Шакал

Квадратная студия, по ощущению метр на метр. В конце по центру стоит большой диван-кровать, что и занимает основное пространство. Рядом с ним стол и телик с приставкой. Справа прибилась кухня вдоль стены и узкий обеденный стол, визуально зонирующий пространство от «жилой» части (это, кстати, я придумал, знание благоустройства районов пригодилось!). Слева же всё занимает массивная фигура шкафа для одежды и вообще всего, что только есть в доме. Сделав два шага, я уже оказался у стола и оставил бутылку, еще один — и я уже у холодильника, в поисках замороженных пельменей. Сзади раздался голос Савы вперемешку с шуршанием одежды: — Студия — это так удобно. У тебя очень уютно. — Пф, подожди пока я начну готовить. Вонь с кухни будет преследовать тебя везде, куда бы ты ни спрятался. Поставил разогреваться сковородку, добавил масла, воды, вывалил всю пачку и потянулся за деревянной лопаткой, как моего живота коснулись руки, а спины — тепло. Я вздохнул от неожиданности, Сава тихо усмехнулся рядом и сказал мне на ушко: — Тут и правда негде прятаться. Есть свой минус… Я повернул голову к нему и невольно заулыбался до ушей. Руки продолжали обвивать меня крепче, я быстро привык к нему сзади и продолжил заниматься готовкой, помешивая пельмешки. Какое-то время он просто водил длинным пальцем по моей открытой шее, оттягивая горло свободной футболки назад, пока спереди оно мне не стало впритык. — Эй, мне щекотно, — хмыкнул я и вздернул плечи, а затем он… — Ох, ты… чего… Поцелуй пришелся точно в изгиб у плеча. Слегка прохладный и горячий. Комната разом пошатнулась. Я тут же млел. Отклонил голову в сторону, открываясь больше. Мурашки единой волной пробежались по телу, отдаваясь глубоко в животе, и там же пропадали. Я не заметил, как мной уже руководила его рука, задержавшаяся на шее, плавно задирая мой подбородок выше. Пальцы одним касанием развернули его в другую сторону, где меня уже ждали. — Если я тебя поцелую, не будет ли это осквернением? — Со мной ты дохрена нагрешил. Зачем останавливаться? Улыбка или ухмылка. Не знаю. Но это всегда притягательно до безумия на лице с веснушками. Его губы и мои. Впились друг в друга как два свирепых хищника. Кровь кипит, как впервые. Все так же сладко, как впервые. Теперь мы лишь знаем то, чего нам так не хватает и быстро находим это нашими языками. Слабость в конечностях, и я не смог удержать даже лопатку. Вместо этого я вцепился в его руки на мне. Одна из них была высоко, у шеи, а вторая все ниже и ниже. Она и не думала прекращать спуск. Мне надоело стоять так, запрокинув голову к нему, и я резво развернулся в его объятиях. Обхватил лицо двумя руками и притянул его еще ближе. Глаза закрылись сами собой. Вот так. Еще немного. Побыстрее. Нет. Помедленнее… Медленно. Пусть время сжалится и не идет хотя бы сейчас. — Марк, сгорит, — раздалось где-то рядом, как во сне. — Ага. У меня уже все… — Сковородка. — А?! В нос ударил нехороший запах реальности. Меня передернуло, и я развернулся обратно, судорожно перемешивая прилипшие пельмени. Не черного цвета, недостаточно черного… Фух. Неужели мы так долго стояли?! Я что, теряю кратковременную память? Почему это так быстро произошло… Пока я отвлекся, рыжий отошел от меня (ну почему, блять?), краем глаза я наблюдал за ним. Он, засунув руки в карманы, поглядывал в разные углы квартиры, ходил вокруг да около стола, пока, наконец, не уселся за него, расслабленно наблюдая за мной. Потом Сава нахмурился и, кажется, отключил вибрирующий телефон насовсем, убирая его в задний карман. Сразу после этого он попросил штопор и два стакана. Бутылки, как и все, что обычно удерживает мои штаны, поддаются ему даже слишком быстро. Вдруг он спросил, разливая алкоголь: — А что делать, если ты захочешь спрятаться? Побыть один. Я ответил не задумываясь: — Ну, я просто иду в ва… Эй! Мы друг другу не мешаем, если ты об этом. У нас всё нормально, мы привыкли так жить. Ты в курсе, что люди выживают и в общагах? Я злобно тыкал лопаткой в его сторону, пока не отвернулся, усиленно помешивая ужин, который в этом уже не особо нуждался. — Да, но там они не… А вообще, не обращай внимания, я просто любопытствую, вот и всё. Мне интересно, как ты живёшь, когда пропадаешь из моего поля зрения. — А может, я исчезаю, как только ты закрываешь глаза? — коротко хмыкнул я ему и снова отвернулся. — Мир — это иллюзия, и мы живем в матрице, знаешь же? — Ну, если все же не исчезаешь, когда я отворачиваюсь, то ты приходишь сюда, — большие голубые глаза продолжали изучать комнату, — и живёшь в своей уютной маленькой квартире. Со своим прекрасным соседом… Ему эта тема никогда не даст покоя, видимо… Как не повернусь к нему, он все возвращается зрительным обходом по комнате к нашей кровати. — Ты уже два раза сказал «уютный», я не обижусь, если скажешь уже «тесный». — Тесно тут. Для двоих. — На что намекаешь? — На себя, конечно. Я наигранно улыбнулся ему. Обольститель хренов. Врёт, как дышит, но попробуй, поймай его на лжи! Сава улыбнулся мне в ответ, так же приторно натянуто, как нелюбимому начальнику. — Готово! — торжественно поднес я дымящуюся тарелку к столу. — Осторожно, горячие. И, может, немного… подгоревшие. Совсем чуть-чуть. — Спасибо. Пахнет обалденно, — Сава улыбнулся, и мне стало вдруг так… тепло на душе и радостно. Будто я и правда делаю что-то особенное. — Да на здоровье… Теперь я, наконец, смог присесть снова. Двигаться мне все еще было лень после уборки, а вот сидеть сиднем и залипать на Савелия — самое то. Мы сделали первый тост за встречу и выпили, звякнув стаканами. В тишине дождались момента, когда еда хоть немного остынет, и я с замиранием сердца, смотрел, как пришедший парень кушает то, что я ему приготовил. Готовил-то я уже тысячу раз, но в тысячу первый настал момент истины!