Шакал

Быстро-быстро сложил всё на свои места и захлопнул ящичек, но вышло довольно громко. — А, уже проснулся. Чем занимаешься там? Сава появился в проходе, вытирая голову, и улыбнулся мне, как ни в чем не бывало. Он был одет в халат, но его грудь, влажную от струек воды, я все равно видел. — П-привет, — запнулся я, зачем-то натягивая одеяло до плечей. — Ничем. Повисла неловкая пауза. Она била меня в пах тем сильнее, чем дольше длилась, но я так и не нашел в себе силы взглянуть Арских в глаза, ощущая как он сверлит во мне дыру своими. — Хм, ну ладно. Я все равно как раз собирался тебя будить. Скоро выходить. Я бы с радостью пропустил с тобой день, но не сегодня. Не зря же я вчера старался. Вот теперь я зыркнул прямо на него. Он точно знает, о чем говорит. Или мне снова мерещится сарказм? Или я схожу с ума и не могу находиться с ним в одном закрытом пространстве?! Мне… хреново. Ладони потеют. Надо выбраться из этой квартиры живым… — Я подброшу тебя до метро. Нам по пути, — хмыкнул он и присел рядом на кровати. — Ты пойдешь в душ? Я же вчера кончил прямо… — А-а-а, серьезно?! — он так спокойно говорит об этом, когда я даже думать не могу! — … Тебе на спину, — закончил он и заглянул мне в глаза, которые я всё время отводил. — Ты не помнишь? Я все вытер, но если хочешь, то есть время… — Не хочу! Я… Я хочу одеться, и всё. Сава наклонил голову в бок и непонимающе глянул на меня. — … Один. Тогда его лицо сделалось непроницаемым, он закатил глаза, демонстративно встал и отошел к двери. — Захочешь еды — иди на кухню. Есть придется при мне, если что. Его снисходительная улыбочка напоследок смягчила ситуацию. Но я всё равно понял, что он обиделся. Еще бы… Я не… Я не знаю, как себя вести. Я не знаю, что делать. Просто следую своему привычному грубому поведению, с которым мне легче существовать в этом мире. Я не знал любви, не знал тепла и объятий. Я просто дикий зверь. За один день манерам меня не научить… Но все же, я был искренне благодарен за попытку. Вчера я был сломан пополам, вчера я не был собой. А может, я просто ищу оправдания? Внутри что-то гложет, безостановочно. Мы ведь спали не в первый раз, и Шакал, в отличие от меня, хорошо все помнил, а я не смог выдержать груза и одного воспоминания. Мы слишком разные. Мы. Разные. Я смотрю на его комнату, как в последний раз, натягивая штаны. Смотрю на разноцветных рыбок, на плакат, на стол, где он проводит б0льшую часть времени… Что будет, когда я уйду? Как прежде — уже ничего. В конце концов, если спросить себя сейчас, был ли я счастлив вчера? Если не врать… Да и еще раз да. И в этом вся проблема. * Второй раз видеть меня отстраненным после близости для Савы стало тяжело. Я не мог не заметить, как он изменился, хоть и в мелочах пока что. В нем стало больше жизни, уверенности, он стал еще наглее касаться меня при любом удобном случае, а его грязный язык… Все такой же грязный. Только теперь мне еще тяжелее не думать о языке и губах, которых я мог коснуться. Вместе с этим, мне показалось, что появилось и… Отчаяние? Сава старался скрывать, что слегка нервничает. Или не слегка… Я заметил его привычку никогда не говорить о негативных чувствах, о своих, конечно. Мои он готов выслушать всегда. Пока мы ехали в машине на всех «красных» светофорах он стучал пальцем по рулю и сосредоточенно смотрел на дорогу. По времени мы ничуть не опаздывали, а даже наоборот, да и водит он уверенно. Но стоило мне разговориться и вылезти из улиточной раковины, как все прошло, будто и не было ничего. Я даже начал думать, а не показалось ли мне? О сексе, напрямую, мы не разговаривали. Снова. Но это с лихвой охватывалось двусмысленными шутками, которыми Сава осыпал меня в своей манере. С утра он прям бодрячком… Для него секс — это очень весело. Для меня — всё еще стыдно и непонятно. Хотя очень и очень желанно, признаться. Я думал, что когда выберусь из зоны порно и фантазий, то все окажется не так уж радужно и я снова захочу вернуться к безопасному дрочеву, но теперь, несмотря на боль… Я хочу еще больше! Мне дали опробовать крупицу на кончике языка, а я хочу проглотить все! Но разве признаешься в этом… Особенно ему, блин. Я отвернулся и уперся глазами в закрытый бардачок. После того как я утром порылся в вещах парня без спросу, моё шестое чувство стукнуло меня по голове невероятной идеей! Руки зачесались, глаза загорелись. Я умру от смеха, если сейчас я открою бардачок… — Марк, осторожно! — перепугался Сава и чуть не выпустил руль из рук. Мне на ноги свалилась бутылка коньяка, но я среагировал быстро и подхватил её. Она была легкой и почти пустой, что ожидаемо. Я поднял её и осмотрел, постепенно расплываясь в неестественной улыбке. А потом заржал, как ненормальный, сам не знаю почему. От чего-то мне показалось смешным, что Савелий хранит столько заначек по углам и тихо-мирно спивается, как слесарь-алкоголик среднего звена с пилящей дома женой. — Ну чего ты, — смутился он, что редкость. — Это просто мой любимый, мне его друг из-за границы привез. Если он разобьется — клянусь, я расплачусь. — О, правда? — я с дъявольщинкой в глазах покрутил рычажок и открыл окно. Голубые глаза округлились, как будто я трясу его новорожденным сыном над пропастью с лавой, и если бы Сава мог, то упал бы на колени и стал молить о пощаде. Никогда не видел его таким растерянным, от чего, сука, еще смешнее! — Пха-ха, да ладно. Я сделаю глоток? Рыжий заметно успокоился и кивнул, оседая в кресле водителя. Не думал, что он поведется на мою шутку. Я глотнул темные остатки со дна, но, так уж и быть, не стал допивать. Хотя мне было жутко интересно, насколько жалобный вид приобрел бы Шакал. — Уф, неплохо, — взбодрился я и убрал бутылку назад. — Твой друг знает толк в выпивке. — Угу, — кивнул Сава, следя за дорогой. Я задумался. — Сколько в день ты выпиваешь? — В день — мало. — А в ночь?.. Вместо ответа я получил широченную улыбку. — Ясно… От чего-то было и тревожно, и приятно. Приятно от того, что я снова убедился, что этот идеальный парень — не идеальный, а просто хорошо шифруется, как талантливый алкоголик с опытом. У него были слабости. Алкоголь и мужчины, хе-хе. Но тревожно от того, что я не знал бы людей, которые пьют без причины.