Home — Ramin Djawadi
Спустя приличное количество времени мы пришли в неизвестное мне чересчур тихое место, дальнейший обзор закрывал высокий холм. Я не могла отделаться от ощущения, что за нами наблюдают. — Ве, мне кажется, будто за мной следят, — неуверенно я озвучила свои опасения. — Этого быть не может, Лив, — запротестовал Бог. — Ётунхейм защищен от взора воронов давно. Мной лично. Наверное, я ещё не отошла от дороги. А наша дорога всё больше размывалась и становилась несносной, будто заместо снега здесь прошёлся проливной дождь. Ботинки то и дело застревали в топкой липкой грязи, каждый шаг сопровождался хлюпающим звуком. — Почему здесь не затвердела земля? — Река вышла из берегов. Думаю, вчера ты потревожила Ёрмунганда. Ве посмотрел на меня. В этом не было ни обвинения, ни злости, а больше — печали. Я не задавала вопросов, когда мы двинулись дальше, по пологому склону: трава пожухла, кое-где выступали камни-скалы. На небольшом расстоянии друг от друга стояли холмы с полуразрушенными палатами. Нигде не горел даже огонёк, это показалось странным и пугающим. Первое, что бросилось в глаза, был величественный чертог из тёмного камня, припорошенный снежком, из защиты виднелись лишь дозорные башни — Чёрный чертог, — Ве осмотрел его сверху вниз, — думаю, по нему видно. Он пошёл в обход по размывшейся прогалине: снег быстро таял, попадая на землю. Оглядываясь назад, я пошла за ним, и постепенно открывался вид на бесконечную реку, её воды мягко ударялись о берег. — Это река Вимур, обычно спокойная и тихая вчера она не на шутку взволновалась, вопреки наступающим холодам, — рассказывал Ве про последствия моего срыва. — За ней — Мидгард. Мэрит здесь очень нравилось, чему Дьярви был несказанно рад. Они звали это место своим домом. Memories — Danny Elfman — Что это за земля? — удивлённо спросила я, когда зашла речь про родителей. — Кто ей правит? — Это территория Сонных холмов, которые до переворота в Железном лесу всегда принадлежали сильнейшему клану — клану Молний. Давно опустелая, не населённая ни единой живой душой, — словно открывая давно забытую тайну, чеканил Бог с гордым видом. — Это твой дом, Лив. Ве встал позади меня, крепко взял за плечи и повернул так, чтобы было видно всё. Простор, свобода, отдалённость и тишина. Свежий, бодрящий ветер обдал лицо и скинул капюшон, не собранные туго волосы растрепались. — Единственным истинным представителем клана Молний являешься ты. Это твоя земля и правитель здесь — ты. — Я?.. Это было настолько неожиданно услышать, что я сначала не поняла, что именно сказал Ве. Он больше ничего не говорил, молчанием лишь подтверждая свои слова. Я задрожала всем телом и ошарашено двинулась вперёд, уже по-новому смотря на местность. На что-то родное, но так и не обретённое. Моя земля, мой потерянный дом. Наследие, что осталось от родителей. Сколько же понадобилось лет, чтобы я наконец-то пришла сюда. От осознания, что я теперь здесь, в душе посветлело и полегчало. Аккуратно Ве подхватил меня под руку, выводя из прострации, и всё ещё поражённую повёл к чертогу. — Почему холмы зовутся Сонными? — нарушила тишину я. — Сколько я себя помню, здесь стояла диковинная, никем не тронутая земля: здесь не пели птицы, не селились животные, не жили люди, лишь Дьярви решился это исправить. Он не хотел уходить, не оставив после себя ничего, клан его поддержал и они отстроили свои чертоги на холмах. Тогда твой отец ещё не повстречался с Мэрит. Как же ты мне нужен сейчас, Локи, как мне тебя не хватает здесь. Я приложила руку к сердцу, надеясь, что он почувствует это. Мою нужду в нём. Но в итоге почувствовала я: незначительную боль в руке. Я сглотнула и глубоко выдохнула, зная, что ни одно моё действие не вызовет подозрений у Ве сейчас. — А как же родители моего отца? — Великан Рерик и ётунша Гулла пали ещё во время образования Железного леса, там шли кровавые бои. Ве подбадривающе похлопал меня по руке, наблюдая за моими искренними, рвущимися наружу эмоциями, которые заглушали печальные мысли. — Знаешь, какие условия выдвинул Дьярви, прежде чем уйти? — без слов я покачала головой. — Он желал сам охранять миры от нападений великанов, иначе не покинул бы Ётунхейм. Один и Тюр согласились, только Тор был разгневан и всегда держал обиду на отряд из Ётунхейма. — Ах, папа… Даже после предательства он заботился о своём мире. — Клан после ухода в Асгард редко здесь бывал, собирались они в главном чертоге — Чёрном, шумные и долгие застолья проходили именно здесь, — с тихой грустью рассказывал Бог. — Сюда хотели уйти Дьярви и Мэрит, сложить оружия и отречься от обязанностей, отречься от данных клятв. Но им было суждено умереть воинами. Когда твоя мать бежала, Один жестоко испытывал Дьярви. Здесь. — Что делал? — в крайней растерянности спросила я. — И-испытывал? — Ты увидишь внутри. Я смотрела на свой дом, на давно заброшенный Чёрный чертог, на место пыток папы, оторвалась от Ве и побрела к ступеням. Сколько ветров обтесали твой камень? Сколько дождей ты выдержал? Сколько солнечных лучей и снегов видывал? Сколько людей заходило в твои огромные двери и сколько так и не вышло? Я присела на корточки и приложила руку к затвердевшей холодной земле, словно соприкасаясь с прошлым. По ней ходили родители, мои предки. Взъярённый ток отдал мурашками по всему телу, так, что я почувствовала поставленную на плече руну. Здесь чувствовалось одно слово — бесконечность. — Пока у тебя будет своя земля, тебе всегда будет за что бороться, Лив, — позади уже твёрдо говорил Ве. — Я хочу, чтобы ты черпала отсюда силы, здесь твоё сердце. — Я буду, Ве. Замок широких открытых ворот валялся подле, Ве открыл засов, но дверь ему не поддалась. — Позволь мне. Даже через перчатки я почувствовала замёрзшее железо ручек. Навалившись на дверь всем своим весом, я смогла её толкнуть и открыть. Прежде чем войти, Ве перехватил меня за предплечье. — Если ты намерена обуздать свой дар, то знай, — предупреждающе начал Бог, — что тогда я намерен разворошить все твои раны, Лив. Стало забавно от этих мыслей, уголок рта поднялся в усмешке. А сможет ли он? Я опустила глаза на руку Ве, держащую меня за то место, куда постепенно подбиралась черная кровь, и он её убрал. Jenny of Oldstones — Florence+The Machine Дверь тягуче заскрипела и с грохотом захлопнулась, сюда явно давно никто не заходил. Вместе со мной в чертог влетела жизнь, без стеснения вторглась в онемевшие от старости стены и потревожила их благоговейный покой. С щелей и дыр свистел ветер. В вихре кружился снег, падающий с огромной прорехи в сводчатом потолке, освещающей пространство. С обеих сторон поднималась лестница на второй этаж. Я подняла глаза: там возвышался коридор, разрушенный огромными камнями и разделённый на две части, недоступных друг другу. С узких колонн слабо поблескивало потемневшее инкрустированное серебро. Тяжесть времени тьмой легла на плечи, призраки этого места словно оживали и поднимали порывы холодного ветра, из-за чего я ёжилась. Прошлое яростно било в колокол, не желая прекращать, чтобы не стать забытым. Казалось, шагни — всё провалится, коснись — обрушится, а это был мой дом. Таким он стал — нелюдимым, заброшенным, покинутым. Здесь все собирались… Если бы только наш клан был целым и сейчас… Медленно я подошла к одной из колонн, коснулась её и прикрыла глаза, а когда открыла, то передо мной распростёрся совсем иной вид. Чертог преобразился, ожил и предстал в своём первоначальном неразрушенном состоянии. Вокруг танцевали незнакомые счастливые люди, кто-то кланялся друг другу, кто-то смеялся. И все были веселы. Жаркие споры, далёкие задорные голоса скальдов, несмолкаемая заводящая музыка, игры в хнефатафл, зрелищные бои, тихая, как колыбельная, любовь. Воображение рисовало яркие несбыточные картины… Всё прекратилось и померкло, когда под ногами что-то звякнуло. Одна, я здесь абсолютно одна. Приди в себя! Я проморгалась, отходя от собственного видения, и опустила глаза. На полу валялась поломанная массивная цепь, прикреплённая к одной из колонн; как оказалось, валялись остатки от неё и с другой стороны. А посередине, прямо под прорехой, я увидела кровь: где-то каплями, а где-то чуть ли не лужами. Давно застывшую и почерневшую. — Папа, — жалобно вырвалось из груди, когда я опустилась на корточки. — За что же так с тобой? За что? От одного только представления, что с ним делал здесь Один, сжималось сердце. Какие пытки и испытания пережил отец перед смертью? Как больно ему было, что даже цепи и стены не выдержали его силы? И как же велика была их любовь, что даже под страхом смерти папа не выдал ни доли сведений о маме. Мой пример настоящей любви, моя гордость, моя семья. Ни одна душа не сможет переубедить меня в том, что вы пали с честью, как настоящие преданные воины. Я им всем покажу, на кого поднялась их рука. — Они все почувствуют гнев нашего клана, — процедила я сквозь зубы и поднялась. В конце концов перед глазами остался невысокий трон с двумя ступенями — олицетворение злополучной власти. Из его изголовья тянулись железные пики, словно пронзённые самой неуёмной опасной стихией воздуха — молнией, спинка и подлокотники покрылись мхом, скрывая древние высеченные узоры, а на сиденье мирно лежал пушистый снег. Я склонила голову, положила руку к сердцу и села на одно колено, представляя, что на нём сидел вожак клана Молний Дьярви. Мой отец. Тень мамы, Предводительницы валькирий Мэрит, гладила меня по спине, нашёптывая, что всё наладится, и по моим щекам стекали последние слёзы. Как трескалось моё сердце, как холодела кровь — так остывало прошлое. Надёжно затворив за собой двери и ворота, я, как затравленный хищник, осмотрела ещё раз местность и руины на других холмах. Я не почувствовала ничего: ни нарастающего с каждым днём холода, ни эмоций от узнанного — в очередной раз всё обвалилось и образовало пустоту в душе, в сердце. Когда я подошла к Ве, сняла перчатку с левой руки и откатала рукав, он смотрел на реку — вдаль, а затем перевёл недоумённый взгляд на меня. — Вороши, — с огромным желанием обратилась к нему я, — пока я могу что-то понять. Я готова, Ве. Бог явно не ожидал увидеть нечто похожее на собственную рану, которую сейчас ворошила я. Его рука зависла в воздухе, так и не притронувшись к поражённой ладони, а глаза беспокойно заметались по моему профилю.*
Территорию за Сонными холмами так же затопило. В одиноких домиках, стоящих перед равниной в Железный лес, горел тусклый жёлтый свет, неугомонный ветер шатал некоторые двери и те натужно раздражённо скрипели. Когда с холма мы с Ве спустились к берегу, я изъявила желание одной встретиться с Ангрбодой, у меня были к ней вопросы да и на Лес посмотреть хотелось. Ве провёл меня короткой дорогой и нехотя, но оставил. За разговором я узнала, что местные не знали о нахождении Ве здесь, более того, узнав радикально настроенные жители, что ас здесь, могли бы рассвирепеть, а значит, и моё присутствие не сулило ничего хорошего. Узнала я наконец и о друзьях: Сагр, как и предполагала, ушёл на родину, в Ванахейм, а Улль… Улль был уже в Асгарде и склонился перед Одином. Когда-то Айне сказала, что они не на моей стороне, теперь они — враги. Но как же я могу их так называть, когда мы через столько прошли вместе? Пройдя в обход, в абсолютно безлюдной и тихой местности я услышала звуки мечей, скрещивающихся раз за разом. Это было похоже на битву, но по доносящемуся мужскому смеху быстро стало ясно — она тренировочная. Слышалась она ни где в ином как около входа в Железный лес, куда я постепенно приближалась. Наконец-то я почувствовала свою энергию, энергию клана Молний, это было похоже на морской бриз, ударивший прямо в грудь: так же приятно и окрыляюще. — Стой, Рагнар. Воины остановились, завидев меня, и опустили оружие. Я их быстро узнала: это были те самые мужчины, что подходили на рынке к нам с Локи и Сольвейг. Они были легко одеты, их плащи лежали на земле, казалось, здесь даже тише бушевал ветер, не желая им мешать. — Здравствуй, Лив, — продолжал Гарольд, запыхавшийся Рагнар приветственно мне кивнул; я тоже поприветствовала их в ответ. — Что… вы здесь делаете одни? — Мне нужно в Железный лес. А что здесь делаете вы? — Тренируем навыки… — Для Вашей же защиты, — закончил, усмехаясь, Рагнар и прокрутил меч в руке. — Умеете? На рынке ты ко мне обращался на равных. Что изменилось? — Умею, — подходя ближе, я с такой же усмешкой улыбкой ответила на самодовольство Рагнара. Это мне определённо нравилось. — Поверим? — Рагнар… — Гарольд перевел на друга негодующий взгляд. — Что? — с притворным удивлением ответил тот. — Я просто интересуюсь. Гарольд недовольно мотнул головой. Я улыбнулась от этой сцены. С тех пор, как моё оружие пропало в Свартвиде, я не держала в руках меч, не ощущала его приятной тяжести. Мне нужно было выпустить пар. — А давай, — с охотой согласилась я. Так же, как и мужчины, сняла тяжёлый плащ, положила рядом с их и спрятала волосы под одежду. Холод прошёлся с волос до самых пят, и я содрогнулась. — Вы совсем без защиты? Не положено. Гарольд без удовольствия протянул меч, из-за чего на мгновение вспомнилось, как я взяла похожий впервые. И если Рагнар был донельзя расслаблен, то я сразу встала в стойку и теперь видела своего соперника. Главное, верно оценить свои возможности и чужие тоже: он воин, обученный всевозможным трюкам, железно натренированный, сильный, мой опыт — ничто по сравнению с его. Но у меня хорошая реакция и наблюдательность. Ivar’s Revenge — Danheim — Нападайте. Это было знаком. Без промедления на чуть согнутых коленях я начала наступать. Длинные шаги, замах и наши мечи скрестились раз, затем второй. Каждый с силой давил друг на друга и отступлённо не желал отступать. Держа рукоять двумя руками, я посмотрела ему в глаза. — Почему не положено? Сильнее надавив на меч, я с рёвом оттолкнула Рагнара от себя. Он ухмыльнулся и начал, как и я, ходить кругами. Холод обжигал открытые участки тела, но поднимающийся жар в груди начинал перекрывать его. — Ваш отец даже спать не мог без хотя бы кинжала под головой. Не болтать, не болтать. Его глаза сверкнули, как молния, и Рагнар налетел на меня, словно буря, словно шторм. Я уклонилась от его атаки, всем корпусом нанесла свою и наши мечи ушли в сторону. С колотящимся сердцем мне удалось заметить коварство в его взгляде, чтобы успеть среагировать… Потому что моментально он нанёс удар с совсем другого бока. Пришлось уклониться, дабы не быть задетой, и я повалилась плечом на заснеженную землю, теряя меч. Рагнар использовал энергию, и с острия она всё-таки задела бедро. Но боль не ощутилась вовсе: в этот миг не существовало ничего, кроме этой битвы. Гарольд приблизился, когда заметил как я взглянула на противника. Он не решился помешать. — Аккуратнее, Лив, — улыбнулся противник, — в первый раз можем закончить на вашем поражении. Рагнар был доволен, однако этого ему было мало — он решил наступить ещё раз. Он видел моё безоружное положение и решил закончить, но я была нацелена довести дело до конца. Быстро схватив меч, оперевшись на свободный локоть, я исподлобья с ухмылкой глянула на Рагнара: мои глаза загорелись… Он понял, что сейчас произойдёт, но было поздно. Я отразила удар одной рукой: в меч перешла моя молния, она обвила его электрическими путами. Рагнара пронзило и оттолкнуло чуть назад, что дало мне время быстро подняться. Теперь с тяжёлым дыханием улыбалась я. Противник отошёл от тока и оценивающе прищурился. — Неплохо, Лив, но этого недостаточно. Недостаточно, говоришь. Мы одновременно пошли друг на друга, мечи звякнули и один отлетел. Это был мой. Я неожиданно поверила в себя, в свои способности и решила, что смогу и дальше орудовать одной рукой. Не вышло. Когда я отвела следом потерянный взгляд, он притянул меня за руку к себе спиной, приставил лезвие к горлу и крепко ухватился за мой живот, захватывая при этом одну руку. Холодное лезвие обожгло кожу. Я подняла голову, боясь даже глотнуть. Гарольд стоял перед нами, мотая головой, выглядя намного старше, чем его друг. Наверняка так и было. Над ухом прошлось горячее дыхание: — Я ведь говорил, надо было закончить. Я оказалась в ловушке его рук. Совсем беззащитная и растерянная, со смертью у горла. И такое положение не то что мне не понравилось, оно меня разозлило. И даже сейчас я не собиралась признавать поражение так просто. — Признаёте поражение? — Рагнар склонился ещё ближе, чуть убирая лезвие, его это раззадорило. В голове отчего-то ярко вспыхнули наша перепалка с Локи, когда и я приставила к его горлу лезвие, и момент, когда на меня неожиданно напал Сагр, хотя я думала, что наша тренировка окончена. Тогда они перехитрили меня. Ведь я тоже так могу. — Я не услышала, что ты сказал, повтори, — прошептала я. — Победа за мной, — тихо сказал Рагнар, а его голова оказалась точно за моей. Тем временем свободную руку я положила на его, сжимающую рукоять, и приблизила лезвие ближе к горлу. — Сейчас отхватишь, — предупредил Гарольд. — Что-о… Надавив на лезвие сильнее, тем самым отвлекая, я затылком ударила Рагнара по носу. Он потерял равновесие, оступился и упал. Перед глазами затанцевали цветные круги, лёгкое головокружение зашатало. Не теряя времени, я схватила меч с земли, коршуном села на Рагнара и приставила лезвие теперь к его горлу. Он поднял примирительно руки, даже усмехаясь. — Правило четвёртое, не отвлекайся. С его носа пошла кровь, а в глазах сверкали смешинки. И если меня абсолютно не стесняло наше незамысловатое положение, то его оно опять крайне забавляло. Гарольд стоял рядом, но и не пытался защитить своего товарища. — Так женщина меня ещё не укладывала на землю. — Рагнар, — предупреждающе оскалился Гарольд. — Кто вы такие? — игнорируя выпад Рагнара, холодно спросила я. — Свои, мы из клана Молний. — Это я знаю, — отмахнулась я. — Воины Дьярви, — добавил Гарольд. За мгновение меня остепенило. Я тут же встала и подала руку, за которую Рагнар тут же ухватился. Он вытирал рукавом кровь и не переставал ухмыляться, словно это он зарядил мне по носу, а не я ему. — Меня учили, что со спины можно получить удар, — отряхиваясь, говорила я Рагнару, — поэтому я запомнила это на всю жизнь. — Умно, — он подал мой плащ. — Спасибо. Почему вы не в Асгарде? — Твоего отца убили, нам нечего больше там делать, — отмахнулся Рагнар, но затем смутился. — Извините, я знаю, как это тяжело. Внутренне я содрогнулась от этих слов, но не подала виду. — Всё в порядке. Вы нарушили клятву? — Нет, мы присягали Дьярви, а не Одину, — сурово сказал Гарольд. — Тех, кто ему клялся было пятеро: двоих убили за бегство, нам удалось бежать. Мы до последнего не знали, что произошло с Дьярви, он не говорил ничего о Мэрит, о Вас, но мы понимаем, почему он молчал. — Кто тогда поведал обо всём? — Ве. Вы уже знаете о Сонных холмах? — Ты, — уточнила я, — знаю. Обо всём знаю. The Crown of Jaeharys — Ramin Djawadi Они многозначительно переглянулись и встали на одно колено передо мной, воткнув мечи в землю, а затем подняли глаза. Кровожадные и не знающие пощады ётуны преклонились передо мной. Я неверяще отошла на пару шагов назад и вся моя уверенность спала. — Нам будет за честь служить тебе, дочь Дьярви. Прими нашу клятву. Это было непривычно слышать, это было непривычно видеть. С распахнутыми глазами, с прыгающим сердцем я не могла поверить в то, что происходит. Кто я, чтобы мне присягали? Я не сделала ничего, чтобы стать удостоенный такой чести. Было глупо даже спорить: стало понятно, они не отступятся от своего слова, ведь настоящие воины его не бросают на ветер. Они положили мечи поперёк, ожидая от меня дальнейших действий, но я совсем растерялась. — Я… — стало отчего-то стыдно: жар прилил к щекам и ушам, затмевая холод, — я не умею это делать. Я поочерёдно смотрела на Гарольда и Рагнара, но не видела в их взглядах ни осуждения, ни презрения. Они всё понимали. Гарольд положил руку на рукоять меча и опустил голову. — Я, ётун Гарольд из Железного леса, старший сын первейших великанов и основателей Железного леса, клянусь тебе, Порождённая тремя мирами, вождь клана Молний, правительница Сонных холмов, служить с честью до конца дней своих. Защищать твою жизнь и достоинство и применять свою доблесть в дальнейших поступках. Гарольд посмотрел на меня и протянул руку. Чуть замедленно, не совсем осознавая и принимая весь смысл происходящего, я тоже протянула руку. Аккуратно он взял меня за самые кончики пальцев и быстро поцеловал, всё ещё держась за рукоять. — Ты принимаешь мою клятву, Лив? — Я принимаю твою клятву Гарольд. — Я, ётун Рагнар, младший сын великана великана Гисмунда Защитника, — начал сразу же он, опуская голову и хватаясь за рукоять своего меча, — клянусь тебе Порождённая тремя мирами, вождь клана Молний, правительница Сонных холмов, служить с честью до конца дней своих. Защищать твою жизнь и достоинство и применять свою доблесть в дальнейших поступках. Рагнар взмахнул кудрявыми волосами, взглянул на меня и подмигнул. Я улыбнулась и протянула руку. Он нежно её взял и поцеловал, губами чуть задерживаясь на тыльной стороне ладони, что не обошло моё внимание. — Я принимаю твою клятву, Рагнар. Папа бы так гордился своими друзьями, своими воинами. — В следующие разы, знай, что воин не должен поднимать головы, пока ты не протянешь руку, — сказал Гарольд, на что я кивнула. — Встаньте, прошу вас, — мягко попросила я, — вы и так сделали уже очень много для меня. Мужчины поднялись и вложили мечи в ножны. Приподнятые уголки моего рта до сих пор подрагивали в глупой улыбке, и только сейчас я осознала всю важность этого момента. И всё же… — Почему вы не назвали себя сынами клана Молний? — Мы больше не его часть и никогда ей не будем, — обречённо ответил Гарольд. — Но ваша кровь… — Железный лес всегда будет принимать нас, но отрёкшись раз, в клан вновь войти нельзя. — Ты никогда не была и не будешь одна, Лив, — изрёк Рагнар, и я заметила как он подбадривающе улыбнулся. — Даже если клан будет состоять только из тебя. Ему и этого будет достаточно. Посреди безлюдной равнины, в разгар начинающейся великанский зимы, вместе с клятвами зарождалось между нами нечто большее, чем просто служба. В их лицах, в их преданности, в их действиях я чувствовала, что ещё не всё потеряно. Клан Молний будет жить.*
Black Of Hair — Ramin Djawadi
— Что же вы делали всё это время, когда сбежали? — Нас нашла здесь Айне, она пришла от Ве, и только тогда мы обо всём узнали, — говорил Гарольд. — Что у Дьярви есть ребёнок и что Норны не соврали. Глупо было рассчитывать на месть, мы вдвоём хоть и имеем силу, но против Одина это ничто. Поэтому стали ждать, как попросил Ве. Он обещал, что месть свершится. Ещё как свершится. — Мы лишь знали, что ты должна вернуться, а до этого момента докладывали Ве о настроениях в Ётунхейме. Он не посвящал нас в большие подробности, да и это было не шибко нужно, — Рагнар пожал плечами. Надо же, Ве всё продумал, до мельчайших деталей. — И всё-таки я долго не верил, что твоя мать и впрямь сама Богиня Мэрит, но что-то похожее есть… — Что? — я заинтересованно вздёрнула бровями. — Она так же изящно укладывала мужчин на лопатки? — Теперь она будет припоминать тебе это всегда, — прыснул Гарольд. — Пусть, — с довольством воскликнул Рагнар, — от неё такое и слышать приятно. — Мы ещё совсем не знакомы, — я поочерёдно посмотрела на воинов, — но я бы не хотела, чтобы моё происхождение как-то… выделялось между нами. Я ценю вашу клятву, но я бы вам верила и без неё, как и мой отец. — То, что ты говоришь, Лив, — мудро, но такое может работать лишь меж нами, — качал головой Гарольд. — В присутствии других мы будем вести себя как положено, люди должны видеть, что перед ними не чья-то марионетка. Быть кем-то — мало, ты должна обозначить своё место здесь, иначе загрызут. Мы прошли в Железный лес, минуя проход. Как я узнала, в него попасть удаётся лишь членам клана либо чужакам с дозволения Ангрбоды. Могучие корни с острыми ядовитыми шипами, как паутина, переплелись между собой, грозя одним своим видом; снизу стелился ядовитый плющ, присыпанный снегом. Я первой подошла ближе и протянула руку, но затем отдёрнула, когда началось какое-то вялое движение. Во мне течёт кровь Молний, Лес должен меня пустить. Шагнула ещё, уже увереннее и смелее: будто не признавая, шипы начали втягиваться, корни раскрываться, пропуская меня. Я оглянулась на мужчин: на их лицах не было ни капли сомнения, что это произойдёт именно так — не иначе. — Скажу сразу, тебе лучше не ходить в Лес одной, Лив, — продолжал Гарольд, — здесь отныне небезопасно. — Ве сказал мне почти то же самое, — хмуро припомнила я. — Почему? Что происходит? Мужчины, идущие по обеим сторонам от меня, переглянулись. — Нам кажется, что не все кланы за Ётунхейм и они что-то готовят. Возможно, здесь есть чужие. — Однако не в этом беда, отродье можно перебить — холодно ответил Гарольд, — главное, что они по твою голову, Лив. Железный лес о тебе тоже узнал лишь недавно. Подозревает ли об этом Ангрбода? Или может ли она стоять за этим? Нужно всё выяснить, пока не стало слишком поздно, предателям нечего здесь делать. Здесь было слишком тихо, Лес состоял из сплошных зарослей, которые служили и небом, и землёй. Из-за этого сюда почти не проникал лунный и солнечный свет, и деревья, точно окаменелые великаны, почернели и осунулись. Было неуютно и некомфортно, а временами и страшно, когда появлялись волки, медведи, оборотни, меняющие свою ипостась. Не зря говорили, что здесь обитает вся нечисть Вселенной. Лес стал таким, — тёмным, неприветливым и ужасным — чтобы другие впредь не смели посягнуть на его самостоятельность. У каждого клана была своя территория, в самой глубине находился Железный чертог — чертог клана Волков, он был защищён железными колами, напоминающими клетку, но перед ним стоял пустующий трон словно бы из настоящей плоти. Он напоминал чью-то безобразную пасть, из которой торчали толстые крючковатые ветви. Внизу было углубление, там текла кровь, из-за чего в воздухе стоял ярко выраженный запах железа, а рядом лежали черепа, кости… Снег сразу же таял, стоило ему попасть туда. В памяти всплыли цепь и засохшая кровь в Чёрном чертоге. Я на секунду прикрыла глаза, сгоняя от себя неприятные ощущения. Если Гарольд и Рагнар равнодушно смотрели на сие величие, то мне резко подурнело, дыхание то и дело замирало, когда я натыкалась на новую часть тела. Локи никогда не рассказывал про Железный лес, наверное, он знал, какая реакция за этим последует. Это нужно было увидеть самой, без чьих-либо рассказов и россказней. Несмотря на жуткий облик этого места, я всё ещё считала его одним из безопасных в Ётунхейме и думала над тем, что хочу предложить Ангрбоде. — Что, решила свести счёты с жизнью? Некоторое время я стояла на краю обрыва — конца Железного леса, дальше, за горизонтом, пылал другой мир; порывистый ветер огнём обжигал лицо и дарил второе дыхание, играя с волосами. Гарольд и Рагнар стояли неподалёку, по шуршанию одежд я слышала, как они поклонились Предводительнице. Я даже не развернулась, лишь повернула голову вбок. — Обычно ко мне являются с поклоном в Железный чертог, а не на край мира. Великолепная ухмыляющаяся Ангрбода встала рядом со мной, казалось, холод её совсем не тревожил: на её щеках играл румянец. На её плече сидел Морк, путаясь лапами в рыжих кудрях. Я перевела на неё недобрый взгляд исподлобья и медленно отвернула голову обратно. — Кто такая Сольвейг, Ангрбода? — перешла к делу я. — Один день в Ётунхейме, а уже и до этого добралась. Она усмехнулась. Я поняла, что попала в самую цель: эта девочка точно непроста. Ангрбода посмотрела вправо, словно сквозь меня, затем влево, недвусмысленно указывая на воинов, которые могли свободно слышать наш разговор и, в случае чего, защитить. — Они останутся здесь, — сказала я. — Как знаешь. Раз уж ты уже осведомлена, — по её тону было понятно, что ей не нравилось то, что я что-то пронюхала, — я хотела возродить клан Молний. Удивление. Такое яркое и неподдельное заставило меня окаменеть на доли секунд. Сначала я даже не поверила, но серьёзное лицо вождя заставило это сделать. — Хорошо, если так, но причём здесь это? — Я долго охотилась за её непутёвой матерью, пока ту не прикончили, а затем осталась Сольвейг. Мы с Айне отыскали её в Утгарде. И здесь эта Айне отличилась. — Чёрные волосы, голубые глаза, заострённые уши — как ты не поняла? — насмешливо спросила меня Ангрбода и между делом погладила Морка пальцами, увешанными кольцами, но я уже догадалась. — До твоего появления она была единственной оставшейся душой, в чьих венах вместе с кровью тёк ток. Сольвейг — член клана Молний, Лив, и её мать тоже была. Всё сложилось в единый пазл, по озадаченности Гарольда и Рагнара стало ясно — они ничего не знали об этом. Маленькая милая Сольвейг… Как же мне было больно за её судьбу, как сердце разрывалось от такой несправедливости! Я бы не хотела, чтобы этот ребёнок повидал ещё какие-либо беды на своём пути. — Что… — я сглотнула ком в горле. — Что ты планировала делать с ней дальше? — Она ещё юна, неопытна, не знает о своём происхождении. Родители не хотели раскрывать её дар, поэтому в какой-то момент ей придётся повзрослеть в одно мгновение. За ней наблюдаю я, у неё есть способности… — Теперь есть я, — твёрдо перебила я. — Она член моего клана, так что я сама займусь ей. Хотелось добавить, что именно из-за Ангрбоды сложилась такая ситуация, но я, сжав зубы, промолчала. Она всё поняла, и лишь кивнула головой. Возможно, благодаря Сольвейг клану Молний будет суждено возродиться, ослепительные идеи вихрем закрутилось в мозгу, но ещё рано об этом говорить. Слишком рано. — Прежде чем я скажу за чем пришла сюда на самом деле, ответь мне, — я завела руки за спину и повернулась к Ангрбоде, — уверена ли ты в своих вождях? В каждом из них. — Уверена, — моментально ответила она и подняла подбородок, — мои вожди не подведут меня. Ворона почему-то тут же каркнула и взмахнула крыльями. Я вздёрнула бровь, на лице застыла холодная насмешка. Хотелось бы опровергнуть такую невероятную уверенность, но я не стала. За спиной Ангрбоды в стороне стоял Гарольд и враждебно смотрел на неё. Он ей не верил, и это меня напрягло. Мы встретились взглядами, и воин покачал головой. Я отошла на пару шагов назад, скорее инстинктивно, чем осознанно. Прямо передо мной могла стоять предательница. Если она врёт, то я смогу потом быстро избавиться от неё. — На пороге война, людям нужно убежище, нужен кров. Если ты так уверена, то я прошу принять беззащитных в своём Лесу. — Что мне с этого? — сверкнула глазами Ангрбода и тоже повернулась ко мне. — И чья это инициатива? Возомнила себя главной? Во всём ищет выгоду. Не думаю, что Локи обсуждал эту тему с Бергельмиром, но ведь кто-то должен об этом позаботиться. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы минимизировать количество потерь. — Лично моя, потому что знаю, что будет, и нужно уже быть к этому готовыми. Взамен я обещаю не посягать на твои владения, помогу восстановить клан Молний и забуду предательство Дьярви, — я раздражённо выдохнула, — ты сможешь наконец-то быть спокойна, Ангрбода. — А ина-аче? — из-под полуопущенных ресниц протянула она. — В Утгарде ты верно сказала: я не знаю ничего о Железном лесе, даже если из него течёт моя кровь, здесь не мой дом. Для меня нет никакой ценности в нём, поэтому я просто уничтожу его, — моя верхняя губа презрительно приподнялась, я шагнула ближе и тихо заговорила: — Может, переворот и был сотни лет назад, но моя рана ещё свежа. Как в защиту своей хозяйки, Морк безмолвно раскрыл клюв и крылья, отчего пришлось отойти. — А ты не рассматриваешь вариант, где можешь умереть? Я посмотрела ей прямо в глаза, старалась разглядеть хоть что-то, но видела лишь какое-то бесконечное коварство. Откровенно говоря, было глупо что-то требовать от Ангрбоды на её территории, где приспешники водились повсюду. — Хотела бы я на это посмотреть, — я усмехнулась. — А уверена ли ты в себе, Лив? Я нахмурилась, не понимая к чему она клонит. — О чём ты? — Твои стремления защитить, обезопасить… Справишься ли ты с этим грузом? — сладко почти пропела она. — Все ётуны безумны, все их идеи безумны, примеры у тебя перед глазами. Моя грудь судорожно то поднималась, то опускалась, пока я вглядывалась в даль. Я не безумна. Не безумна! — Не заговаривай мне зубы, Ангрбода, — оскалилась я, — думай. Если она откажется, у меня будут причины, чтобы её подозревать. Я махнула плащом и развернулась, чтобы уходить, заметив как Рагнар непрерывно разглядывал меня с лёгкой улыбкой. Было в его взгляде что-то… привлекательное и интересное. И я почему-то тоже задержала взгляд. Зачем? — Постой. Тут же выпрямилась и остановилась, грудная клетка замерла на вдохе. Гарольд и Рагнар тоже застыли, они слышали всё и, казалось, одобряли то, что я делаю. — Как ты собралась это проворачивать? Согласилась. В моём рукаве оказался ещё один козырь.