Круги на воде

Под тяжелыми подошвами ботинок Гарри с хрустом разламывались веточки. Местами пожухлая, влажная лесная трава была неприятно скользкой, отчего Гарри приходилось всегда быть начеку, чтобы на очередном подъеме позорно не сорваться вниз, прямиком в мягкую рыхлую грязюку. И как только этот мистер Грейвс умудрялся так споро и бесшумно передвигаться в глухой лесной чаще? «Просто магия какая-то», – самую малость завистливо усмехнулся про себя Гарри. То насколько сильно их теперь обволакивал густой запах хвои, вытеснив собой любой намек на тонкий мягкий аромат лавандовых насаждений, уже само за себя говорило о том, как же далеко в лес они ушли. – Итак мистер Поттер, – Гарри заметил, что темная прямая спина впереди стала немного ближе. Аврор замедлил свой стремительный галоп, сокращая расстояние между ними. Кажется, что мистер Грейвс все же озаботился тем, чтобы его предполагаемый собеседник не утруждал себя нелепыми громкими перекриками в лесу. Гарри даже немного пожалел об этом: забавное могло бы выйти зрелище – тяжело поспорить. – Любите идти наперекор всем писанным и неписанным правилам? Гарри в недоумении нахмурился, подмечая то, с каким выжидательным интересом уставился на него этот сдержанный джентльмен. И как только умудряется идти в правильном направлении, не спотыкаясь о коряги и кустистые вечнозеленые папоротники под ногами?! – Не совсем понимаю, о чем вы… Поттер немного насупился, опуская взгляд в носки своих ботинок. Он никогда не любил загадки: у него всегда было туго с нахождением ответов и решений. Эту роль большую часть времени добровольно (или вынужденно) выполняла в их коллективе Гермиона. Нейронные связи в мозгу у Гарри работали же несколько в ином направлении. – Ваши новые кровожадные друзья, – между тем терпеливо пояснил свой интерес аврор, крадучись пробираясь в невысоких зарослях душистого можжевельника. Где-то впереди наверняка подавал скрытные знаки их новообретенный следопыт… Гарри не оставалось ничего другого, кроме как направиться следом за высокой фигурой Арчибальда Грейвса, делавшего уже вполне не такие пространные намеки. Поттер предполагал и даже немного опасался того, что внимательный и дотошный Грейвс заметит это небольшое дополнение, которое с недавнего времени скрытой тенью следовало за ним повсюду. Эдвард за достаточно короткое время перешел из разряда запрещенных нежелательных знакомств в категорию людей, жизнь без которых не представлялась для Гарри возможной отныне и навсегда. Сложно скрыть такую сильную привязанность от посторонних – в этом маг убедился на собственной шкуре несколькими часами ранее на примере тихушницы Вебер, которая уже достаточно времени вынашивала в себе осознание изменившегося статуса в отношениях между нелюдимым, но безумно популярным одиночкой Калленом и навсегда новеньким для Форкса Поттером. А уж этот дознаватель со стажем наверняка знает свое дело на твердую пятерку, в этом сомневаться не приходилось. – Мы не выбираем себе друзей, – как можно более легкомысленно и пространно поведал Гарри о своих мыслях. Для пущей наглядности он даже невольно развел в стороны руками, отчего с ветки за его спиной посыпалась на землю горсть можжевеловых ягод. – Все просто… случается с тобой в один момент, и ты уже не видишь обратного пути. Да и не хочешь его искать… – задумчиво ответил Поттер, чуть не прикусив в мгновение ока себе язык: прокладывать себе дорогу через непроходимые тропы и параллельно с этим выдавать подобную словесную эквилибристику оказалось не так уж и просто. – Однажды я на свою голову отказал в дружбе одному настырному белобрысому хорьку, – честно признался Гарри, усмехнувшись своим застарелым воспоминаниям, замаячившим где-то на подкорке. Взмыленный и раздуваемый гордостью за свою непомерную чистокровность маленький Драко Малфой в его голове на это только пакостно хмыкнул и наставительно покачал перед его лицом указательным пальцем. – До сих пор шлет мне праздничные открытки на каждое Рождество и на каждый День Рождения! Никак не отвяжется... Грейвс не выдал в себе ничего, ни единым своим жестом или словом. Продолжил молча двигаться наперерез дневному солнцу, светившему где-то там высоко за густыми хвойными деревьями. Ни один мускул на его лице не дрогнул, он даже не удивился этому забавному, на взгляд Гарри, словесному обороту с белобрысым хорьком. Как будто кто-то каждый день доносит ему о том, что дружит с какими-то загадочными белобрысыми хорьками… Вот еще! Несколько долгих минут они шли в оглушительной тишине, перемежаемой какофонией различных звуков живой природы, окутывающих лес мягким плотным одеялом. Гарри даже показалось, что он услышал во всей этой мешанине до боли знакомый протяжный птичий позыв. Стоило учитывать, конечно, и то, что в лесу звуки разносятся несколько иначе, однако сам факт того, что они движутся в правильном направлении, уже придавал Гарри уверенности. А следопыт между тем оказался не так уж и безнадежен. – И что? – в конце концов все же не выдержал Гарри. – Так и будете молчаливо порицать мое поведение? Уж лучше скажите что-нибудь, мистер Грейвс! Темная густая бровь в удивлении взметнулась вверх. Мужчина напротив только каким-то несвойственным ему жестом запустил пятерню в свою идеально уложенную прическу, но, как будто бы вовремя опомнившись, все же опустил на некоторое время бесцельно зависшую в воздухе руку. – Вы ведете себя опрометчиво, мистер Поттер – вот что я вам скажу, – все же выдал свой вердикт Грейвс. Большие влажные глаза смотрели прямо на Гарри, и было достаточно тяжело определить, о чем же думал в этот момент этот немногословный мужчина. – Я не из праздного интереса распалялся перед вами в нашу прошлую встречу. Ваша безопасность теперь двадцать четыре на семь висит на тонком волоске терпения одного небезызвестного семейства, а именно отдельных его представителей. Не верьте их благопристойному образу жизни, большинство из них в прошлом совершали ужасные преступления. Гарри заметил, как вздулась на лбу у Грейвса тонкая пульсирующая венка. Это было даже немного очаровательно: то, как всегда сдержанный и собранный аврор (прочитать которого, наверное, было практически так же тяжело, как и великого и ужасного Альбуса Дамблдора) был вероломно предан реакциями своего организма. – Я не ребенок, – коротко, но уверенно бросил Поттер, неотрывно наблюдая за тем, как постепенно берет себя в руки хмурый аврор. – Не нужно вешать на себя ответственность за мою безопасность. Я привык сам заботиться о себе. Гарри знал, как выглядел со стороны в данный момент. Упрямо. Он не пытался выглядеть так специально, получилось как-то само собой. А понял он это по тому, как в ответ на его упертый прямой взгляд, Грейвс невесело усмехнулся и сокрушенно покачал головой. Большим пальцем правой руки мужчина потер лоб и что-то неразборчиво буркнул себе под нос. Гарри расслышал только усталое и безрадостно брошенное «мальчишка». То, что он никак не отреагировал на столь не завуалированное оскорбление в свой адрес уже говорило о нем, как о взрослом человеке со зрелым мышлением. По крайней мере Гарри на это очень надеялся. Или уж очень хотел выглядеть таковым в глазах Грейвса. Ведь все же достаточно тяжело быть на равных с человеком, который думает о тебе не больше, чем как о «мальчишке». – И не называйте меня «мистером Поттером», – внезапно для себя Гарри озвучил мысль, промелькнувшую на периферии сознания. – Вы делаете это как-то… надменно. Напоминаете мне одну грозную летучую мышь. Аврор снова в задумчивости приподнял свои темные брови. Глубокие влажные глаза стали казаться еще больше и теперь с интересом разглядывали самого Гарри. – Хорьки и летучие мыши… Думается мне, что общество вампиров никогда и не было самым диковинным знакомством в вашей жизни. Грейвс между делом сделал какой-то легкий пас рукой. Сначала Гарри вовсе не понял, для чего или для кого был использован этот скрытный сигнал (не для их ли загадочного следопыта?), однако, как только рука аврора вернулась в карман темного форменного плаща, удивительное озарение снизошло на него. Мир снова заиграл прежними красками, появилось такое чувство, будто бы из ушей наконец вынули вату или как будто после долгого погружения Гарри наконец вынырнул из-под толщи воды. И если бы он не подался в такое активное изучение невербальной беспалочковой магии, Поттер ни за что в жизни не смог идентифицировать этот легкий взмах «Финиты». Мистер Грейвс был скрытным человеком. За несколько предшествующих рандеву Гарри едва ли узнал об этом мужчине что-то действительно важное или стоящее. Совсем наоборот: Грейвс вызывал все больше вопросов, ответы на которые, судя по всему, Поттер не сможет найти никогда в жизни… Так в какой же момент их недавнего разговора аврор умудрился навесить на них «заглушку»? – Вы можете присоединиться к нашей прогулке, джентльмены, – громко и с расстановкой проговорил аврор куда-то Гарри за спину. Поттер невольно обернулся, но заметил только унылый зеленый лесной пейзаж. Задумчиво изогнутые стволы деревьев, можжевеловые заросли, девственный ковер низкорастущих папоротников и никакого следа вышеупомянутых джентльменов. – Мы не кусаемся. Гарри чуть не подавился воздухом в этот момент, благо вовремя взял себя в руки. Ироничный тон Грейвса и только что прозвучавшая из его уст… шутка – в самом деле Поттер ведь не ослышался? – никак не желали соединяться в голове у Гарри в один образ. Прямо как тот странный марокканский апельсиновый салат, который поразил его своими разнокалиберными составляющими.

***

Гарри даже не удивился, когда из-за деревьев показались две знакомые растрепанные головы: одна бронзово-рыжая, контрастирующая с зеленым освещением лесных массивов, другая теплая, медово-золотистая. Джаспер прошелся своей привычной ленной походкой монаршего цезаря, почтившего простой люд своим присутствием. Хейл скучающе осмотрел небольшую поляну, на которой они совершили вынужденный привал, и, оборвав несколько веточек вереса, все же подошел к выжидающим магам. – Мы как раз начали спорить с Эдом, предложите вы нам или нет, – усмехнулся вампир, поднимая руку над головой у Гарри. Сильный кулак Джаспера разжался, и Поттер почувствовал, как ему на волосы посыпались ароматные можжевеловые веточки. Лучше и ярче, чем новая автомобильная елочка в салоне. Гарри недовольно замотал головой, смахивая с себя весь мусор, в мгновение ока становясь похожим на нахохлившегося на холоде воробья. Через несколько мгновений безрезультатных потуг Гарри почувствовал аккуратные ласковые пальцы, блуждающие в его волосах. Он чуть было не дернулся, поддавшись своим рефлексам, но вовремя заметил серьезный золотистый взгляд, замерший напротив. Эдвард бережно вынимал из кудрявых лохм Гарри душистые веточки с таким сосредоточенным видом, будто ему доверили как минимум управление космическим кораблем. – Спасибо, – негромко пролепетал Гарри, опуская глаза в ботинки. Почему-то такое публичное проявление заботы со стороны Эдварда все же немного выбило его из колеи. Ему казалось, что мистер Грейвс и Джаспер в этот момент не отводят взгляда от этого небольшого представления, устроенного Эдвардом здесь и сейчас. Он не боялся осуждения или чего-то подобного, однако прилюдное выражение чувств вызывало в нем… смущение? Гарри не смог до конца определить и проанализировать в себе это странное чувство, заставляющее его поджимать пальцы на ногах и алеть самые кончики его ушей (благо, что волосы отросли уже достаточно для того, чтобы скрыть это постыдное недоразумение!). Осторожные касания вампира не вызывали в нем дискомфорта или отторжения, совсем наоборот – Гарри бы совсем не отказался подставиться под эти чуткие и заботливые руки, но ему совершенно не хотелось, чтобы их небольшая компания превратилась вдруг в свидетелей чего-то настолько личного для него. И такие вопросы сейчас беспокоят того самого Гарри Джеймса Поттера, который не постеснялся в свои шестнадцать лет поцеловать Джинни Уизли на глазах у всей факультетской гостиной, праздновавшей победу Гриффиндора в кубке по квиддичу?! Смех, да и только. – Мы совершенно никуда не торопимся, джентльмены, – низкий глубокий голос аврора Грейвса разрушил для Поттера эту медленную когнитивную пытку. Гарри прочистил горло и, наградив аврора острым оскорбленным взглядом, снова обернулся к Эдварду. Тот стоял прямо и с каким-то нечитаемым выражением лица разглядывал как будто бы безучастного Грейвса. Фигура вампира казалась расслабленной, но что-то, на взгляд Гарри, все равно выдавало в нем какую-то скрытую враждебность по отношению к недавно обретенному знакомому. Точно так же Каллен выглядел и в тот вечер, когда им не посчастливилось наткнуться на Блэков в какой-то богом забытой, захолустной пригородной заправке на сто первом шоссе. Кажется, что Эдвард был по меньшей мере настороженно настроен ко всем сознательным организмам, осведомленным о его небольшой зубастой тайне. Поттеру даже стало самую малость лестно, что он может полноправно считаться перешедшим в этом плане из категории «чужих» в категорию «своих». Если бы Гарри был менее внимателен, он наверняка бы пропустил тот момент, когда у Каллена криво дернулся уголок рта. Напряженно сведенные к переносице брови и каменное, будто бы застывшее лицо также не сулили, по мнению Поттера, никакого «долго и счастливо». Эдвард и так не отличался особой эмоциональностью на людях, но это затверделое выражение на его безупречном лице выглядело по меньшей мере пугающе. Что же послужило катализатором такого явного приступа раздражения у вампира? Гарри страдальчески закатил глаза. Ну конечно, резонно было все же спросить, не что, а кто! – Мистер Каллен, не утруждайте себя, – несколько устало отозвался Грейвс со своего места. Мужчина вытащил руки из карманов своего плаща и поднял перед собой крупные раскрытые ладони, как бы демонстрируя всем своим видом избитую фразочку «я же предупреждал». Белые накрахмаленные манжеты его рубашки завораживающе белели в сумраке леса. – Вы тоже окклюмент? – с холодцой в голосе поинтересовался Эдвард. Гарри уже и подзабыл об этой ужасной его привычке залезать в голову чуть ли не каждому встречному… – Ну надо же какие слова пополнили ваш лексикон всего лишь после нескольких недель общения с мистером… с Гарри, – тут же исправился аврор, не сводя с вампира напротив настороженного внимательного взгляда. Грейвс прищурил свои темные серьезные глаза и сделал несколько осторожных медленных шагов в сторону Гарри и Эдварда. Поттер успел отметить и то, как передвигался Грейвс: исключительно правым боком. Аврорская привычка – двигайся так, чтобы стать более сложной мишенью в случае прямого боя. Ведущая рука, та, в которой привычно держать палочку, всегда наготове. Поттеру совершенно не понравилось это его небольшое наблюдение. Гарри прикусил нижнюю губу и неосознанно сделал шаг вперед, закрывая собой вампира от предполагаемой линии атаки. Рука по старой памяти потянулась к волшебной палочке. Он даже не успел подумать о том, насколько же глупо и абсурдно, должно быть, это выглядело со стороны: вампирская реакция все же не шла ни в какое сравнение с человеческой. Однако был ли Эдвард готов к магической атаке – уже совершенно другой вопрос, ответа на который Гарри, увы, придумать не смог. Грейвс же, кажется, наконец заметив эту странную безмолвную решительность Гарри, только скупо усмехнулся. Мужчина демонстративно развернулся к ним корпусом и, снова спрятав руки в карманы плаща, отступил на несколько шагов на свое прежнее место. Короткий бдительный взгляд в сторону прохлаждавшегося в стороне Джаспера, брошенный аврором по итогу его нехитрых манипуляций, никак не вязался с его добровольной капитуляцией несколькими мгновениями ранее. Гарри непонимающе моргнул и пожевал многострадальную нижнюю губу. Поди разберись во всех мотивах и причинах этих сложных созданий, которых все называют не иначе, как американцы. – Ну и как вам Салем, мистер Каллен? Пришелся по вкусу? Гарри скорее почувствовал, чем увидел, как резко дернулся Эдвард в этот момент за его спиной. Поттер только удивленно округлил глаза. – А тебе, Гарри, остается только дожидаться повестки о вызове в суд, – строго и назидательно поведал аврор. – Нападение на сотрудников МАКУСА при исполнении – серьезное преступление. Слышал, что тех бравых молодцов не сразу нашли: мерзли себе на холодной улице, пока их не обнаружил утренний патруль. Гарри показалось в то мгновение, что он услышал тот самый звук собственной отвалившейся челюсти, в настолько безмерной прострации он оказался. – Должно быть, неприятное чувство, когда тебе в голову залезают без твоего на то ведома? Воистину ужасное сочетание – блестящие навыки в окклюменции в комплекте с талантом к легиллименции. Гарри оставалось молиться на то, что Арчибальд Грейвс действительно был штучным товаром во всем Магическом Конгрессе Управления по Северной Америке, иначе ему пришлось бы до конца своих дней скрываться в лесах Секима, чтобы ненароком не пересечься с этими бравыми служителями правопорядка. – Насколько законным можно считать свидетельства, полученные путем легиллименции? – все же осмелился задать этот вопрос Гарри. Мистер Грейвс в каком-то гротескном жесте склонил голову в знак смирения, прикрывая на мгновение свои темные глубокие глаза. – С тобой неприятно иметь дело, Гарри, – усмехнулся аврор. – С вами тоже, – не остался в долгу Поттер, отчего-то перенимая это странное, неуместное и в каком-то смысле даже напряженное веселье, воцарившееся в это мгновение на небольшой лесной опушке. – Я искренне рад, что мы разделяем это чувство взаимности, – хмыкнул аврор, наколдовывая тем временем беспалочковый «Темпус». – Но нам и вправду стоит поспешить. Ваш пернатый друг поди заскучал в компании этого несносного лицедея Фахи. Гарри мысленно поморщился, припоминая того самого магозоолога, мистера Фахи, которого направил МАКУСА в качестве подкрепления для поимки опасного магического зверя класса XXXX. – У вас там что Нью-Йоркское время на магических часах? – внезапно подал голос Джаспер, скрещивая на груди сильные руки. Мистер Грейвс развеял «Темпус» и бросил в сторону Хейла изучающий взгляд. Прежде чем двинуться с места аврор бросил короткое: – Я не местный. На что Джаспер только деловито хмыкнул: – Я тоже. – Поверьте, я как никто другой осведомлен об этом. Перед тем как последовать за остальными в их непростом крестовом походе Гарри с тяжелым сердцем развернулся в сторону притихшего Эдварда. Лицо вампира, мрачное и сдержанное, транслировало в мир только одну эмоцию – глубокую озадаченность. Гарри в каком-то подбадривающем порыве щемящей нежности взял Каллена за холодную сильную ладонь. Длинные пальцы пианиста в ту же секунду сжались на руке Поттера в собственническом жесте. Большой палец вампира привычно лег в неглубокую выемку над большим пальцем Гарри. Это было так очаровательно, как анатомично они дополняли друг друга в таких простых повседневных деталях. Поттер совершенно упустил тот момент, когда небольшая улыбка появилась на его губах. Как же мало нужно человеку для того, чтобы почувствовать на сердце теплое, всепоглощающее счастье. – Это действительно неприятно, – негромко признался Эдвард, заглядывая магу в глаза. – Когда кто-то посторонний находится у тебя в голове. Гарри на это брошенное признание только и нашелся, что в удивлении приподнять брови: – Что и требовалось доказать!