Шакал

— Это пытка, у меня ничего не получается, я ничего не понимаю… Я остановился и стал тщетно вытирать жгучие слезы, что прорвались целой рекой и уже солено оседали у меня на губах. По касанию о моё плечо я понял, что Сава повернулся ко мне. — Эй, давай поменяемся… — Нет, ты не понял, я здесь вообще… потому что, — горечь не давала закончить ни одно предложение, я уже расплакался при нем и панически пытался прекратить это немедленно. — Потому что блять… Все так хуево… Супер хуево! Я, блять, не могу! Почему, блять, почему… — Да понял я, понял, — тихо выдохнул он и тыльной стороной вытер мою скулу, но она в ту же секунду вновь стала мокрой, но он продолжал их вытирать, несмотря на тщетность. — Все будет хорошо… Я не видел его, все потемнело. Я зажмурился и тяжело дышал, пытаясь успокоиться, закрыть покрасневшее лицо руками, но он не давал мне этого сделать. Теперь уже обе его руки нежно гладили моё разгоряченное лицо. Его пальцы снова были прохладными и это спасало меня, действовало, как бальзам на душу. Сава водил большим пальцем по моей щеке, собирая влагу, снова и снова, пока слез не стало поменьше. Одним глазом я увидел, что он наклонился и его лицо было близко, на одном уровнем с моим, которое я хотел спрятать от него, потому что мне было стыдно так себя вести, так выглядеть перед ним… Но он все не отпускал меня и не отворачивался. Кому такое зареванное лицо может понравиться?.. Но я и не хотел, чтобы он отстранялся, напротив. Сава пока единственный, кто может меня взбесить в считанные секунды… и так же быстро подарить вселенский покой. Но мне и правда не хотелось, чтобы он на меня сейчас смотрел, пока я не переведу дух… Лучшее решение — прильнуть лицом к его груди. Двух зайцев… Моя грудь быстро вздымалась и опускалась, сердце бешено колотилось, не давая никак прийти в себя. Его же грудь была крепкой, но одновременно она показалась мне мягче подушки, когда я прислонился к ней щекой и закрыл глаза. Тепло и очень уютно. Я положил руки ему на плечи и они тоже двигались медленно, когда его руки обвивали меня сзади на талии. То, что надо… Только кое-что общее у нас было. Его сердце едва ли билось спокойнее моего. Я ощущал сердцебиение прямо моей щекой. Где-то там внутри, под этой твердой грудной клеткой было очень и очень неспокойно. Не знаю точно сколько мы простояли вот так. На мою голову мягко легла его рука. Сава всего лишь погладил меня по макушке и провел пальцами по моим волосам, а я уже полностью пришел в себя, по ощущениям, окончательно. Хотя бы на сегодня я снова живу. Алкоголь давно выветрился из меня. Я был в своем уме и полном здравии, когда наконец позволил себе отреагировать на его ласку так, как бы я и хотел. Мои руки сжали его плечи посильнее и я приподнялся на носках, чтобы положить голову на плечо. Затем я скользнул руками дальше и крепко обнял его точно так же, как парень обнимал меня в коридоре. Это было так невероятно приятно, просто и словно… жизненно необходимо любому человеку, что я понадеялся подарить Саве что-то подобное сейчас в благодарность за его доброту. Его голова тоже склонилась и прижалась к моему плечу и шее, руки поднялись выше с талии. Мы прижались так близко друг к другу, как будто срослись и стали одним целым на пару недолгих молчаливых секунд. «Спасибо». Спасибо, что ты появился. Это не плохо. Совсем не плохо. «Прости». Я был идиотом и сказал тебе это прямо в лицо. А теперь плачусь тебе из-за другого парня, разбившего мне сердце, хотя даже не представляю, что у тебя на душе. Что происходит прямо сейчас в твоей груди и голове. Как тяжело тебе быть всегда улыбчивым и понимающим для меня? В последнюю секунду я, кажется, услышал хруст его костей, так я сжал его в клешни, чтобы он точно понял как велико моё «спасибо» и как глубоки извинения! Освободив его от себя я оставил заметное мокрое пятно на серой футболке и, наконец, заглянул ему в лицо, не зная, что я там встречу. Он же выпускать меня пока не спешил. — Пахнешь, как лимон, — улыбнулся он. И выгляжу я как желтый лимон, наверное. Спокойный, как удав, словно ничего странного не происходит и у него каждый день плачут парни, как дети малые, на кухне в 11 вечера. Сава легко, почти незаметно улыбался мне и… я пока не определился с его лучшей улыбкой, но эта стала серьезным конкурентом всех, что я видел. Такая теплая, как и он сам, если прикоснуться к нему и подпустить ближе. — Все. Теперь хорошо… — тихо выдохнул я первое, что пришло на ум, всматриваясь в голубые глаза и опущенные ресницы. С таким выражением лица… он очень красивый. Он всегда таким был? Странно, но в эту секунду мне нравилось в нем абсолютно все. Как будто я увидел его впервые, а до этого был безнадежно слеп. Впервые же мне захотелось, чтобы он взял и поцеловал меня прямо сейчас. До одури хотелось. Как кислород в легкие, как можно быстрее! Естественное желание. Оно казалось мне естественнее некуда! Мои губы и его. Потому что я так хочу. Но он бы этого не сделал, джентльмен хренов. Поэтому я сделал это сам. Тоже впервые. Потому что я так могу. Я снова закинул руки ему на плечи и потянул на себя, подтянулся на носках, чтобы достать до его бледно-розовых губ, наклонил голову в бок и… просто поцеловал. Наши губы в миг плотно соприкоснулись. Коротко и быстро. Как разряд электричества, что в ту же секунду пробежался по моему телу до самых кончиков пальцев. Совсем не как в тот первый раз, или какой он там был по нашему счету… И все равно, это никогда еще не давалось мне так легко. Сава даже не успел толком отреагировать, как я уже отстранился. Он был знатно удивлен — только успел сжать руки покрепче на моей талии, как все закончилось. Люблю вводить его в ступор. Этот его взгляд бесценен, настоящее золото для меня. Я и сам не успел ничего распробовать, лишь закусил свой нарастающий голод, как глупый ребенок перед обедом. Но мне этого было достаточно сейчас, потому что еще секунда и… Я сделал это, как только почувствовал, что он начал отвечать на поцелуй. Все. Дальше уже из разряда закуски может перерасти в полноценный ужин. — М-м… Я… Мне стоит умыться, — вслух я, конечно, ничего подобного поэтичного не могу сказать и объяснить. — Можешь, — кивнул он с явным запозданием, глядя на меня сверху вниз. — А я займусь луком. Просто не хотел, чтобы ты видел, как я криво режу и корчу лицо. Я же красавец, мне это не положено. — А я значит… ха-ха, ну спасибо! — я рассмеялся, вытирая остатки слез и Савелий улыбнулся мне в ответ, довольный своим чувством юмора или еще чем-то. Все же после слез смеяться хочется куда больше. Ведь все было позади. Я не высказал парню ничего, о чем бы потом сильно пожалел. А он и не пытался меня трогать, тонко чувствуя в каком я настроении (наверное, те разы, когда я на него наезжал, как неуравновешенный, его чему-то научили). Вместо тысячи слов утешений он был способен меня рассмешить даже в самый тупой и безысходный момент. Саве было достаточно того, что я снова улыбался.