с ним, — пусть говорит. Откуда такая осведомлённость о делах Железного леса? — Как это откуда? — искренне удивилась Ангробода. — Ведь… — Не надо, Ангрбода, — остановил её Локи. — Пусть лучше она сама расскажет. У каждого есть мотивация находиться здесь, какая же твоя? Расскажешь нам? — Замолчи! — прокричала Айне.       Что это ещё за тайны?       Даин не позволял Айне подойти ближе, пока она гипнотизировала Локи своим ненавистным взглядом. Её явно загнали в угол. Я всё боле убеждалась в том, что именно меня она винила в смерти родителей, и никакие доводы не смогли бы её переубедить. В какой-то мере я была даже с ней согласна, но как она только смела оспаривать решения моего отца, сомневаться?! Кто ей дал такое право? — Да, Ве, воспоминания не дадут мне покоя, пока я не увижу смерть всех причастных, — ловко сменила тему Айне. — А вы, вы все, пока холили и лелеяли это дитя, забыли, какую цену заплатила Мэрит и каких унижений стоила… Дьярви верность асам. Её жертва — ничто по сравнению с тем, что пережили они.       Ничто?       Гомон голосов стих под натиском этого предъявления. Вся моя усталость и боль как рукой снялась.       Ничто-ничто-ничто…       Комок в горле стал вновь ощутимым, а глаза расширились от давления, резко ударившего в голову. Во мне зарождалась буря. Как на дрожжах, росла уверенность и сила, а питал их — гнев, затмевая боль. В один момент эта мерзавка перед всеми обесценила всё, через что мне удалось пройти: лишения, мучения, страдания, потери. Её слова о Локи я ещё могла пропустить мимо ушей, Айне за радость было поиздеваться надо мной, да ещё в присутствии Ангрбоды. Но унижения по свою душу я не стерплю, это выше моих сил. Раз я уже ставила её на место, ничего не мешало сделать это и снова. И не только её, никому я больше не позволю управлять мной, играть и стыдить. — Молись, чтобы твоя сила окупила все потери.       Вместо извинений и раскаяния таковы были последние слова Айне, после чего она пылко хотела ретироваться. Все облегчённо выдохнули — особенно альвы — и начали оправдывать её в моих глазах, только не я. Я не испытала долгожданного облегчения от того, что почти все карты раскрылись. И навряд ли я могла хоть кого-то слышать или видеть — это они могли видеть меня во всей красе и ужасаться, удивляться, восторгаться. Зря мы начали разговор в главных палатах да ещё и при Бергельмире, но начала не я. Обойдя каждого, медленно я двинулась за Айне, глазами чуть ли не прожигая её спину, как меня остановили. — Душа моя… Она блефует, слышишь?       Не слышу.       Даже Локи не смог подействовать на меня, хоть бушующая энергия и не могла причинить ему вреда. Больше никто не мог влиять на меня. Никто. — Не трожь, — выдернув руку, прошипела я.       Я сжала кулак ровно в тот момент, когда Айне коснулась железной ручки.       Закройся.       Попытки Айне выйти разбились о глухое позвякивание дверного молотка снаружи. — Далеко собралась?       Размеренным, выверенным шагом я подошла почти вплотную к ней, погасив явные проявления стихии. Окончательно я вспомнила эти зелёные колкие глаза, пугающие меня в Бесконечных рощах, этот хищный неотрывный взгляд, как у волка. — Кто ты такая? — спокойно спросила я.       Брови Айне взлетели, зрачки растерянно заметались по моему железному выражению лица. Казалось, она удивилась, сильно удивилась, вот только я не поняла — отчего? Ответа не последовало. — Кто. Ты. Такая? — задала я вопрос уже твёрже и чётче.       Она упрямо вздёрнула подбородок, будто игнорируя все слова в свой адрес. У меня не было оружия, которым, я уверена, напичкана эта стерва, но во мне крылась сила, благодаря которой я могла её убить. Легко, быстро. Почему она ничем не помогала себе? Быть может, есть наказ от Ве? Слишком уж её разбаловали, а я сегодня намеревалась получить все ответы, независимо от чьего-либо желания. — Отвечай! — потребовала я. — Откуда в тебе столько дерзости? Кто ты такая, чтобы судить о том, что пережила я и сравнивать это с чем-то ещё? Кто дал тебе право критиковать выбор моих родителей? Кто?! Ты Норна или, может, Орлог? Покажи мне его, и я без раздумий убью этого смельчака на твоих глазах! Я понятия не имею, что тебя связывало с родителями, но их больше нет. Ясно? — я почти выкрикнула эти слова, было так тяжело об этом опять говорить. — Здесь за них — я! — Можешь не распинаться, Лив, — сглотнув, прохрипела она. — Я знаю, какая именно обида стоит за всеми твоими словами. А за свои слова и действия я не стыжусь. Ни капельки. Я всю свою жизнь иду к одной цели и никогда от неё не оступлюсь, какими бы ни были методы её преодоления.       Вот бы взяться за её шею и удушить!       Мои глаза вспыхнули, на улице страшно, как взрыв, бахнул гром, последовавший следом за молнией. Айне дрогнула и прикрыла веки от звуков, её задор заметно поубавился, но не ушёл целиком. Лопнуло моё терпение. Мне захотелось, чтобы она не смогла дышать воздухом, которым дышу я. Девушка вдруг схватилась за горло, удивлённо глядя на меня, и опустилась на колени, хватаясь за полы моей мантии. На моём лице не дрогнул и мускул, а сама я присела на карточки. — Раз уж ты так осведомлена о моих обидах, значит, ты должна помнить, что я говорила тебе в Альвхейме и в Бесконечных рощах. Не думай, что я шутила, — я понизила голос до предупреждающего шёпота, не подёрнув и бровью, когда она начала задыхаться. — Придержи свой язык, Айне, не спеши в Хельхейм, он всех нас примет, когда придёт время.       Грудь начала тяжело вздыматься, кровь неприятно запульсировала в висках, стоило подняться. Я слышала своё дыхание, каждый вдох и выдох, вдох и выдох, вдох и выдох… Я слабела и хотела вернуть Айне способность вдыхать воздух, но повернула голову… И увидела в зеркале своё отражение, и содрогнулась от ужаса. Там была не я, а моя копия, которая приходила в мои сны. Такое же беспристрастие, холодность, жестокость, а до локтя текла кровь с разбередевшей раны. Айне же, как когда-то я, стояла на коленях и боролась с неподъёмной ей силой. Когда-то я не могла и мысли допустить, что смогу стать такой… безразличной.       Пусть всё провалится! Этого просто быть не может!       Небрежно я направила поток энергии в зеркало, словно смахивая со стола вещи. Оно треснуло и осколки посыпались на пол. Скривившись от наступающей боли, я махнула рукой, возвращая Айне способность дышать. Прежде, чем повернуться к остальным, я то ли испуганно, то ли изумлённо заметила форму её ушей: она была точь-в-точь как моя.       Что это за бред ещё…       Меня трясло, лихорадило, еле удалось расправить плечи и удержаться на ногах. Приступ гнева отпускал: сейчас было сложнее его проживать — я выдохлась. Взгляд, вероятно, походил на безумный, на лоб упали выбившиеся пряди волос, состояние напоминало болезненное, а из глаз до сих пор сверкали молнии, когда я сканировала им каждое лицо. Самым ближним оказался Даин, он искренне переживал за Айне и тут же подлетел к ней. Это показалось интересным, но мне всё ужасно надоело. В миг захотелось, чтобы прямо сейчас Хеймдалль исполнил Третье предзнаменование. И всё бы закончилось, не успев начаться.       Если бы. — Теперь буду говорить я, — облизав пересохшие губы, решительно заявила я. — С меня достаточно контроля, манипуляций и защиты и мне абсолютно плевать, если я не оправдываю ваших надежд и ожиданий. Я вернулась и больше никому не позволю какого-либо своеволия над собой. Не посмеете, никто. Моя цель — выиграть, отомстить за родителей и себя. Я не успокоюсь, пока Асгард не будет лежать в руинах, и я сделаю ради этого всё: я уничтожу этот поганый мир, созданый Одином, убью его самого и всех его приспешников, а если понадобится — уничтожу всю Вселенную. И вы либо будете за меня, либо же я уничтожу вас вместе с Одином. Будьте уверены, мне по силам то, что уготовила мне судьба, она окупит все потери и даже больше.       Мне нечего терять. Больше. — Хорошо, Лив, — держа спокойствие, начал Ве. — Никто здесь не хотел причинить тебе вреда, никто не поддерживает Одина. Тебе нужно успокоиться, ты не контролируешь себя.       Резко закружилась голова, но я держалась уверенно, хоть и смотрела на Ве с подозрением. А затем отыскала глазами Локи: он не был поражён, ведь видел такую вспышку не раз. О, я знала, сейчас ему было плевать даже на то, что его так нагло одурачили. Больше он следил за Бергельмиром, за его реакцией, и я его понимала. Столько лет пустых обещаний и неподтверждённых слов. Для Ётунхейма я являлась всего лишь оружием.       Больше ничего не ответив, я обошла Айне и Даина и неопределённо махнула рукой, чтобы дверь открылась и выпустила меня из этой страсти. Я тут же облокотилась на холодную стену, чуть ли не съезжая по ней вниз, и посмотрела на свои руки: ток искрился всё тише, пока не погас вовсе, но рана…       Как же больно!       Зелёный рукав украшали кровавые пятна. Если бы не пользовалась силой, ничего бы не было! Как бы хотелось иметь над этим контроль, над своими эмоциями… Я коснулась горла, из него почти выскакивало сердце, было нечем дышать. В какой раз уже так получилось? Несколько раз я сделала вдох-выдох, восстанавливая дыхание… — Золотко? Лив, что ты…       В пару шагов Локи подоспел ко мне, обхватывая за плечи, и беспокойно поддел подбородок. Я была потеряна, испугана, зла и не знала, куда себя девать. Решительно Локи прижал меня, как самую настоящую тряпичную куклу, к своей груди так крепко, так сильно, что я чувствовала, как плескалась внутри него кровь. Он удерживал меня от истерики и гладил по спине, нашёптывая: — Ну всё-всё, всё прошло, золотко, всё уже прошло. Никто из них не стоит твоих переживаний, ты ведь знаешь это и без меня. — Я больше не могу… Я чуть не убила её, Локи, я не могу это контролировать… Я так устала.       Всхлипывая от бессилия, я ухом услышала как ускорился его пульс, отчего мне осталось лишь поджать губы. Но я так и не сомкнула руки на его талии: мне стоило огромных усилий не отзываться на его жесты. — Ну не убила же, золотко, всего припугнула.       Локи хотел разбавить ситуацию шуткой, но заместо всегда сладкого, пьянящего аромата меня обволокла терпкая горечь. Я зажмурилась, и слёзы потекли по щекам. Ах, если бы всё обвалилось в бездну и мы остались одни в этой Вселенной. Я бы всё отдала за это, за то, чтобы не уходить и не убегать, чтобы забыть об утрате и будущем… — Мы справимся, золотко, мы обязательно справимся с этим. — Нет, не справимся… — Твои силы на исходе, родная моя, тебе нужен отдых, — неохотно мы отстранились друг от друга; успокаивающе Локи провёл ладонью по моей щеке. — Мы ещё поговорим.       Отчего-то по телу пробежала дрожь, словно бы сзади кто-то стоял. Позади никого не оказалось.       Совсем с ума сошла.       Локи осторожничал со мной, будто боясь, что я отойду от него или оттолкну, а я знала, чего стоило это спокойствие. Он взял мою руку, мы одновременно посмотрели друг на друга. С нежностью и страхом. Сердце болезненно сжалось, когда он оставил поцелуй на тыльной стороне ладони, я испуганно затаила дыхание. Ну вот и всё. Рыжие брови озадаченно свелись к переносице. Всё ещё держа мою ладонь, он увидел кровь на моём рукаве, а затем и на своих руках… — Что? — недоумённо он взглянул на меня. — Что это, Сурт подери, такое?! Лив? — Тише ты! — шикнула я, стараясь не шибко волноваться. — Я просто поранилась, ничего такого.       Кому я вру? Кому же я вру… — Поранилась, значит, — Локи недоверчиво прищурился, на что я лишь обессиленно вздохнула.       Наруч и полностью окровавленные бинты скоро оказались лежать на полу, открывая не самый лучший вид на ровный глубокий кровоточащий порез. Локи даже не покривился. Он провёл рукой по воздуху, чтобы убрать кровь раз, второй, третий… Но она не останавливалась. Тогда Локи несильно сжал мой подбородок, отсекая попытки вывернуться, его пальцы дрожали, а лицо было напряжённым. Осознанно он взглянул на меня, обо всём догадываясь и понимая. — Только не говори, что… — Кровь остановится, Локи, со мной всё в порядке, — еле шевеля губами, сипела я.       Он был таким потерянным, как и я, когда была у Норн. И эта растерянность переходила в злость. — Сурт бы тебя побрал! — не на шутку разорился Локи. — Захотелось игрищ — пришла бы ко мне! Зачем?! Для чего ты в это ввязалась? Я первый, с кем здесь заключают сделки. Первый! С кем? Кто посмел это сделать?!       По ходу своих горячих изречений он быстро наматывал новый бинт, крепко завязывал узлы, чтобы следом накрыть своей ладонью мою и облегчить боль. Я прикрыла глаза и глубоко выдохнула — стало легче. — Не злись, Локи, — здоровой рукой я обхватила его лицо, чувствуя, какой нагревшейся была его кожа, — всё в порядке. — Хватить врать, — всполох огня вдруг с угрозой сверкнул в янтарных глазах. — Зачем, золотко? Ну зачем?       Его взгляд стал мягче, щекой Локи приложился к моей руке, оставляя на ладони поцелуй. Сколько переживаний я ему доставила… — Есть вещи, которые можно узнать только у мёртвых. Но за это нужно платить.       Ведь я так испугалась за тебя.